Дожидаясь у двери, я проверяю электронную почту. Спам, спам, новости по разным судебным процессам, сообщение от Патрика. От Патрика! Я открываю письмо с бешено бьющимся сердцем. На прошлой неделе мы виделись только раз, вечером четверга у него в квартире. Патрик эсэмэской спросил, свободна ли я, и позвал к себе. Когда я приехала, уже смеркалось, а потом лежала рядом с ним, смотрела, как темнеет за закрытым жалюзи окном, и слушала, как Боб Дилан поет о том, что не стоит думать дважды[13]. Вместе с ним, рядом с ним было так хорошо
«След встреча с Мадлен Смит назначена на среду. Потом нужно поговорить о деле. Разберись с яслями».
Я морщусь сотовому. Мы язвим и пререкаемся, словно вечера четверга в помине не было. Тогда он дышал мне в макушку, наши сердца бились в унисон, мы поцеловались, когда кончили. «Редкостный вечер», сказал тогда Патрик. Идиллия. Я даже вздохнуть боялась, чтобы ее не нарушить. Когда одевалась, Патрик смотрел в телефон и едва поднял голову, чтобы попрощаться, хотя я пыталась его поцеловать.
Мисс, мисс, вы к кому? Приглушенный голос из переговорного устройства возвращает меня к реальности.
К Питеру Ройлу.
Понятно.
Встречу приятной не назовешь, как я и ожидала. Ройл, взбешенный пятилетним сроком, не вынимает изо рта сигарету. Отдельные спортсмены сохраняют форму даже за решеткой, но, по-моему, это не про самовлюбленного, испорченного Ройла. Основной нападающий «Бэзилдон Юнайтед», он привык к подхалимажу на футбольном поле и обожанию вне его (в тех редких случаях, когда он соблаговолял появляться на работе в автомастерской). Разумеется, он совершенно не готов принять реальность того, что закон запрещает вольничать с пятнадцатилетней девочкой, даже если она согласна. Нельзя подбивать под нее клинья, склоняя к сексу. Однажды Питер так настойчиво добивался минета, что девчонка нажаловалась маме, а та обратилась в полицию. Я объясняю, что особых оснований обжаловать признание виновным и меру наказания нет, но обещаю еще раз внимательно изучить обстоятельства дела и сообщить ему результат. Ройл отказывается пожать мне руку, и я очень рада сесть в поезд, который увезет меня в Лондон.
Поезд движется по востоку города, промышленные районы сменяются рядами домов-близнецов с садами, спускающимися к железной дороге. Насыпи завалены хламом, пустыми банками, брошенной одеждой. Старые пакеты качаются на низкорослых деревьях, словно ведьмины трусы. Интересно, кто-нибудь перелезает через ограду, чтобы потрахаться на травке у насыпи ненадолго отрешиться от рутины и закайфовать под ритм поезда 22.08 сообщением Бэзилдон Фенчерч-стрит. Ту станцию я помню по лондонской версии «Монополии». Я-то хоть из тюрьмы выбралась, Питеру Ройлу повезло меньше. Как ни стараюсь, ни капли сочувствия к нему у меня нет. Он получил по заслугам. Надеюсь, это хоть немного утешит пострадавшую и ее семью.
К делу Мадлен вернусь с удовольствием. Я закрываю глаза и прислоняюсь к колючей обшивке сиденья. Перед мысленным взором мелькает Патрик, за спиной у него хмурится Карл. Два образа сливаются воедино я забываюсь беспокойным сном и резко просыпаюсь, когда поезд прибывает на Фенчерч-стрит.
Два дня спустя мы с Патриком встречаемся на вокзале Марилебон и вместе садимся в поезд. Похоже, разговаривать ему не хочется, и после пары неудачных попыток завязать беседу я оставляю его в покое.
Нам нужно больше узнать о ее отношениях с мужем, говорит Патрик, пока мы дожидаемся открытия тяжелых металлических ворот.
Журналисты сдались, говорит Фрэнсин, впуская нас через парадную дверь. Я думала, это никогда не случится, но она из дома не выходит, и ловить им нечего. Фрэнсин показывает на сестру, которая смущенно стоит у двери между холлом и кухней. Я вас оставлю. Но не расстраивайте ее, как в прошлый раз. Сил у нее немного.
С этим я согласна. Если Фрэнсин яркий оригинал, то Мадлен бледная, выцветшая копия. Еще чуть-чуть, и она окончательно исчезнет из вида, как кровь ее мужа, пятна которой наверняка свели с ковра в спальне.
Мы сидим на кухне у Фрэнсин, которая куда опрятнее моей, все баночки и полотенца на ней зеленоватые, как нильская вода. Волосы у Мадлен сегодня кажутся холенее, чем при нашей последней встрече: отросшие корни осветлены, затонированы в оттенок медовой карамели. Я убираю выбившиеся пряди за ухо. Патрик усаживается у самого конца стола, мы оба открываем синие блокноты.
Слушание о признании вины с рассмотрением обстоятельств дела состоится через месяц, объявляю я. При обычных обстоятельствах вы могли бы подать заявление об отрицании вины, но в этом случае
Я хочу признать себя виновной, перебивает меня Мадлен, изменившись в лице, но говорит так тихо, что я едва слышу. Хочу покончить со всем этим.
Я поняла вас, Мадлен, но сначала нужно рассмотреть все варианты. В сравнении с ее шепотом мой голос звучит резко.
Вариантов лишь два признаться или отрицать вину. Я выбираю первый. Я его зарезала, и рассматривать тут нечего. Мадлен повышает голос и стучит кулаком по столу.
На данном этапе есть и третий вариант не подавать никакого заявления. Учесть нужно очень многое. Пока обвинение предоставило только краткую сводку дела. Часть бонусов вы потеряете
Каких еще бонусов? Мадлен пристально на меня смотрит.
Если признать вину на первом же слушании, вы получите меньший срок, но в данной ситуации советую запастись терпением до тех пор, пока нам не предоставят больше информации, говорю я.
Мне все равно дадут пожизненное, так что разницы нет.
Разница есть. Пожизненное лишение свободы может иметь разные условия. Чтобы смягчить наказание, мы должны получить всю информацию. Я считаю, вам не стоит подавать заявление на СПВ.
Куда, простите? переспрашивает Мадлен.
На слушание о признании вины, о котором я говорила. Предлагаю ничего не подавать, чтобы получить больше материалов от обвинения, свидетельские показания, данные судебной экспертизы. Еще мы с вами могли бы лучше разобраться в причинах случившегося.
Вполне разумно, кивает Мадлен. Но в итоге мне таки придется признать вину.
Давайте посмотрим, что к чему. В прошлый раз мы начали говорить о ваших отношениях с Эдвином. Я стараюсь быть предельно спокойной, чтобы не напугать ее. Чтобы правильно выстроить линию защиты, мне важно понять динамику ваших отношений.
Какая сейчас разница? Эдвин мертв. Я его убила, заявляет Мадлен, закрыв лицо руками.
Фрэнсин открывает дверь кухни, заходит и встает рядом с сестрой. Потом смотрит на меня, будто спрашивая разрешения остаться, и я киваю. Вдруг в ее присутствии Мадлен будет спокойнее?
Я должна иметь полную ясность. Моя работа защищать вас, выработать самую лучшую тактику, а это возможно лишь при условии, что вы расскажете мне все.
Мадлен делает глубокий судорожный вдох и расправляет плечи. Фрэнсин усаживается рядом с ней напротив меня и кладет руку ей на плечо.
Хотите, чтобы Фрэнсин присутствовала при нашем разговоре?
Мадлен качает головой, а через несколько секунд кивает.
В прошлый раз вы сказали: последние слова мужа, которые вам запомнились, о желании уйти от вас. Это так?
Еще один кивок.
Насколько я поняла, для вас это было совершенно неожиданно.
Да, у нас были легкие и тяжелые периоды, но я никогда не думала, что мы расстанемся. Я никогда не думала, что он меня отпустит. Плакать Мадлен перестала, но говорит очень тихо.
Давайте вернемся к началу ваших отношений. Где вы познакомились?
Мадлен улыбается и смотрит мне за плечо в видимую ей одной даль:
Он был таким красивым. Я тоже, хотите верьте, хотите нет. Нас даже называли золотой парочкой. Все хотели с нами дружить, мол, вдруг и им достанется кусочек счастья. По крайней мере, так они говорили. Ты помнишь это, Фрэнсин? Помнишь первые два года?
Да, конечно, кивает она. Вы оба были такими счастливыми.
Голос Фрэнсин счастливым не назовешь. Я смотрю на нее, но лицо бесстрастное, без признаков горечи, окрасившей ее ответ.
Да, очень счастливыми. Встретились мы в колледже. Я была на год старше, но это ничего не меняло. Знакомству я очень обрадовалась. Словно молния вспыхнула Эдвин вошел в бар, и все, наши души слились. Я жила за территорией кампуса на съемной квартире с подругами. Эдвин переехал ко мне через несколько дней после первой встречи, и с тех пор мы были неразлучны.
Звучит очень романтично, говорю я, делая отметку в блокноте.
Нас с Карлом кто-нибудь называл золотой парочкой? Очень сомневаюсь. Но когда-то мы были очень счастливы. Едва разменяв третий десяток, мы не знали проблем, по выходным не вылезали из койки и не брезговали дешевым вином пили все, что горит. Встречались мы в барах вокруг Ватерлоо и особенно любили кубинский, пока не посетили Гавану и не попробовали настоящий ром. В тот отпуск мы трахались ежедневно, но однажды заснули на пляже и были искусаны москитами так, что прикоснуться было больно. Секс тогда прекратился, но мы много смеялись, а сейчас даже не улыбаемся друг другу.
Эдвин не уставал меня баловать дарил подарки, то и дело признавался в любви. Мы переехали в крохотную квартирку только он и я. Большего нам и не требовалось. Чудесная была пора Мадлен продолжает улыбаться.
Но ты тогда сменила направление, помнишь? вмешивается Фрэнсин.
Мадлен кривит губы интересно, что означает сия гримаса?
Да, да, мне вообще не стоило изучать юриспруденцию. Для меня это слишком: просиживать целыми днями в библиотеке не хотелось.
Куда вы перевелись? спрашиваю я.
Позиция Мадлен понятна: помню студентов юрфака нашего колледжа, странных кротовидных существ, подслеповато щурившихся на утреннее солнце после ночи, проведенной за штудированием судебных отчетов. Сама я получила диплом историка, а юриспруденцию изучала на курсах переподготовки. Я утверждала, что знание истории помогает лучше разобраться в законах, а сама боялась, что другие юристы куда компетентнее меня.
На бухгалтерский учет. Учиться было тоже непросто, но хоть библиотечной работы меньше. К тому же Эдвин считал, что пользы будет больше. Мол, профессия очень ценная.
В сравнении с профессией юриста? Изумление мне сдержать не удается.
Он не считал, что мне по силам стать хорошим юристом. Говорил, я слишком тихая. Не люблю стычки и противоборство. Никогда не любила.
А бухучет вам нравился?
В общем, да. Работать приходилось, но мне было проще. Я больше времени проводила дома. Когда Эдвин не работал, мы не расставались.
А что изучал он?
Экономику. Эдвин всегда стремился работать в финансовой сфере. Большинство студентов о будущем особенно не задумываются, а Эдвин твердо знал, чего хочет. Это было одной из лучших его черт. Мадлен снова улыбается.
Я смотрю на Фрэнсин, но у той совершенно непроницаемое лицо.
Фрэнсин, а вы с ним ладили?
Мой вопрос застает ее врасплох отвечает Фрэнсин не сразу:
Да, да мы неплохо ладили. Мы с мужем в ту пору жили в Сингапуре. Мэдди нам писала письма сначала обычные, потом электронные. Присылала фотографии. Много фотографий. Так мы познакомились с Эдвином. Так мы видели, как они счастливы.
Я делаю очередную запись.
Эти фотографии сохранились?
Да, отвечает Фрэнсин, явно удивленная моим вопросом.
Можно нам на них взглянуть? спрашиваю я.
При чем тут эти фотографии? Голос Мадлен звенит от раздражения, и я поворачиваюсь к ней.
Они помогут мне понять, какими вы с супругом были в молодости. Когда вы поженились?
Девятнадцать лет назад. В этом году была бы наша двадцатая годовщина.
Теперь Мадлен кажется расстроенной: от страшной реальности лопнул пузырь воспоминаний, временно ее окружавший. Она пускает голову, а я делаю запись и даю ей время успокоиться.
Сын у вас родился лишь после нескольких лет брака?
Да. Я хотела детей сразу, и мы пробовали, но пару лет не получалось. Потом Эдвин наконец согласился. Родился Джеймс. Я была очень счастлива!
Что значит «наконец согласился»?
Эдвин считал, что детей заводить неразумно. Он стремился сделать карьеру и не хотел, чтобы я сразу бросала работу. Впрочем, ссориться он тоже не хотел. Эдвин знал, пить таблетки я не соглашусь ни за что, и решил проблему сам, чуть ли не нараспев говорит Мадлен.
Фрэнсин явно не по себе: она поджала губы и ерзает на стуле.
Мадлен, как Эдвин решил эту проблему? Что он сделал?
Таблетки он раздобыл у знакомого доктора. Каждое утро он приносил мне чай и туда их подмешивал. Я всегда любила сладкое, чай пила с сахаром, и разницы во вкусе не чувствовала. Эдвин все сделал правильно. Завести ребенка раньше времени и все испортить было бы ужасно.
Я смотрю на нее в полном изумлении:
Получается, он давал вам вредный препарат. Это противозаконно. Преступно
Нет! перебивает меня Мадлен. Ничего подобного. Люди вечно сгущают краски, а Эдвин для меня старался. Для нас. Я вела себя неразумно, и он исправлял мои ошибки.
Я делаю еще несколько записей, но сосредоточиться не могу: слишком велико потрясение. Я знаю, что чувствуешь, когда хочешь забеременеть и не можешь. Матильда у нас появилась легко, а вот со вторым так и не получилось. Я закрыла эту тему, но порой с чувствами не справиться. А Мадлен страдала из-за чудовищных действий мужа Я судорожно стискиваю ручку. Патрик откашливается, и я вздрагиваю, почти забыв о его присутствии.
Думаю, нам стоит обсудить варианты защиты при убийстве. Элисон, ты согласна? спокойно осведомляется Патрик, но его напряженное лицо говорит, что признание Мадлен шокировало его не меньше, чем меня.
Извините меня на минуту. Я сейчас Не договорив, Мадлен поднимается и уходит с кухни.
Фрэнсин встает, чтобы последовать за ней, потом снова садится и качает головой.
Я предполагала, что дело плохо, но такого не ждала. Значит, даже тогда бормочет Фрэнсин, обращаясь к самой себе.
Что «даже тогда»? Я чувствую, что Фрэнсин раскалывается, но отчаянно стараюсь не давить.
Мне казалось, они очень счастливы. Поначалу я сильно завидовала, а сейчас Попробую найти вам те фотографии Фрэнсин говорит все тише. Еще немного, и она расплачется.
На языке уже вертится следующий вопрос, но пищит мой телефон, и я машинально лезу в сумку. Пришло сообщение со скрытого номера.
«Я знаю, что ты творишь, шалава гребаная».
Хлопая глазами, я открываю письмо: вдруг догадаюсь, кто отправитель? Никаких зацепок нет. Я смотрю на Патрика, потом снова на экран телефона. Тут на кухню возвращается Мадлен, и я сосредоточиваюсь на деле. Руки дрожат, сердце бешено колотится я отключаю телефон и убираю на дно сумки. В ушах эхом раздаются слова Мадлен, а перед глазами танцуют безжалостные буквы сообщения. Мадлен усаживается за стол, и Патрик нетерпеливым жестом велит продолжить разговор, но у меня получаются лишь какие-то обрывки фраз. В итоге он сам пускается в объяснения:
Мадлен, я хотел тщательно разобрать суть предъявленного вам обвинения. Убийство считается совершенным, когда человек, находящийся в здравом уме, осознанно и противозаконно лишает жизни себе подобного. Следовательно, если вы не страдаете психическими заболеваниями, не находились в состоянии аффекта и не действовали в рамках допустимой самообороны, получается Патрик делает паузу. Вы совершили убийство.
Мадлен кивает. Я понемногу беру себя в руки. Юридическая терминология утешает, возвращает меня в мир, правила которого мне понятны.
Патрик откашливается и заговаривает снова:
Если быть до конца точным, все немного сложнее. Существуют определенные формулы возражения, но, боюсь, в данном случае они неприменимы или нет подкрепляющих их доказательств. В отсутствии оборонительных повреждений или признаков борьбы мы вряд ли можем говорить о самообороне. Мадлен открывает рот, чтобы возразить, но Патрик поднимает руку и продолжает говорить: Таким образом, остается вопрос, были ли вы в здравом уме и действовали ли осознанно, то есть страдаете ли психическими заболеваниями. На сей раз пытается перебить Фрэнсин, но Патрик гнет свое: Либо нам остается так называемое частичное возражение, которое переквалифицирует случившееся в непредумышленное убийство, а именно допустит аффект и частичную невменяемость. Полагаю, можно исключить, что наперекосяк пошло коллективное самоубийство по взаимной договоренности.