А ты бездушная женщина, Розалина-эм-Палмер.
Не настолько бездушная, какой была бы, если бы меня застрелил разъяренный землевладелец.
Поскольку альтернативой было бесцельное блуждание или признание себя обузой перед людьми, которые будут принимать важные решения об их будущем, они решили рискнуть и подойти к фермерскому-дому-тире-военной-базе. Как оказалось, это заняло больше времени, чем они предполагали, потому что поля были похожи на ТАРДИС: больше, чем выглядят.
Знаешь, заметил Ален, я очень рад, что ты здесь. В одиночку мне было бы невероятно скучно.
Ты хочешь сказать, что я лучше, чем буквально никто?
Он скривил губы.
Если тебе это поможет, могу вспомнить людей, которые были бы худшей компанией, чем «буквально никто». В прошлом году я был на свадьбе университетского друга, и, честно говоря, удивился бы, если бы узнал, что семья невесты прочитала хотя бы одну книгу на всех. Я влип в разговор с одним из многочисленных дальних родственников, и, клянусь, этот человек считал, что грамматика это что-то связанное с музыкальными пластинками.
Розалина от неожиданности рассмеялась тем заговорщицким, слегка виноватым смешком над человеком, но при этом над таким, который не нравился. И кому, что самое главное, ты не нравилась тоже.
Хуже свадеб нет ничего. Если женятся не двое твоих друзей, то половина гостей в комнате это те, с кем ты никогда не захочешь общаться. А другая половина родственники тех, с кем ты общаешься.
В защиту брака скажу, что я был на нескольких прекрасных свадьбах. Думаю, проблема именно этой свадьбы была не в церемонии, а в компании. Он тяжело вздохнул. Не успел я избавиться от этого кретина, как отец невесты схватил меня за руку и десять минут пытался вовлечь в разговор о том, кому из официанток он или я хотели бы, цитирую, «вдуть».
Фу-у, Розалина невольно содрогнулась, терпеть не могу таких мужчин.
Большинство разумных людей тоже не могут. Но, опять же, и мне неприятно это говорить, я считаю, что иногда их на это довольно явно поощряют. Сама невеста была очень Ален сделал паузу, как будто не мог подобрать слов, чтобы выразить ужасы, которые пытался описать. Скажем так, я не уверен, что за искусственным загаром, силиконовой грудью и накладными ногтями скрывается настоящая девушка, с которой мой друг познакомился на работе и на которой решил жениться, а не купил ее в магазине для взрослых.
Ей не стоило смеяться. Но она засмеялась. И почувствовала себя виноватой. У Лорен были серьезные и, честно говоря, правильные взгляды на то, как общество перешло от осуждения женщин за несоответствие нереальным стандартам красоты к осуждению за то, что у кого-то не получается соответствующе выглядеть, и за то, что получается. Вот только сейчас это казалось безобидным развлечением разделить чужое мнение о незнакомке, вместо того чтобы самой разделить ее участь.
Они свернули через пролом в живой изгороди и по грунтовой дороге направились к просторному, но ухоженному фермерскому дому. Во дворе перед домом женщина в плоской кепке копалась в тракторе.
Ну, что ж, прошептал Ален. Посмотрим, не подстрелят ли нас.
Их не подстрелили. Вместо этого фермерша подтвердила, что сегодня вечером невозможно добраться до Тапворта, и предложила приютить их на ночь, а утром отвезти в Пэтчли-Хаус. Провести ночь в глуши с мужчиной, с которым только что познакомилась, Розалине не очень хотелось, но, если предположить, что Би-би-си проверила Алена так же тщательно, как и ее, то вероятность того, что он не серийный убийца, была весьма высока.
Я могу лечь на пол, сказал он. Или, если тебе так будет удобнее, спросить нашу хозяйку, не будет ли она против, если я займу ее диван.
Розалина сидела на краю аккуратно застеленной двуспальной кровати в комнатке под карнизом. Единственной свободной комнате у фермерши. Она написала Лорен сообщение, объясняя, что случилось с поездом и что не сможет позвонить до завтра, и теперь ждала сигнала сети, чтобы его отправить. Когда это наконец произошло, она подняла глаза.
Разве тебе не будет удобнее на диване?
Не так уж удобно. Он самоиронично усмехнулся. Ноги, наверное, будут свешиваться.
Поэтому они разделили щедрый запас подушек и одеял. Розалина свернулась калачиком на одной стороне кровати, а Ален соорудил импровизированный матрас на полу.
Какой странный день, попробовал завязать разговор Ален после предсказуемо неловкой паузы.
Есть немного, согласилась она. У тебя там, внизу, все в порядке?
На самом деле мне вполне комфортно. Напоминает путешествие в школьные годы. И, хотя я ездил с другом, который, как оказалось при длительном общении, страдал от газов больше, чем все, кого я когда-либо встречал, скажу, что из тебя вышла спутница лучше него.
Так ты говоришь, что я лучше, чем никто, чем какой-то придурок на свадьбе и пердящий подросток? А ты в самом деле знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной.
Он тихо рассмеялся.
У тебя талант превращать комплименты в оскорбления.
Спасибо, я очень старалась.
Повисла долгая тишина. Розалина попыталась понять, это приятная тишина перед сном или неловкое молчание во время неожиданной остановки поезда посреди глуши.
Начинаю подозревать, сказал Ален, что, возможно, пропустил главу в инструкции к жизни, в которой говорится об этикете, когда приходится делить комнату с интригующей незнакомкой, с которой случайно оказался в ловушке по пути на телевизионный конкурс выпечки.
Розалина пропустила много глав в инструкции к жизни. Так много, что ей часто казалось, будто она потеряла свой экземпляр, когда ей было девятнадцать.
Я давно туда не заглядывала, но, когда дело доходит до практически любого социального взаимодействия, совет сводится к «смотри прямо перед собой и ничего не говори». В общем, по принципу сообщающихся сосудов.
Когда ты об этом сказала, я что-то такое вспомнил. Он замолчал, заставив Розалину задуматься, не подтолкнула ли она случайно человека, с которым ей было приятно общаться, к тому, чтобы он больше с ней не разговаривал. А как насчет того, чтобы взбунтоваться и познакомиться?
И в принципе это было бы замечательно. Но Розалина знала, как это бывает. Вот вы мило, нормально, может быть, слегка кокетливо беседуете, а вот тебе уже приходится объяснять, как ты перешла от медицины в Кембридже к перебежкам от временной работы до школы, и дальше будет либо «бедняжка, беда-то какая», либо «ну надо же, а я думал, ты не такая». И ты заранее знаешь, что человек, с которым говоришь, перестанет думать: «Ух ты, а она ничего, может, стоит позвать ее на свидание» и начнет думать: «Ха, она с прицепом, надеюсь, не попросит меня посидеть с ребенком».
Но, она попыталась перевести тему, разве пространственно-временной континуум не разрушится, если два британца начнут говорить о чем-то кроме погоды и автобусов?
Знаешь, Розалина-эм-Палмер, она почему-то знала, что он улыбается, я бы с удовольствием рискнул.
Черт. Вот же черт. «Ладно, Розалина, бери контоль над ситуацией в свои руки».
Так чем ты занимаешься?
Снова наступило долгое молчание.
Как только молчание из долгого превратилось в очень долгое, Розалина, решившая, что каким-то образом все испортила, в панике нарушила его.
Эй, ты там как?
А, да, прекрасно. Просто жду, когда Вселенная рухнет на нас. Но вроде мы в безопасности. Я ландшафтный архитектор.
Она понятия не имела, кто это, вернее, чем он отличается от обычного архитектора, но, похоже, это была достаточно творческая работа, чтобы приносить удовлетворение, и достаточно прибыльная, чтобы родители против нее возражали.
Так это архитектор, который лежит на боку?
Который что? Нет, это когда А-а. Он остановился и тихо захихикал. Ну, так получилось, что я лежу на боку, так что, наверное, в данный момент я и тот и другой. Но, в целом, это скорее пейзаж в противовес жилому или коммерческому помещению, чем пейзаж в противовес портрету.
Как ты проектируешь ландшафт? спросила она. Не раздаешь же ты в самом деле команды вроде «вон там поставьте еще одну гору» или «давайте с того края опустим небо на пару дюймов».
Ты удивишься. Однажды я перевез озеро.
Как?
Понятия не имею. Этим занимаются инженеры-гидрологи. Я просто показал на него и сказал: «Кажется, оно перекрывает доступ к оленьему парку».
Не понимаю, это делает тебя крутым и сильным или каким-то менеджером среднего звена?
Если честно, сказал он ей с грустью, которую она сочла располагающей, я тоже не понимаю.
Розалина переместилась к краю кровати и посмотрела вниз. Она различала его очертания он лежал на боку, как статуя лежащего императора, и смотрел на нее. Его лицо было загадкой теней в свете звезд.
Но тебе ведь нравится?
Нравится. Она не видела его взгляда, не могла разглядеть глаз, но в голосе чувствовалась напряженность, которая напомнила о поздних ночных разговорах, когда она училась в университете.
Это как с выпечкой. Приходится балансировать между техникой и творчеством. Я имею в виду, что нет смысла прокладывать в парке дорожку, которой не хватает ширины, чтобы по ней могли пройти два человека с собаками.
Так ты организовываешь комические ситуации?
Прости, не понял?
Останови меня, если стану изъясняться слишком сложно, но это когда два человека знакомятся милым образом.
И часто такое случается? спросил он. Из-за тебя мне кажется, что я неправильно знакомлюсь с людьми.
Так и есть. Она мысленно улыбнулась. Потому что, когда гуляешь с собакой, постоянно случается так, что кто-то идет в другую сторону по слишком узкой тропинке в парке. Ваши поводки запутываются, и тогда, в зависимости от того, в каком фильме ты находишься, говоришь: «Ну надо же, простите», а она отвечает: «Да что вы, ничего страшного», но все знают, что вы втайне хотите переспать. Или же ты говоришь: «Эй, осторожно, леди», а она отвечает: «Живее, мистер», и все будут знать, что вы втайне хотите переспать.
Он снова засмеялся, и Розалина позволила себе немного погреться в приятном ощущении. Нельзя заставить кого-то так смеяться, если ты не блещешь остроумием, не нравишься или не сочетаешь эти два фактора.
А если у меня собаки нет?
Тогда ты попал не в то кино.
Или, добавил он, проектирую не тот парк.
Да, в следующий раз стоит это продумать.
А надо ли? спросил он. Что еще мне стоит учесть?
Вращающиеся двери, за которые цепляются пальто. Совершенно плоские фонтаны, которые неожиданно вырываются из бетона. И обязательно спроектировать все лестницы так, чтобы по ним было очень трудно спуститься на каблуках, не сломав их и не упав. Это было бы идеально.
Ты намекаешь, это был такой полушутливый тон, который требовал поднятых бровей, чтобы я намеренно проектировал пространство так, чтобы женщинам было сложнее по ним передвигаться?
Ну, а как нам еще знакомиться?
Не знаю. Всегда можно дождаться шанса на заброшенном вокзале. Или так, или через «Тиндер».
Выберу вокзал. Никто не притворяется на десять лет моложе, чем есть, и приходит меньше мерзких сообщений. И все-таки, быстро продолжила она, отчасти из искреннего интереса, отчасти чтобы оттянуть неизбежные вопросы о себе, что привело тебя из архитектуры в «Пекарские надежды»?
Она услышала, как он перевернулся на спину и издал тихий, слегка насмешливый стон.
Ты подумаешь, что я банальный.
Да, я ведь знаю кучу ландшафтных архитекторов, которые пекут торты на телевидении.
Честно говоря, с моей стороны это прозвучит ужасно, как проблемы стран первого мира. Я просто Он замолчал, а затем заговорил снова. Считаю свою работу очень полезной, и боюсь, не знаю, как объснить, чтобы не показаться хвастуном, что достиг довольно многого из того, чего хотел достичь в жизни. Но порой спрашиваю себя: а есть ли что-то кроме этого? Что-то, что я упускаю?
Все это было очень знакомо Розалине, хотя и совсем по иным причинам.
Я не считаю это банальным. Думаю, это нормально. То есть надеюсь, что это нормально, потому что чувствую себя так все время.
Уверен, что зря, обнадеживающе ответил он. Но мне кажется, что это в общем, я предполагаю, что такова опасность образования. Оно учит, каким огромным может быть мир, но его нельзя охватить полностью. Конечно, гости на той свадьбе вряд ли много в этом понимают. Они вполне довольны абонементами на «Манчестер Юнайтед», телевизорами с большим экраном и возможностью время от времени свистеть женщинам с вершины строительной площадки.
Ох, и не говори. Однажды, когда мне было лет восемнадцать, мне свистнул один мужчина. Я остановилась, повернулась и сказала: «Ну, давай, найди смелость подойти». А он очень обиделся и сказал: «Спокойно, милая, я женат». Как будто это я перегнула палку. Она издала обиженный вздох, который сдерживала с десяток лет. Победить это просто невозможно.
Как по мне, ты выиграла. Его голос в темноте был полон одобрения. Он пытался заставить тебя чувствовать себя никчемной, а ты обернула это против него.
Раньше Розалине казалось, что тот мужчина решил показать ей, какая она никчемная. Она попыталась его остановить, но он все равно победил. И даже сейчас она была уверена, что, когда она ушла, строитель с его приятелями смеялся над тем, какая она отчаявшаяся шлюха. Но версия Алена ей нравилась гораздо больше.
К сожалению, размышления о социологических проявлениях гендерно обусловленной реакции строителей из истории о стройке отвлекли Розалину ровно настолько, чтобы Ален успел заговорить.
Такое ощущение, что мы уже вечность говорим обо мне, и хоть я не свищу тебе со стройплощадки, неловко осознавать, что это довольно грубо и несколько по-сексистски.
Нет, нет, все в порядке. Рано или поздно это должно было случиться, не так ли? Мне очень интересно тебя слушать.
Расскажи мне о себе, Розалина-эм-Палмер.
А вот и вопрос, такой же неизбежный, как изменение климата.
Что рассказать?
Ну, можно начать с того, чем ты занимаешься, когда не торчишь на вокзале.
Розалина открыла рот и снова закрыла. Сказать что-то близкое к правде вдруг показалось ей невозможным. Ведь перед ней был человек остроумный и уверенный в себе. С опытом, мнением и интересной карьерой, которой увлечен. И кажется, считающий, что Розалина похожа на него. Что она принадлежит к его миру, где чувствуешь, что добился всего, что задумал, где озера перемещаются по мановению руки, и при этом есть время участвовать в конкурсе выпечки на национальном уровне. Как ей сказать, что она забеременела в девятнадцать, бросила университет, работает продавцом на полставки и, с периодичной успешностью справляется с воспитанием восьмилетнего ребенка? И что, черт возьми, это все говорит о ней как о личности? Она бы не променяла Амели на все дипломы и возможности в мире, но сейчас не могла заставить себя признаться в существовании дочери.
Я студентка, ответила она ему.
Тревожная пауза.
Ну, надо же. Я такого не ожидал.
Взрослая студентка, уточнила она, сразу уловив в его голосе тон «Черт, я нарвался на несовершеннолетнюю».
Ох, слава богу. Он нервно выдохнул. Я считаю, что делить комнату с женщиной, с которой только что познакомился, это одно. Но если с женщиной, которая только окончила школу, можно оказаться на третьей странице «Дейли мейл».
Кажется, услужливо сказала Розалина, третья страница обычно предназначена для фотографий женщин в откровенных нарядах. Как растлитель ты, вероятно, оказался бы на четвертой странице.