Лена с родителями, а Наташа у них в гостях. В общем, продинамили.
Печально, с негодованием сказал Нил.
Ничего, на ёлку пойдём. Там с кем-нибудь замутим, радостно сказал осмелевший Женя.
Андрей оказался компанейским парнем. Он интересно рассказывал забавные случаи с различных попоек, и все громко смеялись, позабыв о недавнем происшествии. Компания оказалась разносторонней и интересной. Только Женя выделялся простым, прямым и иногда глупым поведением. Когда речь снова зашла о компьютерах, Денис стал медленно отключаться. Заметивший это Нил хлопнул его по плечу и позвал подышать. Они вышли, а следом и все остальные потянулись на балкон.
Андрюха, играть-то будешь? спросил Женя. Он, казалось, был самым трезвым, как будто и не пил вовсе. Из-за его роста и комплекции это никого не удивляло.
Да можно, гитара, наверное, согрелась, сказал Андрей, затянулся и медленно выпустил белые клубы дыма в морозный воздух.
Денис оживился. На тот момент он уже год как играл на гитаре. Первое яркое впечатление от игры на гитаре он получил, услышав песни Яна в своём подъезде. Это был приятель его старшего брата. Так как Дениса в компанию старших не пускали он изредка, украдкой приоткрыв входную дверь, прислушивался или, если встречал их на нижних этажах, когда шёл домой, задерживался на площадке пятого и слушал.
Ян внешне был очень похож на Виктора Цоя и обладал похожим тембром голоса, чем умело пользовался. В основном он исполнял песни группы «Кино». Именно тогда у Дениса зародился интерес к живой музыке. А после того как он увидел акустическую гитару в магазине культтовары, его охватило дикое желание заполучить её.
Больше месяца он терроризировал мать, пока наконец не получил заветную сумму на покупку и сразу же помчался в магазин. Гитара, чехол, несколько книжек с аккордами это было всё, что нужно для счастья. В начале его неизбежно встретили муки настройки, связанные с отсутствием музыкального образования да и, в общем-то, слуха. А потом, когда упорство победило, кажется, всё свободное время он проводил с гитарой, закрывшись в своей комнате, играя, стачивая медиаторы и пальцы в кровь. Никто из близких его увлечения не оценил. Старшему брату Диме его бряканье не нравилось вовсе, и в его присутствии он старался не играть. Единственным его невольным слушателем была мать. Впрочем, никакого особого интереса она не проявляла, только изредка просила играть чуть тише.
Когда все вернулись с перекура, Андрей вошёл с гитарой чёрная лаковая полуакустика с эквалайзером выглядела впечатляюще. Немного отодвинувшись, чтобы случайно не зарядить грифом сидевшему слева Нилу, он начал отстраиваться. Ребята сидели молча, словно боясь прервать особый ритуал. Когда закончилась настройка, Андрей начал перебирать произвольно аккорды, звук был чистым и плотным. Денис смотрел, как двигаются его пальцы. Скорость, с которой он это делал, была для него недостижимой. Только что засыпавший, он вдруг взбодрился, охваченный каким-то азартом. Поиграв несколько мелодий, Андрей решил сделать паузу и промочить горло. Денис не мог сдержать любопытства:
Это твоя? выпалил он невпопад.
Да, моя. Родители купили два года назад, привезли из Москвы, я так понимаю ты тоже играешь? ответил Андрей.
Ну, я не то чтобы играю точнее, у меня тоже есть гитара, иногда балуюсь. Но по сравнению с тобой я не играю, а просто терзаю соседей.
Все рассмеялись.
У нас тут почти рок-группа, я могу горланить, буду вокалистом, продолжил тему Женя.
Нил может играть на ударных. Тем более барабан у него с собой, сказал Альберт, похлопав его по животу и рассмеялся.
Ха ха ха, с иронией пробормотал Нил.
Как ты узнал, что я играю? спросил Денис.
Твои мозоли. Свежие ещё. А ещё ты отбиваешь ритм ногой.
Денис с Андреем, найдя общий интерес, передавали друг другу инструмент, играя по очереди. Нил тоже внимательно слушал, остальные периодически выходили на балкон, принося с собой обратно стойкий запах табака. В ту ночь всё остальное ушло на второй план. Даже Новый год, который, впрочем, регулярно случался. В отличие от встречи с новыми друзьями.
С того момента Денис с Андреем стали часто играть вместе. Сначала где попало, а потом в основном дома у Андрея. В частном доме им было некого тревожить. Они выбирали песни любимых групп, таких как Metallica, Off spring, Nirvana, и оттачивали технику, насколько могли. В день очередной встречи они были так увлечены, что не заметили, как засиделись допоздна. Андрей посмотрел на наручные часы, которые лежали на столе, высоко поднял брови и развёл руками.
Дэн, ты опоздал. Последний автобус ушёл двадцать минут назад.
Тут же раздался стук в дверь и в комнату вошёл Пётр Степанович отец Андрея. Полный, невысокий мужчина с залысиной и усами, одетый в серые брюки и чёрный свитер, он производил впечатление типичного семьянина.
Мне во второй надо ехать, тебя подбросить или ты останешься? обратился он к Денису.
Вообще я собирался домой, ответил тот.
Только мы увлеклись и не заметили, как время пролетело, добавил Андрей.
Тогда собирайся. Я буду ждать на улице, мужчина развернулся и пошёл к двери.
Пап, я с вами прокачусь, хорошо? хотел было присоединиться Андрей.
Я потом к дяде Саше заеду, поздно уже будет, лучше вон уроками займись, ответил отец строго.
Андрей сделал недовольное выражение лица и скрестил руки на груди. Денис начал зачехлять гитару. Они вместе вышли во двор. Там стоял заведённый чёрный «мерседес». Следом вышел Пётр Степанович, а за ним выскочил Чаки, радостно лая. Андрей пожал руку Денису и пошёл открывать ворота. Машина медленно покатила по заснеженной дороге. Свет от фонарных столбов мелькал сверху, из динамиков еле слышно доносился шансон.
Завтра ещё выходной, ты мог бы остаться, играли бы себе сколько хотите, вдруг вклинился в монотонность Пётр.
Я не говорил маме, что останусь. Не хотел, чтобы она переживала, да и вас мучать как-то, не подобрав нужных слов, затянул паузу Денис.
Как? спросил Пётр.
Не тактично, что ли, ответил он, улыбнувшись.
Андрею бы твои манеры, а то вырастили дикаря. А вот твоя мать преуспела, не то что некоторые.
Пётр часто попрекал жену за проступки сына. Судя по тому, что в доме они появлялись только порознь, разлад в отношениях наступил давно. Да и ехал Пётр не к дяде Саше на совещание в столь поздний час.
Знаешь, шума от вас немного, да и тот в последнее время мне всё больше нравится, поэтому проблем нет. Играйте сколько хотите.
А я думал, вы нас просто терпите, ответил Денис.
Нет, что ты, напротив. Я же вижу, что ты парень с головой. Раньше Андрей и его друзья, если их так можно назвать, столько проблем доставляли, а сейчас всё реже захаживают. Меня это только радует. У нас город, сам знаешь, поэтому я стараюсь отгородить его от дурной компании. Ты понимаешь, о чём я?
Не совсем.
Я имею в виду, как бы это помягче выразиться, в общем дурные привычки. Сейчас, например, любой ребёнок может купить себе дурь, было бы на что. Ты так не считаешь?
Да, наверное, ответил Денис неуверенно, а разве было иначе?
Конечно было! Я же могу говорить с тобой как со взрослым? вдруг спросил Пётр. Эмоции переполняли его, словно раньше он не мог ни с кем обсудить волнующую его тему или как будто искал понимающего собеседника.
Можете.
Знаешь, продолжил он, травку курили и в наше время. Только из-за этого могли возникнуть серьёзные проблемы, вплоть до тюрьмы. А что сейчас? Не мне тебе рассказывать, ты же видишь всех этих одурманенных ребят, я же не один такой, остальные будто ничего не замечают?
Вы не один, кратко ответил Денис.
Не хочу тебе читать нотаций. Я уже говорил, что ты парень с головой, надеюсь, Андрей от тебя хоть что-то хорошее возьмёт.
Пётр не стал развивать тему, чтобы не показаться занудой, и оставшийся путь молча рулил, пока они не добрались.
Вон тот дом номер четырнадцать, сказал Денис.
Пётр проехал до конца дома, чтобы развернуться.
Какой подъезд?
Я тут выйду, спасибо.
Ты видел тех парней у подъезда, может, тебя проводить?
Нет, спасибо. Я их знаю, до свидания, ответил Денис, вышел из машины и пошёл домой.
Пётр развернулся и, проезжая мимо, присмотрелся к собравшейся у подъезда компании. Один из парней выделялся среди остальных характерной для местных гопников одеждой, он был в трико с тремя полосками, лёгкой куртке и восьмиклинке. Остальные были одеты просто и не по погоде легко.
Чего уставился, папаша? кинул гоп в сторону проезжающей машины, улыбаясь и нагло смотря в глаза Петру. Тот не остановился, хоть и почувствовал, как злость стала переполнять его. Он что-то вскрикнул и ударил рукой по рулю. Его охватили страх и бессилие. Казалось, он не мог защитить даже себя, не то что своего сына. Денис подошёл к подъезду и начал со всеми здороваться. Первый был Витя со второго этажа, сын учителя музыки. Следующий, Родион, с четвёртого этажа. Потом очередь дошла до неприятного типа, которого он ещё не знал. Тот схватил его за руку и, не выпуская, спросил:
Твоя гитара?
Да.
Музыкант, что ли?
Денис промолчал.
Как Кузьмин можешь? Он начал перебирать в воздухе пальцами, изображая, по всей видимости, полёт шмеля.
Так не умею ещё, ответил Денис.
Отстань от малого, вмешался Дима, он стоял ближе всех к подъезду.
А что, пусть сыграет, можно и в подъезде. Там не холодно. Ему же не сложно пацанам сыграть, правда ведь? Он потянул Дениса за руку и снизу вверх, вытянув шею, посмотрел ему в глаза.
Вован, оставь его, это братан мой, пусть идёт.
А, братан, произнёс протяжно Вова и отпустил руку, крутой, на «мерсе» его возят, уже почти как Кузьмин. Ещё вот играть научится, он снова изобразил пальцами полёт шмеля.
Денис подошёл к брату, они пожали руки. Дима был немного выше Дениса и шире в плечах. У него были русые волосы, зелёные глаза и пухлые губы на вытянутом лице, отличий между ними было столько, что немногие узнавали в них братьев.
Тебя мама потеряла, давай быстрей домой, сказал Дима.
Мы уже поисковый отряд собрали. Хотели тут прочесать всё и всех, не унимался Вова, пытаясь шутить. Ребята рассмеялись. Кто-то из них курил, кто-то щёлкал семечки.
Скажи маме, что я скоро зайду, сказал Дима вслед брату.
Дома его встретила недовольная мать.
Где ты бродишь? Быстро кушай и спать! Второй где-то пропадает, одни беспокойства с вами, она ворчала без остановки.
Димка сейчас зайдёт, он у подъезда с друзьями.
Денис пошёл на кухню, потрогал стоявшую на плите чугунную кастрюлю. Она была ещё тёплой. Под крышкой оказался свежий борщ. Быстро поужинав, он отправился спать.
На следующий день, в воскресенье, мать попросила его сходить с ней на рынок. В итоге весь день так и пролетел в бытовых делах.
Потом началась учебная неделя. В классе были свои группы по интересам. В основном парни отдельно, а девочки отдельно. Больше всех Денис общался с Нилом. С другими одноклассниками по необходимости. Вместе им всегда было о чём поговорить, в отличие от остальных.
Для большинства процесс обучения был скучной рутиной, и каждый пытался развлечься как мог. Кто-то выяснял отношения, кто-то без устали болтал, кто-то пытался шутить, несмотря на замечания учителей. По сути, каждый занимался своими делами. Авторитет учителей давно был утрачен, и теперь те, кто хотел получать знания, пытались получать их, а остальные просто убивали время. На переменах почти все старшеклассники курили в туалетах или на крыльце. И не всегда сигареты. Самым бесконтрольным считался одиннадцатый «Д» класс. По сути, это была готовая банда головорезов. В нём собрали всех неспокойных ребят, и практически все они уже стояли на учёте в милиции. Естественно, у них был свой вожак Паша. Он был невысоким коренастым пареньком. Всегда стригся наголо и носил кепку, которую редко снимал даже на уроках. Учителя уже давно смирились с его наглым поведением и предпочитали просто игнорировать. Как-то на уроке ОБЖ учитель пытался угомонить Пашу и его компанию. Тот сидел, развернувшись спиной, за предпоследней партой и что-то обсуждал с остальными. Периодически они громко ржали. Николай Васильевич, учитель ОБЖ уже пожилой, лысеющий дядя с большим пузом пытался усердно их перекричать. А потом, не выдержав, рявкнул:
Паша, если ты сейчас не заткнёшься, то пойдёшь вон!
Иди на хрен, произнёс он по слогам в ответ так, будто перед ним какой-нибудь сопляк и, даже не поворачиваясь, продолжил болтать.
Естественно, всех это забавляло.
Что ты сказал! Повтори! разгневанно прокричал Николай Васильевич внезапно охрипшим голосом.
Паша развернулся, держа в руке ручку словно нож и громко, в повисшей в этот момент в классе тишине снова послал учителя, уже на три буквы. У Николая Васильевича забегали глаза и выступил пот на висках. Казалось, он был в полной растерянности, как и многие в классе. Ему ничего другого не оставалось, как прервать тишину, продолжив урок, как бы не заметив произошедшего. Паша с победной улыбкой развернулся и спокойно продолжил общение. Так он забивал один гвоздь за другим в гроб авторитета учителей. Николай Васильевич, конечно, хотел бы ответить жёстко, отвести наглеца к директору или даже задать ему трёпку но понимал, что тогда после работы мог внезапно попасть в переплёт.
После школы Денис с Нилом часто ходили на рынок, где были завсегдатаями одного из павильонов, в котором торговал их приятель Шульц. В его павильоне были в основном кассеты с аудиозаписями и различная музыкальная атрибутика вроде футболок, рюкзаков, значков, флагов и т. д.
Впервые ребята заглянули к нему полгода назад и теперь регулярно приходили что-нибудь прикупить или просто провести время. Щульц был мужиком высотой под два метра, с детским наивным лицом. Весь в татуировках, в кожаной куртке, он смахивал на байкера и представлялся приятелям интересным персонажем. Этот слегка робкий громила всегда был рад видеть парней и с радостью показывал им последние новинки, привезённые из столицы. Обычно друзья брали пару кассет и шли их слушать к Нилу, у которого была неплохая акустическая система. В его трёхкомнатной квартире, словно в муравейнике уживалась многодетная семья: его отец, мать, два брата, сестра и дядя.
По возвращении из школы Дениса ждал ужин и пара стандартных вопросов от матери о том, как он провёл день. Про учёбу и оценки они давно не разговаривали. Мать свято верила, что её сын со всем справляется. Её больше волновал старший брат, который обычно пропадал где-то на улице или в подъезде и частенько возвращался за полночь. Изредка он бывал дома и тогда вместо общения с домашними просто смотрел телевизор. Так проходили неделя за неделей, и каждый раз Денис ждал выходных, чтобы снова встретиться с Андреем и порепетировать.
Так, в ноябре, в очередную субботу он трясся в рейсовом автобусе по пути в Выселки. К тому времени уже стояли крепкие морозы за минус двадцать, и, несмотря на одетые тёплые ботинки, пуховик и вязаную шапку, он всем телом ощущал холод. Особенно кожей лица, которая неприятно покалывала. Уже на подходе к дому он услышал знакомый лай Чаки, потом увидел как тот, радостно виляя хвостом бегает вдоль забора. Следом показался гулявший с ним Андрей. Казалось, он был больше обычного рад видеть друга и кинулся открывать ворота. Андрей тут же начал подгонять Дениса в дом.
Ты куда-то спешишь? спросил он, не понимая настойчивости, с которой Андрей вталкивал его на лестницу.