ОБРУЧАЛЬНАЯ КЛЯТВА:
1) Не держаться за руки ни с кем другим.
Что даже на фестивале? удивился Юу. А в хороводах?
Ну, хороводы не в счёт! Главное не хвататься за руки, когда вокруг никого!
Юу покорно кивнул.
Ясно.
2) Не снимать кольцо даже на время сна.
Какое? Вот это?
Ну да Я, между прочим, эти кольца ночью заколдовала! Так что, даже когда мы не вместе, наши пальцы соединены. Перед тем как заснуть, мы будем смотреть на кольца, вспоминать друг о друге и всегда спокойно засыпать.
Понял.
Ну, что ещё? В чём ещё, по-твоему, нам нужно поклясться?
Чуть подумав, Юу взял у меня розовую ручку. И убористым почерком приписал:
3) Выживать, чего бы это ни стоило.
Ты о чём? удивилась я.
О том, чтобы ничто не помешало нам увидеться через год. Как бы всё ни сложилось мы обязательно встретимся, если будем живы!
Я впечатлилась.
О да
Текст нашей Клятвы мы решили хранить у него. Я же пока живу с мамой с сестрой, которые обожают выкидывать мои вещи, когда меня нет дома. Конечно, Юу сбережёт такой важный документ куда лучше.
Смотри не нарушай эту Клятву, что бы ни случилось. И следующим летом жди меня здесь непременно!
Угу
Спрятав наши кольца в карманы, мы вернулись в Бабулин дом. Дразнящий аромат мисό[18] защекотал нам ноздри уже в прихожей.
При виде нас у Бабули округлились глаза.
Вот это да Нацуки? Юу? Вы уже встали?
Ага! Мы искали цветочные образцы. Для моего ботанического проекта! использовала я отмазку, сочинённую ещё вчера перед сном.
Какие молодцы! впечатлилась Бабуля. Ах да! Я совсем забыла Погодите-ка!
Сказав так, Бабуля скрылась в гостиной и тут же вернулась со своим портмоне, из которого достала два конверта из красиво расшитой ткани. Понятно, с деньгами.
Вот, Нацуки! Тут немного, но купи себе какую-нибудь игрушку.
Спаси-ибо!
А это тебе, Юу.
На Обон взрослые часто дарят нам небольшие конвертики из бумаги или такой вот ткани. Кто и сколько подарил мы должны сообщать маме, но денежки эти наши и больше ничьи.
Лично я откладывала деньги на то, чтобы когда-нибудь съездить к Юу в Ямагату. Так что сразу упрятала свёрток на самое дно рюкзачка.
И тут сверху спустилась мама.
О! Уже встала? сказала она, завидев меня. Отлично. Сразу после завтрака выезжаем, так что ступай собирайся. Твоей сестре по-прежнему плохо. А врача посреди Обона придётся ещё поискать!
Ладно буркнула я.
Мама согнулась в поклоне перед Бабулей.
Уж простите, матушка, что не сможем побыть до конца!
Ну что ты, что ты! Раз уж бедняжка Кисэ у нас такая хворая
Я посмотрела на Юу. Неужели я никак не могу остаться до Прощального Огня? И разве папа не говорил, что раз в день отсюда вроде бы ходит какой-то автобус?
Мам! А может, я побуду ещё немного и вернусь на автобусе? робко пискнула я.
Но мама лишь скользнула по мне измученным взглядом.
Не болтай ерунды. Иди собирайся Тебе ли не знать: если с твоей сестрой случится истерика, несдобровать никому!
Но есть же автобус
Хватит, я сказала! рассвирепела мама. Ещё только тебя на мою голову не хватало!
Прости
Ну что ж, рассудила я. Не буду мешать «семейке» жить своей жизнью. Я ведь только что вышла замуж! Теперь, когда я сама по себе, этой троице будет куда удобней сливаться в семейном экстазе
Мысль о том, что я теперь замужем, заряжала меня чудесной энергией. Я опять посмотрела на Юу. Наши взгляды встретились. Он легонько кивнул.
Вот тогда-то я и призвала свои колдовские чары, заклиная всех духов, демонов и богов, чтобы следующим летом мы с Юу встретились, что бы с нами ни произо- шло
По всему дому пробежал лёгкий скрип половиц и утро наконец-то настало. На взгляд с веранды, от черноты Открытого Космоса в небе не оставалось уже ни следа.
* * *
В машине воняло расплавленной резиной.
Открой окно! Проветри как следует! командовала мама, массируя спину сестре.
Я ехала на переднем сиденье, глядя в окно. Пейзаж снаружи становился всё скучней и обыденней. Понемногу замелькали дома.
Папа всю дорогу молчал. А мама, себя не помня, удерживала сестру от припадка.
Тяжкое это бремя семья, подумала я. И сжала покрепче колечко в кармане.
Закрыв глаза, я стала думать о Юу. И в привычной тьме по ту сторону век замерцали призрачные огоньки, похожие на далёкие звёзды.
Похоже, я незаметно обучилась новому колдовству. И теперь даже за миллионы световых лет могу видеть, что творится на Попихамбопии, родине Юу. Если он когда-нибудь найдёт потерявший его звездолёт, я обязательно улечу с ним. Потому что мы уже поженились, и он привезёт на родину молодую жену. Пьют, разумеется, тоже полетит туда с нами.
Не открывая глаз, я дрейфовала в Открытом Космосе. Чуяла, как планета Попихамбопия подплывает ко мне всё ближе. И знала: пока я варюсь в этом зелье магии и любви, никто не посмеет ни обидеть меня, ни разрушить моё счастье с Юу.
Глава 2
Я живу на Фабрике по разведению людей.
Квадратные человечьи гнёзда на моей улице тянутся шеренгами, громоздятся одно над другим. Точь-в-точь как корзины с яйцами шелкопряда, про которые рассказывала Бабуля. И в каждом гнёздышке спаривается по самцу и самке, из которых появляются детёныши. В одном из таких гнёздышек живу и я.
Людей на Фабрике производят натуральных, из плоти и крови. А когда приходит время, нас, детёнышей, сортируют, упаковывают и рассылают по белу свету.
Всех разводимых детёнышей и самочек, и самцов натаскивают прежде всего на то, чтобы они приносили в гнёзда корм. Они превращаются в безупречные инструменты, которые получают от других людей деньги, чтобы покупать корм для своих гнёзд. А чуть погодя их детёныши вырастают, строят новые гнёзда, плодят там очередных детёнышей, и этому не видно конца
Так я считала чуть ли не с раннего детства, и, когда в пятом классе у нас начались уроки полового воспитания, оказалось, что я как в воду глядела.
Моя утроба компонент фабричного конвейера. Как и чей-то семенник, с которым я должна соединиться для производства очередных детёнышей. И все мы, самки с самцами, ползаем туда-сюда меж бесчисленных гнёзд, стыдливо пряча свои компоненты от чужих глаз.
Я вышла замуж за Юу, но он инопланетянин, так что производить с ним детёнышей, наверное, не удастся. Если он не найдёт свой звездолёт, боюсь, что Фабрика заставит меня спариться с кем-то другим.
И пока этого не стряслось я заклинала все силы магии, чтобы звездолёт, потерявший Юу, всё-таки отыскался.
Пьют теперь спит в выдвижном ящике моего стола, где я устроила ему постель. А я пользуюсь магической указкой и косметичкой-трансформером, которыми он оснастил меня для дальнейшего колдовства. Ибо ничем, кроме магии, мою жизнь с мёртвой точки уже не сдвинуть.
* * *
Как только мы вернулись домой, я добежала до телефона в коридоре и позвонила своей лучшей подруге Си́дзуке. Она зависла в городе на всю неделю Обона и со дня моего отъезда уже помирала со скуки.
Слушай, Нацуки, пойдёшь с нами завтра в бассейн? Мы собрались с Ри́кой и Э́ми. Но ты же знаешь, я с Эми не очень-то А с тобой, вчетвером, будет веселей по-любому! Полезем вместе на водную горку?
Прости, но у меня этой ночью «праздники» начались.
Да что ты? Эх, жаль! Ну тогда, может, послезавтра сходим блинчиков поесть?
Вот это можно!
А через неделю уже экстернат[19], ты помнишь? Тоска-а! Хотя этот Игасáки-сэнсэй такой душка, скажи?
Ха-ха-ха!..
Я сидела с трубкой в руке на полу, и было так здорово болтать с Сидзукой после долгого перерыва. Но тут меня пнули в спину.
Ты ещё долго?!
Чуть не шмякнувшись на пол, я развернулась. Сзади стояла сестрица с перекошенной от злости физиономией. Вечно она вылезает из своей комнаты и пинает меня, когда я говорю с друзьями!
Ох, Сидзука, прости Кажется, моей сестре понадобился телефон!
Да? Ну ладно Тогда до послезавтра?
Увидимся!
Как только я повесила трубку, сестрица процедила:
От твоей трескотни меня снова знобит!
Извини выдавила я.
Яростно хлопнув дверью, она снова затаилась у себя в логове. Теперь уже вылезет через часок, не раньше, прикинула я.
Я на цыпочках вернулась к себе. Натянула на палец кольцо и долго его разглядывала.
Получается, наши с Юу пальцы сейчас сливаются воедино? Мне вдруг показалось, что мой палец с кольцом резко побледнел. Совсем как молочно-белый палец Юу, думала я, поглаживая свой безымянный.
Перед сном я не стала снимать колечка. А закрыв глаза, вновь увидела Открытый Космос. Мне так хотелось скорее вернуться в эту чёрную бездну. Планета Попихамбопия, на которой я никогда в жизни ещё не была, становилась мне всё роднее и ближе.
* * *
Собираясь в экстернат, я, поколебавшись, всё-таки надела чёрный батник навыпуск. И застегнула на нём все пуговицы до самого горла. Несмотря на короткий рукав, получилось жарковато.
Я взяла портфель, сунула в него Пьюта и уже спускалась по лестнице, когда меня увидела мама. Лицо её тут же перекосилось.
Ну ты и вырядилась Как на похороны собралась!
Хм.
Да Умеешь ты нагнать тоску, вздохнула мама. Когда и так уже сил никаких не осталось.
Ни в одном человеческом гнёздышке не обойтись без мусорного ведра. В нашем же доме мусорное ведро это я. Когда у мамы, папы или сестрицы в душе скапливается много дряни, они с радостью вываливают её на меня.
Мама уже стояла в дверях, собираясь отнести соседям очередной циркуляр из ЖЭКа. Так что на улицу мы вышли вместе.
О, Нацуки! окликнула меня через ограду соседка. В экстернат собралась? Смотри-ка! Уже такая взрослая
Если бы! нервно засмеялась мама в ответ. Этой неумёхе что ни поручи всё переделывать приходится! Глаз да глаз за ней нужен, с утра до вечера!
Да что вы?! Лицо у соседки вытянулось. Но это же не так, да? Скажи, деточка!
Всё так буркнула я. Мама права.
Да, пока я не включаю свою магию, я действительно жуткая размазня. С малых лет. Неуклюжая и некрасивая. На взгляд обитателей Фабрики бракованный инструмент.
Но мама, уже распалившись, продолжала кричать на весь переулок:
Да вы сами сравните: вон соседская Ри́ка такая умница А нашу учи, не учи всё равно. Что в лоб, что по лбу! Ничего доверить нельзя! Не ребёнок, а камень на шее!
И мама шмякнула меня по затылку циркуляром для ЖЭКа. Она вообще часто бьёт меня по голове. Говорит, что раз уж я такой тормоз, немного встряски моей голове не помешает. И что от моей пустой головы исходит приятный гул. Наверное, так и есть По крайней мере, от циркуляра и правда гудело знатно.
А как выглядит, как одевается? Вот, полюбуйтесь! Да кто ж из нормальных людей такую замуж возьмёт?
Я кивнула.
Это верно
Раз уж человек, который меня породил, считает меня пустоголовой, значит, так оно и есть, подумала я. И замечания сестрицы о том, что я не только загоняю людей в депрессию, но ещё и порчу на них навожу, похоже, не праздное зубоскальство.
Простите меня! сказала я соседке, сгибаясь в поклоне.
Да нет же, постой растерялась та. Всё совсем не так!
Мне нужно идти! добавила я, поклонилась ещё раз, вскочила на велосипед и помчалась в летнюю школу.
Ну вот! Видели? неслось мне в спину. И в кого она такая ума не приложу!
* * *
Крутя педали мимо одинаковых домиков, я в который раз поражалась: как же они похожи на гнёзда! Точь-в-точь как гигантский кокон, на который мы с Юу однажды наткнулись в горах Акисины.
Да, именно так: весь этот город огромный кокон. Гнездовье личинок для Фабрики по производству людей. А я их будущий элемент, и предназначений у меня для Фабрики сразу два.
Во-первых, если я буду прилежно учиться, то стану исправным обрабатывающим инструментом.
Во-вторых, если я буду очень стараться, то стану ещё и полезным репродуктивным агрегатом.
Полагаю, ни одного из этих назначений мне выполнить не дано.
* * *
Школа-экстернат располагалась на втором этаже городского Дома культуры, построенного возле станции два года назад. Занимала она две аудитории, до которых нужно было подниматься по лестнице босиком, разувшись при входе в здание. В классе подальше от лестницы готовили тех, кто собирался поступить в 6-й класс на «отлично». Ну а в том, что поближе, учеников попроще, вроде меня, которые ни в какие звёзды не рвутся. Наши занятия вёл студент университета молодой репетитор на подработке, которого звали Игасáки-сэнсэй.
Я припарковала велосипед, взлетела по лестнице, забежала в класс. Там все уже были в сборе. Сидзука помахала мне рукой давай, мол, сюда! и я подсела к ней. С конца июля, когда все разбрелись на каникулы, лица в классе здорово изменились: кто загорел, кто постригся, ну и так далее.
Нацуки! Идёшь на фестиваль салют смотреть? Куча народу будет в юкáтах[20], а ты?
Ну я подумываю
Столько новых фасонов! Я себе уже выбрала. Помнишь те узоры из золотых рыбок? Просто класс!
Похоже, все ещё продолжали радоваться лету на всю катушку, но уже соскучились по старым друзьям. Аудитория из двадцати с лишним подростков гудела, как улей, от радостной болтовни, резких выкриков и смешков.
Та-ак Прошу тишины!
Дверь открылась, и в класс вошёл Игасаки-сэнсэй.
Ва-ау! радостно пропела Сидзука.
Игасаки-сэнсэй выглядел точь-в-точь как лидер культовой поп-группы. И многие девчонки, понятно, были от него без ума. А он, помимо смазливой внешности, обладал ещё и умением объяснять, так что на его уроках всегда было легко и интересно. Даже просыпалось желание стать инструментом покруче! В общем, я старалась на его уроках изо всех сил.
Молодец, Нацуки! Обществоведение ты, кажется, подтянула? спросил он вдруг у меня.
Ну да выдохнула я, лишь бы ответить учителю.
Он погладил меня по голове. И даже когда отнял ладонь, кожа под волосами продолжала зудеть и пощипывать.
Ты могла бы чуть позже помочь мне с распечаткой заданий?
Да Конечно!
Сэнсэй всё чаще давал мне какие-нибудь внеклассные задания. Вот и сегодня, на зависть Сидзуке, я осталась с ним после уроков.
У тебя ужасная осанка, Нацуки, сказал мне сэнсэй. Его пальцы скользнули мне за шиворот, пробежались по моим позвонкам и чуть надавили на косточку меж лопаток. Вот так А шею вытягивай! Иначе заработаешь сколиоз и будешь страдать всю жизнь! Поняла?
Да
Лишь бы увернуться от его пальцев, я вытянулась в струнку.
Вот! Теперь то, что надо! А пупок чуть втяни
Его рука потянулась к моему животу, но я успела отстраниться.
Ты чего? удивился он. Учитель ставит тебе осанку Держи себя в руках, иначе ничего не выйдет!
Его пальцы уже гладили застёжку моего лифчика. Я застыла, как свечка, и не смела пошевелиться.
Ну вот! Продолжай в том же духе.
Его руки наконец отпустили меня. Но напряжение из тела не уходило.
На прощанье он сказал мне:
А трусики, Нацуки, лучше надевай белые, а не ярко-розовые. Нельзя, чтоб они просвечивали сквозь одежду всем парням на обозрение.
Я поняла
Схватив портфель, я выскочила на улицу и, оседлав велосипед, понеслась без оглядки домой.
Насчёт моих трусиков Игасаки-сэнсэй проходился уже не впервые. Но я и так сегодня нацепила чёрный батник! И что же? Ему и этого мало?
* * *
Очень трудно объяснить словами то, что кажется странным совсем чуть-чуть.
Но Игасаки-сэнсэй и правда был совсем чуть-чуть странноват.
В экстернат, помимо основной школы, я ходила с пятого класса. Игасаки-сэнсэй подтягивал нас по основным предметам и делал это здорово; но чуть странноватым казался мне вот уже второй год.
Или, может, я просто это насочиняла? Расшалилась фантазия? С кем не бывает?
Я крутила педали изо всех сил, как вдруг заметила: кто-то впереди машет мне рукой. Притормозив, я поняла, что это госпожа Синόдзука, мой классный руководитель.
Добрый вечер, сэнсэй!
Ты откуда это, Нацуки? Не поздновато ли?
Из экстерната!
Вот как? Ну тогда ладно
Госпоже Синодзуке было лет пятьдесят, и за глаза все называли её Зуботычкой. А всё потому, что нижняя челюсть у неё выдавалась вперёд, а сама она часто плакала или впадала в истерику, превращая свои уроки в гневные проповеди. Вся школа украдкой насмехалась над нею так же, как и над моей сестрой.