Не могу поверить своим ушам.
Ты шутишь, да?
Не вижу причин для шуток. Он пренебрежительно приподнимает бровь. В этих отношениях нам обоим нужно выглядеть одинаково хорошо. Я не могу быть единственным, кто тянет на себе основной груз.
«Это будут очень долгие три года, не так ли?»
Знаешь, я очень надеюсь, что однажды ты захлебнешься в своем собственном дерьме, рычу я, чувствуя, как раздражение внутри меня достигает пика. Потому что оно уже начинает выходить из-под контроля.
Дэниел отшатывается и прижимает ладонь к своей груди.
Ох, не просветишь, почему ты все сводишь к насилию?
Не все, только когда речь заходит о тебе. Поэтому будет лучше, если мы не будем разговаривать друг с другом до конца этой лекции.
И лишиться такого веселья? поддразнивает он, взглянув на мое лицо. Я наклоняю голову набок и прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать раздражение. Но это оказывается труднее, чем выслушивать двухчасовую тираду Кары об очередном бабнике, с которым она встречалась.
Я здесь не для того, чтобы веселиться, неохотно отвечаю я, закрывая лицо рукой и делая некоторые заметки. Я здесь, чтобы стать лучшей на потоке. А ты мне мешаешь.
Дэниел посылает мне «ты-же-не-серьезно» взгляд. Он поворачивает голову, осматривая море студентов перед нами, большинство из которых изо всех сил стараются не уснуть.
Это вводный урок, милая, невозмутимо напоминает он. И ты единственная, кто уделяет этому внимание.
Я дергаюсь от раздражения. Достаточно уже и того, что он первое лицо, которое я встретила в кампусе после вчерашней катастрофы, а теперь он еще смеет высмеивать мой более чем обоснованный интерес к лекции.
Почему ты вообще здесь? огрызаюсь на него. Это факультатив для второкурсников.
Мне не хватило кредитов, чтобы перевестись в БУ, так что пришлось брать некоторые предметы на втором и третьем курсах, чтобы наверстать упущенное, сообщает он как ни в чем не бывало. Но поверь мне, я никогда не записался бы на этот курс, зная, что ты здесь.
«Что ж, это чувство взаимно, придурок».
Ты специализируешься в области бизнеса? спрашиваю я.
Ага, коротко отвечает он, теребя ручку пальцами. Он снова смотрит на меня, и в его глазах пляшут смешинки, пока он наблюдает, как я делаю заметки в своем блокноте. Я не ожидал, что ты тоже интересуешься бизнесом.
Я специализируюсь на архитектуре.
Ну, это отстой.
Я бросаю на него укоризненный взгляд.
Я не спрашивала твоего мнения.
Я тоже не просил, чтобы меня принуждали к фиктивной помолвке, но вот мы оба здесь.
Если я тебе так ненавистна, перестань со мной разговаривать. Я стискиваю зубы.
Дэниел склоняется ближе ко мне и посылает холодную усмешку.
Не будь такой гордячкой, милая. На самом деле я разговариваю с тобой не потому, что мне этого хочется.
Вот оно! Это дурацкое слово.
Я закатываю глаза.
Не называй меня так.
Называть как? Милая?
Да. Прекрати.
Предпочитаешь, чтобы я называл тебя стервой, как на прошлой неделе? Я сжимаю кулаки, но не отвечаю. Он воспринимает мое молчание как свою победу. Да, я так и думал, протягивает он, довольный собой. Кроме того, наблюдать за тем, как ты корчишься, когда я называю тебя «милая» довольно забавно.
«Дорогое терпение, куда ты делось? Пожалуйста, возвращайся обратно, потому что я в шаге от того, чтобы отлупить этого идиота посреди занятия».
Я тычу ручкой в воздух.
Я бы предпочла, чтобы ты вообще меня никак не называл. На самом деле, если бы ты держал свой рот на замке, чтобы я спокойно дослушала лекцию, я была бы тебе крайне признательна. Я, нахмурившись, смотрю на него, а в моем тоне сквозит возмущение.
Дэниел скрещивает руки и смеется.
Ох, да ладно тебе. Я просто играю с тобой. Не будь такой скучной. Неудивительно, что никто из одногруппников не садится рядом с тобой.
Злость вырывается из меня, приятное и хорошо знакомое чувство с недавних пор. Я тыкаю кончиком ручки в его плечо.
Пожалуйста. Тыкаю. Не надо. Тыкаю. Черт тебя подери. Тыкаю. Разговаривать. Тыкаю. Со мной.
Дэниел тут же выхватывает ручку и сжимает мое запястье в тисках. Он придвигается ближе ко мне и своими магнетическими глазами встречается с моим взглядом. Мышцы на его руках смещаются и напрягаются, когда он крепче сжимает мою руку, и из моего рта вырывается тихий вздох. Его рот находится всего в дюйме от моего, и в животе у меня зарождается чужеродное ощущение, проносящееся по всему телу.
Мой взгляд падает на его губы. О боже, если он наклонится еще немного вперед, то наши губы наверняка соприкоснутся.
«Да уж, не только терпение ушло в самоволку, но и рациональность, по-видимому, тоже. Села на первый попавшийся поезд, крикнув вслед: «До встречи никогда, неудачница!», и взамен этого вонзила в мое тело щекочущую нервы похоть».
Послушай, милая. От его низкого, хриплого голоса в моем теле разгорается жар, а горячее дыхание посылает волну мурашек по коже. Я презираю эту договоренность так же сильно, как и ты. Думаешь, мне хочется провести следующие три года, постоянно находясь рядом с тобой? Ты просто сумасшедшая. И поверь мне, когда я говорю, что ты совсем не в моем вкусе.
Я тяжело сглатываю. Его взгляд, как будто он сам почувствовал ложь в своих собственных словах, скользит по моему телу, пробегая от моих губ вниз, к выпуклости груди под зеленой майкой, к узким обтягивающим джинсам и медленно возвращаясь назад. Выражение его лица не поддается никакому прочтению. Мое тело дрожит от нервного напряжения, пока он смотрит на меня так, словно я обед из шести блюд, которые он не прочь попробовать.
Когда я наконец заговариваю, мой голос мягкий, слегка приглушенный:
И хотя я уверена, что многие девушки убили бы за то, чтобы быть в твоем вкусе, мне жаль тебя разочаровывать, но я бы предпочла иметь соски длиной с палец, чем быть одной из них. Я вырываю из его руки запястье. И знаешь что? Мне нравится, как я выгляжу сегодня. На самом деле я выгляжу лучше, чем ты. Может, это тебе стоит сделать что-то с внешностью, мистер Спесивец.
Спесивец. Это что-то новенькое. В его тоне проскальзывает веселье.
Спасибо. С голландского это означает «покровительственный и возмутительно напыщенный ублюдок».
Звучит весьма правдоподобно. Он слегка наклоняет голову. Эй, раз у тебя столь большой словарный запас, подскажи, каким словом называть осуждающую всех мямлю? Для подруги спрашиваю. Кажется, слово начинается на «А» и заканчивается на «Лекс».
О, иди к черту, Кэррингтон.
Взаимно. Может, там и свидимся. Он подмигивает мне, прежде чем вернуться к заметкам на своем айпаде.
Черт, я просто ненавижу, что он так хорошо выглядит, пытаясь ненавидеть меня.
Лицо мистера Спесивца расплывается в ленивой ухмылке, пока он тыкает по экрану своего айпада.
Складывается впечатление, что эта помолвка доставит нам обоим массу удовольствия.
Когда лекция заканчивается, я быстро запихиваю блокнот в сумку и выбегаю прочь. Я ни за что не останусь здесь для еще одной моральной пытки. Сегодня у меня есть дела поважнее, в том числе безостановочно рыдать, упиваясь своим горем от того, что эта помолвка настоящая, самая реальная вещь в моей жизни.
Но прежде чем мне удается скрыться в дверях, Дэниел окликает меня.
Да, и кстати, кричит он, и я вздрагиваю, готовясь к худшему. Мы съезжаемся!
Глава восьмая
Я надеялась, что Дэниел шутит. Но, конечно, ничего и никогда не бывает по-моему.
Я замираю, как только вижу это.
В нашей с Карой квартире снуют грузчики, которые таскают коробки со всеми моими вещами и переносят их в припаркованный внизу грузовик.
«О, бо-о-оже, нет».
Какого черта здесь происходит?
Я бросаю сумку и размахиваю руками. Грузчики игнорируют меня, продолжая спускаться по лестнице. Я замечаю одного из мужчин, который только что вышел из квартиры с коробкой, заполненной моей одеждой, которую я вчера целый час запихивала в комод. Я делаю шаг вперед, преграждая тому путь.
Какого черта ты делаешь с моими вещами?
Мужчина смотрит на меня пустым взглядом.
Мы перевозим вещи в другое место.
Что за другое место? возмущаюсь я. Мужчина пытается обойти меня, но я не позволяю ему этого сделать. Нет. Отдайте мне коробку. Вы не можете перевозить вещи без моего разрешения.
Он хмурится.
Извините, мисс, но вы не можете указывать нам, что делать.
Прошу прощения? Тогда чьи приказы вы выполняете?
Гарри Кэррингтона. Он пожимает плечами и отталкивает меня в сторону, чтобы продолжить спуск по ступенькам.
Какого хрена?
Но подождите Мой голос замолкает.
Не могу поверить, что это действительно происходит. Конечно же, это не было частью контракта: я прочитала его, дважды, чтобы точно знать, во что ввязываюсь. И я определенно не подписывалась на переезд всего через неделю после того, как съехалась со своей лучшей подругой.
В этот момент из квартиры появляется Кара. Увидев меня, она тут же скрещивает руки на груди, а ее лицо выражает крайнюю степень недовольства. Должно быть, она вернулась сегодня с лекций пораньше и впустила грузчиков.
Не хочешь мне что-то сказать мне, Алекс? Ее лицо искажается от гнева. Когда ты собирался сказать, что переезжаешь?
Я не сказала тебе, потому что не знала, ясно? отвечаю ей, с раздражением проводя обеими руками по волосам.
Что ты имеешь в виду? Она прищурилась. Не знала, что съезжаешь? Так зачем они таскают твои вещи?
Я не знаю, Кара. Я пришла две минуты назад. Я вздыхаю. Ни за что на свете не уеду отсюда. Даже если квартира в дерьмовом состоянии, но это мое дерьмо, и я полна решимости остаться здесь во что бы то ни стало. Кроме того, я заплатила свою долю арендной платы за этот месяц, и она не подлежит возврату. Можно мне мой телефон?
Сейчас.
Она проглатывает свое раздражение и исчезает в квартире. Через минуту возвращается с моим телефоном и бросает его мне. Я была вынуждена сохранить номер Дэниела после подписания контракта, чтобы мы могли поддерживать друг с другом связь, несмотря на мой план полностью игнорировать его до истечения срока помолвки. Но, похоже, теперь это не имеет никакого значения, когда я со злостью нажимаю «Позвонить».
Да? В трубке звучит его ровный голос.
Ты должен сказать своему отцу, что я ни за что не перееду из этой квартиры! Мои коробки никуда не денутся, как и моя задница!
Он издает недовольное рычание.
Я говорил тебе, что мы съезжаемся. Видимо, ты была слишком занята, чтобы услышать
Я слышала! восклицаю я. Но это не значит, что я согласна. В контракте нигде не прописано, что мы должны жить в одном доме.
Вообще-то прописано, перебивает Дэниел. Раздел 3C, пункт A: «Обе стороны должны приложить все возможные усилия для того, чтобы в течение трех лет помолвка была правдоподобной и убедительной в приемлемой степени в зависимости от общественного восприятия». Это означает, что нам придется жить вместе. Если верить словам моего отца, только таким образом можно будет продать всем нашу историю.
Но этот пункт слишком размытый! Следуя этой логике, Гарри может примотать нас друг к другу скотчем на следующие три года. И мы согласимся на это, потому что оно тоже соответствует пункту договора, возмущаюсь я.
Эй, ты подписала контракт. Если тебя смущал этот пункт, ты должна была обсудить его с Гарри.
Ну и мудак твой отец.
Тебе не надоело бесконечно оскорблять меня и мою семью? ворчит Дэниел. Мне это наскучило.
Я действительно не хочу переезжать, Дэниел.
Ну, я тоже. Но мы отказались от своей свободы в тот момент, когда подписали этот контракт. Так что мы, похоже, застряли в ситуации, и ближайшее время другие люди будут постоянно принимать решения за нас, резко отвечает Дэниел, явно раздраженный тем, что ему приходится распинаться в объяснениях. Так что прекрати вести себя как ребенок и смирись.
Что он говорит? Кара подталкивает меня в плечо.
Я раздраженно вздыхаю, и она тут же отступает, прекрасно понимая, что мне нужна небольшая передышка.
Невероятно. Впервые в жизни я осуществила свою мечту стать независимой, жить за пределами кампуса и расширять свои горизонты с помощью новых и захватывающих впечатлений от колледжа, как это так жестоко отнимают. Теперь я вынуждена жить с мужчиной, который будто бы поклялся делать мою жизнь невыносимой, пока я живу с ним под одной крышей. И, несомненно, будут ограничения на то, что я могу и не могу делать, пребывая в новом месте.
Дэниел не понимает. Он может сколь угодно называть меня ребенком, но ему, вероятно, удалось испытать все, чего он когда-либо хотел, попробовать все, что приходило ему в голову, если его пребывание на Ибице можно считать диким, но поистине незабываемым временем в жизни. Мои родители даже не позволили мне рассматривать другой колледж, который не находился в радиусе пятидесяти миль от места, где мы жили.
Мне потребовалось двадцать лет, чтобы наконец-то противостоять им. Мне с трудом удалось вырваться из их контролирующих рук, чтобы вновь оказаться в чьей-то ловушке.
Алекс? Голос Дэниела прорывается в динамик. Алекс, ты еще здесь?
Да.
Я заеду за тобой, хорошо?
Ни за что.
Я заеду. Ты даже не знаешь нового адреса. И я предпочел бы проводить тебя до пентхауса лично, чтобы ты не попыталась сбежать.
Воу, воу, воу. Пентхаус? Мой гнев рассеивается, сменяясь приливом возбуждения. Не то чтобы это заставило меня добровольно съехаться с Дэниелом, но, черт возьми, теперь эта новость легче переваривается.
Да. Самое лучшее жилье для моей самой любимой фальшивой невесты в роли заложницы, отвечает Дэниел с горечью, которая, как мне кажется, направлена на его отца. Рада, что я не единственный член клуба «Я Ненавижу Гарри Кэррингтона». А то во время заседаний совета директоров мне становилось бы немного одиноко. Так что оставайся на месте, ладно? Я уже в пути.
Кэррингтон, клянусь, если ты приедешь сюда, я
Ради всего святого, ты можешь заткнуться хотя бы на секунду и сделать, как тебе говорят? Его голос твердый и требовательный, опаляющий мое тело жаром. Оставайся на месте. Я скоро буду.
А потом он вешает трубку.
Значит, ты переезжаешь к Дэниелу, подтверждает Кара, и я опечаленно киваю.
Да. Видимо, я обязана сделать это по контракту.
Это полная чушь.
У меня нет выбора, Кара, издаю стон я.
Кара оглядывается на квартиру и переводит взгляд на меня.
А как же наш договор аренды? В договоре твое имя, напоминает она с грустью в голосе.
Вот дерьмо. Еще одна вещь, о которой я должна беспокоиться.
Не знаю, бормочу я. Я разберусь с этим, ладно? Обещаю.
Она поджимает губы, как будто пытается сдержать свое разочарование во мне. В конце концов она вздыхает, отбрасывает недовольство в сторону и заключает меня в свои объятия. Я крепче обнимаю ее в ответ, прижимаясь щекой к плечу, и хмурюсь.
Черт подери, Алекс, бормочет она. Во что ты вляпалась?
Понятия не имею. И что-то подсказывает, что мне не понравится, куда это меня заведет.
* * *
Дэниел заезжает за мной на своей спортивной тачке, потому что, конечно же, у него должна быть хотя бы одна такая машина.
Он переоделся, и теперь на нем белая рубашка с воротником на пуговицах, облегающие черные брюки, кожаные туфли в тон, а образ довершала пара черных очков «Рэй-Бен» на носу. Его светлые волосы зачесаны набок, а несколько прядей спереди изящно спадают на глаза. Это определенно неожиданный шаг вперед по сравнению с тем, что я видела на лекции. Создается ощущение, что у меня запланировано свидание с этим мужчиной. В «Бэйзил Китчен».
Не-а. Я не полезу в эту кроличью нору.
И хотя мне ненавистно это признавать, но одежду он сочетал мастерски. Даже если он отвратительная компания, то хотя бы будет радовать глаз своим внешним видом.
Почему ты так выглядишь? Я скрещиваю руки на груди, наблюдая, как он вылезает из своего «Ламборгини».