«Полагаю, они будут сражаться не за свои жизни, а за добычу», хмыкнула я про себя.
И немного успокоилась: таинственный свет был объяснен довольно обыденным явлением. Увы, черные сборщики как муравью: только вроде уничтожил муравейник, ан нет, вон он, под спелой сливой!
Весь вопрос в том, что делать: уйти и передать информацию бойцам, защищающим границы? Остаться и вступить в бой? Пленить и доставить в крепость?
Уходить нельзя. Уйти означает обречь на смерть больше сотни человек: рога большие, яда получится предостаточно.
Но что я могу? Меня не учили сражаться с людьми, только с тварями
Гамильтон рядом, прижимается ко мне всем телом и молчит. Правильно, разговор может привлечь к нам внимание, а это сейчас лишнее.
И тут в голову приходит непрошеное воспоминание о том, как я создавала ту вилку, что забрал себе Гамильтон. Мысль еще не успевает оформиться, как мир принимает решение за меня.
Не выбрала вовремя? Теперь выберут за тебя
Один из сборщиков неудачно потянул за рог, и тот надломился, испустив из себя яркую световую вспышку. Она не ослепила нас с Гамильтоном, но несколько бликов проскочили по шитью моего корсета. По пристегнутому к бедру клинку. По Да какая разница, главное, что мы оказались на виду!
«!» промелькнуло у меня в голове, когда я перекатом уходила в сторону от чего-то, брошенного со стороны сборщиков.
И не зря уходила! В землю, где мы с Гамильтоном лежали секунду назад, ударил флакон, из которого выплеснулось яркое пламя.
Варм, что там? свистящий шепот одного из сборщиков вспорол тишину.
Тварь какая-то, ответил тот, что так неудачно вытянул рог такпачи.
Повезло, хохотнул кто-то из темноты. Убивай аккуратно, а то опять не разделаем.
Варм неловко потер шею и посмотрел вправо и вверх. И оттуда пришел ответ от четвертого члена группы:
Нам вдвойне повезло. Не тварь, а баба молодая. И навар, и развлечение!
Они разом сбросили напряжение, захохотали, а Варм, бросив осколок рога на землю, направился к камню:
Цып-цып-цып.
Скрываться дальше не имело смысла, и я, задвинув поглубже страх и неуверенность, встала. Выпрямившись, коротко произнесла:
Не баба.
Так оно и лучше. У Варма оказались гнилые зубы и на редкость противные мелкие глаза. Оно и лучше, да. Это что?!
А я знала, что он видит: за моей спиной возвышался огромный, донельзя сердитый Генерал Пес. Страх, свернувшийся на дне души, заполошно пискнул и растаял. Нельзя бояться, когда есть такая защита.
Ничего, цокнул Варм, и не таких валили. Эй!
Одно заклятье, и вокруг сборщика формируется мой лучший, мой коронный сферический щит! Родственник того, каким меня укутывал Кристоф, но Переучить меня невозможно, и потому мое заклятье защищает меня от того, что заключено внутри.
Раз-два, и двойка сборщиков тоже в сфере все это заняло меньше минуты. Хотя мне казалось, что прошла целая вечность!
Идиотка! Ты разбудила его!
Кто бы ни скрывался справа, он решил убежать. Бросил своих товарищей, хотя присущи ли сборщикам хоть какие-то человеческие качества?
Они что, молятся? недоуменно спросил Гамильтон, не торопившийся уменьшаться в размерах.
Сама удивлена, оторопело ответила я, увидев, что и Варм, и два его дружка стоят на коленях и раскачиваются из стороны в сторону. Надо бы поймать их товарища.
Гамильтон к чему-то прислушался, а после с легким оттенком грусти произнес:
Не надо. Он ушел недалеко я слышал звук рвущейся плоти и хруст ломающихся костей.
Раздавшийся следом оглушительный рев едва не заставил плакать и меня. Как же так?! Почему никто об этом не знал?!
Хватун, мрачно вздохнул Гамильтон, почему никто об этом не знал? Можно было назвать рощу не Гиблой, а, я не знаю, хватунской. И всем было бы все понятно.
Почему его не разбудили мои поисковые импульсы?
Потому что вокруг Рощи выставлена защита от внешней магии, дура, радостно оскалился мой компаньон.
Чего?
Это я по губам читаю, оскалился Гамильтон. Если нам суждено умереть, то я в целом был удовлетворен годами, проведенными с тобой.
Моргнув, я перевела все это с песьего на человечий, а после пылко произнесла:
И я тебя люблю! Сильно-сильно!
Гамильтон, шумно вздохнув, боднул меня головой в плечо, и, надо признать, я едва устояла на ногах.
Надо убрать этих, он кивнул на мои защитные сферы, и знаешь, если ты планируешь сделать из них столовые приборы Подари Тине и Марону.
Коротко рассмеявшись, я влила в щиты еще немного силы и левитировала сборщиков в сторону, под прикрытие деревьев.
Он доел, сдержанно оповестил меня Гамильтон. Уходи к храму. Арбалет с тобой?
Разумеется, мой голос дрогнул.
Я не могла не понимать, о чем говорит мой компаньон. И это пугало. Хотелось возразить, придумать некий лучший план, но Во-первых, у Генерала была прорва опыта. А во-вторых, другого пути нет. Пока Гамильтон держит хватуна на расстоянии, я смогу нашпиговать тварь ледяной сталью.
Вот только раны, нанесенные хватуном, неисцелимы. Вот только магия на хватуна не действует. Вот только
Я не могу даже посчитать, во сколько раз я тебя старше, буркнул Гамильтон.
Замолчи, огрызнулась я, утирая слезы, это, знаешь ли, ни разу не аргумент.
Он приближается
Остаток фразы Гамильтона потерялся в оглушительном рёве. Тварь вновь взяла след и сейчас стремительно неслась к нам.
Взлетев по ступеням храма, я толкнула покосившуюся дверь. Нет времени подниматься выше, искать окно или балкон. Я просто встану здесь, в глубокой тени.
Подготовить арбалет дело нескольких секунд. У хватуна нет уязвимых мест: его длинное тонкое тело покрыто плотной броней, пробить которую может лишь ледяная сталь.
Торжествующий рев: он близко.
Гамильтон, стоящий в центре открытого пространства, на мгновение припадает к земле, чтобы после подняться на лапы Генералом. Грудину, живот и спину прикрывает пластинчатый доспех. На шее железный ошейник, щерящийся на мир длинными острыми иглами. И не узнать холодный блеск ледяной стали невозможно!
« На хватуна ходят отрядами в десять-двенадцать человек, прозвучал в голове голос дядьки Митара. Хорошо, что эти твари редко у нас появляются.
Значит, встретив хватуна, разведчик должен сбежать? Чтобы предупредить? спросила я и поерзала на скамейке, пока тетушка Тария заплетала мне волосы.
Встретив хватуна, разведчик должен оставить метку и умереть в бою, вздохнул дядька Митар. Сбежать от этой твари невозможно: длинное тело, сильные задние лапы, позволяющие ему прыгать, и мощные передние, оснащенные не только острыми, с мой локоть, когтями, но и присосками. Тот, кто попал хватуну на коготь, домой не вернется Ай!
Она девочка! тетушка Тария рассердилась. Ей в куклы играть надо, а вы устроили тут!
У барона других детей не будет, скупо бросил дядька Митар. Пойдешь со мной на полигон?
А можно?! Моему восторгу не было предела.
Нужно, усмехнулся дядька Митар».
Короткое, пропитанное луговым медом воспоминание пришло и тут же ушло.
Митар о многом умолчал. Например, он не сказал о том, что тварь прыгает. О том, что присоски выстреливают из ее лап.
«Не спи».
Выстрел.
Визг. На один глаз меньше.
Перезарядить.
Выстрел.
Промах, будь ты проклята, Вильгельмина.
Сдавленный рык Гамильтона: тварь задела его когтем, но крови, слава богам, нет.
Перезарядить.
Выстрел.
Есть попадание одной лапы тварь лишилась.
Перезарядить и
Мина, уходи!
Тварь летит ко мне. Я вскидываю арбалет, выцеливаю горящий ненавистью и страхом глаз и Руки наливаются теплотой, пальцы немеют, и арбалет, выпустив стрелку в молоко, медленно-медленно падает вниз.
Вот и все. Интересно, я имею право встретить смерть с закрытыми глазами?
«Не имею», мелькнула в голове короткая мысль. Не имею!
Я буду сраж
Дзин-нь!
Тварь, летевшая ко мне, ударилась о зеркальный щит, развернутый прямо передо мной!
Что?!
Удар! Удар! Удар! Она пытается пробить собой щит, но он становится лишь крепче!
Свирепо зарычав, хватун резко разворачивается и бросается к Гамильтону.
Справа! рявкнул кому-то Гамильтон. Щит убери, у Мины арбалет.
Не давая себе расслабиться, я зарядила арбалет и сейчас с нетерпением ожидала, когда спадет щит. Страха нет, он вернется позже.
Неясное движение, и я вижу: там, в неверном лунном свете, рядом с Гамильтоном сражается высокий широкоплечий мужчина. Мужчина в уж-жасно знакомом плаще с глубочайшим капюшоном. И не только капюшоном левую руку покалывает от количества маскирующих чар, а ведь Кристоф находится достаточно далеко от меня!
С музыкальным шелестом щит осыпается вниз, и я тут же вскидываю арбалет. Теперь сложнее: одна цель и две беспрестанно перемещающиеся помехи, попадать в которые никак нельзя! Особенно учитывая, что с Кристофом мы не отрабатывали связку стрелок-боец.
Кристоф отскакивает в сторону, Гамильтон его прикрывает, и голова хватуна открыта для выстрела!
Щелчок! Яростный визг, но арбалетная стрелка лишь царапает морду твари.
Вдох-выдох.
Найти точку покоя, неспешно поднять арбалет. Спустить крючок. И
Молодец! рявкнул Гамильтон.
Ослепленная тварь побежденная тварь. Я облегченно выдыхаю и сажусь прямо на ступени. Теперь можно просто полюбоваться тем, как быстро и красиво будет добита тварь.
Медленно складывая арбалетные плечи, я смотрела, как Гамильтон всем весом рухнул на хватуна, прижимая его к земле. И как Кристоф, чуть рисуясь, пробивает голову твари клинком.
«Представляю, сколько магии пришлось влить в мышцы и как потом будет больно», подумала я и встала. Приладив арбалет обратно на петельку, я пошла вперед.
Сражение завершено, и впереди самая унылая часть собрать арбалетные стрелки. Увы, пока неясно, когда именно я смогу серьезно пополнить крепостной арсенал. Так что не время рассыпать боеприпасы!
Мина, позвал меня Кристоф, но
Но я сделала вид, что поглощена своим занятием. Да и кто бы отвлекался, вытаскивая арбалетную стрелку, глубоко засевшую в глазнице твари?
Мерзость, не сдержалась я и взялась за вторую.
Мне нужно было время. Придумать, что сказать, придумать, как себя вести. А тут еще и пальцы плохо гнутся, как будто мне мало поселившегося во мне холода!
Я не успевал предупредить тебя, глухо произнес Кристоф. Выбирая между твоей жизнью и твоим же доверием, я Я выбрал жизнь.
Чавк. Стрелка покинула глазницу твари.
Спасибо, я очень ценю свою жизнь, сказала я, разворачиваясь к Кристофу лицом.
Я заметил. Он кивнул на хватуна. Что ты делаешь за пределами крепости?
Как много ты знаешь об обязанностях окраинных баронов? нахмурилась я.
Кристоф склонил голову:
Достаточно, чтобы понимать
Чтобы понимать, что мое место именно здесь, отрезала я. Или ты думал, что я правильно выйду замуж и вручу жизни своих людей неизвестно кому?
В голос прорывались обида и злость. Горечь разъедала душу, и что-то темное, что-то яростное требовало обрушить на голову Кристофа всю скопившуюся боль.
Так делают в столице, в разговор вальяжно вступил Гамильтон. Тебе невыносима мысль о том, что Вильгельмина подвергает себя опасности. Но это наша жизнь. Та, к которой мы привыкли. Так, к которой мы готовы.
Окраинная баронесса не жена барона, ровно произнесла я.
На скулах Кристофа вздулись желваки. Мог бы получиться красивый и яркий скандал, но я предпочла заняться сборщиками.
Ха, кому-то нужны новые штанишки, радостно заржал Гамильтон, когда я подтянула к себе сферы с людьми.
Да уж, усмехнулась я, экие робкие. Ничего, Митару добавится работы. Кристоф, ты, я так полагаю, прибыл осмотреть стационарный портал?
Он повернулся ко мне и криво улыбнулся:
Я пришел, чтобы защитить тебя.
Больше всего на свете, я хотела бросить едкое: «И без тебя бы справилась», но Но я слишком хорошо понимала, что смерть стояла прямо напротив меня.
Благодарю. Боюсь, что со мной и правда что-то крепко не так: я сплоховала в этом бою.
Мне прекрасно известно, сколько магов требуется, чтобы завалить хватуна, Кристоф не удержал злые нотки в голосе.
Мне тоже, покивала я, сжимая и разжимая кулак. Беда в том, что никто не знал о хватуне.
Пальцы слушались, но сейчас, зная, на что обращать внимание, я замечала, что все мои движения серьезно замедлены.
Обменявшись с Гамильтоном взглядами, я коротко выдохнула:
Выдвигаемся.
Сборщиков связали тонкой прочной веревкой, конец которой Гамильтон взял в пасть. И он, шерстяной предатель, неспешно потрусил вперед, оставив нас с Кристофом замыкающими.
Мы шли молча. Тишину разбавляло лишь похрустывание крошащихся останков, что скрывались в густой траве.
Подумать только, сколько лет черные сборщики использовали хватуна, чтобы скрыть себя и свои делишки?
Я хотел, чтобы ты была в безопасности, тихо произнес Кристоф. Хотел избавить тебя от проблем. Ты была втянута в отбор лишь из-за дурной традиции. Традиции, которая давно устарела.
Так ли это важно теперь? хмуро спросила я, таращась в спину сборщика.
Ты важна для меня.
Я чувствовала, что он смотрит прямо на меня, и И не находила в себе сил на ответный взгляд.
«Ты мог прислать записку, намекнуть», подумала я, но вслух произнесла совсем другое:
Ты продвинулся в своем расследовании? Человек с проклятым клинком открыл портал здесь, где естественная защита нашего мира больше похожа на дорогой сыр.
Дорогой сыр?
С дырками, я пожала плечами, и плесенью.
Кристоф усмехнулся, а я шла и думала о том, что, возможно, нам придется поспорить из-за пленников. Не просто же так все совпало: такпачи очень редкая тварь. Настолько редкая, что, пожалуй, добыть ее можно было только при помощи проклятого клинка! И я не готова отдать Кристофу сборщиков.
Небо светлеет, небрежно бросил Кристоф. Ты позволишь мне задержаться в баронстве?
А я могу не позволить?
Ты окраинная баронесса, а я лишен и титула, и права называть себя Рентийским, он усмехнулся, меня отрекли от семьи.
Тебя это веселит?
Весьма, он усмехнулся, мне развязали руки. Так что, я могу остаться?
Он улыбался, а я Я ненавидела себя за то, как сильно мне нравится его улыбка.
Внезапно небо расцвело яркими искрами.
Это сигнальные огни? удивился Кристоф.
Да, я настороженно нахмурилась, это цвета Митара. У каждого отряда свой цвет.
Кристоф осторожно перехватил меня за руку и потянул назад, отводя себе за спину. И этот простой, но полный нежности жест едва не довел меня до слёз!
Слёз, которые через мгновение сменились приступом удушающей злости. Полной и всеобъемлющей настолько, что я лишь плотно стиснула зубы, чтобы, не приведи Боги, ничего не ляпнуть.
Почему? Потому что я ясно понимала, что это не мое.
Мина! голос Митара я узнала сразу же. Мина!
Надеюсь, в баронстве ничего не случилось, медленно произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно.
Кристоф обернулся и бросил на меня полный недоумения взгляд:
Ты сердита?
Нет, я растянула губы в улыбке, все в порядке.
Взгляд Кристофа стал еще более удивленным:
Ты имеешь право злиться, и я не хотел бы, чтобы ты сдерживала эмоции. Не нужно притворяться из-за меня.
Виски сдавило стальным обручем, внутри клокотала совершенно нечеловеческая, ненормальная ярость, но ответить я не успела: ко мне подлетел Митар и схватил за плечи.
Ты цела?!
Удушающая злость сменилась бескрайним удивлением, но отвечать я по-прежнему была не способна: Митар пытался диагностировать меня, и его сила вносила жуткий диссонанс в мой и без того неспокойный внутренний мир.
Что случилось? спросил Кристоф, привлекая внимание Митара.
О, кхм, даже непонятно, как к тебе обращаться, усмехнулся старый воин. Ты спас нашу девочку?