Вдруг, что-то весьма странное и необычное привлекло его внимание. Лют подозрительно сощурился, напряженно всматриваясь вглубь сумрачного зала. Казалось бы, ничего необычного или странного не было: столы и стулья отбрасывали длинные темные тени, а блеклый солнечный свет мягко окутывал собой большую часть давно опустелого пространства вокруг; однако все-таки что-то привлекло внимание мужчины. Лют медленно вышел из-за широкой стойки и направился к одному из невысоких стульев, находившемуся почти что в центре просторного помещения. Он подошел ближе, а потом еще ближе и, наконец, остановился. На спинке стула висела его куртка ничего необычного. Лют сделал еще полшага вперед и заглянул за ножку стула. На лице его отразилось осторожное любопытство, которое затем очень быстро сменилось глубоким недоумением и растерянностью. Мужчина не мог поверить своим собственным глазам: стул отбрасывал тень, впрочем как и все остальные предметы в зале, но в совершенно противоположную сторону против направления солнечного света.
Немного поразмыслив, он решил, что ничего особенного в этом нет: такое обычно бывает, когда в помещении присутствуют несколько источников света. Лют Алгой сдернул куртку со спинки стула, небрежно перебросил ее через плечо и направился к выходу. В этот момент послышался звонкий металлический стук, как будто бы на пол упал какой-то увесистый предмет. Мужчина обернулся. Это был его портативный протограф в стальном цилиндрическом корпусе, который случайно выпал у него из кармана. Протограф с шумом покатился по полу и остановился посреди того самого необычного теневого отражения, которое и смутило Люта. Он наклонился, чтобы подобрать устройство, но внезапно его рука резко отдернулась назад так, будто бы прикоснулась к раскаленной докрасна стальной заготовке. Густая неровная тень, подобно черной смолянистой жидкости, начала быстро расползаться по стальному корпусу. А спустя весьма непродолжительное время, странное явление полностью поглотило продолговатый цилиндр своей неведомой тьмой.
Протограф, едва видневшийся из под опутавших его мрачных уз, начал словно бы растворяться, мало-помалу сливаясь с неестественной тенью воедино. В результате этой странной метаморфозы, тень будто бы уплотнилась, расширилась и приобрела новые очертания, в которых появился некий дополнительный элемент вытянутой формы. От внезапно подступившего трепетного испуга перед неизвестным явлением, Лют ощутил жуткую скованность в груди и вязкость в руках и ногах. Ему стало тяжело дышать, а к горлу подступил тяжелый жгучий ком. По всему телу пробежал леденящий озноб то был настоящий физический холод, который исходил от неестественной тени. Мужчина неподвижно стоял на месте, не понимая что сейчас произошло. Каких-либо внятных мыслей в этот момент у него не было, и Лют судорожно пытался дать увиденному хоть какое-то разумное объяснение. И первое, что пришло ему на ум: тень это какой-то еще никому неизвестный вид аномалии, либо обычная галлюцинация.
Протограф бесследно исчез. Лют Алгой все более склонялся ко второму варианту спонтанная галлюцинация из-за нервного напряжения, возникшего ввиду совершенно идиотской работы системы отторжения космических объектов. После выбора такого объяснения, потрясенный мужчина почувствовал себя значительно спокойнее. Частично опомнившись от иступленного страха, он как ни в чем не бывало поспешно вышел из здания и направился к только что прибывшему астроомнибусу, ожидавшего его на посадочной платформе. Неожиданную пропажу протографа Лют объяснял для себя весьма незатейливо и просто: выпал из кармана в салоне корабля Норика, либо же где-нибудь еще, скажем на улице, когда он был в городе и направлялся к дому этого господина.
По пути к космолету Лют Алгой несколько раз останавливался и разговаривал с Нориком Тарфом, уклончиво расспрашивая его о наличии возможных странностей внутри таверны, но ему так и не удалось вытянуть из него никакой полезной информации: либо Норик действительно ничего не знал, либо Лют все-таки неприметно, но все же сходил с ума. В ближайшем будущем он решил непременно заменить тусклые лампы в ресторанном зале на ослепительно-яркие, чтобы насовсем исключить возможность появления здесь каких-либо теней. Оказавшись на полпути к космолету, Лют внезапно вспомнил, что забыл активировать в здании систему отторжения посторонних космических объектов, поэтому ему пришлось вернуться обратно.
Когда он завершил с настройками и захлопнул крышку домовой панели управления, то немедленно поспешил к выходу. Проходя мимо того места, где недавно пропало его портативное устройство, хотя сам он изо всех сил старался в это не верить, Лют украдкой взглянул на тень от тяжелого резного стула. Она оказалась совершенно нормальной и лежала на полу в полном соответствии с известными физическими законами: строго по направлению лучей солнечного света, проникающих в зал сквозь окно. Мужчина облегченно вздохнул и напоследок, вероятно, совершенно случайно взглянул на поверхность стола и тут же замер на месте в оцепенении.
На столе лежал портативный протограф с наполовину извлеченным из стального тубуса экраном. На его тонкой, словно бумажный лист и упругой поверхности, светились ярко-желтые символы: «F4240».
Глава 4 (Неудачное начало)
Итак, вот результаты проверочной работы, Гера указала на зеленую полупрозрачную таблицу с оценками в воздухе между ней и находящимися в классе учениками. Тем, кто плохо усвоил материал, предлагаю еще раз подготовиться и переписать работу. Только после этого вы сможете участвовать в соревнованиях.
А что получит команда победителей? громко выкрикнул темноволосый мальчик из-за последней парты.
На этот раз в качестве призов вас будет ожидать Гера на мгновение призадумалась, а затем интригующим и заманчивым голосом добавила: Новые ментальные шлемы для приключений в эфемерной реальности, а так же золотые контактные кольца.
После этих слов в помещении учебного класса со спокойной и рабочей атмосферой, расположенного на первом этаже астрономической обсерватории, будто бы сорвало крышу бушующим инопланетным ураганом. Дети повскакивали со своих мест и стали носиться по всему кабинету, издавая радостные возгласы и громкие диковатые выкрики. Лишь немногие из них продолжали смирно сидеть на своих местах и смотреть в мерцающие пред их глазами страницы голографических учебников. Маленькие юркие глазки наиболее смышленых из них резво бегали с одной стороны в другую, постепенно перебираясь от верхней границы светостраницы все ниже и ниже к нижней ее части.
Спустя четверть часа урок завершился, и Гера задала домашнее задание классу, отобразив его на широкой светодоске. Попрощавшись с учениками, она убрала несколько бумажных учебников и тонких тетрадей с какими-то личными записями в свою небольшую прямоугольную сумочку. После урока к ней подошла одна ученица, плохо усвоившая материал, и попросила дополнительных занятий, чтобы лучше подготовиться к повторной проверочной работе. Гера была не против и пообещала девочке, что она завтра же вечером появится у нее дома в виде своей личной светопроекции.
Четвертый день подряд Гера находилась в иноземном городе Амфиполис, расположенном на поверхности ледяного спутника газовой планеты с тонкими кольцами, и обычно только к выходным дням она могла вернуться домой на Землю, где в небольшой и уютной комнатушке усердно готовилась к своим собственным экзаменам. Время от времени она пересматривала записи лекций своего преподавателя по детальной настройке искусственного интеллекта, отдавая за обучение подчас последние деньги, что у нее имелись. И судя по неоднозначной реакции учителя, который иногда самолично присутствовал рядом с ней, конечно же, в виде своей голографической проекции, у Геры не всегда получалось успешно справляться с его поручениями. Суть этих заданий сводилась к тому, чтобы выстроить фотонные связи внутри мыслящей машины таким образом, чтобы между ними возникла пусть и небольшая, но устойчивая искорка сознания. Механизм зарождения этих загадочных явлений, до сих пор оставался неизвестным, покрытым непроницаемой завесой тайны, каких-то околонаучных теорий и всевозможных домыслов. Поэтому все, что требовалось от будущих специалистов по настройке мыслящих машин, так это научиться поддерживать стабильное свечение искры сознательности внутри них, не давая ей угаснуть. А чтобы этого не произошло, необходимо держать это явление под строгим аппаратным и программным контролем. Ни один специалист в области искусственного мышления не понимал до конца откуда возникают эти искры сознания, почему они так нестабильны, а так же куда пропадают после своего разрушения.
Гера задумчиво сидела за своим рабочим столом, а слева от нее находился робот-консьерж, подключенный к ее портативному протографу. Уставившись в тонкий светящийся экран, девушка выполняла кропотливую регулировку уборочной машины.
Ватсон, ты готов к работе? обратилась она к неживому помощнику, внешний вид которого походил на крупное перевернутое ведро.
Да, неровным металлическим голосом отозвалась железяка.
Видимо, не удовлетворившись ответом, Гера принялась усерднее нажимать на маленькие светящиеся кнопки на экране протографа.
А теперь? спросила она, исподлобья взглянув на неживого консьержа.
Я всегда к вашим услугам!
Так вроде бы лучше, буднично подметила Гера, украдкой взглянув на свой аккуратный, недавно сделанный маникюр. Какое у тебя сейчас настроение?
Чувствую себя нормально, ответил робот-консьерж. Мне заняться уборкой?
Ты знаешь, кто ты?
Я машина для уборки мусора.
Может быть, что-то еще расскажешь о себе? Гера внимательно поглядывала на экран протографа.
Я всего лишь робот-консьерж неожиданно замолк, задумавшись.
Настойчивая девушка вновь уставилась в экран протографа и принялась усерднее скользить пальцами по его светящейся поверхности, а на ее озадаченном лице при этом энергично мелькали разноцветные отсветы от вычислительного устройства. Спустя некоторое время она повторила свой вопрос, и на этот раз уборочная машина, не без продолжительной паузы, конечно же, ответила совсем иначе:
Я являюсь полноправным сотрудником этого учебного заведения. Меня спроектировали и выпустили в серийное производство для поддержания чистоты и порядка.
Хорошо, Ватсон! Можешь приступать к работе, непринужденно произнесла Гера, а мне пора идти. Она свернула экран протографа внутрь корпуса и убрала устройство в сумку.
Всего вам наилучшего, мисс Грэтхен, тепло попрощался Ватсон, катаясь по полу и втягивая в себя мусор, образовавшийся после занятий.
Гера часто экспериментировала с настройками этой машины, то увеличивая, то понижая уровень его мыслительных способностей, пытаясь добиться стабильного и непрерывного проявления в нем этого загадочного и весьма непостоянного явления сознания. Но не смотря на все старания, искра сознательности внутри уборочного аппарата со временем либо полностью затухала, либо же становилась крайне неустойчивой и держалась на минимальном уровне. Когда случалось первое, то робот-консьерж, совсем недавно способный мыслить и хорошо понимать окружающую действительность, превращался в примитивный бытовой пылесос с большим набором простейших функций и команд. При втором же варианте, когда огонек сознательности еще горел внутри машины, ее мыслительные способности увеличивались в разы. Однако последний вариант мало кого устраивал из работников научно-образовательного учреждения, поскольку кроме уборки мусора от этого консьержа ничего другого и не требовалось.
Некоторые учителя, проводившие свои занятия в этом учебном помещении, часто жаловались на Ватсона, который после определенного времяпровождения рядом с мисс Грэтхен, становился слишком уж разговорчивым и часто отвлекал учеников от занятий. Например, совсем недавно он уговаривал детей перевести на его банковский счет несколько электронных монет на сигареты, а так же настаивал на том, чтобы староста класса отвел его в туалет, поскольку был уверен, что внутри него скопилось слишком много лишней жидкости. Детей же такое поведение консьержа весьма забавляло, а вот преподаватели естественно были не в восторге. Им часто приходилось принудительно выставлять ему режим ожидания и самим наводить порядок в кабинете, поскольку Ватсон отказывался работать, ссылаясь на то, что ему не выплачивают положенной заработной платы.
Гера вышла на улицу и направилась в сторону ожидающего ее транспортного средства, передвигающегося по воздуху с помощью антигравитационных двигателей и весьма походившего на обыкновенный автомобиль из минувших веков. Спустя считанные минуты она уже находилась на террасе двухэтажного дома, рядом со светящимся голографическим табло, непрерывно мерцающем в воздухе напротив входной двери. Девушка вошла внутрь дома и, преодолев просторный гостевой зал с высокими светящимися колоннами, свернула направо и оказалась в полутемной и уютной комнате для чтения настоящих бумажных книг. На поверхности каждого из десяти читальных столов располагалось по одной лампе с зеленым абажуром, а у боковых стен комнаты стояли высокие стеллажи, до отказа набитые книгами. Комната была пустой, и все места для чтения были свободны, ну или почти все. Лишь за одним из столов находился сильно ссутулившийся молодой человек в темно-синей рубашке. Его лица совсем не было видно, поскольку оно было сокрыто в тени его длинных черных волос. В руках он держал какую-то старую потрепанную книгу, а на столе перед ним были разложены некоторые предметы: калька, клей, ножницы, кисточка, ледерин, несколько листов форзаца, пять листов картона, а так же переплетная марля и какие-то бумажные обрезки. Склонившись над обветшалой книгой, молодой человек неспешно проводил над ней тонкую, кропотливую работу, в процессе которой ее внешний вид постепенно преображался в лучшую сторону.
Как твои дела, Геон? слабо улыбнувшись, поинтересовалась Гера. Занимаешься реставрацией очередного особо ценного экземпляра?
Занятый своей работой мужчина не сразу пришел в себя. Сначала он поднял голову и отсутствующим взглядом посмотрел на лицо молодой особы, внезапно навестившей его. Осознание того, кто перед ним сейчас находится пришло к нему не сразу. В начале он увидел перед собой лишь несколько расплывчатых блеклых пятен, а затем, когда зрение сфокусировалось и внимание с кропотливого ручного труда переключилось на стоящую перед ним фигуру, молодой человек узнал в ней свою давнюю знакомую. Линия тонких скул на худом лице неподвижно сидящего за столом слегка изогнулась, а затем послышался его тихий и спокойный голос:
Привет. Нет, это вполне обычная Просто очень старая книга.
Гера радушно улыбнулась.
Ясно. Как проходят твои сеансы?
Да, ты знаешь С каждым разом посетителей становится все больше, Геон вальяжно откинулся на спинку стула, заведя руки за голову, а на его утомленном лице появилась скупая улыбка. Много средств уходит на рекламу и покупку авторских прав.
Очень рада за тебя.
Гера Грэтхен достала из своей небольшой, но, вероятно, очень вместительной сумочки несколько увесистых книг и положила их на стол.
Что-то будешь еще брать?
Кажется, мне не помешает задумчиво протянула она, с любопытством оглядывая комнату заполненную высокими стеллажами, после чего быстро разгладила несколько складок на своей бордовой кофте и продолжила: Нужно что-нибудь по отладке искусственного мышления.
А если точнее? внимательный и сосредоточенный взгляд невозмутимого мужчины застыл на лице девушки.
Что-нибудь касательно оптимизации процессов при возникновении искр сознания
Сколько умных слов, растерянно усмехнулся Геон и осторожно смахнул черную прядь волос со своих глаз.
Гера сняла с себя пальто, вернулась к входной двери и повесила его на высокую изящную вешалку, похожую на тонкую древесную ветвь.
К сожалению, от умных слов часто бывает мало проку, проговорила она вскоре, как бы соглашаясь со своим другом.
Геон уставился в потолок, задумчиво поглаживая свой подбородок.