Как увлекательно, не правда ли, мисс Блэкни? сказала одна старая леди другой. Обе они стояли шагах в четырёх-пяти от меня.
О да, мисс Крофтон, чрезвычайно увлекательно, подтвердила та и перевела взгляд в мою сторону.
Я, как полагается благовоспитанной девушке, слегка склонила голову и присела в лёгком книксене, выражая тем самым почтение даме постарше. И лишь затем вспомнила, что этого делать ни в коем случае не стоило, ибо здесь, в Замке, я играю роль замужней дамы, а не девицы на выданье, и мне следует вести себя с ней на равных. Это так странно!
Однако, думаю, мне пора привыкать к этой роли.
Переходя от стены с коллекцией старинного оружия до огромного камина, от обеденного стола длиной в пятьдесят шагов до рыцаря в железных доспехах, мы оказались у галереи фамильных портретов. С полотен на нас глядели оборотни, и, хотя портреты также были написаны в приглушённых серо-коричневых тонах, с вампирами их было спутать крайне сложно. В первую очередь оборотней выдавал живой взгляд и неправильные, грубоватые черты лица, в которых моё буйное воображение углядывало что-то звериное. Имелись некоторые различия в элементах костюмов и головных уборов. В основном, женские шляпки щеголяли большим разнообразием декора, да и мужские почти не уступали им в этом.
Гринлауд, освещая свечой каждый потемневший от времени холст, поведал нам истории о лорде Бойде и обворожительной леди Айлин, которая при всей своей хрупкой незаурядной красоте отличалась железной волей и таким же характером. Но особенно увлекательно дворецкий расписал биографию той самой леди Джаймессины, что двадцать столетий тому привела к стенам Крамфорда полчища кровожадных вампиров, но потерпела поражение и на веки вечные была замурована в сырых подвалах Замка.
Скажите, любезный, обратился к Гринлауду джентльмен в тёмно-коричневом костюме-тройке, леди Джаймессина действительно похоронена здесь?
Леди Джаймессина по сей день томится в Подземелье, сэр, с достоинством ответил дворецкий, но вам не стоит волноваться все входы и выходы надёжно опечатаны.
При этих словах супруга джентльмена в тёмно-коричневой тройке испуганно вскрикнула и уцепилась в своего спутника мёртвой хваткой, маунтонские молодожёны отступили поближе к окну, военный в отставке громко крякнул, а пожилые дамы стали испуганно перешёптываться. Не скажу, что я девушка робкого десятка, но и у меня по спине прошёл холодок. Да что там говорить, слова Гринлауда произвели должный эффект!
К счастью, миссис Гринлауд произнесла следующее:
Так гласит одна из легенд. Но вход в Подземелье действительно надёжно опечатан, и улыбнулась.
Вокруг послышались вздохи облегчения.
А что же произошло с леди Джаймессиной на самом деле? осмелился спросить мистер Мортон, но его миловидная жёнушка красноречиво зашикала.
О том, что произошло здесь двадцать столетий тому назад на самом деле, сэр, остаётся только догадываться, отвечал Гринлауд. Учёные, например, утверждают, что королева вампиров ещё при жизни была заперта в Подземелье и в наказание за смерть леди Айлин лишена еды и питья.
Много дней и ночей томилась в сыром Подземелье леди Джаймессина, подхватила миссис Гринлауд, прежде чем силы покинули её навсегда.
И последние минуты её жизни были омрачены не только балладами, прославляющими храбрость и красоту леди Айлин, что пели по очереди, не умолкая ни на мгновение, сыновья лорда Бойда, но и полчищами голодных крыс, которых хозяин Крамфорда приказал пустить в Подземелье. Смерть королевы вампиров была поистине ужасной.
Окончив жуткий рассказ о смерти леди Джаймессины и обведя торжественным взглядом всю нашу будто бы съёжившуюся от неизгладимого впечатления компанию, Гринлауд указал на изящный клавесин. Инструмент стоял на небольшом деревянном возвышении наподобие домашней сцены.
На этом старинном клавесине, объяснил дворецкий, любила играть леди Айлин, и он театральным жестом указал на портрет хрупкой дамы в серо-голубом газовом платье.
Не думаю, что клавесин был создан более двадцати веков тому назад, скорее всего, инструмент родился уже при нашей, человеческой цивилизации, но в данную минуту с Гринлаудами никто спорить не захотел.
Полагаю, вы желаете скорее послушать его звучание, произнесла серебристым голосом миссис Гринлауд, открывая крышку инструмента, среди присутствующих, верно, найдутся леди, владеющие инструментом?
Чета Гринлаудов оглядела притихших гостей, но никто из нас не признался в своём умении владеть навыками игры на клавесине. И тут будто меня кто-то толкнул в спину, и я выступила вперёд со словами: «Можно мне попробовать?» Дворецкий учтиво подал мне руку, помогая взойти на сцену. Показалось, что его спутница облегчённо вздохнула и с благодарностью взглянула на меня.
Я не мастерица играть на клавесине, но кое-что изобразить всё же сумею за моей спиной десять лет обучения в одной из лучших женских гимназий Маунтона, и среди обязательных предметов были, конечно же, уроки игры на фортепьяно.
Но клавесин это не фортепьяно.
У клавесина клавиши располагаются в два яруса, причём цвет этих клавиш зачастую является зеркальным отображением клавиш на фортепьяно, то есть там, где у фортепьяно белые клавиши, у клавесина чёрные и наоборот. На внутренней крышке инструмента красовалось весьма реалистичное изображение горного пейзажа. Я уселась на сиденье с потёртой замшевой подушечкой, сняла перчатки и занесла слегка дрожавшие пальцы над исцарапанными и выбитыми от времени и частого пользования клавишами.
Наверное, Гринлаудам за время их работы в Крамфорде приходилось слушать разную игру от тыканья одним пальцем по клавишам до виртуозной игры настоящих музыкантов вроде моей подруги Сабрины «покамест Клэптон». Смею надеяться, что всё же не разочаровала их, сыграв небольшую пьесу Гальвано Лучиани. Это истинная правда, что даже самый посредственный музыкант в экстренной ситуации может вспомнить любое произведение, которое он когда-то неплохо умел играть.
Исполняя незатейливую пьеску, я думала не о том, что до меня этих клавиш касались пальцы тысячи туристов, но о том, что на этом самом клавесине, возможно, играли леди из семьи Бойдов, и чувствовала себя персонажем старинных баллад об оборотнях и вампирах.
На удивление, моё исполнение сорвало целую бурю благодарных аплодисментов, и особенно громко аплодировал, конечно же, Фрэнк. Позади гостей мелькнула было фигура Паркера, но, едва я успела вернуться к нему взглядом, он исчез. А может, мне просто показалось.
Благодарю вас, миссис Хеммерсмит. Это было феерично! Сияющий Гринлауд подал мне руку.
Я одарила его непонимающим взглядом. И лишь потом, спустившись к Фрэнку, вспомнила, что именно под этим именем тот зарегистрировал нас в Замке. А ещё обнаружила, что позабыла на клавесине перчатки. Впрочем, не сомневаюсь, что все присутствующие уже обратили внимание на отсутствие обручальных колец и у меня, и у Фрэнка, но предпочитают не подавать виду, будто это их возмущает или шокирует.
Ты была на высоте! констатировал Фрэнк и прилюдно поцеловал меня в щёку. И этот поцелуй словно связал меня невидимыми оковами со вторым сыном лорда Госфорда.
Ни за что на свете я бы не отказалась от обручального колечка, подаренного мне Фрэнком. Но оковы я ненавижу.
На этой ноте наша экскурсия была завершена, и до обеда мы с Фрэнком прекрасно провели время, совершив конную прогулку от Замка до Олбери и обратно. Шёл лёгкий снежок, навевая сказочное рождественское настроение. Воспоминания жуткой истории о королеве вампиров забывались, сменяясь приятными впечатлениями от прогулки. Погода и настроение были чудесными, несмотря на ворчание конюха, мол, лёгкий снегопад к вечеру грозит превратиться в настоящую метель. Это едва ли тревожило меня, скорее, радовало. Без сомнений, снег в канун Рождества предпочтительнее ясной или, что того хуже, дождливой погоды.
Глава 6
Обед прошёл по всем правилам: сервированный в большой гостиной, с соблюдением традиций, с отличными кушаньями и прекрасным вином. Дамы блистали драгоценностями, джентльмены превосходным чувством юмора, а мисс Блэкни и тем, и другим.
Фрэнк слукавил, когда сказал, что одну старую деву невозможно отличить от другой. Они были совершенно разными и по внешности, и по манерам. Так, мисс Блэкни оказалась худощавой пожилой леди с белыми как снег волосами, изысканно одетой и державшейся несколько высокомерно так, как могла себе позволить родовитая аристократка. Мисс Крофтон держалась много проще, одевалась добротно, по моде прошлого десятилетия, преображалась при разговорах о садоводстве и производила впечатление жительницы крошечного провинциального городка или деревни.
Познакомившись с гостями Замка ближе, я несколько изменила своё мнение, в который раз доказав самой себе, что первые впечатления не самые правильные. Мне особенно импонировали мисс Блэкни и, несмотря на очередную несуразную шляпку, молодая миссис Мортон. Майор в отставке по фамилии Саннер тоже вызывал симпатию и уважение, во-первых, своим пристрастием к книгам и садоводству, а во-вторых, бурной общественной деятельностью. Так, он являлся не только председателем Ассоциации владельцев товарных знаков, но и волонтёром Королевской ассоциации инвалидов. Также оказалось, что майор Саннер каждый год совершает паломничество в Крамфорд в память о покойной жене Розамунде. Замок был её любимым местом отдыха.
Розамунда обожала возиться в саду, вспоминал усатый майор, а ещё она изумительно пела в церковном хоре.
Бедный милый старик Чем-то он напомнил мне собственного дедушку. В памяти сохранились самые светлые воспоминания о нём как об активном и неунывающем человеке.
А вот чета Рейнолдсов, как и мистер Мортон, нравились мне всё меньше и меньше.
Рейнолдсы, как я и опасалась, оказались на редкость скучными собеседниками. Миссис Рейнолдс не могла говорить ни о чём, кроме детских болезней и достижений своих малюток (но о болезнях всё-таки много больше), и я, которая готовилась стать матерью покамест только в мечтах, могла поддержать разговор лишь немногословным «как это здорово» да «бедный малютка». А вот из мистера Рейнолдса за весь вечер не удалось вытянуть и трёх слов, не считая, правда, тех, которые он изволил высказать в ответ на остроумную шутку Фрэнка. Хотя, нужно отдать ему должное, и те несколько скупых слов не были лишены наблюдательности и тонкости. По всей видимости, немногословие мистера Рейнолдса, как и вся его жизненная философия, объяснялись излишней общительностью его жены, что у меня лично могло вызвать лишь сострадание, но никак не симпатию.
Поэтому при первой же возможности мы с Фрэнком выскользнули из гостиной.
А сейчас, проговорил он, начнётся самое интересное!
С этими словами Фрэнк взял меня под локоть и в молчаливом сопровождении четы Гринлаудов, которые, казалось, намеренно дожидались нас в холле, провёл мимо стойки с улыбающейся Джейн Миддлтон в сторону служебных помещений. От девушки-администратора ощутимо пахло жасмином.
Ограничиться одной лишь экскурсией по верхним этажам не наш метод, правда, дорогая? шепнул мне на ухо Фрэнк и ослепительно улыбнулся.
Я натянуто улыбнулась в ответ.
Мы прошли по узкому коридорчику со множеством дверей, уставленному какими-то ящиками и коробками. Откуда-то слышались голоса слуг, звон посуды. Лязг металла звук поднимающихся на ночь ворот Замка заставил меня вздрогнуть.
Ворота поднялись. Мы в безопасности, сказал Фрэнк.
А я почувствовала себя в ловушке. Впрочем, пора бы уже привыкнуть к тому, что без спросу в тёмное время суток из Крамфорда не выбраться.
Преодолев ещё несколько скверно освещённых переходов, мы наконец остановились у изъеденной жуком-короедом тяжёлой дубовой двери, на которой висел увесистый заржавелый замок.
Добро пожаловать в Подземелье, торжественно произнёс дворецкий и вытащил из внутреннего кармана фрака ключ. Винтажный, украшенный цепочкой и маленькими шестерёнками.
Готова к приключениям? шепнул Фрэнк и, поймав мою ладонь, стиснул крепко.
Как всегда, невозмутимо ответила я.
Тем временем Гринлауд повернул ключ в замке. Механизм щёлкнул так громко, что эхом отозвался в моём сердце. Я стиснула зубы. Смутное предчувствие надвигающихся перемен охватило всё моё естество, но я, тряхнув плечом, поспешила настроиться на приключение.
Прошу, любезно пригласил Гринлауд.
Мы стали спускаться по крутым каменным ступенькам вслед за ним. Путь нам указывал свет восковой свечи, он трепетал от сквозняков в руках у дворецкого и рисовал на стенах зловещие тени. Стук от четырёх пар каблучков создавал гулкое эхо, что отзывалось где-то вдали грудным подвыванием. Признаюсь, стало жутко, несмотря на то, что я ожидала встретиться в Замке с чем-то подобным. Однако внутренний голос шептал: «Ты на правильном пути». Доверившись ему и бросив взгляд на идущего позади Фрэнка, довольного, радостного, я постаралась взять себя в руки. Прочь дурные мысли! В конце концов, я бы сама себе не простила, если бы покинула Замок, так и не спустившись в Подземелье и не попытавшись взглянуть хотя бы одним глазком на легендарную Джаймессину!
Сердце моё колотилось от волнения и нетерпения, в висках стучало, голова кружилась то ли от недостатка кислорода, то ли от бесконечных поворотов лестницы
Спустя минуту или две спуск, наконец, закончился, и мы очутились в довольно просторном помещении. Где-то гулко капала вода и пищали мыши. Гринлауд зажёг от свечи висевшие на стенах факелы, и огонь осветил высокий звёздчатый потолок, заплесневелые стены, на которых было развешано старинное оружие, а также уходящие вправо и влево узкие коридоры и ещё одну дверь, испещрённую какими-то рунами и рисунками. Вход с обеих сторон охраняли каменные ангелы с мечами в руках. Между крыльями одного из них висела паутина.
Гринлауд, сняв со стены старинную шпагу, стал напротив нас с Фрэнком. Никто не думал его останавливать, наоборот, лица всех присутствующих, включая Фрэнка, приобрели благоговейное выражение. Я не понимала, что происходит.
Сим принимаю вас, мистер и миссис Хеммерсмит, в клуб почитателей легендарной леди Джаймессины, торжественным тоном произнёс дворецкий и коснулся кончиком лезвия шпаги сперва к плечу Фрэнка, а затем к моему, с этой минуты вы принадлежите к тем немногим людям, которым посчастливилось прикоснуться к великой тайне!
Меня охватило ощущение неуместности подобного маскарада, но, едва я собралась высказать своё возмущение вслух, как меня пронзила головная боль, да такая острая, словно череп мой раскололся пополам, и я, покачнувшись, очутилась в сильных руках Фрэнка.
Милая, всё в порядке? участливо спросил он. Тебе нужна помощь? Поднимемся наверх?
Забота Фрэнка тронула, да и боль как будто ушла. Стало легче. Я невольно прикоснулась к голове, делая вид, будто поправляю причёску. Кажется, с головой у меня было всё в порядке.
Нет, всё хорошо, спасибо, прошептала я. Продолжим экскурсию.
И как в продолжение представления мистер и миссис Гринлауд, взявшись за руки, встали перед дверью и что-то проговорили на малопонятном наречии. Я смогла уловить лишь отдельные слова, которые по звучанию напоминали родную речь: «смерть», «кровь», «искупить», «отворись» и, пожалуй, «воскреснуть», но в последнем я не уверена. Лишь бросила быстрый взгляд на Фрэнка, ожидая увидеть улыбку на его лице. Однако в тот самый момент свет мигнул, и родные черты исказились практически до неузнаваемости, а внутри моей черепной коробки будто снова что-то взорвалось.