Саш, ты тоже меня пойми. Все парни разбрелись, мялась Юля, староста класса. Невысокая, худая, совсем непримечательная девушка. Я часто смотрел на нее, и мне становилось ее жаль. Казалось, будто она прикладывает все свои силы, чтобы оставаться на учебном плаву. Я не прикладывал, но и тонуть особо не приходилось.
Сколько нас будет? Парней, я имею в виду.
Пока что три. Ты, Саша Тропиков и Ваня.
Так ты меня уже записала, да?
Прости
Ладно. Я попробую что-нибудь придумать. Еще двоих хватит?
Думаю да.
Мне-то долго думать не пришлось. Я спустился вниз, перепрыгнул турникет и вышел на улицу. Шаг вправо, шаг влево, и я в курилке. Лестница, что вела на крышу бассейна, всегда была открыта, и я поднялся наверх.
О! Сак-Сак! встрепенулся Юрец. Он всегда тут сидел, ведь дома ему курить не разрешали. Он перевалился через отбортовку и протянул мне руку. Здарова. Ты че только к концу дня пришел?
Ага. Автошкола. Водил сегодня впервые, я пожал ему руку. А Димон че вялый такой?
Че я вялый, спрашиваешь Димасик процедил слюну и уронил ее на асфальт под зданием бассейна. Это долгая история, братан
Ну тогда не надо. Юрец, пошли со мной.
Куда?
А главное зачем! Подготовим номер к последнему звонку.
Да больно надо. Я домой ща попрусь, Юрец кинул окурок вниз и встал.
И че ты там делать будешь? Дрочить?
Угадал. Уж всяко лучше, чем заниматься танцевальной хуйней.
Да ну тебя. Давай без этой фигни. Я не готовил убедительную речь.
Готовь на ходу.
Ну бля Тебе это зачтется. Закроют плохие отметки в аттестате немного завышенным баллом.
Юрец помотал головой.
Вообще насрать.
Бля, Юрец, ну ты ведь ждешь, когда я тебя уговорю. Ну так ведь?
Ну допустим
Ладно. Слушай! Я присел на отбортовку и закурил. Как ты думаешь, почему одиннадцатый «А» всегда ставит танец? Из поколения в поколение
Бедолага уже было открыл рот, не учитывая, что я спросил лишь риторически.
Да все просто, Юрец! Это традиция! А знаешь, на чем она основана? я в этот раз постарался не давать ему паузу для раздумий, да он вроде уже и думать-то бросил. Да в том-то и дело, что за всем этим стоит школьная легенда. Говорят, что те, кто будет танцевать, останутся со своим партнером надолго. Работает, конечно, не в ста процентах случаев, но в пятидесяти точно. Ты хоть представляешь, сколько пар женились после этого танца впоследствии?
Димас молча встал и пошел к выходу. Мы с Юрцом еле заметили его безжизненные движения.
Димас! хором крикнули ему мы вслед. Ты че, куда?
Танцевать
Бедолага прогремел ботинками по железной лестнице и скрылся за поворотом.
Сак, ты ведь напиздел?
Ага.
Ладно, пошли. Че делать-то? Юрец поднял свой потертый пакетик с тетрадкой и ручкой и потопал к выходу.
Юр, ты вот скажи мне: ты за Димона переживал или ты просто гнида компанейская?
Гнида компанейская. Че танцевать-то будем?
Пока не знаю, ща староста введет в курс дела, я внезапно остановился. Я вот все время забываю, что Димон-то не из нашего класса.
Он, видать, тоже.
И вот мы почти все в сборе. Сидим, раскинувшись на старых стульях, посреди просторного кабинета. Юрец залипает в свой новенький «четыре эс», что батя привез ему из Америки, а Димас пускает слюни, глядя на старосту.
Так растерянно начала староста класса Юля. Думаю, нам стоит разделиться.
Да, староста, добавляю я. Давай, дели.
Угу подумала она и начала разглядывать присутствующих. Так Саша Тропиков с Настей Юра, ты с Женей. Ваня Ваня, давай ты с Эллой. Тогда, Дим, будешь со мной?
Буду, словно принял предложение, ответил Димон. Вот дебил.
Вообще, неудивительно, что староста оставила меня напоследок. Я тут не фаворит, и порой кажется, что все они меня избегают. С тех пор как сформировали наш класс, я ни с кем толком-то и не общался. Староста так вообще меня побаивается, честно говоря. И если бы ситуация позволяла, то она точно отстранилась бы на «вы».
Так. Стоп, а я?
Аня сейчас подойдет.
«Аня Аня В нашем классе всего одна Аня, и та Романова», вдруг осознал я.
Я совсем забыл, староста, не обращая внимания на открывшуюся дверь, я продолжаю готовить план отступления. У меня сегодня экзамен в автошколе.
Ой! Тогда
Да пиздит он! с порога заявила Романова. Он от силы месяц туда ходит. Могла бы и догадаться.
Юля тут же сжалась от такого напора. Видимо, не с одним мной она хотела бы перейти на «вы», а в идеале вообще сбежать.
Ань, ну нельзя же так! Не выражайся такими словами, в испуге сказала староста.
К нему иначе нельзя! Аня посмотрела на покрасневшего от блаженства Димасика. А этот еблан че тут делает? Он вообще не из нашего класса.
Дефицит, развел я руками. Выбирать нынче не приходится.
Он хоть не бухой?
Димас, ты бухой?
Нет, твердо и четко ответил он. Иначе я бы сам его выгнал, чтоб не позориться. Странно, что спросить это догадался лишь сейчас. Хотя бухой это еще нормально. Он мог быть и под чем похуже.
Так что получается? посмотрел я на Романову, не вставая со стула. Я с тобой танцевать должен?
Не должен. Можешь валить на все четыре
Ребят! Ну хватит вам! Юля внезапно подняла голос. Нас и так с трудом набралось десять. Ну пожалуйста
Аня отвела взгляд от меня и устремила его на старосту. Я вдруг понял, что она тоже с жалостью смотрит на нее. А еще понял, что я почему-то смотрю не на старосту. Я тут же перевел взгляд.
Ладно, хрен с ним. Но трогать я его не буду, выругалась Романова.
А Юля молодец. Ловко манипулирует всеми своим жалостливым видом. Мне б так, да я бы горы свернул.
Тогда танцуем вальс! взбодрилась Юля.
Вальс? отрезал я. То есть: есть куча торжественных танцев, но ты выбрала вальс?
Ну он
Не, погоди, вновь перебил ее я. Там же надо с партнером максимально синхронно двигаться. Мы же не будем как два варана в пылу сражения покачиваться, стоя на задних лапах?
У тебя, я смотрю, проблемы? вклинилась Романова.
У тебя так нет? я ткнул пальцем себя в грудь.
Тишина повисла в воздухе. Странно, что никто не встревал в эту идиотскую перепалку. Юрец все так же сидел в телефоне, а Димас уже встал наизготовку. Остальные ждали решения по танцу. Молчание все продолжалось и продолжалось. И было расценено неправильно.
Ну так вот Вальс староста начала разъяснять азы, и было уже поздно. Романова взяла стул и принялась слушать.
Юля подробно объясняла все движения, включая музыку на своем телефоне. Она подготовилась, даже не рассчитывая на то, что кто-то сможет изменить ее решение. Глядя на нее, я понимал, что это я ее должен бояться.
Время шло медленно. Я внимательно смотрел, как лениво передвигает ногами толпа народу, толкаясь в классе, что внезапно стал тесным. Одни наступали другим на ноги, третьи терялись в движениях, а я сидел и внимательно смотрел.
Я так и не сдвинулся с места.
Саш, Ань, может, попробуете? разминала отдавленные ноги Юля.
Да не, Романова не подняла даже взгляд от телефона, сидя в соцсети. Мы потом, без вас.
Ага, подхватил я, тесновато у вас тут. Я посмотрел на Юлю и слегка улыбнулся, чтобы разрядить обстановку.
Ладно. Потом, так потом.
Еще час, на повторе, из динамика телефона хрипел вальс. Все уже изрядно устали, а на Димоне начало виднеться огромное пятно. Он мок, как грешник на сковородке, держа старосту за руки. Даже представить боюсь, что он рисовал своим воображением. Юрец, напротив, не особо напрягался, а вот партнерша старалась. Старалась держаться от его лица подальше, ведь от того разило сигаретами за километр. Все время курил какую-то крепкую дрянь.
У остальных было средне. Ни хорошо, ни плохо. Средне.
Вскоре, спустя пару проходов, ребята собрались и, попрощавшись друг с другом, разбрелись по домам. Каждый со своей парой. Я усмехнулся, глядя на это, ведь моя пара сидела и смотрела в телефон. Хвала Богам, что мне не пришлось с ней разговаривать все это время.
Я пришел налегке, а значит, налегке и уйду. Я встал и уверенно пошел к двери.
Стоять, вдруг подала голос Романова.
Я опешил.
А?
Стой, говорю. Или ты действительно хочешь свалить?
Хм. Тогда потанцуем? я протянул ей руку. Это блеф.
Романова встала и сняла с себя кожаную куртку. Куртка аккуратно улеглась на спинку стула и повисла.
Вот как так получилось? Почему мы танцуем, оставшись одни? Неужели она не могла подобрать момент лучше? Это точно какая-то ловушка. Я сейчас обосрусь, и она начнет издеваться. Я даже занервничал немного!
Че замер? раскинула она руки. Бери и погнали. Раз-два-три. Раз-два-три. Как староста.
Я подхватил ее руки и сделал шаг. Точно. Выверенно. Сделал второй. Она считала и шагала, а я вел ее ногу своей. Спустя минуту мы уже делали равные отшаги, вращаясь в центре обшарпанного класса. Еще чуть, и она перестала считать.
Внезапно она остановилась и вывернулась из моей руки, нарастив расстояние между нами. Она так и не отпустила мою ладонь. Она сделала оборот вокруг себя и завернулась в мою руку, прижавшись спиной ко мне. Я вдруг вспомнил, что она раньше занималась танцами. Даже в соревнованиях участвовала.
Аксаков, а у тебя неплохо выходит. В твоем бомжатнике открыли кружок хореографии? внезапно начала она, прижавшись ко мне спиной.
Я слышал, как ей весело. Решил подыграть.
Я сжал ее ладонь крепче.
Да нет. Просто я стараюсь не думать, сколько членов ты сегодня трогала этими руками.
Звонкая пощечина эхом разнеслась по комнате. Дверь хлопнула, и я остался один.
Мало мне было разбитой брови. Сейчас еще и щека опухнет.
Грубо как-то получилось.
Глава 6
Аксаков и то, что осталось
Времени было достаточно, чтобы подготовиться, но я все еще нервничал. В автошколе меня сунули в группу, что занималась уже на порядок дольше меня, поэтому экзамен на вождение сегодня будет проходить в спешке. Я хоть и отъездил на учебке положенные мне часы, но все еще очень сильно переживал.
Нас тут целая толпа. Узбеки, женщины и я. Такое ощущение, что все мужчины уже давно ходят с правами на автомобиль, получая их в подарок и не сдавая никакие экзамены. Узбеки и женщины нервничают куда сильнее меня. Это радует.
Теоретическая часть была сдана без ошибок и с первого раза, а значит, дальше автодром.
Я помню, как сидел на коленях отца и держал руль. Он сильно ругался, когда я загонял машину в сугробы, но всегда выезжал из них и вновь давал мне руль. Я тогда и не догадывался, что снизу есть еще и педали.
Вообще, отца я знаю плохо. Он живет отдельно. Мне было года три, когда он от нас съехал. Ему тесно было жить в однокомнатной квартире с матерью и мной. Они так и не успели расписаться. Мама говорит, что он в тот же год нашел себе новую бабу. Женился на ней, дом купил. Я его видел, но никогда не видел ее, новую жену. Он всегда приезжал ко мне повидаться, но никогда не приглашал в гости. Ни меня, ни мать.
До моих девяти лет он был хоть каким-то отцом. Но потом потом он запил и провалился в синюю яму. Это закономерность какая-то. Ни у одного моего близкого друга нет отца. Кто-то умер, кто-то ушел за хлебом. Кто-то сидит. Только у Юрца есть. Но у него нормальная, полная семья, с братьями и сестрами.
Вот и я отца уже давно не видел. Года два-три. Он звонит поздравить с днем рождения, но не более.
Однако я до сих пор помню его машину. Лупоглазый «японец». Черный как ночь. Злобная морда и огромный спойлер. Звук от него исходил пугающий: грохот вперемешку со свистом. Было в этом автомобиле что-то. Он купил его на аукционе в Японии еще в те времена, когда бандиты на междугородних трассах не перевелись, но уже были в меньшинстве. Машине уже лет десять, и есть ли она сейчас не знаю.
Аксаков, тихо произнес инспектор.
Я сел в старенькую измученную «Приору» и захлопнул дверь.
Эстакада.
Змейка.
Параллельная парковка.
Заглох.
Потом в гараж.
Разворот в ограниченном пространстве.
«Почему он погнал меня по всем упражнениям? Из-за того, что заглох?» вертелось в голове, и я начинал переживать.
Узбеки стояли и смотрели на меня, ожидая, когда бедную «Приору» выгонят в город, чтобы завершить все испытания. А вот женщин поубавилось.
Это сложно. Осваивать что-то новое всегда сложно. Ты потеешь, стараешься, и в итоге у тебя получится, если ты не бросишь это на полпути. По крайней мере, у меня всегда было так.
Так я учился ездить на сноуборде. Так учился играть на гитаре. Так же и с машинами.
Я слукавил, сказав, что впервые начал водить тут. Однажды, когда нам с Юрцом было по четырнадцать лет, мы купили старый «Москвич». Ох и досталось же этому «Москвичу» от нас. Купили мы его недорого, тысяч за пять. Документов на него не было, и самым сложным было пригнать его на поле, что простиралось от нашего спального района и до самого конца. Какого конца? Да все просто! Для нас это был конец существующего мира. Конец города, страны, да неважно. Поле упиралось в лес, четко очерчивая границы всего сущего. В лес мы не ходили.
«Москвич» носился по полю, подкидывая в воздух грязь. Прыгал, крутился как сумасшедшая собака. И однажды перевернулся. Мы с Юрцом и Женькой попытались поставить его обратно на лапы, но он не поддался, и решено было прийти на следующий день. Следующим днем он сгорел. Кто-то поджег его, сняв с машины все ценное.
Так и умер наш «Москвич», а вместе с ним и мечта стать гонщиками. С тех пор денег на утиль мы не тратили.
Молодец, иди ожидай «город».
Спасибо, еле заметно поклонился я менту и встал к узбекам. Еще пара человек, и мы поедем дальше.
Машины это здорово. Пусть я и начал ими интересоваться совсем недавно. Это, видимо, часть становления мужчиной. Сначала интересуют девочки, потом машины, а к тридцати годам у тебя появляются дрель и циркулярная пила. И все. Ты готов, птенец.
Жаль, что купить машину у меня не выйдет. Аня права: я бедный. Она всегда смеется над этим, словно я для нее не человек, и в эти моменты меня наполняет ненависть. Жаль, что она уже знает, что это задевает меня за живое.
«А почему я вообще о ней думаю?»
Неважно. Узбеки уже пошли.
Вот молодцы ребята. Они по-русски ни полслова, а в город выезжают. Это следующее поколение маршрутчиков, таксистов и прочих представителей профессии. Они болтают что-то на своем, а я ничего не понимаю. А может, и не надо.
Мы плотно забиваемся в «Приору», а в машину впереди садится инспектор. Первый узбек проехал, потом второй. Я трясусь в этом замесе из людей и думаю о том, как быть дальше.
Интересы сменяются один за другим. Раньше я катался на сноуборде, но потом стало не хватать времени, чтобы собирать экипировку, ехать на гору. Да и желание пропало. Я выучил бэкфлип и охладел. К тому же дорого это.
Потом я собрал группу, нашел студию, где можно репетировать. Мы выучили с полсотни каверов и даже записали свою песню. А потом студию прикрыли. Покупать оборудование непосильная ноша для школьников. И мы бросили. Вот так все и проходит мимо.
Даже сейчас я понимаю, что куплю себе самую красивую «восьмерку». Отполирую, вымою. Буду радоваться жизни, а потом потом мне придется стать обычным человеком. Найти девушку, купить машину надежнее и презентабельнее. Возможно, даже «Короллу» или «Солярис». На большее рассчитывать я и не смею. Если повезет «Дастер». Если нет «Логан».
Смешно, что я, сидя за рулем учебной машины, с инспектором за спиной, думаю о всякой ерунде. Даже не так: почему я не думаю о важном? Почему в мою тупую голову все никак не придет понимание, что пора уже выбрать? Школа кончается, и я вынужден идти дальше. Но куда?
Развернитесь где-нибудь.
Я дожидаюсь, пока зеленый замигает, и выполняю разворот. Выполняю и думаю, что я так и не определился. Эта тревога напрочь выбила из меня все переживания по поводу экзамена, на котором я сейчас нахожусь. Самое страшное, что я ВЫНУЖДЕН идти дальше. А я так хочу остаться. Вот бы этот май никогда не заканчивался.