А теперь я тебя съем, обыденным тоном сказал паук. Нижняя челюсть с острой бородкой опустилась до пола и с треском раздвоилась на зазубренные жвала.
Сарайцев силился вскрикнуть и почувствовал, что голоса нет, попробовал сделать какое-нибудь движение тело онемело. Он обречённо глядел в раскрывшуюся пасть.
Не ешь его! взвизгнула Софья Ковалевская. Начнётся сейчас кровь фонтаном, хруст костей, сдавленные стоны не люблю я это, противно, фу-у. Просто выгони.
Паук будто ждал, чтобы его попросили жвала втянулись, челюсть вернулась на место. Дзержинский с ненавистью посмотрел на замершего учителя и прошипел:
Пошёл вон из моей школы!
Вон! забасила доска.
Во-он! закричали портреты.
Прозвенел звонок закончилась перемена. Бывший учитель математики, почувствовав, как тело ожило, лихорадочно закивал (казалось, что кошмар длился вечность, а на самом деле прошло десять минут), подхватил валявшийся дипломат и словно угорелый бросился вон в распахнувшуюся дверь.
***
Тимур у входа в класс географии выглядывал молодого учителя, чтобы дать знак одноклассникам пора мазать стул клеем. Из кабинета математики выскочил бледный взъерошенный Сарай и, будто за ним гнались, понёсся к выходу из школы. Тимур только успел подумать о злобности домового, как на горизонте появился тот, кому готовили «сюрприз». Против географа никто ничего не имел, но есть традиция и есть практикант, работающий в школе первый год после института, улыбчивый, незлобивый такой не будет поднимать шум, стерпит.
Географ, опаздывая на урок, шёл по пустому коридору быстрым шагом, почти бежал и не заметил, как из пола начал вылезать длинный крепкий гвоздь. Мгновение, и молодой человек уже лежал на затоптанном линолеуме. Поднялся, смутившись, улыбнулся наблюдающему за ним Тимуру, сделал два шага и согнулся под шумно упавшим стендом «Рисунки наших учеников». Пока отряхивался и приставлял стенд к стене, появилась секретарша и позвала к телефону.
Я приду попозже. Сидите тихо, почитайте учебник на последних страницах, географ, махнув рукой, убежал.
Стало понятно, что подлянка не удастся. Ясное дело жертва не дошла до класса стараниями Феликса Эдмундовича.
Уроки закончились. Голосящая орава учеников вытекла со школьного двора, разделилась на ручейки, впиталась в улицы и переулки. Тимур и Ая медленно шли к выходу по пустому школьному коридору рассматривали картинки в напечатанной на серой бумаге брошюре о летающих тарелках.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Тимур обернулся в темноте коридорчика, ведущего в спортзал, мерцали зловещие глаза.
Айка, я задержусь, если хочешь, иди домой.
А что, что случилось? Ая посмотрела по сторонам.
Ну, мне надо Тимур кивнул в сторону спортзала.
Домовой, да? Иди, я на улице подожду, заговорщически зашептала привыкшая ко всему подруга.
В тесной раздевалке при спортзале на низенькой скамейке сидели Тимур и Феликс Эдмундович, облизывающий красный леденец барбариски других подарков в карманах школьных брюк не нашлось. Домовой, причмокивая липкими губами, отчитывал мальчика:
ишь, чего удумали имущество клеем портить!
А я решил, что вы географа пожалели.
И это тоже. Он, наивный, думает, что если будет вам потакать, то чего-то добьётся. Вас надо вот так держать! Феликс Эдмундович потряс сжатым кулачком. У меня одно мнение по вам по всем тюрьма плачет. Ты ведь знаешь? домовой пытливо посмотрел на Тимура. Тот согласно кивнул десятки раз слышал этот приговор, привык.
У меня к тебе дело, домовой сменил интонацию.
Измученный дневным гомоном, Феликс Эдмундович очень ценил тишину и спокойствие. В последнее время по ночам ему досаждал шум из соседнего со школой дома скулила и визжала избиваемая и, возможно, голодная собака. Звук пролетал через стадион, резонировал от стен в пустых школьных коридорах. Домовой нервничал.
Техничка Поля ходила, просила не шуметь, соседи жаловались, но этот мерзавец на всех накричал и прогнал со двора. Участковый появился один раз, пригрозил штрафом, доверительно рассказывал домовой.
И что?
Ничего! А воз и ныне там. Может, ты сумеешь увести пса и к кому-нибудь пристроить? Устал я, сил моих нет и сделать ничего не могу чужой дом, мне туда ход заказан.
А что же я могу сделать? изумился Тимур. Мне всего двенадцать лет.
Ты не такой, как все первый из школьников, кто меня видит, домовой поднял палец. Первый! Поэтому можешь и многое другое, просто сам ещё не знаешь. К тому же ты не один, домовой кивнул на портфель. Портфель зашевелился. Твоя защитница поможет. Вы справитесь.
Глава 7
За оградой школьного стадиона стоял старый дом. В захламлённом дворе, в покосившейся будке жил пёс. Недавно дом вместе с собакой достался по наследству от дальнего родственника горькому пьянице и дебоширу Фёдору Петушкову, которого за глаза называли Петушком. За неимением жены и друзей, злобу и обиду на мир нерадивый хозяин вымещал на несчастном животном.
***
Трёхлетний Кай, помесь овчарки с дворнягой, хорошо помнил прежнего хозяина дедушку, который сытно кормил; следил, чтобы в миске была свежая вода; чинил и чистил будку в ней до Кая жило не одно поколение собак; на ночь отпускал с цепи. Жизнь изменилась, когда однажды дедушка не вернулся домой Приходила соседка с детьми заботилась как могла, а потом во дворе появился этот плохо пахнущий, злой, пинающий под рёбра тяжёлыми ботинками. Исхудавший, со свалявшейся шерстью пёс теперь ел сухой хлеб, и то не каждый день, мучился от жажды и вони за ним никто не убирал.
Однажды днём, когда нового хозяина не было дома, Кай услышал возню у высокого ветхого забора и увидел, как в сторону отодвигается одна из досок. Зарычав, бросился к открывшейся щели его с интересом разглядывали две пары детских глаз. Увидев протянутую руку, принюхался, подошёл поближе рука пахла добром, пёс ткнулся в неё носом. Рука исчезла и, вновь появившись, поднесла на раскрытой ладони что-то маленькое прозрачное. Кай слизнул, выжидающе посмотрел в щель может, ещё дадут?
***
Тимур и Ая вышли из проулка, разделяющего школьный стадион и двор с собакой.
У меня больше барбарисок нет, а пёс голодный. Ты видела, какой он худой?
И у меня ничего нет, хлюпая носом, загнусавила Айка и, не выдержав, расплакалась. Мне так жалко соба-ачку-у
Позже вернёмся покормим, воду надо будет в бутылке принести, после разговора с домовым и знакомства с псом стало понятно, что без советов друзей из междустенья не обойтись.
Бабуля надолго ушла в универмаг недавно построенный двухэтажный красавец, облицованный цветной плиткой. Подруга Фаня заняла для неё сразу несколько очередей в отделе тканей «выбросили» дефицитный ситец, в парфюмерном чешский шампунь.
Обитатели междустенья собрались в гостиной. Тимур и Мок рассказали о собаке и просьбе Феликса Эдмундовича.
Нам придётся украсть пса? Тимур обвёл друзей взглядом.
Мила задумчиво разглядывала рюши на платье. Пирожок, посмотрев на неё, с глубокомысленным видом уставился на свои лапки, будто никогда их прежде не видел. Мок крутила палку, наблюдая за А́врумом демон ходил из угла в угол, думал и наконец сказал:
Красть не надо. Хозяин сам отдаст, демон упреждающе поднял ладонь. Сейчас объясню. Для таких типов авторитетов нет, кроме самой высокой власти.
Бога? удивился Тимур.
Ну ты хватил! Нет, ниже руководителя страны. Мок, ты знаешь, кто такой генсек? Тимур, неси газеты!
Позже Тимур и Ая сходили к дому за школой напоили пса водой из бутылки и бросили в щель кости от бешбармака с кухни тёти Айгуль. Была ещё одна проблема к кому пристроить Кая (кличку узнали от соседских детей), если удастся его вызволить. Ая предложила поговорить с Аю́пом мальчиком из параллельного класса.
Аюп чеченец, его родственники каждую весну угоняют отары овец на джайляу летнее пастбище. Отправить бы собаку туда! Только как уговорить взять измученное, истощённое животное? Но всё оказалось намного проще. На следующий день Аюп просто пришёл с ними к щели в заборе, посмотрел на Кая, дал понюхать руку и с видом знатока сказал:
Хороший, молодой пёс откормим станет сильным, нам такие всегда нужны. Я поговорю с отцом. Приводите Кая к нам.
Тимур переживал, что Аю́па заинтересует, кто и как заберёт собаку с чужого двора. Но юный кавказец ни о чём не спросил, его так воспитали настоящие мужчины нелюбопытны и немногословны. Мальчики пожали друг другу руки.
Часть 2
Глава 8
Петушок под вечер вернулся домой в обычном для себя состоянии пьяным и злым. Кай, увидев хозяина, поджал хвост и спрятался за будкой.
Ид-ди с-суда! топнул ногой Петушок, к-кому ск-казал!
В ворота постучали.
Кто там ищо-о-о? стараясь держаться ровно, железной походкой подошёл к воротной двери, резко распахнул её и обомлел. Перед ним стоял генеральный секретарь компартии СССР! Всё как в телевизоре брови, орденские планки на пиджаке, галстук.
Товарищ Фёдор Петушков? спросил генсек и, не дожидаясь ответа, отодвинув плечом хозяина, зашёл во двор. На дороге, рядом с домом стояла большая чёрная машина.
Жалуются на тебя пьянствуешь, дебоширишь, важный человек, хмуря кустистые брови, осмотрелся.
Я? Меня? Кто, кто ж-жалуется? заикался трезвеющий Петушок, пытаясь застегнуть трясущимися руками верхние пуговицы мятой рубашки. С трудом справился, пригладил рукой волосы и застыл, вытянув руки по швам.
Соседи, товарищи по работе советские граждане. Вот, мне руководителю страны пришлось вмешаться. Может, предложишь сесть или так и будем разговаривать стоя?
Вмиг с лавки, подпирающей стену дома, были сброшены вёдра, тазы и прочий гремящий хлам. Нерадивый хозяин вытер рукавом освободившееся место и с поклоном пригласил сесть.
У меня, с трудом выговаривая слова, посетовал старый больной Леонид Ильич, конечно, очень много забот, отдёрнув брюки на коленях, он неловко уселся на низкую лавку. Покряхтел, пожевал губами и одышливо продолжил: но как же я могу не помочь, не вмешаться? Ведь речь идёт о нашем, советском человеке. Очень хочется знать, что у тебя на душе. Сядь, не стой как истукан.
Петушок осторожно присел рядом. Генсек медленно повернул к нему голову и стал смотреть не мигая, будто пытался прочесть мысли.
Пьяница отвернулся, потупился, прохрипел через пересохшее горло:
Ну да, я.это, бухаю, то есть пью, прогуливаю работу. Так вот, вообще
Вообще! передразнил Леонид Ильич. Вся страна готовится в октябре отметить годовщину новой конституции мощного средства дальнейшего развития и углубления социалистической демократии. Вдохновлённые граждане совершают трудовые подвиги выполняют обязательства, взятые на третий год пятилетки. А что лично ты сделал для страны, партии, народа?
Ничего удручённо прошептал Петушок и тихо заплакал, уткнувшись лицом в суконное плечо генсека.
Ну-ну-ну. Леонид Ильич по-отечески погладил вспотевшую голову пьяницы. Бросай пить, вернись на работу влейся в трудовой коллектив.
Брошу, вернусь, хрипы сменились всхлипами, вольюсь, исправлюсь.
Вот и хорошо. Знаешь что? Приезжай ко мне в Москву на праздник 7 ноября!
А можно? заплаканные глаза Петушка округлились.
Конечно! Как приедешь, сразу иди в Кремль, на входе скажи охране, что ты мой друг и тебя пропустят. Посидим по-простому, без затей. Попьём чай с вишнёвым вареньем. Ты какое любишь с косточками или без?
С косточками.
Я тоже.
Оба засмеялись.
Побываешь на параде. Приезжай! Леонид Ильич хлопнул себя по коленям. Пора в путь, скоро стемнеет. Я вот подумал, нужно взять у тебя что-нибудь в память о нашем знакомстве. Подари мне генсек обвёл взглядом двор, вот хотя бы его, и показал на осторожно выглядывающего из-за будки Кая.
Зачем он вам? Худой, вонючий, Петушку стало стыдно, что у него такой пёс.
Хочу! Старческая причуда, пожал плечами Леонид Ильич и тяжело поднялся с лавки.
Пьяница засуетился, схватил цепь и с силой потащил упирающегося, скулящего Кая на середину двора. Пёс не хотел подходить к генсеку, будто чего-то боялся.
Позови моего шофёра, он возьмёт собаку.
Проводив гостя до самой машины, Петушок услужливо открыл дверцу. Прежде чем сесть, Леонид Ильич неожиданно притянул его к себе и, заключив в объятия, крепко поцеловал три раза: сначала в левую щеку, потом в правую и, наконец, в губы. Обалдевший пьяница долго махал вслед лакированной «Чайке» и, вернувшись, начал кружить по двору, представляя чаепитие в Кремле, парад
Вот стоит он, Фёдор Петушков, в ратиновом пальто и каракулевой шапке-пирожке на трибуне мавзолея. Рядом генсек. Вокруг важные политические деятели. Внизу с транспарантами, шарами и детьми на плечах шагают стройные колонны ликующих трудящихся. Из ртов, кричащих дружное «Ура!», вырываются облачка пара. Взгляды празднующих 7 ноября граждан обращены на руководство страны. Люди спрашивают друг у друга: «А кто этот интересный мужчина, что стоит рядом с Леонидом Ильичом?» «Как, вы не знаете? Это же Фёдор Петушков лучший друг нашего дорогого генерального секретаря!» отвечают другие. «Интересно, он женат?» мечтательно закатывают глаза нарядные москвички.
После парада Фёдор, стройный и высокий, как кипарис, шагает по опустевшей Красной площади. Следом бегут те самые красотки, что интересовались его семейным положением. Каблуки модных сапожек стучат по легендарной брусчатке, звонкие голоса окликают, умоляя обратить внимание, поговорить. Фёдор благородно останавливается, загадочно улыбается, обернувшись вполоборота (при этом он похож на известного французского артиста, имя которого забыл) и голосом Рената Ибрагимова произносит: «Милые дамы».
На этих словах фантазия отключалась. Уже который круг прошёл по двору, мечтая, и каждый раз на «милых дамах» всё заканчивалось. Так или иначе, но Фёдор Петушков твёрдо решил бросить пить, больше не прогуливать работу, начать копить деньги на поездку в Москву.
Глава 9
Кай со страхом выглядывал из-за будки. Нечто похожее на клубок веток с головой, сверкая глазками бусинками на страшной морде, ковыляло к лавке, опираясь на палку. Пёс испугался никогда прежде не видел такого чудища! Спрятался, настороженно прислушиваясь к двум голосам: сиплому мужскому и скрипучему не человеческому. Любопытство заставило осторожно одним глазом посмотреть ещё раз. Удивился увиденному его мучитель плакал, обняв страшилище, кивал, а потом чему-то обрадовался и даже засмеялся.
Самое ужасное случилось позже. Хозяин вытащил Кая за цепь и потянул в сторону пришельца с палкой. Он хочет отдать этому страшному, непонятному! НЕТ! НЕТ! Пусть всё останется как было. Ему здесь очень хорошо иногда добрый хороший хозяин бросает хлеб, а что воду не наливает, так это ничего. Может, скоро небо польёт двор вот тогда можно будет напиться. И пусть хозяин бьёт сколько хочет! Пёс упирался, скулил, почти обезумев от паники.
Чудище что-то сказало скрипучим голосом. Хозяин отпустил цепь и убежал за ворота. Поджав хвост, Кай юркнул за будку, распластался на земле, спрятал нос в лапы, закрыл глаза, стараясь стать невидимым. «Идём скорее. Вставай, вставай!» кто-то потянул его за ошейник. Он узнал голос и запах одного из маленьких людей, которые приносили еду несколько последних дней. Ничего не понимая, но чувствуя, что пришло спасение, Кай позволил себя увести.
***
Тимур забежал с собакой за угол дома, там ждали Айка и Муравей. Оставив Кая с ними, вернулся к Петушкову. Фёдор с пустыми глазами, блаженно улыбаясь, стоял в воротах, махал рукой в пустоту, будто прощался с кем-то. Юный спаситель обиженных животных подхватил серую тряпку, упавшую с забора прямо в руки. Аккуратно сложил её и убрал в карман брюк.