Ну что ж, сказал Федор Иванович и сам почувствовал, что глаза его нервно бегают, ищут кого-то и не находят.
Лены здесь не было. Хотя нет, и она была здесь, стояла позади Стригалева. Но, увидев Лену, он потерял уверенность ему нельзя было теперь смотреть в эту сторону.
Пожалуйста, начнем. Чьи это работы? хрипло проговорил он, подходя к стеллажу, на котором плотно, один к другому, стояли глиняные горшки с темно-зелеными картофельными кустами. Федор Иванович сразу определил, что это прививки, здесь занимались влиянием подвоя на привой и обратно по методу академика Рядно.
Это мои работы, сказал пожилой бледный человек с угольными бровями и черными, глубоко забитыми, как гвозди, печальными глазами. Моя фамилия Ходеряхин. Кандидат наук Ходеряхин. Здесь представлены несколько видов дикого картофеля, а также культурные сорта «Эпикур», «Вольтман», «Ранняя роза»
Он долго, как экскурсовод перед группой провинциалов, приехавших в ботанический сад, показывал культурные и дикие растения. Кусты имели хороший вид. Темные плотные листы блестели.
Азота многовато кладете, сказал Федор Иванович.
Для опытов по вегетативному взаимодействию это не мешает, парировал Ходеряхин и продолжал свой пространный доклад.
Федор Иванович, склонив голову, слушал и все плотнее сжимал губы.
Простите, я вам помогу, прервал он наконец Ходеряхина. Вы, товарищ пишете вот здесь, в московском журнале, о достигнутых вами результатах. «Сорт Эпикур, это ваши слова, будучи привит на сорт Фитофтороустойчивый, приобретает ветвистость куста, листья утрачивают свою рассеченность и так далее. Листья сорта Ранняя роза при прививке на Солянум Демиссум становятся похожими на листья этого дикаря» и тэ дэ
Он сам слышал, когда читал, посылая эту еще в пути заготовленную торпеду в несчастного Ходеряхина, что собственный его голос стал голосом ласкового и неподкупного Торквемады. И не мог ничего с собой поделать.
Пожалуйста, товарищ Ходеряхин, покажите нам эти работы, попросил он.
Ходеряхин, с мукой глядя ему в глаза, выставил вперед горшки с картофельными кустами.
Правильно, «Эпикур», сказал Федор Иванович. А где же утрата рассеченности у долей листа? Вот здесь, в статье, вы даете фотографии, иллюстрирующие изменение рассеченности. Вы, конечно, знаете, что у всякого сорта картофеля рассеченность листьев меняется в зависимости от положения на стебле. У листьев, взятых в середине стебля, она наибольшая и уменьшается к вершине и основанию. Правильно я говорю? Почему же вы Федор Иванович сильно покраснел. Он убивал Ходеряхина и одновременно страдал за него. Почему, спрашиваю я, если вам надо показать повышенную рассеченность, вы фотографируете средний лист, а если хотите нам подчеркнуть малую, берете лист у основания или у вершины, где вам удобнее? Ведь это называется знаете как? Подгонка данных эксперимента под теорию!
Муху было бы слышно, если бы она пролетела в оранжерее.
Кассиан Дамианович смотрел эту работу, сказал Ходеряхин. Глубоко вздохнул и затаился.
Еще вы пишете вот здесь, в журнале: «Синеклубневый Фитофтороустойчивый, привитый на розовоклубневый сорт Ранняя роза, меняет окраску клубней подвоя. В одном кусте находим белые, слабо-фиолетовой окраски, бледно-розовые, бледно-фиолетовые» Дайте, пожалуйста, мне эти клубни. Та-ак. Этот клубень отложите, он потемнел от света. А эти бледные Держа в дрожащей руке картофелину, Федор Иванович уставился в лицо Ходеряхина. Ведь это же «готика»! Вы слышали такое слово? Это же вирусная болезнь, при ней, как сказано в учебниках, клубни удлиняются, число глазков увеличивается, а окраска бледнеет Это и есть ваш результат прививки?
Это и есть шепнул Ходеряхин, как бы повеселев, упрямо и со злобой.
Негусто Боюсь, что нам придется давать еще одну статью о ваших экспериментах. Вы пишете, Василий Степанович? Пожалуйста, пишите. Это важно.
На очереди стояли несколько аспирантов Ходеряхина каждый около своих растений. Подобравшись, как для битвы, уже не видя ничего, кроме очередного горшка с картофельным кустом и очередного прячущего тревогу лица, Федор Иванович проходил от одного стеллажа к другому и уже не столько проверял, сколько учил молодых людей.
А вы не пробовали вырезать глазки из клубней цилиндрическим сверлом для пробок? слышался его уже спокойный, мягкий голос. Попробуйте, это очень удобно, и привой точно входит в вырез на клубне подвоя.
Никаких мало-мальски достойных внимания результатов, вполголоса сказал он Цвяху.
Кто-то все-таки услышал шепот порхнул среди людей, стоявших поодаль.
Здесь уже мои растения, пропел у него над ухом чей-то снисходительный тенор. Кандидат наук Краснов.
Знакомая фамилия, сказал Федор Иванович, задержав взгляд на тонком и извилистом носе вежливо склонившегося к нему лысоватого спортсмена со значком. Я читал вашу статью, товарищ Краснов
Мною нами было замечено начал докладывать спортсмен и, выпрямившись, развернул тяжелые плечи, но привычная сутулость опять стянула их, пригнула книзу, было замечено, что сорта «Лорх» и «Вольтман», которые росли по соседству с местным сортом «Желтушка» через дорогу опылились пыльцой последнего, которая подействовала и на клубни обоих сортов Последние стали в большинстве похожи на клубни сорта «Желтушка»
Это я все читал в вашей статье, сказал Федор Иванович и умолк, медленно краснея. Помолчав, спросил: То есть вы хотите доказать, что если мать блондинка, а отец брюнет, то не только их дитя будет черноволосым, но и у матери глаза и волосы должны в ходе беременности почернеть Таких случаев наука еще не знает. Следующей весной вы, наверно, повторите ваш эксперимент?
Зачем? оскорбленно, но сдержанно передернул тонкими девичьими бровями Краснов. Я уже другой запланировал.
А известно ли вам, товарищ Краснов, что картофель не перекрестное, а самоопыляющееся растение? Вы же вуз кончали! Пыльце вашей «Желтушки» здесь нечего делать. Это вы представляете себе? Да она и не перелетит через дорогу!
Краснов, странно улыбаясь маленьким ротиком, глядел в сторону. Федор Иванович, окинув его фигуру быстрым взглядом, невольно задержался на громадном красно-фиолетовом кулаке, который двигался внизу, как самостоятельное живое существо. «Что он там делает?» подумал Федор Иванович и сразу увидел стиснутый в кулаке теннисный мяч. «Ага, он тренирует кулак», осенила догадка. Шевельнув бровью, он покачал головой:
Товарищ Краснов! Я вижу, вы не согласны. Но вы должны это знать: картофель не ветроопыляемое растение. У него пыльца не как у злаков, не может летать. Она тяжелая, как крахмал. И устройство пыльников они никогда не раскрываются полностью. Там есть такая маленькая пора и через нее пыльца просыпается по мере созревания, прямо на собственное рыльце. Понаблюдайте, насекомые не посещают цветков картофеля там нечего брать. И не потому, что пыльца какая-нибудь невкусная. Я сам, еще студентом Останется, бывало, в пробирке лишняя пыльца картошки высыпал ее на прилетную доску в улье. Пчелы мигом всю подбирали! Поняли? То, что вы говорите, физически невозможно: тяжелая пыльца, если не прилипнет к рыльцу, отвесно падает на землю. Слава богу, очень рад, что не могу назвать ваш опыт каким-нибудь таким словом Здесь, к счастью, просто полное незнание того, с чем имеешь дело. Ох, ох, товарищи Что это два часа? Нет, на сегодня я уже мертвец
Продолжим завтра? сказал Цвях.
Вот именно. Странно мигая одним глазом, шевеля гибкой бровью, Федор Иванович пошел из оранжереи.
Цвях еле поспевал за ним:
Уж больно ты их Без снисхождения. Касьяну не понравится. Что это с тобой?
Но почему он напечатал их статьи в своем журнале! Федор Иванович остановился. Почему Касьян их напечатал!
Ладно, Федя, хватит правду искать. Пошли в столовую.
В столовой Федор Иванович сел за какой-то стол, чем-то закусывал, что-то брал ложкой из тарелки и все смотрел куда-то сквозь стены. Он не видел, что через стол от него прошли и сели Стригалев с Еленой Владимировной и несколько аспирантов. Лена что-то крикнула, и Цвях ответил, а он только оглянулся на них, ничего не понимая.
Произвели они, однако, на тебя впечатление, заметил Цвях, принимаясь за лапшевник.
Пообедав, они сели на лавку около столовой и закурили.
Что будем сейчас делать? спросил Цвях.
Я прогуляюсь часок.
А я, по старой испытанной привычке, пойду лягу поспать. Лапша человека вяжеть, он набухнеть и спать ляжеть.
И как только Цвях скрылся за воротами учхоза, из столовой быстро вышла Елена Владимировна. Федор Иванович в это время подобрал около лавки лежавшего на спине красивого жука-скрипуна. Его облепили муравьи и уже раскидывали умишками, как бы начать его заживо жрать. Федор Иванович старательно обдул муравьев. А думал о Стригалеве. «Хорошо, что отложили на завтра», думал он, рассматривая жука. Это был большой узкий жук с живыми черными глазами, с длинными усами, похожий на интеллигентного дореволюционного авиатора в черном жилете из блестящего шелка, застегнутом доверху. А сюртук на нем был темно-серый, в мелкую светлую крапинку.
Можно около вас сесть? спросила Елена Владимировна, садясь. Что вы тут делаете? Ого, кто у вас!
Вот видите, жук скрипун.
Налюбовавшись, Федор Иванович осторожно посадил жука на землю, и «авиатор» бросился наутек, взмахивая ногами, как тростью, и не теряя осанки.
Как вам наши генетики и селекционеры?
Выше всяких похвал. Чудеса!
Какие у вас планы на сегодня? Она нагнулась и пальцем провела на земле дугу.
Он вопросительно посмотрел.
Вы не слышали вопроса? спросила она.
Я ответил пантомимой.
А вы словами ответьте. И по существу.
Сейчас я пойду куда-нибудь. Только природе страданья незримые духа дано врачевать.
Давайте врачевать вместе. Я покажу вам наши поля.
Давайте, сказал Федор Иванович ленивым голосом.
Она взглянула на него удивленно.
Может, подождем Ивана Ильича? спросил он.
Иван Ильич уже ушел. Она еще холодней посмотрела на него сбоку, начиная розоветь.
Тогда пойдемте. Он решительно поднялся.
И они долго шли молча куда-то, вдоль какой-то канавы. Лицо Елены Владимировны постепенно заливала лихорадочная пунцовость.
Слушайте, сказала она, решившись и отойдя от него вбок шага на два. Вы сегодня не похожи на себя, на вчерашнего. Вонлярлярский сказал бы, что у вас пропала коммуникабельность. Давайте как пассажиры дальнего поезда, как случайные пассажиры, попутчики Вы не знаете меня, я вас. Вы ведь уедете.
А отвечать кто будет за разговор? Тот, кто задает вопросы?
Да Вы уедете и разговора не было!
Ну, пожалуйста. Задавайте вопросы.
Где ваша коммуникабельность?
Я катапультировался.
Что это означает? Все так же лихорадочно, но весело она посмотрела на него.
Нажимаю на кнопку и меня выстреливает. Потом раскрывается парашют, и я мягко приземляюсь в другом мире, где и слыхом не слыхали о каких-то моих неполадках на борту.
А самолет?
А самолет летит дальше.
И разбивается?
Мне с земли не видно. А потом, там еще есть первый пилот. А я и не летчик. Дилетант без диплома.
А если первого пилота нет? Самолет ведь может разбиться. Дилетанту без диплома и поднимать его в воздух нельзя было. Это государственная собственность.
А я и не поднимал. Как я в самолете оказался сам не знаю. Вижу, экипаж укомплектован. Перегрузка. Вот и нажал поскорей Что я не прав?
А кто вам сказал про экипаж? с раздражением спросила Елена Владимировна.
Вчера одному товарищу диспетчеру показалось, что я проявляю дилетантский интерес к авиации
Ах вот!.. Теперь все ясно. Вечно она меня замуж выдает! Нет никакого пилота, поняли? И никто вас не вызовет на дуэль, так что давайте разговаривать и катапульту не трогать.
Дайте честное слово, сурово потребовал Федор Иванович.
Ну, даю. Честное слово.
Хорошо. С чего же мы начнем?
Она начала искать что-то на краю канавы. Потом наклонилась и сорвала какой-то жиденький стебель с желтыми цветками.
Природа сейчас излечит нам все страданья незримые. Что это такое? Я в первый раз вижу.
Это? Федор Иванович взял стебель, свел брови. Это действительно нечасто встретишь. Потентилла торментилла вот что это. Калган. Слышали такое название?
Ого! Она почти с ужасом на него посмотрела. Ничего себе Я бы ни за что не определила. Потентилла как дальше?
Торментилла. Калган, или еще его называют лапчатка. А вот я сейчас Сейчас я вам Поискав в траве, он сорвал что-то. Что это?
Плантаго! торжествуя, сказала Елена Владимировна.
А какой плантаго? Подорожников много. Майор, медиа
Ну, это, конечно, не медиа
Майор. Плантаго майор. Видите, черешок длинный и желобком.
Хорошо. Федор Иванович, а почему страданья незримые? Она заглянула ему в лицо.
Разве вы ничего не видели?
По-моему, торжество справедливости должно вызывать прилив
Но это так неожиданно, это торжество Я вам прямо скажу: такие дураки мне еще не попадались. Да еще среди «своих».
Ну, у наших с Иваном Ильичом ребят такого вы не найдете. Если мы и будем вас надувать, то по крупному счету. По рыцарскому.
Они остановились. Он посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда.
Имейте в виду: я буду глубоко копать, сказал он.
Ну и что? Вот вы копаете и устанавливаете, что я морганистка, льющая воду на мельницу
А это я и так знаю. Я читал вашу диссертацию. По-моему, о преодолении нескрещиваемости Там есть спорные места Так что ваше лицо мне ясно. Посмотрев ей в лицо, он улыбнулся. Она так и подалась к его улыбке. Но он ничего не заметил и не понял возникшей паузы. Как вы учите студентов, мы знаем, продолжал он. Цвях сидел в вашей группе. Говорит, товарищ Блажко учит студентов правильно.
Но я чувствую, Федор Иванович, по вашей хватке, кому-то из нас придется сушить сухари. А? Это не мои слова. У нас на кафедре об этом шепчутся многие.
Лично я выгнал бы этих двоих И больше никого. Пока
Вы сейчас сказали рискованную вещь. Я вижу, вы мне верите.
Нет. Не верю. Но знаю, что вы меня не продадите. И потому отдаю вам все мое. Беритя!
Они оба засмеялись, и обоим стало хорошо.
Откуда же у вас взялось это знание? Сколько мы знакомы? Два дня!
Я вам сейчас изложу мою завиральную теорию. У нас, Елена Владимировна, в сознании всегда звучит отдаленный голос. Наряду с голосами наших мыслей. И наряду с инстинктами. Мысли гремят, а он чуть слышен. Я всегда стараюсь его выделить среди прочих шумов и очень считаюсь с ним. По-моему, тут обстоит так: ни один человек не может скрыть свою суть полностью. Скрывается то, что может быть схвачено поверхностным вниманием. А голос отражение наших бессознательных контактов с той сутью, которой никому не скрыть. Хотя бы потому, что эту суть сам человек в себе не может почувствовать. Животные, на мой взгляд, руководятся больше всего отдаленным голосом, он у них более развит и не заглушается никаким стуком сложных умственных деталей. Поэтому животные не лгут.
Возможно, что все так и есть. Елена Владимировна тронула его руку. Голос правильно шепнул вам, что я не выдам.
Федор Иванович слегка смутился от этого избытка взаимной откровенности и потому кинулся к природе шагнул в траву и стал искать что-нибудь редкостное.
Вот, сказал он. Вот. Что это?
Щавель! Взяв у него красный стебелек с острыми листками, Елена Владимировна пожевала его. Самый настоящий «Румекс».
Не спешите с ответом, товарищ Блажко. Род «Румекс» состоит из нескольких видов. И все щавели. Вы Что вы жуете?