Нет, больше не хочу. Спасибо. Мать и сестра очень волнуются. Честную работу думаю искать.
Так, да? Ладно. Насильно заставлять не буду. Но с этим делом ты уж не подведи.
Нумагути рассмеялся и закончил разговор.
Из полученных до сих пор денег половину Кадзумаса отдал Маюми, остальное оставил себе. Они так и лежали нетронутыми. Еще один раз плюс двести тысяч. Всего будет четыреста. На эти деньги можно перекантоваться какое-то время. И потратить его на поиск подходящей работы.
Ну что? Едем на дело? обратился Кадзумаса к Тамону.
Пес выбрал место у прихожей. Услышав человеческий голос, встал и потянулся.
Он будто понимал, что ночь им предстоит провести не дома. Видимо, ему передалось настроение Кадзумасы. Тамон умел понимать людские сердца.
Кадзумаса открыл заднюю дверь, Тамон тут же запрыгнул в машину, самостоятельно забрался в клетку, подождал, когда дверь закроется.
Это в последний раз. Знаешь, как нужна твоя защита?
Кадзумаса повернулся к Тамону и сложил ладони перед собой. Пес зевнул.
Октябрь стоял у порога, стало гораздо прохладнее. С дыханием изо рта вырывался белый парок.
Усевшись за руль, Кадзумаса тронулся с места и закурил. Опустил стекло, чтобы Тамон не наглотался табачного дыма. В машине сразу стало холодно. Чтобы не мерзнуть, Кадзумаса потушил сигарету и поднял стекло.
Впервые мне пришло в голову, что, когда куришь, надо думать о чужом здоровье, признался он Тамону. Пес сидел в клетке, повернув голову к югу.
На старом месте встретили Мигеля и его молодцов. На этот раз главарь сел на заднее сиденье. Сказал что-то Тамону и улыбнулся.
В Кобунтё, распорядился Мигель.
Опять?
Первое ограбление шайка совершила в Кобунтё. Надо быть не в своем уме, чтобы второй раз лезть в тот же самый район.
Полиция там расслабилась. Думают, что во второй раз в одно и то же место снаряд не попадет.
Кадзумаса кивнул и повел машину в Кобунтё. В конце концов Мигель и компания профи, пусть сами решают. Профанам в такие дела лучше нос не совать.
Сегодня последняя гастроль в Сэндае, подал голос Мигель. Поэтому спрашиваю последний раз: не отдашь мне своего мамори-гами?
Не отдам.
Ну, значит так, улыбнулся Мигель и больше на эту тему не заговаривал.
Кадзумаса высадил пассажиров на окраине Кобунтё и поехал кататься, чтобы убить время. Мигель оказался прав ни патрульных машин, ни полицейских не было видно. С первого ограбления прошло почти три недели, и розыск, который вели в этом районе после него, наверное, уже закончился.
Через полчаса Кадзумаса вернулся на условленное место. Мигель и иже с ним сели в машину. Все трое были спокойны, на лицах ни капли пота.
Ну спасибо тебе, Кимура-сан. Хороший город Сэндай. Хочется сюда заглянуть еще разок.
А теперь куда вы?
В заднем зеркале Мигель многозначительно улыбнулся.
Секрет фирмы.
Ну да, конечно. Глупость спросил.
Кадзумаса замолчал и сосредоточился на дороге, а пассажиры болтали без умолку. В этот раз они были особенно оживленны. Расслабились после последнего своего дела в Сэндае.
Показался дом, у которого обычно высаживался Мигель с дружками. Кадзумаса сбросил газ.
М-м?
В отражении Тамона в заднем зеркале он почувствовал какое-то беспокойство и внимательно посмотрел на собаку. Взгляд Тамона был направлен в сторону дома, к которому они подъезжали.
Что произошло? Ведь обычно его морда повернута на юг.
«Странно», подумал Кадзумаса и нажал на тормоз. Не успела машина остановиться, как Тамон зарычал.
Что случилось, Тамон?
Кадзумаса потянул кверху рычаг парковочного тормоза и обернулся назад. С Тамоном впервые такое.
Мигель вдруг что-то крикнул. Хосе и Рикки как раз выходили из машины.
Метрах в десяти впереди из переулка, размахивая кусками арматуры и обрезками труб, выскочили три парня. Из другого переулка, сзади, возникли еще трое.
Гони! закричал Мигель.
Кадзумаса отпустил тормоз, перевел коробку передач на режим движения вперед. Хосе прыгнул обратно в машину, а Рикки замешкался. Одной ногой он уже был в машине, рядом с Кадзумасой, но другая нога еще оставалась снаружи.
Быстрее! торопил Мигель.
Но Рикки
Жми давай, если умереть не хочешь!
Кадзумаса инстинктивно нажал на газ.
Рикки вывалился на дорогу. Преследователи громко закричали.
Рви! снова закричал Мигель.
Но ведь
Один из парней оказался прямо перед машиной. Кадзумаса резко повернул руль. Машину занесло, завизжали шины.
Каким-то чудом Кадзумаса не задел парня.
Неожиданно перед глазами возникла стена. Это из переулка наперерез выскочил «Хайс»[18].
Удар по тормозам. Стена надвинулась. Сейчас будет удар! Кадзумаса втянул голову. Раздался лай Тамона, последовал сильный удар, и темнота поглотила Кадзумасу.
* * *
Почувствовав резкую боль, Кадзумаса застонал. Болела голова, болела шея, болел бок. В салоне автомобиля висел густой дым. Кадзумаса закашлялся и скорчился от боли.
Память постепенно возвращалась. Он влетел «Хайсу» прямо в бочину.
Тамон, позвал Кадзумаса.
В ответ ни звука. Превозмогая боль, он расстегнул ремень безопасности и попробовал открыть дверь. Не вышло. От удара кузов деформировался.
Эй! Я сам как-нибудь! Тамону помогите!
Кадзумаса навалился на дверь плечом, она открылась, и он вывалился из машины. Попробовал подняться, но понял, что нижняя часть тела его не слушается. Пот стекал в глаза. Он вытер лоб рукой и, поняв, что это не пот, вздрогнул. Лоб был мокрым от крови.
Было холодно. «Так и замерзнуть можно», подумал Кадзумаса. Его била дрожь. Зубы стучали.
Послышался чей-то стон. Кадзумаса перекатился по асфальту, надеясь найти, кто стонал.
И увидел лежавших на асфальте людей. Тех самых парней, которые выбежали из переулка. Тут же валялись обрезки арматуры и металлических труб.
Где же Тамон? Где Мигель?
Кадзумаса вытянул шею.
Мигель! Ни Хосе, ни Рикки не было видно.
Мигель стоял под уличным фонарем, проливавшим на него свет. Он был весь в крови. В правой руке сжимал нож, в левой какую-то веревку.
Веревка?
Нет. Это не веревка, а поводок. Поводок Тамона. Поводок был натянут, и на другом его конце Кадзумаса увидел Тамона. Мигель уводил его собаку.
Тамон! хотел крикнуть Кадзумаса, но голос был едва слышен. Но Тамон все равно остановился и обернулся назад.
Тамон Тамон.
Тамон рванулся, натянув поводок, но Мигель тут же дернул его на себя.
Постой! Тамон!..
Кадзумаса протянул руку. Мигель схватил собаку на руки и бросился бежать.
Тамон
Дрожь не унималась. Боль становилась все сильнее.
Куда ты потащил Тамона, Мигель? Что теперь будет с матерью и сестрой, Мигель?
Мигель с Тамоном скрылись из виду.
Сестренка! Мама! Простите меня, пробормотал Кадзумаса, и глаза его закрылись.
Грабитель и пес
1
Мигель сложил нож и сунул его в задний карман джинсов.
Пес то и дело натягивал поводок, и Мигель кричал на него и ругался. Но Тамон всего-то хотел знать, что стало с его хозяином.
«Ужас какой! Вряд ли он выжил, этот японец. Удар был страшный».
Снова послышались крики. За Мигелем охотились якудза.
Пошли отсюда!
Слегка потянув поводок, чтобы привлечь внимание пса, Мигель быстро двинулся вперед.
Они пробирались переулками, выбирая где потемнее и избегая ярко освещенных мест. Даже не зная этого района, найти здесь темный закоулок проще простого их более чем достаточно.
Для Мигеля мрак был прибежищем, с тех пор как он себя помнил.
Чем дальше они уходили, тем реже оглядывался назад пес и наконец совсем перестал. Он был умен. Раз прежнего хозяина не стало надо принять нового Мигеля.
Не то чтобы он перестал любить того японца. Просто переключил голову, чтобы жить дальше.
Ты хороший парень.
Мигель погладил собаку по голове. Эта собака мамори-гами. Пока она с ним, несчастья будут обходить его стороной.
Тамон? окликнул пса Мигель. Ведь японец так его называл.
Пес Тамон поднял голову.
Тамон! С сегодняшнего дня ты мой, заявил Мигель.
* * *
Машина стояла на парковке. Мигель оставил ее там накануне на всякий случай, если придется уносить ноги.
«Фольксваген». Не новый. Полноприводный. О его существовании даже Такахаси не знал.
Мигель посадил Тамона в багажный отсек, расплатился в паркомате. Завел машину и тихо тронулся с места.
Тамон сидел спокойно.
Пес не просто умный, но и смелый. Останься он без хозяина, запросто мог бы стать вожаком собачьей стаи. Для этого он обладал всеми качествами.
Миновав узкий переулок, они направились на юг. У Мигеля была привычка проверять по пути камеры N-системы и измерения скорости. Он не горел желанием попадаться на глаза полиции.
Покинув Сэндай, Мигель вывел машину на шоссе, ведущее в Натори[19]. Ехал, не превышая установленную скорость и периодически посматривая в зеркало заднего вида.
Никто его не преследовал.
Хосе и Рикки наверняка поймали. Если они живы, сейчас из них выбивают все, что им известно. Однако они понятия не имеют, куда направляется Мигель.
Сочувствую вам, кореша. Извиняйте.
Мигель сунул в рот сигарету, закурил. Опустил стекло, чтобы табачный дым не попадал в багажный отсек. Курение чисто человеческий порок. И не надо к нему приучать собаку.
Скучаешь по тому японцу?
Мигель заговорил на своем языке. Тамон смотрел прямо перед собой. Голова собаки постоянно была повернута к югу, даже когда его везли на дело. Он все время стремился на юг.
На юге твой дом? Значит, тот японец не твоя семья?
Тамон не ответил.
* * *
«Фольксваген» въехал на стоянку с мини-маркетом, у которого выстроилось несколько фур.
Мигель купил булочки, сок и другую провизию. Не забыл и про собачий корм. Разложил покупки на заднем сиденье и пошел покурить в загончик, где стояли пепельницы. Достал смартфон, набрал номер.
Как только соединение произошло, Мигель заговорил по-английски.
Такахаси нас кинул. Хосе и Рикки или погасили, или они у них в лапах.
Вы сколько в Японии срубили?
Но мы же только долю имели с взятого.
Думаю, он захотел вашу долю. Говорят, у Такахаси и того, кто под ним ходит, с деньгами проблемы.
Мигель щелкнул языком с досады. Он так и думал. Но такая подляна это уж чересчур.
Хочу свалить из Японии. Поможешь?
Больно хлопотно. Ты соскочи как-нибудь в Корею или Россию. Оттуда помогу доползти до дома.
Мне бы из Японии сорваться, а там уж я сам как-нибудь.
Усек. Но тут я тебе не помощник.
Все ясно. Еще позвоню.
Мигель отключился. Достал новую сигарету, щелкнул зажигалкой. Выдыхая дым, рисовал в голове карту Японии.
И ему вспомнились слова таких же, как он, «специалистов», которым доводилось «гастролировать» в Японии.
Для бегства из Японии больше всего подходит Ниигата[20]. Оттуда можно перебраться в Корею или Россию.
Ниигата, значит?..
Мигель потушил сигарету и вернулся в машину. Сел сзади и почувствовал, как Тамон тычется в него своим носом через спинку сиденья.
Есть захотел? спросил Мигель на своем родном языке.
Тамон принялся буравить его носом. Мигель разорвал упаковку корма, насыпал в пластиковую миску и поставил на пол в багажном отсеке. Тамон набросился на еду, но по-прежнему оставался настороже.
Получилось так, что сейчас он вместе с Мигелем, но они не были в одной стае. Об этом красноречиво говорила спина Тамона, шерсть на которой слегка топорщилась.
Умный, храбрый пес. Да еще и преданный, тихо приговаривал Мигель.
Ему во что бы то ни стало хотелось сделать Тамона своим. Хотелось завоевать его любовь.
Тамона надо взять с собой. Все равно, если получится, он покинет Японию не на самолете, а по морю.
Ниигата, значит?..
Мигель перебрался на водительское место и завел двигатель.
2
Впереди показалась песчаная полоса, и Мигель остановил машину. Берег был завален мусором и обломками, оставшимися после цунами.
После страшного землетрясения прошло уже полгода, однако в Минамисоме[21] восстановительные работы только начались.
Тамон вылез из машины, Мигель пристегнул поводок и неторопливо направился к берегу. Тамон шел рядом шаг в шаг, поводок не натягивал.
Good boy!
Мигель перешел на английский. Тамон никак не отреагировал.
Кто там у тебя на юге?
Мигель понимал, что у собаки сколько ни спрашивай толку все равно не будет, но не мог не спросить.
Вместо ответа Тамон поднял заднюю лапу и полил заросшую травой землю.
Ну, как знаешь. Все равно скоро ты больше не сможешь меня игнорить.
Вокруг никаких признаков человеческого присутствия. Видно, цунами еще живо в памяти у местных жителей. У них естественное чувство быть подальше от воды.
Изрядно пройдя вдоль берега, Мигель увидел впереди знакомое здание. В нем раньше располагалась фирма, занимавшаяся переработкой морепродуктов. Цунами почти смыло здание, остались только бетонные стены и потолок. Фирма обанкротилась, люди сюда больше не приходили.
Мигель в сопровождении Тамона вошел внутрь. Остановился, постоял немного, зажмурившись. Открыл глаза; теперь в полутьме можно было различить то, что здесь осталось.
В глубине здания возвышалось нечто вроде баррикады, состоящей из остатков оборудования и всякого хлама. За баррикадой скрывалась дверь, которая вела в другое помещение. Наверное, рабочие использовали его как раздевалку.
Мигель привязал Тамона к ножке перевернутого стола и принялся разбирать баррикаду. Задача не из легких ведь сооружали ее они втроем, а демонтировать приходилось одному. Но Мигель не жаловался, работал молча.
Через полчаса показалась дверь. Во время цунами в дверь, видимо, ударилось что-то тяжелое и было видно, что она деформировалась. Мигель повернул ручку, навалился на дверь всем телом, и она со скрипом отворилась внутрь.
Шкафчики для переодевания, которыми пользовались рабочие, оставались в таком же состоянии, как и месяц назад. Только из одного шкафчика самого левого торчал новенький ключ. Чтобы открыть им замок, надо было знать комбинацию цифр. Мигель набрал нужные цифры и отпер шкафчик. Внутри лежал плоский чемоданчик.
Мигель проверил содержимое. Чемоданчик был плотно набит пачками десятитысячных. Вознаграждение за проделанную в Японии работу.
На эти деньги можно жить да радоваться до конца дней. До конца дней. Но одному.
А когда надо кормить семью, нужно по меньшей мере втрое больше.
А если поделить поровну с Хосе и Рикки, то получится, что нужно почти в десять раз больше.
Ради этих денег Мигель и его товарищи приняли предложение Такахаси и приехали в Фукусиму. Клюнули на разговоры, что, пока следы от землетрясения не зарубцевались, здесь можно сорвать какой угодно куш.
В самом деле, здесь оказалось легче, чем в Токио и Осаке. Но здесь у Мигеля болела душа.
В перерывах между «работой» он видел людей, потерявших свои дома и любимых родственников. И их судьбы накладывались на пережитое им самим в детстве.
Мигель родился и вырос на кучах мусора. В лачуге, слепленной из обрезков оцинкованного железа и картонных коробок, была только крыша, и ее вряд ли бы кто-то решился назвать домом. Семья была бедная, и Мигелю, с тех пор как он себя помнил, приходилось копаться в горах отбросов в поисках того, что можно было продать.
Бедность, испытания, страдания И, кроме семьи, надеяться больше было не на кого.
Здесь, в зоне бедствия, много людей потеряли свои семьи. Мигель со своими напарниками обворовывали их. И хотя напрямую они у них не воровали, от ощущения подлости избавиться никак не получалось.
Мигель убеждал себя, что занимается такими делами, чтобы получить деньги и облегчить жизнь своей семье, и делал это снова и снова.