Я бы меньше всего беспокоился сейчас о разбитом носе.
Угости меня сигаретой.
Я разве похож на курящего человека?
Ты похож на чувака в боевом окрасе, избравшем самую паскудную профессию на земле.
Скажи это патологоанатомам или гримёрам в моргах, парировал убийца. Вот у кого специфический взгляд на жизнь.
Последнего обеда тоже не будет?
Он не стал предлагать без пяти минут трупу куриный бульон.
Увы.
Никогда не любил вторники. Вечно с ними что-то не так. Сплошное дерьмо, не то что в четверг.
Неприятности следующего вторника уже не будут иметь к тебе отношения. Возрадуйся этому. Уборщик включил стеклоочистители, сметая со стекла налипших насекомых.
Ты умеешь утешить Как тебя зовут?
Я бы на твоём месте тоже попробовал отвлечь внимание. Он повернул к мужчине голову, показывая серьёзность своих слов. Я вижу, как двигаются твои запястья. Если ты продолжишь растягивать скотч, мне придётся перерезать твоё горло. Необязательно топить тебя живым.
Фальшивый бухгалтер повалился на бок, почёсывая щёку о грязную обивку сиденья.
Почему ты не убил меня возле дома?
Твоя смерть должна выглядеть как нечастный случай, соврал Уборщик. Точнее, должна была, пока твоя собака не внесла коррективы. Ты бесследно исчезнешь. Так что не искушай меня раньше времени.
Уборщик свернул на грунтовую, почти незаметную с трассы дорогу, прикрытую плотным строем деревьев. Кабину заполнил звук стучащих о крышу веток. Его клиент нервно заёрзал. Они подпрыгивали на кочках в траурном молчании. Похоже, что будущий мертвец внял совету и отправлял ментальные послания ничего не ведающим родственникам.
Проехав по заросшей просеке километра три, Уборщик остановил «Газель».
Приехали.
Незатянутые сфагновым торфом участки заболоченного озера отбрасывали сверкающие блики. В юности он увлекался собиранием грибов и делал привалы на его берегах. Уже двадцать лет тому назад вода имела неприятный запах, а съедобная рыба вымерла. С тех пор затерянное в лесах озеро окончательно умерло.
Бухгалтер приподнял голову, осматриваясь. Уборщик его не одёргивал. Он тоже выискивал в листве невольных свидетелей. Никого.
Не делай этого. Пожалуйста.
«Сейчас он начнёт жалобно рассказывать о детях», подумал убийца.
У меня двое детей. Семь и одиннадцать лет.
Ну вот. Каждый раз одно и то же.
Надеюсь, ты не оставил их без денег.
Не убивай меня. Оставь лежать связанным под деревом. Выживу я или нет, не будет твоей проблемой.
Ошибаешься.
Он вылез из кабины, обошёл её и открыл пассажирскую дверь. Сбросил тело на землю, достал перочинный нож с исключительно тонким обоюдоострым лезвием. При виде ножа бухгалтер отбросил приличия и принялся извиваться в тщетных попытках разорвать клейкую ленту. Уборщик приструнил его ударом ноги в голову. Тонкое лезвие вошло в грудь восемь раз. С последним ударом агония клиента закончилась. Осталось спрятать труп и убраться прочь.
Обмякшее тело оставляло за собой борозду. Он подтащил мешок с костями к берегу, швырнул нож на середину озера и вернулся к автомобилю, чтобы открутить от днища запасное колесо. Балласт ненадолго удержит раздутое тело от всплытия.
Скреплённый верёвкой симбиоз тела и колеса погрузился в озеро в метре от берега. Болотная жижа залила убитому рот, которым он ещё пять минут назад взывал к милосердию. Поглотив подношение, потревоженная поверхность зашлась кругами от удовольствия. Похороны завершились.
После выполнения задания Уборщик пил бульон, свесив ноги с небольшого обрыва. Сколько человек видели его в момент похищения? Сколько в момент кражи второго автомобиля?
С другой стороны, как ещё можно выкрасть человека, курсирующего между работой и домом каждый божий день? Убить сколько угодно. А вот эвакуировать с минимальным количеством очевидцев способов немного. Тем не менее ближайшие недели две надо будет отслеживать все публикации в интернете относительно пропавшего мужчины. Через VPN, конечно.
Как видишь, пап, события удачно сплелись в очередной раз.
Просидев на краю с выдержкой опытного рыбака целых десять минут, он с удовлетворением закрутил крышку пустого термоса. Тело не вынырнуло. И, если набухшие ткани и гнилостные газы не выдернут его наружу как подводную лодку с продутыми цистернами, оно надолго останется лежать под слоем плавучих водорослей.
Он развернул «Газель» на узком пятачке между деревьями, разбив заднюю фару об осину. Пришлось собирать осколки в траве. Не доезжая до трассы, свернул на ещё одну лесную дорожку. Спустя несколько километров заглушил двигатель в глухом лесу. Пропитал комбинезон бензином, плеснул немного горючей жидкости в салон. Бросил внутрь зажжённую тряпку. Вспыхнувший огонь обдал лицо волной жара. Туфли, шапочка с перчатками и автомобильные номера отправились в горящее нутро. Дешёвая обивка из горючего пластика плавилась быстрее, чем костромской сыр. Пламя на приборной панели затерялось в чёрном дыму. Удушливая гарь кружила голову. Удостоверившись, что салон выгорит дотла, Уборщик ускоренным шагом отправился в путь с рюкзаком за спиной. Не хотел пропитаться чадом. К тому же поднимающийся над лесом дым мог привлечь зрителей.
До ближайшей автобусной станции шесть километров по пересечённой местности. Две пересадки, и он на бесплатной парковке торгового центра, расположенного в часе езды от посёлка, где он жил. Именно на ней он оставил ночью свой автомобиль.
Мысли о говяжьем рагу прибавляли бодрости, отодвигая сонливость. Поддастся усталости, когда проглотит Надину стряпню. Потом как следует отоспится, оставив прежде на бёдрах жены синяки. Без них не обходился ни один половой акт. А вечером, пожалуй, устроит воображаемое сафари по пустынной зоне модельной железной дороги. Следующее дело он возьмёт не раньше чем через пару месяцев.
Глава 3. «Троер-Индастриз»
Станислав Троер сложил за спиной руки в сердитом молчании, разглядывая за окном фрезу, отправляющую измельчённый асфальт в кузов самосвала. Дорожные рабочие лениво опирались на черенки лопат, смоля сигареты, невзирая на жару, приводящую этот самый асфальт в негодность не хуже стальных резцов гусеничной машины. Подчас он завидовал их ничтожному существованию, заполненному мелкими проблемами, большинство из которых разрешалось простым вливанием денег. Хроническое отсутствие капитала растягивало сложности на годы, окончательно засасывая в трясину нищеты и несчастий к середине одноцветной жизни.
В располневших жёнах, замороженных полуфабрикатах и дешёвом жилье крылось своё кисло-сладкое очарование. Станислав был не прочь пожить денёк среди низких потолков, газовых колонок да вдавленных диванов, чтобы вернуть вкус к окружавшей его роскоши приевшейся как перловая каша за два года службы в армии. В свои пятьдесят он хотел смотреть на вещи голодными глазами, как смотрел в двадцать, подспудно ища вызовы там, где их отродясь не водилось. Глупец назвал бы его конфликтным человеком. Трус одним из самых напористых сукиных сынов нашего несовершенного мира. Умный наложил бы в штаны от одного запаха любимой туалетной воды Станислава. Штука в том, что все они будут правы. Даже те, кого случайно заносило к нему в сети, испытывали в общении с ним невольное почтение.
Он обожал влияние денег, возможности, которые они открывали, изобилие, на которое они подлежали обмену. Гречка с тушёнкой неплохое блюдо, но если это всё, что ты можешь позволить себе на обед или ужин, твои дела плохи. Пришлось пролить немало пота, а кое-где и крови, отвоёвывая себе место под солнцем. За годы ожесточённых столкновений у него выработалась граничащая с презрением аллергия на бездельников. Каждый из семи с половиной тысяч сотрудников «Троер-индастриз» знал это, потому работал на совесть, принося в карман Троера всё новые миллионы.
С возрастом новые вершины попадались всё реже, а предаваться воспоминаниям о прошлых, покрытых бронзой достижениях он не привык. Потому и выставил свою кандидатуру на предстоящие в сентябре выборы мэра города с населением один миллион сорок две тысячи человек, если верить прошлогодней переписи. Власть частенько отвечала взаимностью на его притязания, почему-то он верил, что так будет и на этот раз.
В сером костюме без галстука, с посеребрёнными волосами харизматичный метросексуал смотрелся выгодно с любого ракурса. Фотографы его любили. Одна улыбка успешного дельца чего стоила.
Он повернулся к вытянутому столу, поправил браслет золотых часов. Никто из восьми командированных из Москвы политтехнологов не смотрел ему в глаза. Кто-то изучал записи в блокнотах, кто-то начищенные до блеска лакированные туфли Станислава, отражавшие свет дневных ламп. Зная, какое воздействие он оказывал на неподготовленных людей, нельзя было винить их в малодушии.
Кондиционеры шумели, нагоняя в офис на последнем этаже прохладу. На крыше принадлежащего ему здания, помимо вывески «Троер-Индастриз», заметной из любой точки города, день и ночь вращалась цилиндрическая зубчатая передача. Троер заработал состояние на буровом оборудовании для нефтегазовых скважин и подумал, что венчающие штаб-квартиру компании шестерёнки лишь облагородят внешний облик сверкающей стеклянной башни.
Согласно уличным опросам, Бенджи опережал его на семь процентов. Не бог весть какая разница, да в случае с выборами значение имели десятые доли процента. Быть вторым номером ему претило. Мало сократить отрыв, нужно опередить зазнавшегося действующего мэра на те же самые семь процентов. А лучше на семьдесят.
Внебрачные дети, сокрытые доходы, замятые уголовные дела о растрате и превышении полномочий? Переход дороги в неположенном месте, грубая речь, появление в общественном месте в пьяном виде? Хоть что-нибудь! Он ткнул пальцем в пухлого розовощёкого паренька в клетчатой рубашке с пушком над верхней губой, который тот выдавал за усы. Ты! Докладывай.
На испуганном лице парня появилось ещё больше румянца.
Что докладывать? боязливо спросил он.
Из уст Станислава чуть не сорвалось неприличное слово. Одно из многих десятков, засевших у него на подкорке со времён перестроечной юности.
Докладывай, что у вас есть. Он потряс подаренный Эльвирой на прошлый Новый год снежный шар с точной копией своего особняка внутри стеклянной колбы. Пластиковые снежинки закружились в водно-глицериновом растворе, плавно ложась на крышу престижного поместья. Супруга с сувениром не прогадала. Жить в доме из семнадцати комнат Стасу нравилось больше, чем в остальных принадлежащих ему квартирах и коттеджах.
Модель нефтяного станка-качалки безостановочно совершала движения на краю стола руководителя. Станислав раздражённо положил отвлекающий именно сегодня особенно сильно своими «кивками» скважинный насос на бок.
Вениамин Фролов занимает должность мэра с две тысячи двенадцатого года
Засиделся, дружок. Пора на заслуженный отдых, сажать морковку и пить липовый чай. Кандидат в мэры не расставался с шаром, встряхивая примитивное содержимое, как только последние снежинки падали вниз. Хлопья обволакивали вручную разукрашенный домик, чудесным образом гася львиную долю хронического раздражения. Разгар избирательной кампании ещё не начался, а она обошлась ему уже сейчас в восемьдесят миллионов рублей. Если хочешь потерять состояние спроси меня как. И я отвечу иди на выборы. Об одном прошу не нанимай на такое ответственное дело клинических идиотов.
патриот, филантроп, ни одного штрафа за превышение скорости, женат двадцать четыре года, трое детей. Его деятельность оценивают положительно семьдесят четыре процента из полутора тысяч опрошенных граждан. Ни офшорных компаний, ни безработных родственников-миллионеров. Он абсолютно чист.
И это всё? Я за три минуты в интернете узнаю больше. Чёрт, я и знаю больше. Мы с Бенджи раз двадцать пересекались на совещаниях в мэрии. Он точно не святоша, уж я-то чую. Что-то должно быть. Что-то вы, ребятки, упустили. Добудьте мне компромат. Вытащите грязное бельё, пока он его не отстирал. У него точно есть второе дно. Проверьте детей. В наше либеральное время у каждого из них по несколько скелетов в шкафу, зуб даю.
Вы говорите о слежке за членами семьи действующего мэра? спросил розовощёкий.
Нет, вашу мать! взорвался Станислав.
Тогда
Да! Я говорю о слежке! прокричал он, уперев руки в стол. Вылетающая изо рта слюна ложилась на столешницу россыпью брызг. Загляните им туда, куда они сами стыдятся заглядывать. Я должен выиграть выборы! Увеличьте рекламный бюджет, скупите прайм-тайм на местном телевидении, пусть зрители просыпаются и засыпают под мои лозунги. Раздайте пенсионерам продуктовые наборы, многодетным матерям купоны на детские товары. Но главное принесите мне голову этого засранца Бенджи на блюде. Он посмотрел на временных подчинённых. Образно, разумеется.
Можно посадить на зарплату оппозиционных журналистов.
Станислав закрыл лицо ладонью. Давление в очередной раз подскочило до небес. Виски трещали от тупой боли, на лбу наверняка вздулись вены. Врач сказал, что если он хочет дожить до старости, ему нельзя нервничать. Хренов умник. Всё равно, что запретить срать человеку, выпившему литр касторки.
Это нужно было сделать в первую очередь. Он смотрел на горе-подчинённого в щёлочки между пальцев. Газеты и сайты должны наводнить заказные статьи. Где ваша хвалёная стратегия?
И вызвать иногородних ищеек. Местные вряд ли согласятся шпионить за чиновником такого масштаба.
Попробуйте оба варианта. Станислав вяло махнул рукой. Не совещание, а смех сквозь слёзы. Почему он объясняет людям, которым платит, как им нужно работать, вместо того, чтобы наслаждаться эротическим массажем? Что там дальше на повестке?
Он достал из ящика стола кнопочный телефон «Нокиа» и залез в телефонную книжку. Список контактов представлял собой сборник цветочных наименований. Выбирая между Жасмин, Розой и Лилией, он, в конце концов, отправил сообщение Жасмин: В 17.00.
Ответ двадцатидвухлетней любовницы пришёл моментально: Буду в халатике на голое тело.
Ласка и послушание. Именно то, что ему сегодня нужно. Он немного расслабился, распластавшись в кожаном кресле. Она всё сделает как надо. За это он немного её отблагодарит. Каждая минута жизни приносила к нему в карман порядка пятисот рублей чистого дохода. Даже когда он спал и сидел на унитазе. За полчаса нежности он заработает больше, чем отдаст любвеобильной подруге. Никто не останется внакладе.
Девушка с узкой талией и толстыми икрами прикрепила к магнитной демонстрационной доске плакат с изображением Станислава. Зализанные волосы, голливудская улыбка, серый галстук, завязанный на классический узел в дополнение к белой рубашке. Превосходный портрет. Над головой крупным шрифтом отпечатано его имя: «Станислав Троер». В самом низу горел чёрным цветом заурядный лозунг: «Честность, ум и порядок».
Что скажете?
А что я должен сказать? он смотрел на москвичку, пытаясь понять, нравится она ему как женщина или нет. Лицо и фигура в порядке, кроме ног. Ноги всё портили. С такими ногами юбки противопоказаны.
Девушка выронила из рук карандаш, смущённая то ли его словами, то ли беззастенчивым разглядыванием выпуклостей её тела.
Эта фотография будет висеть на всех билбордах города? уточнил он.