Да к тебе-то я, касатик, претензиев не имею, бабка наконец понизила голос. Ты, я вижу, человек культурный А не якшался бы ты с кровососами, а? она приложила морщинистую руку к объёмной груди. Другой рукой она, дёргая поводок, пыталась оттащить пуделя, но тот, с набитым штаниной ртом, впал в полную кататонию. Пристрели его, и вся недолга
Да за что вы меня так ненавидите? от удивления, что незнакомые старушки бывают столь кровожадными, я даже перестал злиться.
Знай своё место, упырь, прикрикнула старуха. Паразиты вы, хуже вшей. Сколько кровушки моей выпили
Да не пью я кровь! Я витамины пью. И синтетический гемоглобин.
Это был крик души. Почему меня все принимают за какого-то урода?
Старуха неожиданно замолчала, и удивительно проворно перебирая ногами, подкатилась ко мне и накрыла лицо своей морщинистой пятернёй.
Ладонь была на удивление чистая, сухая и мягкая. Пахло от неё свежемолотым кофе
Прощения просим, через минуту сказала бабка, отняв руку и зачем-то поправив мне воротничок на рубашке. Поторопилась. Простите старую Как увидела стригоя без Печати так прям взыграло ретивое, не удержалась. Сколько мы их в войну колами попротыкивали страсть.
В гитлерюгенде были специальные зондер-команды из новосозданных стригоев, тихо заметил Алекс. Злые, голодные и безмозглые. Им даже оружия не давали Мы на вас не в обиде, гражданочка, склонил голову Алекс и щелкнул каблуками испанских туфель.
Матрёна Потаповна Фролова, потомственная ведьма, с достоинством кивнула старуха. Чистка ауры, привлечение благоприятных эфиров, налаживание контакта с почившими родственниками. Всё в рамках разрешенной магии. Лицензия номер одна тысяча восемьсот два.
И совершенно неожиданно она протянула Алексу вполне современную визитку. Буквы были стилизованы под старославянскую кириллицу.
Пойду я, подхватилась она, как только Алекс сунул визитку в карман. Заболталась тут с вами
И бабка, прижимая к боку объёмистую кошелку, шустро заковыляла прочь.
Гражданочка, позвал Алекс.
Чегось? обернулась с готовностью бабка.
Собачку заберите.
Воланд! позвала бабулька. К ноге.
Чёрный пудель послушно выплюнул штанину Алекса и потрусил к старухе. Взгляд собачьих глаз-бусинок выражал к нам, грешным, полное презрение.
После ухода бабки, отдых на лавочке утратил свою первозданную прелесть. Настроение стремительно падало. Я вновь принялся думать о Мириам, о том, что надо нам с ней поговорить
Идём, Алекс стремительно вскочил. Подхватив папку, выданную Геной, он завертелся на месте, высматривая что-то мне неизвестное.
Куда?
Из меня словно высосали всю душу. Небо казалось серым, как асфальт, и таким же бугристым. Деревья больше не радовали свежей листвой, а воробьиный писк вгрызался в уши, как высокоскоростное сверло.
Надо найти таксомотор. Поедем на кладбище.
Куда?..
Разговор со старухой натолкнул меня на пару мыслей, Алекс шагал бодро, пружинисто, я же, несмотря на сытный перекус, плёлся нога за ногу. Да что ты тащишься, как дохлая мышь?
Не знаю, мною овладело полное равнодушие. А мы куда-то торопимся?
Так, погоди сунув папку под мышку, шеф пощупал воздух вокруг меня. Ну бабка, он беззвучно выругался. Ну стерва
При чём здесь старуха?
Спрошу тебя как колдун колдуна: на тебя когда-нибудь порчу наводили?
Не припоминаю, я поёжился. Порча это хреново. От правильно наведённой порчи можно и кони двинуть.
Не удержалась всё-таки, старая перечница, Алекс достал визитку. Чистка ауры у неё Привлечение эфиров Чернокнижница она. Потомственная.
Почему вы так решили?
Потому что белые ведьмы порчу не наводят. Даже на стригоев. То-то она тебя углядела! Конкуренции побоялась, вот и накинулась.
Она же извинилась, мир будто накрыли серой застиранной марлей. Красок в нём не осталось, запахи сделались тухлыми, а свет солнца вызывал невозможную головную боль.
Но подарочек напоследок оставила.
И что теперь делать?
Да ничего особенного, пожал плечами шеф. Тяжелая папка у него подмышкой всё время норовила выскочить. Зажигалку дай.
Сунув руку в карман джинсов, я пошарил, и ничего не нашел.
Она у вас.
Очень хотелось лечь прямо на траву, свернуться калачиком и перестать реагировать на раздражители.
Алекс похлопал себя по карманам, нашел зажигалку, щелкнул колёсиком и поджег бабкину визитку.
Стой спокойно, скомандовал он и стал водить горящей бумажкой вдоль моей ауры.
Огонёк, пожирая бумажку, сыто потрескивал, и время от времени вспыхивал оранжевыми всполохами.
Ну как? спросил Алекс, когда визитка рассыпалась чёрным пеплом. Полегчало?
Я прислушался к себе. Серая марля убралась, краски постепенно возвращались, да и голову перестали распиливать пополам.
Кажется, да. Спасибо.
Тогда пошли, и шеф устремился туда, откуда слышался шелест покрышек и гул автомобильных гудков.
Может, объясните, что это было? догнав Алекса, я пошел с ним нога в ногу.
Проверка, небрежно пояснил шеф. Думаешь: шли себе спокойно по аллее, присели перекусить на лавочку, и тут же встретили ведьму? Не много ли совпадений?
А кто её мог подослать? "Семаргл"?
Я думал о Совете. Но это тоже небезынтересная версия. Как раз ведьма-то и натолкнула меня на некоторые мысли
Проверить кладбище, которое раскопали строители?
Жаль, Гиллель далеко. У него бы это получилось лучше.
Можно его вызвать. Думаю, он не откажется нам помочь.
Сами справимся. У Гиллеля и без нас дел по самое не балуйся.
А может тогда Мириам?
Алекс остановился.
А тебе хотелось бы, чтобы она была здесь?
Я честно задумался. Представил, как она живёт в соседнем номере гостиницы, как мы, втроём, чинно ужинаем в ресторане
Наверное, нет, покачал я головой. Но если она может помочь
Разберёмся, шеф вновь стремительно зашагал по аллее.
Впереди уже виднелась дорога, покрытая автомобилями, как фаланга панцирной пехоты щитами. Они стояли плотно, бампер к бамперу, и непрерывно гудели.
Кажись, пробка, заметил я.
Да, ничего хорошего, вздохнул Алекс. Ну-ка, дай трубу.
Я достал телефон. Шеф, покопавшись в папке, набрал какой-то номер.
Геннадий? сказал он в трубку. Вы говорили, что с затруднениями я могу обращаться непосредственно к вам. Так вот: одно такое возникло. Нам с коллегой нужно попасть на кладбище Разумеется, на то самое. И как можно быстрее. Сейчас сброшу геолокацию, он нажал несколько кнопок. О'кей, ждём.
И что?
Шеф пожал плечами.
Сказали подождать, не сходя с места.
Что вы надеетесь там найти?
Пока не знаю, пожал плечами шеф.
Мы стояли посреди аллеи, людской поток обтекал нас с двух сторон. И вдруг
Вижу, сказал я. Оборотня вижу, вервольфа. Идёт прямо к нам.
Стой спокойно, посоветовал шеф. Не показывай, что ты его видишь.
Мужик лет тридцати, в серой толстовке с капюшоном, в джинсах и кроссовках, прошел мимо. Руки его были глубоко засунуты в карманы, лица из-под капюшона разглядеть не удалось. На спине толстовки была картинка с головой волка на фоне лунного диска. Из шеи волка вырывались языки пламени
Пасут? спросил я.
Не знаю, было видно, что шефу происходящее совсем не нравится.
Ещё один, сказал я, заметив слева впереди девушку с необычной аурой. Воздух клубился вокруг неё, кипел, словно вода в чайнике. Не знаю кто, точно не оборотень.
Ламия, определил Алекс. Молодец, кадет.
Впереди показался ещё один мужчина "с аурой". Широкоплечий седой старик, с бородой до пояса. Одет он был в тренировочный синий костюм, и шел бодрой рысью, опираясь на лыжные палки. Поравнявшись с нами, он приветливо кивнул, Алекс ответил тем же. Глаза у старика были изумрудные, цвета молодых берёзовых листьев. И пахло от него соответственно: берестой и ягодами.
Знахарь, известил меня Алекс.
Он не стал от меня шарахаться, как та ведьма.
Поверь, мон шер, не все в нашем мире такие нетерпимые. Со временем ты привыкнешь. Перестанешь замечать косые взгляды
А можно от этого избавится? вопрос пришел сам собой, совершенно неожиданно. Можно перестать быть стригоем?
Можно, улыбнулся шеф. Посмертно.
Вы всё шутите.
Какие уж тут шутки, фыркнул Алекс. А потом посмотрел на меня серьёзно. Если и есть такой способ, то я о нём не знаю. Извини. Но если ты настроен решительно можно поспрашивать.
Спасибо.
Над деревьями раздалось мерное твок-твок-твок Мы задрали головы.
Вертолёт, больше похожий на пучеглазую стрекозу, снижался прямо над нами. Был он небольшой, ладненький и ветра поднимал совсем немного. Он опускался на круглую площадку с клумбой, к которой сходились аллеи.
Прохожие шарахнулись в стороны.
Я думал, это будет лимузин, или ещё что-то подобное, сказал я, проглатывая ком в горле. Не люблю вертолётов. Во-первых, это тесное маленькое пространство. Во-вторых, оно будет подвешено в воздухе, на большой высоте, и в-третьих: в вертолёт чертовски легко попасть из гранатомёта.
"Семаргл" не разменивается на мелочи, шеф смотрел на лёгкую, почти игрушечную машинку, совершенно спокойно. Я же сказал, что нам надо попасть на кладбище побыстрее.
Кольцевая, комментировал шеф, когда мы пролетали над геометрически чёткими кварталами и дорогами, забитыми автотранспортом. Ярославское шоссе
Стройку мы увидели издалека. В зелёном массиве она выделялась, как язва на теле красавицы.
Чёрная проплешина с развороченной землёй, лужами стоялой воды и брошенной техникой. Накрытые полотнами выцветшего брезента, с высоты машины напоминали раздавленных жуков.
Вертолёт приземлился на самом краю проплешины. Сразу за ним начинался светлый берёзовый бор.
Когда мы спрыгнули на землю, а лопасти вертолёта перестали крутиться, наступила почти совершенная тишина. Её нарушал только шум ветра в верхушках берёз. Ветви их были покрыты золотистым пушком, и деревья напоминали цыплят переростков.
А потом раздалось первое робкое: ку-ку. Деловито застучал дятел. Мимо, рассекая воздух слюдяными крылышками, пролетел шмель
Я втянул терпкий запах травы, прошлогодних прелых листьев и близкой воды.
Как они могли испортить такую красоту? я имел в виду стройку.
Здесь было болото, пояснил пилот, спрыгнув со ступеньки к нам с шефом.
Пилотом была девушка. Но как говорить "пилот" в женском роде, я не знал. Пилотка как-то двусмысленно. Пилотша насилие над языком
Девушка была очень даже ничего: высокая, подтянутая, с хорошей грудью. Лётный комбинезон обливал её фигуру, как вторая кожа. Молния была расстёгнута, открывая загорелую кожу ключиц и ложбинку между грудей. На левой была татуировка. Виднелся только её краешек, какая-то спираль.
Скулы у девушки были высоченные, острые, хищные. Зубы необыкновенно белые. А волосы цвета старинных медных монеток, и такие пушистые, словно это не волосы, а звериный хвост Пахло от неё едва заметно противоблошиным шампунем и какими-то цветочными духами. А ещё машинным маслом.
Болото, говорите? Алекс к девушке не проявил никакого внимания, кроме делового. Ну правильно, кивнул я сам себе. Мы же на работе А работу и личную жизнь он не смешивает никогда. Собственно, поэтому и не берёт в агентство Мириам в чём я его всесторонне поддерживаю
Старое болото, оно давно высохло, пояснила девушка. Но деревья там всё равно не росли. Это была голая плешь, покрытая крапивой и полынью. Биоценоз мы не разрушили.
К тому же, рядом проходит оживлённая автомагистраль, себе под нос пробормотал шеф. И грех было не воспользоваться такой возможностью
А почему не убрали технику? спросил я. Ваш директор сказал, что стройку закрыли.
Заморозили, поправила девушка. Геннадий Пантелеевич надеется, что недоразумение с проклятьем разрешится, и строительство торгового центра продолжится.
Когда девушка произносила имя начальника, голос её изменился. Стал более бархатным. Глубоким.
Пока мы беседовали, Алекс подошел к краю развороченной канавы и вытянул над ней руки. Со своего места я видел, что на дне её скопилась, покрытая радужной бензиновой плёнкой, вода.
Постояв так немного, шеф перешел к следующей канаве, затем ещё дальше. Он смело ступал на горки осыпающейся подсохшей земли, не жалея ни испанских туфель, ни дорогих брюк.
Он шел, как лозоходец, как сомнамбула.
Я с беспокойством следил за его блужданиями. Через минуту не выдержал, и пошел к нему, стараясь наступать на сухие участки. К сожалению, было их не очень много
Вы что-то нащупали? спросил я тихонько, подойдя к шефу вплотную. Я знал, что у оборотней великолепный слух, но всё равно казалось, что говоря шепотом, мы обеспечиваем себе подобие приватности.
Знаешь, кадет, ответил он, посмотрев на меня круглыми, немного шальными глазами. А проклятие всё-таки есть.
Глава 5
Вы говорите о проклятье, от которого умерли рабочие? осторожно спросил я.
Не совсем, поморщился шеф. Точнее, совсем нет. Тут что-то другое.
Но оно могло повлиять на успех строительства?
Я не заметил, как девушка-пилот подошла к нам. Секунду назад она стояла возле вертолёта, и вдруг
Алекс посмотрел на неё пустыми глазами, потом моргнул и тряхнул головой.
Э простите, как вас зовут?
Хельга, она не протянула руки. Только сузила светлые глаза и выставила подбородок.
Так вот, Хельга
Я не услышал, что сказал Алекс девушке. На меня опять накатило.
Это было не так, как в Питере. Не было муторной, вымораживающей тоски, не было ощущения тонкого моста под ногами Был взгляд. Пристальный, внимательный, отчасти враждебный.
От этого взгляда заболела кожа, затылок наполнился тяжестью, а под сводом черепа раздалось мерное жужжание.
Жужжание складывалось в слова неведомого языка. Я напрягся, пытаясь распознать знакомые фонемы, как-то идентифицировать, расшифровать, но безуспешно. Слова лились непрерывно, сплошным потоком, вызывая чувство бессилия.
Я разозлился.
Язык моя сильная сторона. Я всегда гордился тем, что мог уловить смысл речи на лету, даже не зная самих слов. Это было на уровне интуиции, догадок, которые оказывались верными
Здесь и сейчас я не мог ничего. Я слышал голос в своей голове, я знал, что это осмысленная речь, но не мог понять ни слова.
Кадет, что с тобой? Эй, Сашхен, посмотри на меня!.. Посмотри на меня, это я, Алекс
Знакомый голос пробился сквозь жужжание, и я уцепился за него, как за спасительную соломинку. Тряхнул головой, отгоняя наваждение, протёр глаза
Оказалось, я стою на опушке леса, по колено в канаве с водой. Холодная жижа уже проникла в кроссовки, намочила штанины, и ноги сковало холодом.
Я наклонился, и в тёмной воде отразилось моё лицо. Щёки запали, нос заострился, как у мертвеца. Сквозь натянувшуюся кожу угадывались зубы широкий оскал скелета. Глаза представляли два тёмных провала.
Встретившись взглядом со своим отражением, я дёрнулся, будто получил пощечину.
И выпрямился.
Алекс возвышался рядом, на холмике рыхлой земли. Он протягивал мне руку.
Выбирайся, приказал он.
Что это было?
Схватившись за его крепкую, тёплую и живую ладонь, я сразу почувствовал себя лучше. Вытащив из грязи одну ногу ледяная жижа отпускать не хотела, и подошва кроссовка издала чавкающий стон я упёрся в скос канавы, извлёк вторую ногу, и наконец выбрался на сухую землю.
У тебя надо спросить, Алекс с беспокойством заглянул мне в глаза. Как себя чувствуешь? Голова не болит? Зелёные гоблины не мерещатся?
Я что-то услышал, сплошная стена леса стояла прямо перед лицом. Меж светлых стволов берёз вились плети колючего шиповника, дикой малины, создавая совершенно непроходимый барьер. Точнее, почувствовал. Мне показалось, оттуда, я указал подбородком на лес. На нас кто-то смотрит.