К моменту перехода на работу в районную больницу, Надя уже имела медаль «За трудовое отличие», была постоянным донором-спасателем госпиталя. За время работы в обоих госпиталях она сдала для переливания нуждающимся раненым, значительное количество своей крови. Врачи знали, что она готова отдать кровь всегда, когда было срочно надо и часто пользовались этим, с учетом разрешенных возможностей. Весной 1944 года, ей выдали ордер на однокомнатную квартиру, в Алге, жизнь текла размеренно и, как ей казалось, так, как надо. Знакомых вне работы у неё не было, кроме женщины-технолога, бывшей её соседки по квартире во время войны . Химкомбинат в Алге наращивал производственные мощности, ускоренными темпами рос и сам поселок. Многие люди из разрушенных городов и сел страны, приезжали сюда на работу. Война сюда не дошла, зарплата на комбинате была приличная, обеспечение по сравнению с другими местами, нормальное, тем более в Алге началось интенсивное строительство жилья и объектов соцкультбыта.
Надя привыкла к этому месту, к этому району, где проживало довольно много переселенцев из областей Украины, из Чехии, отдельных регионов России. Она изучала состав населения данного района по учетным карточкам больных, проходящим через районную больницу. Со многими постепенно знакомилась ближе, особенно, с женщинами, которые во время тяжелых дней войны, вынесли на себе вся тяготы того времени и чаще нуждались во врачебной помощи, по разным направлениям.
Казалось бы -все нормально- живи, работай, радуйся, но для Нади такая жизнь была бы слишком большой роскошью.
В конце августа сорок четвертого года, её пригласил к себе главный врач районной больницы, где она работала. «Надежда Михайловна! начал он, поверьте, мне очень тяжело это вам говорить, но приходится. Говорить не только во имя вас, лично, но и в интересах нашей больницы, и, естественно, нашего района. Вы уже опытнейшая хирургическая сестра, прошедшая за годы войны в госпиталях, все, что можно было пройти. А вам всего то 19 лет! Я сам уже убедился, работая с вами рядом, что вы переросли уровень медицинской сестры и вам пора работать со скальпелем самостоятельно, то есть стать врачом, может даже не просто лечащим, а именно хирургическим врачом. Я абсолютно уверен, что вы сможете им стать. Но на врача заочно или экстерном, не выучиться. Надо пройти полный курс высшего медицинского ВУЗа.
Мы получили письмо от нашего, Актюбинского областного мед здравотдела. Они сообщают, что в соседней, Чкаловской области, организовывается медицинский институт. Туда, в сорок первом году, были эвакуированы из Харькова два медицинских института, потом, уже в Чкалове, они были объединены в один. Харьков наши войска освободили, и мединститут возвращается туда. Но государство решило на базе этого института, образовать новый, Чкаловский медицинский институт. Намерены уже в этом году, начать занятия. Разослали приглашения в соседние области, помочь в его организации, в первую очередь подобрать и направить в Чкалов абитуриентов, имеющих желание связать свою судьбу с медициной. Такое приглашение получила и наша область. Вы знаете, что у нас ВУЗа подобного профиля пока нет, поэтому, областное начальство обратилось по этому поводу, к районам, в том числе и к нам.
У вас, Надежда Михайловна, диплом среднего медицинского образования есть, сам видел, и в нем одни отличные оценки. Вы, сегодня, очень нам нужны в больнице, как специалист, но у нас в районе, практически нет врачей, любого профиля. Все на фронте. Вот я, скрепя сердце, и предлагаю вам пойти учиться в этот новый институт. Именно сейчас, в организационный период, легче будет стать студентом-медиком, чем через год-два, когда закончится война, домой вернется масса молодых еще людей, которым после фронтовой жизни, захочется учиться и учиться. Уверен, что потом поступить будет сложнее. Подумайте, Чкалов (бывший Оренбург) рядом, 300 километров, в период практики будете работать в своей больнице, пять лет пролетят и вы станете дипломированным врачом. Как вы на это смотрите, в свои 19 лет, а?!. Конечно, на одну стипендию, жить будет трудно, но, кому сейчас легко!».
Пока главврач говорил, Надя сидела и думала: « А ведь это тоже глас Божий, для меня. Ведь именно для этого, мой Антон, сам того не подозревая, обеспечил меня материально, ценой своей жизни и смерти!». Так получилось, что вдобавок к тем деньгам, что он положил ей на сберкнижку, ежемесячно добавлялась половина его денежного довольствия, а после его гибели, Надя получила все, причитающиеся Антону деньги, плюс пособие ей, как жене погибшего в бою, трижды орденоносца. Поэтому, в материальном плане, в период учебы, у неё проблем не должно быть. « Да даже ради этого, ради его (Антона)заботы и памяти, она получит диплом врача и будет служить людям!. Значит это он так хотел!» заколотилось у неё в груди.
Она не стала говорить, что подумает, посоветуется и т.п., а сразу подала заявление, главврач его подписал и, на второй день, Надя отправилась в Чкалов.
Два года прошло, как она, по этой же дороге, ехала в санитарном поезде до Алги, теперь её путь шел в обратном направлении. Хорошо, что все поезда, следующие от Москвы на Среднюю Азию, проходили через Чкалов и Алгу. Мимо не проедешь.
Надя ехала днем, смотрела в окно вагона. От самой Алги и до реки Урал, все что виделось было похоже на фильм про бедность. Бедность не показную, не выпячиваемую, а бедность вынужденную. Здесь не было разрушенных войной домов, воронок от бомб и окопных траншей, а если и расширились территории кладбищ, так это не от бомбежек и вражеских атак, а от недоедания и тяжелой постоянной работы. Везде и в городах, и в маленьких хуторах.
Приехав в Чкалов, Надя нашла медицинский институт, подала документы, выяснила, какие будут приемные экзамены и когда, а также какие еще надо документы. Оказалось, что документов у нее и так более, чем достаточно, есть направление из областного отдела, характеристика с места работы и т.п.. Пока сдавала документы познакомилась с другими абитуриентами. Поступали в основном девушки, даже на такое «мужское» отделение, как хирургическое, и то было всего два парня, из демобилизованных по разным причинам. Прав был её начальник, главврач в Алге, приемные экзамены для поступающих на первый курс нового института, были более чем «щадящие». Поэтому практически все, допущенные к приемным экзаменам были зачислены в студенты. Надя с первых дней учебы, сказала сокурсникам, что она замужем, муж на фронте, показала им свадебное фото с Антоном и все знали, что она ждет мужа с фронта, а больше она никому и ничего не говорила.
Институт почти ничего своего не имел, в том числе общежития, студентов расселили по разным местам, от здания музея, до частных квартир. Занятия проходили тоже в разных приспособленных местах. Писали на коленях, сидя на табуретах или, в лучшем случае на самодельных скамейках. Надо сказать, что абсолютно все первые студенты будущие медики, учились с большим желанием, ибо пришли в институт не отбывать время, а стать действительно специалистами. У них были прекрасные преподаватели, прошедшие практику лечения больных и раненых во время обоих мировых войн. В большинстве своем, это были ведущие специалисты фронтовых госпиталей, которые старались передать свои знания и практический опыт новому поколению. Это был симбиоз опыта и молодости, идущий в одном направлении и с единой целью выучить и выучиться.
Надя училась легко. По сравнению со студентками, пришедшими со школьной скамьи, или даже уже работавшими где-то, кем-то, в лечебных заведениях, у неё, как у будущего хирурга, было колоссальное преимущество, как вчерашней действующей медсестры хирургического отделения, и, в первую очередь, в практике подготовки и проведении хирургических операций. Научить этому тоже можно, теоретически, но её ценнейший практический опыт это было уже половиной всего процесса обучения. Ежегодные каникулы и производственную практику, она проводила по месту своей прежней работы, в Ключевой районной больнице. Там её всегда ждали и принимали, как свою. Надя с отличием окончила институт, и, в 1950 году, возвратилась в Алгу, дипломированным врачом-хирургом. С какой-то гордостью, радостью и решимостью, она вошла в кабинет того самого главного врача, который посоветовал ей пойти в институт, пять лет назад, показала ему диплом, искренне поблагодарила за все сразу, а потом сказала: « За все спасибо, теперь за Работу. Постараюсь оправдать ваше доверие!».
«Поздравляю! ответил главный, я же вам говорил, что пять лет пролетят незаметно. И мне дадите передышку сколько лет я работаю один в этом направлении, без перерывов и нормального отдыха. Ну, как говорится, с Богом, Доктор! У вас теперь впереди счастливое будущее. По крайней мере, я вам так желаю».
Пошли обычные будни. Больные, приемы, операции, обходы. Через несколько месяцев работы, Наде уже казалось, что она никуда и не уезжала из этого района. Страна восстанавливалась, ремонтировала разрушенное, строила новое, училась, а главное люди почувствовали, что нет уже той гнетущей, все подавляющей обстановки военных лет, когда под общим, вообще-то правильным лозунгом «Все для Победы!», имел место и другой «Война все спишет!». Произошла деноминация рубля 1 к 10-ти. Так как деньги Нади хранились в сберегательной кассе, то она практически ничего не потеряла при обмене. Постепенно зарубцевалась её личная трагедия, связанная с гибелью Антона. А тут вдруг нашелся Антон,правда другой.
На должность главного агронома по зоне Машино- тракторной станции, в Алгу приехал относительно молодой человек, по фамилии Новак. Ну, приехал и приехал. В то время, в хозяйствах района, стала появляться новая техника тракторы, зерновые комбайны, сельхоз машины. Начался новый период развития сельского хозяйства, особенно отраслей полеводства и животноводства. Но, так как Надя к этому направлению прямого отношения не имела, то в его суть и не вникала, хватало своих забот. Но однажды, в районную больницу привезли главного агронома МТС и его водителя. Они ездили по полям во время уборки урожая и увидели, как загорелся один из зерновых комбайнов, прямо внутри зернового массива. Двигатели комбайнов в то время работали на бензине, где-то что-то случилось, комбайн загорелся, а кругом спелые хлебаПожар в степи довольно страшное и опасное событие, тем более, в период уборки урожая. Агроном с водителем, спасли комбайнера и работающих с ним людей, помогли убрать комбайн с поля на обочину и сумели не допустить возгорания хлебного массива. Все сделали, как надо, но сами получили сильные ожоги, особенно ног.
Когда их доставили в больницу, их спасением занялась дежурившая в тот день, Надя. Когда обоих пострадавших «очистили» от обгоревших лохмотьев одежды, оказалось, что все не так плохо, но ожоги на ногах были серьезные, их госпитализировали и начали лечить. Агроному досталось ожогов больше. Водителя через неделю отпустили домой, а агроному пришлось лечиться дольше. Все это время, Надя присматривала за ходом лечения, назначала необходимые процедуры и часто просто общалась ним, как с тяжелым больным. Они познакомились. Когда их привезли, агроном первые две-три ночи бредил и разговаривал с кем-то по-польски. Когда Надя услышала его бессвязную, но с детства понятную ей речь, она, после того, как он начал постепенно приходить в себя, заговорила с ним, по-польски. Он, услышав её голос, встрепенулся, и начал водить головой по сторонам, пытаясь найти источник знакомой речи, но так, как кроме Нади никого рядом не было, то он удивленно и обрадовано, ответил ей на том же языке. Она чуть не упала, когда узнала, что его зовут- Антон!, по фамилии Новак, родом из Ровенской области. Когда наши войска пришли на Ровенщину в сорок четвертом, он был призван в армию, до конца войны был на фронте.
Пока был на фронте, местные бандиты, узнав, что он воюет «за москалив», сожгли его родителей, в их же доме, потом подкараулили его подругу, девушку-одноклассницу, жестоко надругались над ней и утопили в озере. Остался один.
После демобилизации, окончил сельхозинститут, два года работал агрономом в колхозе, потом немного работал в районном земельном отделе и, наконец, был направлен в Актюбинскую область, а потом и в местную МТС. И вот тут такая незадача случилась с пожаром, да хорошо, что так все обошлось. Все остались живы, техника не пострадала, поле сохранили, только вот себе и медикам проблемы принесли, ну что тут поделать, что есть- то есть. Все это выяснилось после их обмена репликами на польском языке.
«Ничего, все у вас будет хорошо, подбодрила агронома Надя- счастье ваше, что огонь до лица не добрался».
Антон Новак, после выписки из больницы, несколько раз приходил в отделение, на перевязки и проверки, советовался с Надей, как ему себя вести, пока ноги не вполне еще зажили, и как ему лучше передвигаться в этот период, чтобы не было осложнений. У них постепенно сложились не то, чтобы близкие отношения, а скорее отношения, похожие на родственные. Они начали ощущать себя со временем, как родные брат и сестра, и общались действительно, как родственники, причем, Антон с самого начала почитал её за старшую сестру, что было вполне резонно, Надя по документам была старше его на два года, а- на самом деле- на все четыре.
Антон был крепким, симпатичным и толковым парнем. На работе сразу пришелся к месту. В колхозах района, после войны, просто не было агрономов-специалистов, были хорошие люди-хозяйственники практики. Антон с первых дней начал проводить политику «окультуривания» отрасли, особенно, главного хозяйственного направления района- зернового производства. Стыдно говорил он колхозным агрономам и председателям, сидеть на мешке с золотом и не использовать его. У нас, в райцентре, имеем один из мощнейших в стране химкомбинатов, производящий минеральные удобрения и отправляющий их в другие области и районы, а мы, здесь, рядом их не используем! Ему верили и за ним шли. Уровень сельхозпроизводства в районе, начал повышаться, а это и был главный показатель деятельности агронома МТС, главной на то время организации, не просто курирующей, а организующей все производственные процессы на селе.
Антону выделили однокомнатную квартиру, в новом многоэтажном доме. Он пришел к Наде, как к землячке (с Украины!), похвастался новой квартирой, а потом прямо рубанул: «Надежда Михайловна! А как вы смотрите на то, чтобы две наши однокомнатные квартиры обменять на одну, двухкомнатную?! Уверен желающие найдутся, только пожелаете ли вы?»....И добавил: «Я знаю, Надя, что ты никогда не забудешь своего Антона. И, что я, тоже Антон, никогда не смогу тебе его заменить. А я и не буду стараться, я просто буду твоим другом Антоном и навсегда. Ты же тоже мне моей Оксаны не заменишь! А жить-то надо! Давай объединим наши боли и наши радости в одном замесе, в нашей с тобой семье. Тогда и то, и другое, легче будет пережить. Вместе!? Ведь мы же не жили еще по большому счету. Ни ты, и не я». Он внимательно посмотрел на Надю, не обиделась ли она, что он заговорил с ней на «ты».
Надя подошла к нему, протянула ему руку и сказала: « Знаешь, Антон, я не думала, что ты такой смелый! Признайся ты пошел ва-банк, чувствуя, что я буду согласна или действовал наугад?! Признайся!».
Антон пожал её руку и выдохнул: « Ты права, я это чувствовал!». Они притянули друг друга за руки и крепко обнялись.После этого, стали жить вместе. Действительно, комендант комбината быстро нашел им клиентов по обмену жилья и они переехали жить в новую двухкомнатную квартиру, в том же доме, где была квартира Антона, на что он отреагировал так: « Ты все-таки переехала « к мужу» и это правильно!».
Они не стали особо афишировать свое «объединение», просто собрали близких знакомых, сослуживцев и провели вечер в новой квартире, отметив одновременно их сближение в одну семью, и новоселье. И собравшиеся гости, и другие знавшие их, люди, искренне порадовались за них обоих и желали им только добра.
Они были счастливы, просто счастливы, как люди, имеющие на это право. И перед Тем, кто над нами, и перед всеми людьми, и перед памятью тех, кого с ними нет и уже никогда не будет. Жили, как муж и жена, официально брак не регистрировали, не было в этом особой необходимости. Детей у них тоже не было, по этому поводу проблемы у них не возникали. Как говорила знакомым Надя: «Прошел у нас тот период, когда интересен сам факт появления детей и всего того, что с этим связано. Мы, благодаря войне, незаметно так, перепрыгнули с детства, сразу в серьезную взрослую жизнь, а юность, любовь, страсти наши, война оставила себе, безвозвратно».