Эти двое, сказала она, Благодаря вам, у меня самый счастливый день рождения.
Филипп смотрел на меня так долго, что блондинка невольно повернулась тоже. У нее были волосы, которые пружинили при каждом движении, но при этом каждая прядь оставалась на месте. Я прикоснулась к своим волосам, лежащим растрепанными светлыми волнами, в попытке создать сексуальный пляжный стиль прически, но в сравнении с ней я выглядела небрежной и словно потрепанной ветром.
Пока я была озабочена своей внешностью, Филипп приблизился к нашему столику. Блондинка мельком взглянула на свое отражение в карманном зеркальце и подправила губы. Я же сползла поглубже в свое кресло.
Шарлотта! Какое совпадение!
Его английский акцент привлек внимание присутствующих к нашему столику, и мое лицо залилось румянцем. Я пыталась не сравнивать мальчишеские черты Даниэля с отточенным очарованием Филиппа. Даниэль был в обтягивающей и наглухо застегнутой оранжевой рубашке и коричневых вельветовых джинсах. Филипп в серой рубашке строгого кроя и обтягивающих брюках. Полные противоположности.
Домашняя простота против европейского шика.
Ты выглядишь великолепно, Шарлотта. Этот цвет тебе идет, подмигнул мне Филипп.
А кто эта прелестная юная леди? спросил он, протянув руку к маминой руке. Обычно моя мама была той еще болтуньей, но при Филиппе она онемела.
Филипп, познакомься с моей матерью, Кэтрин.
Они обменивались приторным восхищением до тех пор, пока мама не толкнула меня локтем:
Шарлотта, разве ты не собираешься представить своего друга Даниэлю?
И снова она подмигнула Филиппу. Как много подмигиваний!
Даниэль ее кавалер.
Филипп протянул руку Даниэлю, окидывая его взглядом.
Шарлотта мне много о тебе говорила, приятель, сказал он, но получилось как-то неубедительно.
Ты в порядке, Шарлотта?
Глаза Филиппа бешено скакали.
Я в порядке.
Хотя моя мама улыбалась, я была уверена, что она совершенно сбита с толку.
Даниэль, мама Шарлотты, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне за моим столиком, настаивал Филипп. Я знаю, как Шарлотта любит хорошее вино. Позвольте мне угостить вас всех бутылкой вина.
Глаза Даниэля сузились, когда Филипп бросил взгляд на его полупустую бутылку пива.
Это какой-то сюрприз на мой день рождения? спросила мама, на что Филипп подхватил, что она не выглядит ни на день старше сорока девяти, а ее родинка напомнила ему о Синди Кроуфорд. Я буквально видела, как моя мама тонет, словно в зыбучих песках, у ног Филиппа.
Пойдемте, сказал он, подзывая официанта.
Не успела я оглянуться, как мы уже сидели в кабинке с принцем Филиппом и настоящей принцессой. Я никогда в жизни не чувствовала себя более неуместной.
Меган так звали блондинку была и очаровательна, и прелестна. Я обычно не называю женщин прелестными, однако все это влияние британской атмосферы превратило меня во что-то новое. Меган говорила с таким же выразительным британским акцентом, что и Филипп, и я легко вообразила, что история их отношений началась в далеких замках Лондона или Шотландии. Я рассмеялась, чтобы выкинуть эту картинку из головы, и Филипп вопросительно посмотрел на меня. Ладонь Даниэля меж тем лежала на моем плече и жгла его.
Ты не говорила мне, что у твоей мамы сегодня день рождения, сказал Филипп.
Меган была доброжелательной и веселой, взгляд ее блестящих голубых глаз оценивал меня, но она делала это вовсе ненавязчиво. Она завела с мамой разговор о ее брошке, семейной реликвии, а когда Даниэль спросил, откуда мы с Филиппом знаем друг друга, Меган выпалила:
Они познакомились на Юнайтед.
Даниэль убрал руку.
Это сайт знакомств?
Мне было жаль Даниэля, но еще более виноватой я чувствовала себя за то, что собиралась сделать. Наши отношения не работали. Они бы никогда не сработали, и уж точно тогда, когда такие мужчины, как Филипп, были рядом и напоминали о том, что мне было нужно больше всего. Но почему Меган не замечала этого? И не слишком ли много выпила моя мама?
Филипп выглядел неподдельно обеспокоенным за Даниэля.
Это авиакомпания, мой друг. Юнайтед Эирлайнс. Мы познакомились на взлетной площадке, в Майами.
Рука Даниэля вернулась обратно, хотя я чувствовала, как все мое тело желало уклониться от его объятий.
Меган поднесла к губам бокал вина и сделала глоток:
Я слышала, что моего брата чуть не высадили из самолета.
Я превратилась вся во внимание.
Филипп твой брат?
А кто же еще? она встряхнула волосами.
Филипп рассмеялся.
Американцы любят соревнования, Меган. Им нравится желать того, чем они не могут обладать.
О чем речь? спросила мама.
Ни о чем, ответила я, накрыв ее руки своими.
Напоминание о нашем разговоре пронзило мою кожу, и меня окатило волной жара. Вне всяких сомнений, нас тянуло друг к другу. О таком можно прочесть в книгах неосязаемый всплеск эмоций, который заставляет тебя ощущать зрительный контакт как касание кончиками пальцев, а вкрадчивое слово как прикосновение ладони к коже. Филипп прикоснулся ко мне, несмотря на то, что нас разделял столик.
Я взволнованно поднялась со своего места и направилась к дамской комнате.
В ресторане было темно, и я споткнулась.
Шарлотта? послышался сзади голос моей матери.
Я, наверное, шла шатаясь, потому что несколько посетителей в переполненном ресторане огляделись на меня с беспокойством. Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней и перевела дух. Я ждала, когда пульс моего сердца вернется в свой привычный ритм. Я ждала, пока мое тело не перестанет дрожать.
Через несколько минут Филипп толкнул дверь, и я не остановила его. Древесный аромат его духов наполнил воздух маленькой кабинки. Мы смотрели друг на друга, как будто наша встреча здесь была самой естественной в мире.
Вам нельзя здесь находиться, мистер Стаффорд.
Мужской туалет, женский туалет. Какая разница?
Затем он стал серьезным:
Не понимаю, почему я думал о тебе весь день, Шарлотта Майлз.
Майерс, поправила я его. Моя фамилия Майерс.
Но похоже, Филипп не заметил, или ему было все равно, что он ошибся в моем имени.
Ты, сказал он, указывая пальцем в мою сторону, С тобой у меня был один из самых интересных разговоров из всех, которые у меня бывали с женщинами за последние годы.
Комплимент заставил меня задуматься.
Ничего не ответишь? Ты была такой болтливой в самолете даже усыпила Маргарет.
Я засмеялась.
Это ты усыпил ее всеми теми напитками.
Знаешь, что! Я знал, что увижу тебя снова. У тебя бывало такое чувство на счет кого-либо? Конечно, я бы нашел способ увидеться, если бы судьба не вмешалась. Ты интересная женщина, Шарлотта. Я еще не встречал таких, как ты.
Лицо Филиппа было так близко к моему, что я чувствовала его дыхание.
И тут он поцеловал меня. Это было мягкое прикосновение к моему лбу, которое напомнило мне о том, как любима я была много лет назад.
Скажи мне, Шарлотта, ты думала обо мне?
Он держал мои щеки в своих нежных руках.
Я покачала головой и отвела взгляд.
Ах, значит, я ошибся. Филипп медленно попятился назад. Мне уйти?
Мне было стыдно сказать «нет». Мне хотелось остаться с ним там, в этой тускло освещенной комнате, пахнущей хурмой и копаловым мылом. Я бы хотела, чтобы Даниэль внезапно вспомнил, что он оставил в своем магазине работающий электроинструмент, и ему бы пришлось с извинениями уйти. Я бы хотела переписать работу Стефани Липпман, потому что, возможно, она была неправа. Сердце знало, чего оно хотело, и это было несложно. Это было нечто чистое и простое. Очень простое.
Я придвинулась ближе.
Он закрыл дверь на замок, и его глаза пробежались по черной ткани вдоль моего плеча.
Это было для него? Или ты думала обо мне?
Я мельком поймала собственное отражение в зеркале, и Филипп повернулся, ловя мой взгляд.
Ты прекрасна, Шарлотта.
Он тоже был прекрасен, но я не могла сказать ему это. Он был не просто прекрасен. Он был нереален. Он был моей фантазией, стремительно вышедшей из-под контроля. Его присутствие лишало меня слов, что так редко случалось со мной. Я чувствовала себя ошеломленно и зыбко.
Молчание было прервано настойчивым стуком в дверь.
Шарлотта, ты там в порядке?
Это был Даниэль. Филипп нежно прикоснулся к моему уху губами:
Скажи ему, что все в порядке, Шарлотта.
Его голубые глаза смотрели прямо мне в душу. Я не могла отвернуться. Мой голос дрожал, и я не узнавала его.
Еще минуту, Даниэль. Я в порядке.
Затем Филипп поцеловал меня снова. Он целовал меня так долго и сильно, будто мы виделись в последний раз. Он целовал меня так, будто мы не пролетали тысячи миль вместе, чтобы оказаться здесь и сейчас. Его поцелуи были такими страстными, что мне стало больно, но я не остановила его. Вскоре он ускользнул в приоткрытую дверь.
Мы не закончили, сказал он с игривой улыбкой. Это еще только начало.
Глава 5
Июль 2018, настоящее время
Исламорада, штат Флорида
Когда я, стряхивая с себя тяжесть последних нескольких часов, переступила порог пляжного домика лимонного цвета, обшитого вагонкой, было позднее утро. Меня преследовали испуганные лица этого мужчины и его сына. Они виделись мне в эркерных окнах с видом на темно-синий океан и в бетонных полах, промытых кислотой.
Соприкосновение старого мира с новым природа среди ярких тонов дома резало мне глаза. Филипп очень гордился тем, что создал такой эклектичный дом.
Санни обернулся, как он всегда делал, когда хотел убедиться, что я следую за ним. Он послушно ждал угощения у нарядного белого шкафа, задевая виляющим хвостом кухонную гарнитуру. Мне не нужно было приказывать ему сесть, он уже сидел на задних лапах с надеждой в глазах.
Пластиковый пакет в моих руках смялся, и Санни коснулся мордой моей протянутой ладони. Я плюхнулась рядом с ним напротив шкафа и смотрела, как он грыз зажатую в лапах кость.
Время от времени он поглядывал в мою сторону. Услышав чавкающие звуки, я решила остаться на кухне и встревоженные глаза собаки гадали, в порядке ли я. Пес хорошо чувствовал подобные вещи, как и большинство собак. Ему уже случалось видеть, как я скорблю о ком-то, кого люблю. Он знал, как слизывать мои слезы и купать меня в своей любви.
Чего он не знал, как и Филипп, так это того, что за дыра была во мне задолго до нашей встречи. Я отогнала воспоминания и прислонила голову к шкафу.
Шаги оповестили о приближении Филиппа, и Санни зарычал. Я поднялась и критически оглядела комнату. Когда Филипп выбрал ярко-синие плитки, я вступила с ним в спор.
Этот цвет очень назойливый, сказала я тогда, И кричащий.
Но кто я такая, чтобы спорить, когда Филипп уже не раз декорировал дома других людей? Со временем я полюбила яркие цвета в сочетании с гладкими стальными поверхностями и деревянные балки, тянувшиеся по потолку.
Что, черт возьми, ты делаешь на полу, Чарли? воскликнул Филипп.
Я похлопала Санни по голове, чтобы в сотый раз заверить его, что Филипп безобиден. Затем я собралась с духом и встала навстречу Филиппу. Он был по-прежнему красив самоуверенно и в то же время совершенно по-мальчишески. Женщины обращали внимание на его высокую фигуру и красивую одежду. Куда бы мы ни пошли, я чувствовала, что мне постоянно для него искали замену. Я была далеко не самой выдающейся красавицей не самой высокой, не самой худой и уж точно не самой яркой. Поклонницы Филиппа часто заставляли меня вспоминать о том, какие мы с ним разные.
Их переполнял энтузиазм по поводу его британского происхождения, а мерцание его глаз заставляло их поверить в то, что они были единственными в комнате.
Уделяя пристальное внимание этим его достоинствам, я заметила, что с тех пор, как мы впервые встретились, выраженность его акцента стала меньше, кстати, как и объем его талии. Во время всех своих путешествий Филипп придерживался строгой, здоровой диеты, часто ссылаясь на новую средиземноморскую диету с точными рекомендациями для человека с его габаритами. Сегодня в его темно-русых волосах пробивалось несколько новых седых волос, а бледное лицо казалось осунувшимся. Меня окутал его одеколон мускусный аромат, который тянулся сквозь всю нашу историю.
Я просто общаюсь тут с Санни, сказала я, позволяя ему обнять себя.
Его мягкие губы коснулись моей щеки.
Я ждал тебя.
Это вырвалось у него шепотом, нежным поцелуем, и я почувствовала, как мое тело ожило, а образы маленького мальчика и его отца стали медленно отступать.
Ты все еще расстроена?
Я и правда была расстроена, но прятала разочарование, как делала уже несколько недель. Я нащупала кольцо, вспоминая, как тогда думала, что оно изменит ситуацию.
Я в порядке.
Отправимся сегодня в Мораду? спросил Филипп.
Я отступила назад:
Давай сходим в какое-нибудь новое место.
Тебе ведь там нравится, сказал он.
Нравилось. Когда-то. На пляже Морада-Бэй находились высококлассный ресторан «Пьерс» и пляжное кафе «Морада-Бэй Бич», где мы провели бессчетное количество вечеров.
Когда мы только переехали сюда, то с удовольствием смешивались с толпой на берегах залива, а гитарист пел песни Тейлор и Баффета под светом звезд. Мы лежали в завязанных узлами сетях, как в гамаках, любуясь раскидистыми пальмами. Наши ноги касались песка, и я нежилась в объятьях Филиппа, потягивая через соломинку разноцветные напитки. Мы говорили о будущем, о мечтах, скрепленных солнечным светом и смехом. За столиком у воды мы наблюдали за закатами над заливом, одними из самых захватывающих, которые я когда-либо видела. Стоило мне представить, как энергичный прибой обрушивается на выступающие скалы, как я чувствовала запах моря. Я вспомнила, как зародилась и росла наша любовь, и это заставило меня чувствовать себя еще более одинокой, чем когда-либо.
Там будет Гус, пробормотал Филипп мне на ухо.
Он уже вернулся?
Да. Он закончил свои дела с рестораном.
Владелец и шеф-повар Морада-Бэй уехал, чтобы открыть элитный ресторан в Далласе, прямо перед тем, как мы обосновались в Кис, хотя он был одной из причин, по которой мы сюда приехали. Филипп говорил о нем самым искренним тоном, который всегда сбивал меня с толку. Они познакомились много лет назад в одном из знаменитых заведений Гуса на Манхэттене. Филипп, пожалуй, мог считать его своим другом. У него было много деловых партнеров. Клиенты и команда юристов, готовых в любой момент помочь в решении любых юридических проблем. Но не было никого достаточно примечательного, чтобы заслужить подобное обожание.
Мне не терпится посмотреть на выражение его лица, когда он увидит женщину, которая делает из меня честного мужчину.
Звучит идеально, солгала я, но в тоже время я была рада видеть Филиппа в таком восторге.
Он поцеловал меня в макушку.
Присоединяйся ко мне в душевой. Поможем друг другу привести себя в порядок.
Его хрипловатый голос был нежным и сексуальным, и я подавила невольный смешок.
Ты же не думаешь, что можно соблазнить женщину такими словами, как «душевая» и «порядок»?
Санни наблюдал за нами со своей подушки у стеклянной двери, одновременно поскуливая и что-то жуя.
Помнится, однажды ты набросилась на меня в уборной как безумная.
Он улыбался, заглядывая мне в глаза, и я почувствовала, что таю. Утро выдалось утомительным, и меня соблазняла идея смыть больничных микробов, но нам предстояло обсудить кое-что еще.
Не выйдет, Филипп.
Он потянулся ко мне, но я отступила.
Ты все еще злишься?
Я не злюсь Я огорчена.
Выражение его лица переменилось. Его отсутствия были нами оговорены, и я не возражала, ни поначалу, ни когда-либо, пока не почувствовала перемену в нем, во мне, в нас. Я действительно думала, что Филипп это тот самый человек, с которым я смогу устроить семейную жизнь. Тот, кого я могла бы подпустить к себе и полюбить. То, что его часто не бывало рядом, было далеко не единственной проблемой.