Вторая Анна чуть постарше: она сидит за столом и держит в руках огромный апельсин, ее карие глаза широко распахнуты, будто она впервые видит этот фрукт.
На третьей фотографии ее выпускной в детском саду: на ней костюм солнца огромный желтый круг с лучами вокруг ее маленького тельца. Рыжая прядь выбилась из-под костюма и ниспадает на лицо, усыпанное веснушками. Она не улыбается, потому что не особо довольна своим костюмом и ролью в театральной сценке.
Следующий снимок Анна лежит на ярко-зеленой газонной траве, на глазах у нее очки с толстой оправой в форме сердец, а в руке розовый чупа чупс.
Затем фото на море, сделанное ранним утром, когда вода кристально голубая, а небо абсолютно безоблачное. Рыжие волосы намокли и небрежно лежат на плечах.
И крайняя фотография выпускной вечер в школе. На ней синее платье, а в волосах венок из искусственных орхидей. Анна держит в руках аттестат и широко улыбается, ее глаза слегка прищурены из-за слепящего солнца.
Подруга так и не успела сделать для родителей снимок в фиолетовом цвете.
Держа в руках ее мертвое тело, я думала лишь об этих фотографиях. Казалось бы, что такого особенного в этом элементе декора, но они передавали весь пройденный ей путь. Это линия ее жизни со всеми радостями и печалями, и она закончилась на игре, на которой Анна оказалась по моей вине.
Когда у меня перед глазами всплыла картина подруги, лежащей в фиолетовом гробу, я начала задыхаться. Не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Казалось, что грудная клетка вот-вот взорвется. Чувствовалась не просто тревога я ощущала беспощадный и опустошающий нутро страх. Из-за онемевших конечностей, мне не удавалось пошевелиться, не получалось даже приподняться. Продолжая задыхаться, я упала на спину, в ушах пульсировало бешеное сердцебиение.
Я понадеялась, что умираю. И на долю секунды испытала облегчение, что все кончено.
Но умереть мне не дали.
В кабине появился охранник со шприцем в руке. Я видела, как блестит приближающаяся ко мне игла и как она проникает под кожу. Неизвестная жидкость разливалась по телу, пока меня несли обратно. Будто специально охранник грубо бросил мое обмякшее тело на пол игровой кабины. Я с грохотом приземлилась на спину и к невыносимой эмоциональной боли добавилась еще и физическая.
Когда человек получает серьезную рану, у него зачастую случается шок. И, если вовремя не оказать помощь, он умрет. Тогда я испытывала нечто похожее. Каждый новый вдох сопровождался невыносимой болью, а каждая последующая минута становилась тяжелее предыдущей.
Спустя какое-то время мне удалось приподняться, но голова беспомощно свисала над коленями. Я хорошо помню, что не плакала. Никто не плачет, когда у него шок.
7 глава
Я напрягаюсь, когда в допросную возвращается следователь. Для меня он, его младший помощник и детектив люди без имени. Не знаю, замечают ли они, сколь велика моя к ним неприязнь. Как и не знаю, волнует ли их это вообще.
Тогда, два с половиной года назад, полицейские пришли за мной ровно через полтора часа после выписки из лечебницы.
Вы не можете ее забрать, она только вернулась! кричала навзрыд мама, преграждая им путь ко мне, стоящей в другой комнате.
Все нормально, мам. Мы же знали, что рано или поздно они придут.
Она обернулась и бросила на меня умоляющий взгляд. На щеках у нее образовались следы от потекшей туши, а в глазах стояла необъятная печаль. Думаю, будь она горой, в тот момент с нее бы сошел настоящий оползень.
Она ни в чем не виновата, разве вы не понимаете? орал отец, которого держали сразу несколько полицейских.
Еще увидимся, пообещала я им и добровольно вышла навстречу своей судьбе.
Помню мамино нежное прикосновение, а затем меня схватили чужие, с огрубевшей кожей, руки. С тех рук все и началось: нескончаемые расспросы, тюремное заключение, встречи с адвокатами и невыносимо долгие судебные разбирательства.
Я никогда не забуду свой самый первый допрос.
Вы убийца, Аделина? спросил следователь, который вел это дело в самом начале.
Что?
Вы считаете себя убийцей?
А какой-то убийца считает?
Вы не ответили.
Нет, я не считаю себя убийцей.
Но разве не вы убили семерых человек?
Я этого не помню.
То есть, вы не отдавали отчет своим действиям?
Как это?
Вы не понимали, что делаете, когда убивали других людей? он продолжал напирать, словно ожидая услышать мое чистосердечное признание.
Я не помню, что кого-то убила.
Вы не пытались сбежать?
Нет.
А кто-то другой пытался?
Да.
И что с ним случилось?
Его застрелили, вспомнив раздавшийся в тот момент выстрел, я зажмурилась.
Вам стало лучше после лечения в психиатрической клинике?
Я вышла из нее меньше трех часов назад. Трудно сказать, стало ли мне легче.
Но сейчас вы находитесь в здравом сознании и светлой памяти, так сказать?
Наверное, да. Откуда мне знать, я же не психиатр.
Но вы врач, не так ли?
Все верно. Я хирург.
Это объясняет точность, с которой вы убивали этих людей.
Он разложил передо мной снимки погибших участников игры.
Точность? удивилась я.
Да. Все эти люди погибли от ножевого ранения в область печени. Специалист сообщил, что их смерть наступила из-за повреждения крупных артерий печени. В результате такой травмы человек умирает в течение десяти минут из-за обильного кровотечения. Вам это известно?
Я знаю, что любое ранение печени чрезвычайно опасно для жизни.
Как вы считаете, может ли человек, не обладающий глубокими познаниями в медицине, убить с подобной точностью?
Откуда мне знать?
Хочу знать ваше экспертное врачебное мнение.
Думаю, что это возможно, если тщательно изучить строение органа.
Скажите, Аделина, вы тщательно изучали органы человека во время учебы в медицинском университете?
Да, но эта информация находится в свободном доступе. Ее можно узнать и без диплома врача.
Последний вопрос. Как вам кажется, Аделина, врач должен использовать свои знания исключительно в благих целях?
Конечно.
Тогда как вы объясните то, что сделали с этими бедными людьми?
Я этого не делала, шепотом произнесла я, понимая, что он мне не верит.
Жаль, что вам не хватает смелости признаться в содеянном. Но у вас еще будет шанс. В суде.
Захлопнув папку, он поднялся со стула и вышел из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.
Я уверена, что сидящие передо мной мужчины ничем не отличаются от того следователя.
Вы состояли в одной интересной беседе вконтакте, следователь бросает на стол целую стопку бумаг, это распечатка всей переписки. Припоминаете такое?
Да, а что? я пробегаю взглядом по листам.
А то, что вы рассказывали им о своей дипломной работе, он тычет пальцем в гору бумаг, страница шестьдесят восьмая. Любой из этой беседы может быть связан с организаторами. Это вы понимаете?
С чего вы это взяли? Они такие же игроки, как и я. Мы месяцами общались обо всем на свете. Меня злит, что они в очередной раз роются в моей жизни. Словно она всегда будет принадлежать им, а не мне.
Мы не верим в подобные совпадения, Аделина, говорит детектив, аккуратно собирая рассыпавшиеся по всему столу листы.
Думаете, у организаторов подобной игры на выживание нет ресурсов, чтобы узнать обо мне все, что им нужно?
А вам не кажется, что это может быть чем-то личным? осторожно интересуется младший следователь. Что, если вас выбрали не организаторы, а кто-то другой. Тот, кто им помогает. Тот, кто захотел вам навредить. Тот, кто сейчас присылает нам все эти письма, желая добраться до вас всеми возможными способами.
Я не нашлась, что ответить. До этого у полиции были совсем другие версии. И каждая из них непременно заводила их в тупик.
Аделина, начинает детектив, мы не хотим требовать от вас чего-то невозможного, но было бы здорово, если бы вы рассказали нам об участниках этой беседы. С кем из них вы общались больше всего, а с кем не ладили. Возможно, кто-то из них проявлял к вам повышенное внимание, предлагал встретиться, но вы этого не хотели. Или, может, был кто-то особенно неприметный, кто всегда держался в тени. Подумайте, хорошо?
Хорошо, коротко отвечаю я, принимая из его рук распечатку переписки.
В течение следующих нескольких минут мы выписываем имена тех, кто постоянно участвовал в общении, и тех, кто в основном отмалчивался.
Я ни с кем не конфликтовала.
Это точно? переспрашивает следователь, сверля меня сосредоточенным взглядом. Подумайте еще раз.
Я же сказала! сама не замечаю, как срываюсь на крик.
Спокойно, все в порядке, успокаивает меня детектив и награждает осуждающим взглядом коллегу. Продолжайте.
Простите, извиняюсь я, не знаю, что еще сказать. Прошло три года, все эти люди остались в прошлом.
Кто-то из них флиртовал с вами? неожиданно в разговор встревает младший следователь.
Я не уверена. Вряд ли. Скорее, нет.
Это должен быть кто-то очень любезный, чересчур милый, обходительный.
Настолько милый, что захотел моей смерти? я едва сдерживаю смешок. Какой-то абсурд.
Расценивайте это как шанс сблизиться с вами при личной встрече.
При личной встрече зацепившись за эту фразу, я начинаю судорожно листать переписку. Вот! Девяносто третья страница.
Игорь: Может, как-нибудь приедешь? Покажу тебе город.
Ада: Далековато.
Игорь: Тогда я. Примешь гостя?
Ада: Конечно. Думаю, мой парень будет рад мужской компании.
После этого к разговору подключаются другие участники беседы, комментирует прочитанное детектив, он так ничего и не ответил. Вы до этого упоминали своего парня?
Не уверена, я качаю головой, мне никогда не нравилось говорить о личной жизни.
Судя по тексту, больше он не объявлялся.
Взгляните на дату, младший следователь обращает наше внимание на число в углу листа. Это же было за два дня до получения Адой приглашения.
Это уже что-то, очевидно довольный проделанной работой, следователь хватает со стола бумаги и быстро удаляется из допросной.
Мы его найдем, обещает детектив, по-другому и быть не может.
Хорошо, киваю я и тут же замечаю озадаченный вид младшего следователя. Что не так?
Если это он, то мне трудно поверить, что он не пытался найти вас раньше. Таким одержимым людям нужен прямой контакт.
Считаете, мы виделись уже после игры?
Очень вероятно.
Но разве он не был на игре?
Не обязательно. Он мог наблюдать за вами по камерам. Хотя Если подумать, то, помимо вас, из всех присутствующих в подвале выжил кое-кто еще.
Чистильщик, шепотом произношу я, уносясь воспоминаниями к последним минутам игры.
С острия моего ножа капала свежая кровь. Один из охранников сделал шаг в мою сторону. Насторожившись, я приняла позу хищника, готового броситься на добычу. Настоящий бешеный зверь, не хватало только пены изо рта.
Я помню тебя. Это ты бросил меня, как мешок с мусором на пол кабины.
Все в порядке, мы хотим помочь, он выдавил из себя кривую улыбку.
От него сквозило фальшью. Не дожидаясь, пока он нападет первым, я сорвалась с места и набросилась на него. Быстро справившись со мной, мужчина оказался сверху. После нескольких ударов по запястью, нож выпал из моей руки.
Он обернулся на остальных.
Сходите вниз за остальными. Решим, что с ней делать. Быстро! рявкнул он, продолжая держать меня прибитой к полу. Думала, тебе действительно позволят уйти?
Я смотрела на него и недоумевала: как он не понимает, что мне уже все равно?
Стоило что-то заподозрить, когда мне предложили такую сумму. Блин он оглянулся по сторонам. Я такое впервые вижу. Жесть. Хотя, какая разница. Мне никогда столько не платили. Все-таки, есть плюс работы с ненормальными они денег не жалеют.
От его болтовни у меня сдавило виски. Но когда я собралась попросить его заткнуться, раздался оглушительный выстрел. Выплюнутая пистолетом пуля попала в голову мужчины. Он начал оседать и быстро завалился набок. Забрызганная кровью, я небрежно сбросила с себя его ноги и принялась отползать. И тогда заметила, как один из охранников расстреливает всех остальных.
Он делал это так быстро, что те даже не успевали среагировать. После серии выстрелов в живот, он подходил к каждому из них, наклонялся и пробивал пулями их виски. Я, не отрываясь, наблюдала за происходящим, хоть и вздрагивала после каждого хлопка. Честно признаться, в глубине души я надеялась, что вскоре очередь дойдет и до меня.
Но, закончив, он вдруг направился к выходу.
Куда ты? крикнула я вслед его удаляющейся спине.
Я сделал то, что от меня требовалось, ответил он, не поворачиваясь.
И что же ты сделал?
Зачистку.
8 глава
Никто и не надеялся, что имя и фамилия Игоря окажутся настоящими.
Мы продолжим искать, заверяет меня детектив, в очередной раз уходя из допросной.
Я снова остаюсь наедине с младшим следователем. При первой встрече он показался мне чудаковатым и несуразным для этой работы, а теперь меня не покидает ощущение, что все вокруг совершают чудовищную ошибку, недооценивая его способности.
Каждый раз, когда я погружаюсь в воспоминания, он терпеливо сидит напротив и молчит. А когда мое сознание проясняется, он оказывается рядом и встречает меня доброй полуулыбкой. Это тот редкий тип людей, которые никогда не давят и не выбивают правду любой ценой. В его присутствии искренне хочется быть честной.
Простите, начинаю я, можете повторить ваше имя?
Можете называть меня Антон.
Хорошо, Антон. Могу я сказать кое-что, что останется между нами?
Он заметно настораживается и оглядывается по сторонам.
Это касается расследования?
Не совсем. Но, скорее, да, чем нет.
Я не могу такого обещать. Если это поможет спасти этих людей и выйти на организаторов, мне придется доложить о нашем разговоре руководству.
Ладно, кивнув, я закрываю глаза. Тогда забудьте.
Как это? он подается вперед. Аделина, сейчас не время утаивать от следствия важную информацию. Вы разве не понимаете, что стоит на кону?
Понимаю, именно поэтому ничего и не скажу.
Не могу поверить! Вы снова делаете это, удивляется он, в его глазах отчетливо проглядывается разочарование. Вы снова покрываете его. Но с чего бы вам?
С того, что вам этого никогда не понять, огрызаюсь я.
Очнувшись после игры в больнице, я не могла поверить, что осталась в живых. Когда через несколько дней ко мне пришли из полиции и попросили рассказать обо всем, что происходило в том подвале, я специально умолчала о чистильщике. Но, когда меня арестовали, мне пришлось рассказать правду.
Помните, как он выглядит? спросил меня следователь, который тогда вел это дело.
Смутно, несмотря на явную ложь, мой голос даже не дрогнул.
Поможете нам составить его фоторобот?
Я этого не хотела. Он оставил меня в живых, а теперь я должна его сдать?
Аделина Он не убил вас только потому, что у него не было соответствующего приказа. Вы же не думаете, что в нем проснулось чувство жалости или сочувствия? Он сделал ту работу, за которую ему, вероятно, заплатили приличную сумму денег. И, пока есть такие люди, как онТакие, как вы и ваши друзья, будут страдать и умирать.
Я ощутила себя нашкодившим щенком. Он будто тыкнул меня носом в мои же испражнения, надеясь, что во мне проснется чувство вины. Словно я недостаточно пристыдила себя за все случившееся.
Я спрошу еще раз, строгим тоном продолжил он, вы поможете нам составить его фоторобот?
Смотря на него невидящими от пелены слез глазами, я кивнула, даже не представляя, во что это выльется потом.
Демонстративно отвернувшись, Антон делает вид, что изучает материалы дела, но я вижу, как его взгляд бессмысленно блуждает по стене позади меня.
Вы никогда не оказывались в такой ситуации, напоминаю я ему. Вы не знаете, каково жить с подобной ношей. Вы не просыпаетесь с мыслью о том, что убили семь человек. Вы не засыпаете с чувством вины такой силы, которая буквально разрывает изнутри. Я никогда не смогу оставить это позади. Никогда.