За вас, Светлана! мягко улыбнулся Андрей Михайлович.
Счастливая Светлана ответила ему благодарным взглядом. Андрей Михайлович выпил водку и вкусно закусил её хрустящим огурчиком. На него хотелось смотреть. Сам его вид добавлял интерьеру уюта и какого-то волшебного домашнего тепла, какое не в каждом жилище сыщешь.
Андрей Михайлович промокнул салфеткой губы, и я понял, наконец, кого он мне напоминает. Барина. Не злого. Умного. Хорошего. Добрый барин.
Так вот, о Польше, сказал он, будто извиняясь за то, что так надолго завладел нашим вниманием, хотя за это извиняться, право слово, ему было совсем ни к чему. Я попробовал там блюдо, которое называется «фасолка по-бретонски». Ну, по названию понятно, что там присутствует фасоль. Но какая!
Андрей Михайлович покачал головой и посмотрел в потолок благоговейно.
Крупная, как слива. И очень вкусная. И всё это перемешано с мясом. Не с кусками мяса, а так, знаете ли, мясо распущено на волокна. И всё это в соусе, такое жиденькое, но не совсем. Оно выглядит как слишком густое первое блюдо. Чрезмерно густая солянка, к примеру. Или же как второе блюдо, куда влили излишек соуса. И этот вкус! Я до сих пор не могу его забыть! И если, прежде чем приступить к фасолке по-бретонски, для начала выпить водочки Именно нашей водочки, отечественной потому что польская водка это особый разговор, я вам сейчас расскажу, что такое «водка польская»
Я уже было изготовился слушать, как вдруг Светлана голосом негромким, но тоном решительным вдруг произнесла:
Андрей Михайлович! Извините! А ведь вы соседей наших хорошо, наверное, знаете?
И она этим вопросом будто на бегу рассказчика остановила. Как будто он налетел на какую-то преграду. Я думал, что Светлана размякла и забылась. А она всё так же пребывала в напряжении, как оказалось, и только ждала удобного случая, чтобы перейти к интересующей её теме. Не дождалась и безо всякой подготовки спросила, не дав рассказчику фразу до конца произнести.
Каких соседей? посмотрел Андрей Михайлович озадаченно.
Тех, что поблизости живут, сказала Светлана, и я видел, как она нервно теребит салфетку. Вы то письмо помните?.. Ну, которое Тогда
Что ещё одно прислали? приподнял бровь Андрей Михайлович, будто удивляясь настырности покойницы.
Нет. Но мне и одного письма достаточно, невесело улыбнулась Светлана. Мы вот с Женей приехали, кивнула она в мою сторону, чтобы поговорить с вами о наших соседях.
Кажется, Андрея Михайловича перспектива обсуждения отсутствующих здесь соседей совсем не вдохновляла. Потому что такие разговоры обычно называют сплетнями, а сплетничать благородному Андрею Михайловичу было не к лицу. Светлана тоже, наверное, обнаружила всю щекотливость ситуации и постаралась сгладить произведённый эффект.
Я тут дом купила, даже не поинтересовавшись особо, что за публика вокруг, сказала Светлана, будто извиняясь. Услышала, что приличные люди, и на этом успокоилась. А теперь даже не могу сказать, кто за забором рядом тут живёт.
Хотя бы ближайшие соседи, подключился я к разговору, чтобы поддержать разволновавшуюся Светлану.
Андрей Михайлович сказал неуверенно:
Здесь люди контактов друг с другом не поддерживают. Не многоквартирный дом всё-таки, вы поймите. Тут можно жить и месяцами своих соседей не видеть. Ну, по крайней мере, нос к носу не сталкиваться.
Но иногда случается, подсказал я. У вас тут целый населённый пункт. И наверняка приходится иногда собираться и сообща решать какие-то вопросы жизни вашего поселка. Что-то вроде собраний. Бывают ведь?
Честное слово, я всё это наугад сказал. И попал в точку.
Бывают, согласился Андрей Михайлович.
И вы своих соседей по участку видели, подсказал я ему добрым голосом следователя, видящего своего собеседника насквозь.
И снова Андрей Михайлович не решился мне перечить.
Видели, конечно, не очень охотно признался он. Издалека. Без особых контактов
Так кто тут со Светланой соседствует? подбодрил я его. Одних соседей я даже видел. Вы с одной стороны от Светланы. А они с другой. Мама с дочкой.
Да, там целая семья, кивнул Андрей Михайлович. У них ещё сын, он где-то учится, по-моему. Я думаю, что он студент. А глава семьи у них серьёзный человек. Такой основательный, и видно, что крепко на земле стоит, уважительно сказал Андрей Михайлович.
Бизнесмен? уточнил я.
М-м, может быть, не очень уверенно сказал Андрей Михайлович.
Но не бандит, надеюсь? вздохнула Светлана.
Нет-нет, он производит впечатление очень приятное. Какая-то основательность в нём чувствуется. Семья за ним как за каменной стеной, я думаю.
В его семействе могут быть шутники? спросил я.
Вы про то, что кто-то из его семьи написал это глупое письмо? О нет! Это невозможно! Сам он очень серьёзный человек. Я не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что он никакой не бизнесмен, а прокурорский работник, предположим. Есть в нём строгость какая-то. Нет, такой шутить не станет. И дети его тоже вряд ли. У такого отца не забалуешь. Сына своего он вообще в строгости держит, как мне кажется. А дочь и вовсе не способна на такое. И маленькая она, и
Андрей Михайлович замялся, пытаясь подобрать нужные слова, и я пришёл ему на помощь. Я ведь видел ту девочку.
Она больна, как мне кажется.
Да, подтвердил Андрей Михайлович, и было видно, как ему ребенка жаль. Ну и мать продолжил он после паузы. Ей при больном ребёнке, как вы понимаете, совсем не до шуток. Так что на ту семью я бы не грешил.
Хорошо, но есть ещё соседи, сказал я. Вот там, в той стороне, я указал рукой направление, кто живет?
Там семейная пара
Мне показалось, будто мой собеседник расстроился, и почти сразу я получил подтверждение собственной догадки.
Но я бы не хотел их обсуждать и давать характеристики, продолжал Андрей Михайлович. Потому что у нас с ними даже как-то был конфликт, и я здесь могу быть пристрастен.
Они конфликтные люди? насторожился я.
Этого я не могу знать.
Но вы же сказали конфликт.
Это был всего один случай. А по одному случаю никак судить нельзя.
Вы всё-таки расскажите, попросил я.
Обычная бытовая ссора, ничего особенного, неохотно сказал Андрей Михайлович. У нас тогда ещё не были разграничены участки. То есть границы были проведены, но заборы ещё не стояли. И вот эти люди, о которых я рассказываю, расчищали свой участок от сухостоя и весь этот деревянный мусор снесли к нам на участок. Не они сами, разумеется, а рабочие, которые у них работали. Я решил было, что рабочие сделали это по собственной инициативе, и отправился к хозяевам того участка. И у нас состоялся крайне неприятный разговор на повышенных тонах.
Я ни за что не поверю, что милейший Андрей Михайлович способен разговаривать с кем-то на повышенных тонах, и поэтому без труда распознал, как должна была звучать его последняя фраза, будь он человеком менее культурным. Он хотел сказать, что на него наорали и послали куда подальше.
Извините, но мне бы не хотелось обсуждать ни ту историю, ни этих людей, виновато посмотрел на меня Андрей Михайлович.
И я обнаружил, что домашняя атмосфера, до недавних пор витавшая над столом, уже куда-то испарилась. Мы ещё продолжали нашу позднюю трапезу, но уже не было ни прежней душевности, ни былого веселья, и Андрей Михайлович так и не поведал нам об особенностях польской водки, и очень скоро супруги-соседи засобирались восвояси. Мы со Светланой вызвались их проводить. Решили идти напрямик, через лес, чтобы не делать крюк. Было совсем темно, и Светлана принесла пару фонарей. Один фонарь взял я, второй достался Андрею Михайловичу, мы с Ниной Николаевной пошли вперёд, Андрей Михайлович шёл со Светланой где-то сзади. И могло никогда больше не представиться такого удобного случая, чтобы расспросить соседку о том, о чём я ни за что не решился бы заговорить в присутствии Светланы.
Нина Николаевна, сказал я негромко. А вы знали прежнюю хозяйку этого дома?
Веронику? уточнила женщина, и я почувствовал, как она ещё крепче сжала мою руку. Знала, да.
Я слышал, как она судорожно вздохнула в темноте.
Её убийцу так и не нашли, сказал я. Но разговоры ведь, наверное, ходили.
О чём?
О том, кто мог это сделать. Наверняка мотивы убийства обсуждали. Тем более что убили её не где-то в Москве или в другом каком месте, а прямо здесь.
Хорошо ещё, что не в самом доме, подумал я, но не сказал вслух. Потому что, если бы всё случилось в доме, Светка никогда больше не переступила бы через порог ужасного жилища сразу, как только узнала бы об этом.
Обсуждали, конечно, сказала Нина Николаевна. Но ни до чего не договорились, кроме глупостей. Так всегда бывает, когда никто ничего не знает.
А что за глупости? проявил я интерес.
Ой, Женя, ну вам-то это зачем? попеняла мне собеседница, и в её голосе явственно слышался упрёк, будто я разочаровал её своими глупыми расспросами.
Здесь жила женщина, сказал я. Её убили. Убийцу так и не нашли. А теперь эта убитая женщина пишет письма Светлане, которая мне и коллега, и друг одновременно. Я хочу знать, как это всё связано и чем оно может аукнуться Светлане.
Но вы, надеюсь, не верите в то, что письмо написала Вероника?
Конечно, не верю. Но этот, с позволения сказать, «шутник», который прислал письмо, запросто может быть связан с убийцей или убийцами Или даже он и есть убийца
Вы это серьёзно? не поверила Нина Николаевна.
Не знаю, не стал я морочить ей голову. Вся эта история, может быть, выеденного яйца не стоит. Но кто знает возможно, и у Вероники всё начиналось с каких-то странных историй и непонятных шуток. Так что там за глупости, которые со смертью Вероники связаны? вернулся я к интересующему меня вопросу.
Вы знаете, где обнаружили тело бедняжки?
Нет.
В старом графском пруду.
Так тут и пруд есть? Да еще графский? удивился я.
Я там была лишь однажды, и мне показалось, что это всего-навсего большая заросшая лужа, невесело засмеялась Нина Николаевна. Но здесь говорят, что это бывший графский пруд. Может быть, так оно и есть. Я не знаю.
Впереди между деревьями я уже видел горящий у соседского дома фонарь.
Веронику нашли в пруду, сказал я. И как же это все объяснила общественность?
Вы слышали про старую графиню?
Ну да, сказал я вполне беспечно. Мне Светлана рассказывала о том, что где-то здесь давным-давно было имение старой графини. Кажется, её фамилия Воронцова. Ну так и что?
А вы слышали местную легенду про старую графиню? Про то, что она здесь ходит по ночам, а особенно часто её видят там, у пруда?
Когда видят? спросил я глупо. Сейчас видят? В наше время?
Да.
Но это же глупости!
Вот и я говорю, что глупости, согласилась со мной Нина Николаевна.
В моей голове случился такой шурум-бурум, что понадобилось время на то, чтобы хоть как-то привести в порядок разбежавшиеся мысли.
Хорошо, пускай тут бродят призраки, пробормотал я. Но при чём здесь Вероника?
Говорили, что там, на пруду, графиня появляется по ночам в белом платье
Ещё бы! Все призраки по ночам одеты в белое. Про это каждый школьник знает.
И Вероника, когда её нашли, была одета в платье старой графини, завершила фразу Нина Николаевна.
Кто это сказал? Кто здесь может знать, как двести лет назад одевалась старая графиня?
Я не знаю, Женя. Но так говорят.
Мы уже стояли у порога дома Нины Николаевны. И Андрей Михайлович со Светланой нас нагнали. Больше ни о чём расспрашивать свою собеседницу я не посмел при Светлане. Мы распрощались с соседями и отправились восвояси.
* * *
Я принёс дров и растопил печь. Мне нравилось, что здесь печь, а не камин, как в большинстве новопостроенных подмосковных коттеджей. На камины я уже насмотрелся. А печь это будто из старой жизни.
Светлана загрузила грязную посуду в посудомоечную машину и присоединилась ко мне. Мы сидели на брошенной на пол шкуре неведомого мне зверя и смотрели на огонь.
Хорошо сегодня, сказала Светлана.
Я понял, что это связано со мной. Она не одна сегодня, и ей не так страшно вот что она хотела сказать. И я захотел её приободрить.
А мне вообще здесь нравится, сказал я. И когда у тебя все эти страхи пройдут
Они не пройдут, Женька, оборвала меня Светлана и прижалась ко мне, как будто ей было зябко. Это уже навсегда. Мне здесь всегда будет нехорошо.
Я демонстративно её не услышал.
Завтра пойду к твоим соседям, объявил я. К тем, которые свалили мусор на участок Андрея Михайловича
Ты думаешь, что это они письмо подбросили?
Совсем необязательно. Подшутить могли не только ближайшие соседи, но и те, кто через пять участков от тебя живёт. Или даже кто-то из тех, кто не местный. В гости приезжал, допустим. А с этих соседей-грубиянов я начну, потому что надо же с кого-то начинать. Может, кто-то что-то и подскажет.
Возьми меня замуж, Колодин, вдруг сказала Светка. Я тебе носки буду стирать. Рубашки твои. Ещё буду супы тебе варить.
Э-э, как тебя расколбасило! обнаружил я. Плохо дело, малыш. Совсем с салазок съехала.
Мне страшно, честно призналась Светка.
И сейчас?
Сейчас нет. Спокойно мне рядом с тобой. Потому я замуж и прошусь.
Тебе не мужа надо заводить, а собаку. Сыпанула сухого корма в миску и свободна. Ни носков, ни рубашек, ни супа.
Получается, что мужик это хуже, чем собака, обнаружила Светлана.
Ну, в общем, да, самокритично признал я.
Ты мне глаза раскрыл, Колодин, сказала Светлана и благодарно меня поцеловала. А то я чуть было не лопухнулась. Так где тебе стелить?
Ожидаемый ответ я прочитал в её глазах. Но ведь мы с нею друзья и только друзья, не так ли?
Я могу лечь здесь, постели мне на диване.
Какая же ты бесчувственная свинья, Женька! разочарованно поставила мне диагноз Светлана.
Но постелила мне всё-таки на диване, как я и просил.
Я буду рядом, пообещал я, чтобы хоть немного её успокоить. Ты в той комнате, я в этой. Чего тебе бояться?
Я всего боюсь, Женька. Я боюсь ходить по своему участку. Я боюсь спать с открытым окном. Я боюсь заглядывать в почтовый ящик. Я это уже не я, а один сплошной страх.
Чепуха! отозвался я насколько мог беспечно. Завтра с утра зайду к твоим соседям, а потом у нас ещё будет время до полудня, и мы с тобой пройдёмся по окрестностям. Мне тут в прошлый раз понравилось, честное слово. А Нина Николаевна сегодня мне сказала, что тут даже есть пруд. Ты знала об этом?
Нет.
Значит, и историю про призрак старой графини ей никто ещё не успел рассказать. И я благоразумно не стал её пугать на ночь глядя.
* * *
Утром, когда Светлана ещё спала, я отправился к соседям. Попытка пройти прямиком через лес успехом не увенчалась, я очень скоро наткнулся на высокий сплошной забор, мне пришлось вернуться, выйти через ворота на улицу и потом довольно долго идти в обход.
В конце концов я очутился перед массивными воротами с «глазком» видеофона, посредством которого я мог связаться с обитателями дома его крышу я видел за высоким забором.
Я нажал на кнопку переговорного устройства и посмотрел в объектив видеофона честным взглядом человека, у которого какие-либо дурные мысли отсутствуют напрочь.
Мне долго никто не отвечал, я нажал кнопку повторно, и только тогда заспанный и крайне недружелюбный женский голос произнёс:
Ну чего? Кто это?
Евгений Колодин! отрапортовал я. Программа «Вот так история!».
Ой! испугалась женщина, и я живо себе представил, как она сейчас таращится спросонья на экран.
Чтобы ей было удобно меня рассматривать, я приблизился к зрачку видеофона. И даже подмигнул своей на этот раз единственной зрительнице, как это делал иногда в нашей передаче.
Ой!!! ужаснулась женщина. Вы, что ли, к нам?!
По-видимому, она решила, что речь идёт о каком-то новом розыгрыше, героями которого выпало несчастье стать её семейству. Я не стал её разубеждать раньше времени.