Баргузин исторический. Правда всегда одна… - Поздняков Александр Александрович 4 стр.

Не всё было гладко в деятельности библиотеки и в других отношениях, на что, очевидно, влияли некоторые тогдашние веяния в стране: «Всё шло прекрасно и интересы библиотеки уже было опять поднялись на желаемую высоту, как нашлись в числе горожан некоторые лица, посмотревшие на это дело совсем иначе. и стали оказывать ярое противодействие безусловно полезному делу. Под влиянием, надо думать, чтения духовно-религиозных журналов, относящихся крайне отрицательно к проповеди Льва Толстого, и совершенно не разобравшихся в сущности дела, они перенесли взгляды последнего с Крейцеровой сонаты и др. подобных его сочинений на книжки, писанные для народа и изданные Посредником. Вышло нечто совершенно невероятное. Пользуясь своим влиянием, эти лица стали запрещать брать для чтения сначала книжки Л. Толстого, а потом и другие, говоря, что: не всякий пастырь  есть добрый пастырь; что Л. Толстой  пастырь в овечьей шкуре, что читать таких авторов безусловно вредно, особенно для юношества. Все это привело наконец к тому, что теперь молодое подрастающее поколение стало с опаской и гораздо реже заглядывать в наш храм всеобщего просвещения. Таков ход и последующее развитие за 1-е трёхлетие библиотечного дела в Баргузине; остальное покажет нам будущее. В настоящее время средства библиотеки главным образом составляются из подписных сумм, единовременных пожертвований и продажи премий. В этом году, напр., благодаря содействию и помощи одного из докторов, премия Стрекозы, далеко не роскошная, была вмиг распродана и дала библиотеке около 70 рублей чистой прибыли. В таком общественном деле, как библиотека, важнее всего отношение и поддержка самого общества, что вполне подтверждается вышеприведенным».

Заключительные же строки  это ещё одна дань высокой признательности за благое дело его исполнителю: «Будем же надеется, что со смертью основателя и радетеля Баргузинской общественной библиотеки А. Н. Зайднера  святое дело это не погибнет и, раз пустив корни, разовьётся и процветёт. Во всяком случае, это горячее заветное желание всех людей, готовых положить свои силы для поддержания просвещения как общества, так и народа"

31

Брошюра. Отчёт Баргузинской общественной библиотеки за 1895 г.

Из содержания этой статьи следует, что Баргузинская общественная библиотека была основана в 1889 г. Упоминание о том, что при этом всё собранное Зайднером «в основание Баргузинской библиотеки  около 900 томов разных названий» было «передано общему собранию библиотеки через Я. Д. Фризер», а не самим Зайднером, приводит к мысли об отсутствии самого основателя на официальном торжестве. В статье содержится и причина  «за болезнью и недостатком сил» Зайднер вскоре умер (в 1891 или 1892 г.), как отмечалось выше, от туберкулёза Но свой предсмертный гражданский подвиг он успел завершить  Баргузинская общественная библиотека открылась и заработала

И ещё об одной тайне Зайднера Не могло быть так, чтобы его поэтическая душа не искала и не нашла здесь понимание и отклик в чьём-то женском сердце Однако, ни в одном из прошлых печатных источников о нем нет и намёка на это. В приведенных же выше записях Э. В. Деминым рассказов баргузинских старожилов упоминается какая-то женщина посещавшая по ночам одну из двух названных одиночных могил. Но по весьма конкретным и датированным сведениям А. И. Горячих, лично с ней общавшегося, это была могила на месте нынешнего гаража, а не могила Зайднера

В 2012 г. А. А. Поздняков переписывался по электронной почте с жившей в Израиле уроженкой Баргузина Верой Беркович (Бернштейн), вскоре умершей. В её книге 2007 г. «Воспоминания"

32

33

34

Виктория Викторовна Левенсон

Об избраннице Зайднера в книге В. Д. Новицкого «Из воспоминаний жандарма», издания 1991 г., коротко сказано  «жена пот. почет. гражд. Виктория Левенсон, 26 лет», а в примечаниях поясняется: «Левенсон Виктория Викторовна, род. в 1854 г. Арестована в 1880 г. В 1881 г. прибыла на Кару, а в 1884 г. ушла на поселение, после чего вернулась в Европ. Россию"

35

Виктория Викторовна Левенсон на каторге

После открытия, без преувеличения, подвижнической библиотечной деятельности А. Н. Зайднера, его бесспорной при этом публичности  пребывания на виду у всего тогдашнего баргузинского общества ещё более неприемлемыми выглядят нижеследующие поползновения нашего времени на его личность, стихи и баргузинскую память о нём. С именем и поэтическим творчеством А. Н. Зайднера окажется связанной редкая по наивности профанация: его стихи будут приписаны Шандору Петефи, как одно из неких «доказательств» пребывания великого венгра в Баргузине. Венгерская журналистка Эдит Кери, по своей, можно сказать, фанатичной приверженности «сибирской легенде Петефи», усилиями некоторых бурятских и венгерских «энтузиастов» превращённой в «баргузинскую», и совершенному незнанию прошлых российских, баргузинских в особенности, реалий, повелась на соблазн приписать стихи россиянина Александра Зайднера венгру Шандору Петефи. Вот как это выглядело.

Вышеприведенные стихотворения Зайднера «Мечты» и «Печальна моя жизнь была» были помещены в последний совместный, дискуссионный по содержанию очерк А. В. Тиваненко и Э. В. Демина (после этого исследовательские подходы и пути авторов принципиально разошлись), в котором отмечалось, что «Мы не беремся утверждать, что их создал именно Петефи»

36

37

Здесь очень важно заметить, что в приведенных выше исторических материалах и более современных воспоминаниях очевидцев о баргузинской могиле Зайднера никто не ассоциировал его с кем-то другим, тем более, иностранцем. И ещё: только человек, выросший и воспитанный в русской культурной среде, мог, например, узнать в лицо и пытаться поэтически запечатлеть баргузинских близнецов классических персонажей гоголевского «Ревизора». Во всех приведенных стихотворениях Зайднера, и в народном тоже пересказе стихотворений 55 и 56, виден по-русски образованный и мыслящий автор. Относительно же возможностей в этом плане самого Петефи, то очевидно, что даже великий венгерский поэт, окажись он в далекой сибирской глуши, со всеми его возможными лингвистическими талантами, всего за несколько лет не в состоянии был овладеть русским литературным языком настолько, чтобы писать грамматически правильные, с богатым набором чисто русских образов и оттенков стихи! А для ссыльного поэта Зайднера, еврея по национальности, русский язык был родным от рождения!

В чём-то можно быть снисходительным и даже простить сегодня венгерскому автору Эдит Кэри, высказывавшейся так почти 30 лет назад, но далеко не всё Её весьма активное участие в «разработке» наподобие промышленного карьера, исторического кладбища Баргузина в июле 1989 г. даёт повод априори спросить: как бы она отнеслась и согласилась бы участвовать в аналогичном действе на главном кладбище Будапешта?! Зная, как весьма трепетно относятся венгры к своему национальному пиетету, предугадать ответ несложно Тогда почему это стало для Эдит Кэри (и других венгров  участников баргузинских раскопок) возможным в Баргузине?! Или здесь моральные нормы и ценности были уже иные  не общечеловеческие и за, так сказать, «бусы» для здешних аборигенов можно было и не утруждать себя какой-либо моралью? Этот же вопрос следует адресовать и ко всей современной баргузинской общественности

Очевидно, что совсем другой спрос с «обоснователя» и центрального участника вспарывания исторического кладбища Баргузина «траншейным методом» А. В. Тиваненко. И не только за это кладбище: тогда же пытались раскопать и могилу Зайднера на местном стадионе, но не с целью уважительного перезахоронения останков, а чтобы как-то приспособить её к фантазиям Тиваненко на тему «баргузинского Петефи»

В связи с этим напомним здесь один из недавних рецидивов этих далеко небезобидных фантазий, связанных именно с А. Н. Зайднером, документально записанный

38

Вот ведь как  за всю прошлую и современную Россию отвечает: «Зайднер Александр Николаевич, такова поэта МЫ, конечно, в России не знаем, не знаем". Без «ложной» скромности, но не от должной ответственности этот замах на отрицание достоверного  намеренный обман, ради подтверждения своих выдумок Серьёзно воспринимать и как-то комментировать явную несостоятельность этих ответов не имеет смысла. Напомним лишь, что по вышеприведенному образному выражению Е. Д. Петряева в Старом Забайкалье было «всяких Петровичей  легионы» Подробнее об этих, собирательных по значению, «Петровичах» («Петрованах»)  рабочих забайкальского Петровского железоделательного завода можно узнать в вышеназванной книге Э. В. Демина «До и после «баргузинской сенсации», её специальном разделе «Свидетели ли Мороковы!!!«

39

Что-то с памятью стало, баргузинской

Принципиально важно остановиться на расхождении в вышеприведенных сведениях о месте и дате смерти Зайднера. По этому поводу следовало бы прежде всего исходить из некролога, но его целенаправленный поиск в старых изданиях авторами данного изложения, как до того, можно предположить, и самим Е. Д. Петряевым, пока ничего не дал. Хотя значимый намёк на его существование обнаруживается в строке о Зайднере в раритетном теперь лондонском издании 1897 г.«За сто лет (18001896). Сборник по истории политических и общественных движений в России в 2 ч.»: «Некролог, Баргузин, ϯ Зайднер, 79"

39а

Обобщая же вышеприведенные сведения, важно напомнить, что о могиле Зайднера в Баргузине сообщалось в самых ранних печатных источниках: сборнике 1897 г. "За сто лет (18001896)», специальном очерке 1908 г. Г. Осмоловского «Карийцы», специальной заметке 1913 г. «Забытые могилы» очевидца баргузинской могилы Зайднера свящ. Ал. Добромыслова и «Календаре по Забайкалью» на июль 1918  июнь 1919. К непрямому, но значимому, подтверждению смерти Зайднера в Баргузине можно отнести строки Л. Г. Дейча  «Прибыл в 80 г. в Забайкальскую обл., () устроил там публичн. библиотеку, умер там же в 92 г.», если учесть выше рассмотренные, вполне достоверные обстоятельства устройства Зайднером этой библиотеке именно в Баргузине («Восточное обозрение», 1892 г., 39).

Смерть и могилу Зайднера в Баргузине прямо подтверждают также: записи 1927 г. фольклориста А. В. Гуревича от баргузинки Сибирцевой и другие его сведения; записи 19861987 гг. краеведа Э. В. Демина баргузинцев  очевидцев могилы Зайднера Г. И. Загрядского, Т.Я. и С. Я. Башкир, а также его переписка с баргузинкой В. Я. Токаревой. Косвенно подтверждают и записи баргузинцев С. В. Говориной, О. В. Васильева и И. Г. Молчанова, помнивших одиночную могилу рядом с кладбищем, которую другие очевидцы уверенно называли могилой Зайднера.

О смерти Зайднера в Чите упоминалось: в специальной работе 1906 г. «Мартиролог Нерчинской каторги» И. Жуковского-Жук и общем «Био-библиографическом словаре» 1930 г. «Деятели революционного движения в России», на который ссылается также Е. Д. Петряев в своём «Биобиблиографическом указателе» 1981 г., называя тоже Читу местом смерти Зайднера (уже без ссылки на источник) и в упоминавшихся выше «Биобиблиографических материалах» 1987 г.

Можно предположить, что Чита могла называться местом смерти Зайднера потому, что посещавшие могилы политических ссыльных в Баргузине не находили могилы Зайднера на местном кладбище, а её, как отмечал священник А. Н. Добромыслов, было «нечего и искать на кладбище».

Таким образом, очевидно, что в вопросе о месте смерти и упокоения А. Н. Зайднера следует однозначно полагаться на сведения прошлых и современных очевидцев его могилы в Баргузине. Из них самым ранним, конкретным и значимым является свидетельство Добромыслова, побывавшим на этой могиле в 1893 г., то есть, всего через год после смерти Зайднера, если считать, что он умер в 1892 г., что наиболее достоверно. Высокие авторитет и баргузинскую именно информированность Добромыслова подтверждают не только его духовный сан, но и служение в 1880-х гг. миссионером в Баргузинской долине при Курумканско-Гаргинской церкви, а также то, что он был автором многих других краеведческих заметок и статей, публиковавшихся в иркутских и забайкальских периодических изданиях

40

В заключение важно ещё раз напомнить, что представленные выше сведения о баргузинской могиле А. Н. Зайднера и другой отдельной одиночной могиле были опубликованы Э. В. Деминым ещё в 1993 г., но никаких, логично ожидаемых, действий в Баргузине до сих пор не случилось Останки остаются там, где указали прошлые и более современные очевидцы  в непотребных теперь для них местах В этой ущербной для памяти о прошлом ситуации напрашивается очень горькое сравнение: из-за одной, изначально однозначно придуманной могилы незаконно перекопали всё своё историческое кладбище, а произвести явно необходимое и вполне правомерное перезахоронение останков из двух отдельных одиночных могил, в том числе деятеля, имеющего немалые заслуги перед Баргузином, не пожелали

Не в ладах сегодня в Баргузине с исторической памятью и не только Дело не в одной только могиле А. Н. Зайднера, оказавшейся теперь под ногами местных спортсменов на баргузинском стадионе, или останках женщины, замурованных в пол здешнего гаража Хотя уже это должно очень беспокоить нормальные человеческие чувства и понятия

Очевидным горьким упрёком баргузинской власти и культурной общественности разных лет является полная утрата селитьбы декабристов братьев В.К. и М. К. Кюхельбекеров, состоявшей из четырёх домов, в том числе трёх ими построенных (о чём в следующем очерке)  А позволить и даже помочь осквернить в 1989 г. варварским «траншейным» перекапыванием своё историческое кладбище, спекулируя при этом могилой Михаила Кюхельбекера, выдавая за неё чужую могилу в другом месте кладбища (об этом в последнем очерке),  это уже апофеоз беспамятного состояния тех, чьи предки здесь упокоились Чем-либо оправдывать сегодня это кощунство или его замалчивать  значит продолжить этот путь в морально-нравственное никуда

Утраченная селитьба

декабристов В.К. и М. К. Кюхельбекеров

Живёт и будет жить память

Весьма знаменательная дата  195-летия восстания декабристов отмечалась в 2020 г. году.

Авторы всегда с добрыми чувствами вспоминают о том, что именно через декабристские темы состоялось в начале 1980-х гг. их постоянное приобщение к краеведческим разысканиям. И сегодня тоже неизменным остаётся их искреннее восхищение личностью и делами декабриста Николая Александровича Бестужева (13.4.1791, СПб. 15.5.1855, Селенгинск), поселенного в Селенгинске и умершего там  в 2020 г. исполнилось 165 лет со дня его кончины. Именно ему, его селенгинской жизни  благой и полезной деятельности, его потомкам и близким людям были посвящены первые и последующие декабристские краеведческие публикации Э. В. Демина