Нет. Её глаза сузились. Ты хочешь задать вопрос.
Тебя это не касается! Я выпрямилась, стараясь выглядеть как можно выше. Просто стой здесь.
И я торопливо пошла прочь, лавируя между сталагмитами. Но уже через пять шагов осознала свой просчёт. А если совсем точно когда врезалась носом в невидимый во тьме сталагмит.
У меня не было света.
Ухо пощекотал шёпот. Я отдёрнула голову, но вокруг не было ничего, кроме темноты.
Я попыталась припомнить заклинание мастера Бетрис, но оно было сложное, с кучей обстоятельных уточнений, чтобы заставить шар летать. Ну почему я не взяла с собой свечку!
Что-то схватило меня за волосы.
Как я умру?
Ахнув, я вырвалась. Меня так и подмывало развернуться и побежать назад, в безопасный круг света. Но сдаваться нельзя. Я должна быть храброй!
Как я умру?
Тени вокруг меня заколыхались, выпрастывая щупальца тьмы, как какое-то прожорливое морское чудовище.
Уп-падёшь в расселину, запнувшись, выпалила я.
Стало тихо. Я со всхлипом выдохнула и сделала ещё несколько осторожных шагов, шаркая по полу пещеры в надежде нащупать край расселины. Глупость какая-то. Мне нужен свет!
Достаточно легко заставить объект делать то, к чему у него есть естественная склонность: свечу гореть, воду испаряться. Но нельзя просто приказать воде зажечься. Поэтому, хоть я и знала слово «зажечь» на магическом языке, без чего-то горючего оно было бесполезно.
Но я знала другое слово, которое могло сработать:
Антония. Светить.
Вокруг меня разлилось сияние, и я вспомнила пойманных лучами прожекторов актёров в театре, куда меня однажды взял Флориан. Я победно закружила на месте и довольно хихикнула. Может, мне и не удалось заставить редьку танцевать, а дерево вырасти, но я была не безнадёжна!
И моя задумка удалась как нельзя вовремя, потому что смертельно опасная тьма расселины разверзлась всего в пяти футах от меня. Ступая уверенно благодаря своей личной подсветке, я подошла к краю.
Снизу на меня пахну́ло холодным ветром, вызвав мурашки по всему телу. Я прочистила горло. Мастер Бетрис ошибается. Я не слишком юна, и мои мечты не менее ценны, чем чьи-либо другие. И если я не задам правильный вопрос, им навсегда придёт конец.
Зловещая тишина давила на меня. Язык будто стал куском свинца, отяжелев под весом такой уникальной возможности. Я так и не решила, что спросить. Если я спрошу о короне, то обеспечу себе мамино одобрение и у меня появится шанс остаться с мастером Бетрис, хотя бы ненадолго. Но того факта, что магические способности Моппи намного сильнее моих, это не изменит. С другой стороны, если я спрошу, как мне стать более могущественной волшебницей, я смогу заслужить себе место в школе но вдруг мама откажется меня туда отпустить в наказание за то, что мне не удалось найти корону?
И что бы я ни спросила, нет никакой гарантии, что я получу ответ. А вдруг мой вопрос останется здесь эхом и превратится, как все остальные, в нечто кровожадное, отчаявшееся и голодное?
У меня не было выбора, кроме как молиться Реме, чтобы она ответила.
Здравствуйте, сказала я.
Здравствуйте-здравствуйте-здравствуйте
Чувствуя себя крайне глупо, я опять кашлянула:
Э-эм я Антония Дюрант. Но вы, наверное, и так это знаете, вы же богиня мудрости. В общем, я пришла потому, что у меня э-эм есть вопрос.
Какой стыд! Моя мама, советница Мира Дюрант, убедила королеву Золомена понизить на двадцать пять процентов налог на шоколад. А я стою здесь, отчаянно хватаюсь за разбегающиеся мысли и запинаюсь через слово, потому что в горле перехватило от важности того, что мне предстоит сказать.
Я заставила себя расправить плечи, сделала глубокий вдох и произнесла:
Как мне стать мастером-волшебницей? Как мне исполнить свои мечты? Затаив дыхание, я подалась вперёд. Эхо моих вопросов стихло. От студёного воздуха пальцы на руках и ногах давно онемели. Лёгкие требовали воздуха, но я боялась пропустить ответ. Потому что он должен был прозвучать.
Если только я не задала неправильный вопрос. Ну вот зачем я добавила про мечты?! Какой в этом смысл? Нужно было сформулировать точнее! Нет, нужно было спросить о короне! Это куда важнее моей судьбы волшебницы. И теперь я наказана за свой эгоизм.
И тут я услышала его. Шёпот. Едва различимое эхо.
Одно слово.
Незнакомое, оно заставило мои кости вибрировать как от землетрясения, примерно раз в год сотрясающего порт Меду, из-за которого трескаются стёкла в окнах, а колокола в храмах звенят сами собой.
Это было слово на магическом языке.
Погодите! воскликнула я. Как его применять? Что оно значит?
Значит-значит-значит
Эхо затихло вдали, оставив меня ни с чем. Я получила ответ но какой от него толк, если мне неизвестно его значение или область применения?
Я закусила губу. Произносить магические слова, не зная, что они значат, опасно. Но не невозможно. Сила заключалась в самих словах, а не в в том, понимает ли говорящий значение.
Стоило хотя бы попытаться.
Антония, прошептала я и повторила неизвестное слово.
Ничего. Лишь тихий шорох, как от царапнувшей коробок, но не зажегшейся спички.
Ладно. Что-нибудь придумаю. Уверена, мне просто требуется заклинание посложнее. Я пошла назад, пока мой мозг подбирал заклинания, которые могли пролить свет на тайну загадочного слова. Я выясню, что оно означает. У меня впереди ещё неделя.
Повернув за два сталагмита, я застыла в изумлении: Моппи стояла на краю расселины, покачиваясь взад-вперёд над беспощадной тьмой и склонив голову набок, будто к чему-то прислушивалась.
Что ты делаешь! ужаснулась я. Осторожно!
Вскрикнув, она отшатнулась от края и сердито рявкнула:
Это ты осторожнее! Со мной всё было прекрасно, пока ты не решила напугать меня до смерти!
Нахмурившись, я присмотрелась к ней:
Ты что-то спросила?
Она скрестила руки на груди:
А ты?
Нет.
Тогда и я нет, заявила она, одарив меня неестественно широкой улыбкой. После чего сощурилась. Что с тобой? Ты будто свечку проглотила.
Ой. Я и забыла о заклинании света. По правде говоря, я не знала точно, как его снять, но говорить об этом Моппи было необязательно.
Я ответила:
Я наложила заклинание, конечно же. Могу отменить его в любой Я осеклась, уловив краем глаза какое-то движение. В следующий миг вокруг моего запястья затянулся усик тьмы, и я испуганно взвизгнула.
Что вылечит мамин кашель?
Чай с ромашкой! воскликнула я и выдернула руку.
Вопрос-щупальце уполз назад в тень. Но на его месте начала извиваться дюжина других, готовясь напасть. В ушах зазвучали их отчаявшиеся голоса:
Одежду какого цвета мне носить, чтобы он меня полюбил?
Кто крадёт мои редьки?
Как мне перестать по ней скучать?
Я развернулась лицом к Моппи:
Что происходит? Ты вроде сказала, что справишься с ними!
Я и справлялась! Она увернулась от чёрного усика. Соседские козы съели твои редьки!
Нельзя перестать по кому-то скучать! крикнула я.
Фиолетовый! добавила Моппи.
Ещё какое-то время мы отбивались от волны назойливых вопросов. Мой мозг неустанно работал, придумывая подходящие ответы, и в голове начало гудеть. Наконец стоящий вокруг нас гвалт начал стихать. Мне даже удалось сделать глубокий вдох.
Прозвучал последний вопрос:
Сколько куриц мне купить?
Тринадцать! выдохнула я.
И тишина. Я привалилась к холодному сталагмиту, не обращая внимания на покрывающую его слизь. Сил не осталось, но, несмотря на это, меня переполнял триумф. У нас получилось!
Моппи фыркнула:
И мастер Бетрис боится, что мы зададим нелепые вопросы! По крайней мере, мне бы никогда не пришло в голову спрашивать богиню о курицах.
Я хихикнула:
Или об украденных редьках. Ты остроумно ответила.
Козы едят всё подряд, с улыбкой отозвалась она.
Внезапно я почувствовала себя неуютно и странно. Моппи оставалась моей соперницей. Но что-то во мне хотело, чтобы из нас вышла отличная команда. Может
Хруст камней под ногами прервал мои мысли. Мастер Бетрис вернулась. Она выглядела рассеянной, лоб наморщен, шляпа съехала набок.
Мастер Бетрис? позвала я. Вы в порядке?
Она с пустым лицом смотрела вглубь теней. По всей видимости, её вопрос остался без ответа. Меня кольнула совесть. Пусть я и не понимаю значения ответа на мой вопрос пока, но я хотя бы его получила.
Может, то, что вы хотели узнать, найдётся в одном из ваших гримуаров? предположила я. Я могу помочь с поисками.
Я на самом деле желала ей помочь, прогнать из её глаз это выражение непосильной ноши. Даже в самые тяжёлые времена, в самые мрачные дни мастер Бетрис не теряла присущую её натуре искру живости, как рассеявшая подступающую ночь первая звёздочка, вспыхивающая на вечернем небосклоне. Но сейчас эта искра потускнела. Пусть я всего лишь ученица, но должно же быть что-то, что мне по силам.
Хм-м? Она повернулась ко мне и моргнула, будто только сейчас вспомнила о моём существовании. Нет, Рема мне ответила. Я лишь надеюсь, что мне не придётся Антония, ты светишься?! От её отрешённости не осталось и следа. Поджав губы, она окинула меня внимательным взглядом.
Э-эм. Да?
Мастер Бетрис наклонила голову. Её голос прозвучал сухо и опасно спокойно:
И почему так?
Ей нужно было отойти пописать, сказала Моппи.
Мне это не послышалось? Моппи действительно пришла мне на выручку? Я быстро взглянула на неё. Она лишь зевнула.
Что ж, рада, что тебе хватило ума призвать свет. Пусть даже и таким неординарным способом. Ты сама наложила на себя заклинание?
Да. Но я э-эм не уверена, что знаю, как его отменить.
Хм-м. Бетрис постучала длинным пальцем себя по подбородку. В таком случае, полагаю, тебе предстоит поискать в книгах.
Что? изумилась я. А вы не можете просто сказать?
Раз ты собираешься накладывать экспериментальные заклинания, тебе придётся учиться личной ответственности за их снятие, Антония. Уголок её рта насмешливо приподнялся. Не кори себя сильно. Когда я была в твоём возрасте, я наколдовала себе кошачьи уши, и у меня ушёл год, чтобы придумать контрзаклинание. Мой бедный пёс сходил с ума, и я до сих пор иногда испытываю смутное желание поохотиться на мышей. Она подмигнула.
Я уставилась на неё. Нет, конечно, она пошутила насчёт мышей, правда же?
Но ты, не сомневаюсь, найдёшь решение намного раньше, добавила мастер Бетрис. Ты опытный исследователь.
Внутри меня будто надулся тёплый воздушный шар. Мастер Бетрис в детстве тоже попадала в магические переделки. В этом мы с ней похожи. Возможно, когда-нибудь в будущем моё сияние тоже станет поводом для забавной истории, которую я расскажу своей ученице или ученику.
Но сейчас нам нужно вернуться в порт Меду, сказала мастер Бетрис, обведя меня и Моппи суровым взглядом. Нам многое предстоит сделать.
Глава 5
Пять дней спустя я не подобралась нинасколечко ближе ни к одному ответу на терзающие меня вопросы. Сотни раз я пробовала использовать услышанное из расселины слово в заклинании, но всё безрезультатно. Я обыскала весь дом в поисках подсказки, где может быть корона, но не нашла ровным счётом ничего.
Приём пройдёт уже завтра вечером. Если мне не удастся продемонстрировать маме свои достижения, она отзовёт меня домой. На моём магическом обучении будет поставлена точка, а корона так и останется в опасности. Я ничего не получу и всё потеряю. Это мой последний шанс найти ответы.
Поэтому этой ночью я взломала дверь в кабинет мастера Бетрис.
Если подумать где же ещё искать подсказки о местонахождении короны? Не зря же скрытчик тоже что-то здесь вынюхивал. И именно здесь мастер Бетрис хранит свои записи, дневники и магические принадлежности.
Я уже полдюжины раз тайно проникала в кабинет, чтобы поискать в гримуарах слова, которые, если верить мастеру Бетрис, мне ещё рано заучивать. В этот раз тоже ничего страшного не произойдёт. И всё же, когда я накладывала заклинание «открыть», мой голос дрожал. Мне пришлось повторить два раза, прежде чем тяжёлая дубовая дверь наконец отворилась.
По углам помещения притаились жутковатые тени. К счастью, из-за всех остальных проблем я пока так и не выяснила, как отменить заклинание света, которое я использовала в пещере Эхо. Из-за этого незаметно выскользнуть из комнаты оказалось той ещё задачкой, но зато мне не нужно было тратить время и зажигать свечу: окружающего меня золотистого сияния было более чем достаточно. Я осторожно шагнула на старый ковёр.
Сейчас кабинет выглядел совсем иначе, чем днём. Шкафы нависали надо мной грозными великанами. Кусок какой-то коряги, стоящий на углу стола, отбрасывал на стену тень, напоминающую рогатое чудовище, которое, казалось, наблюдало за мной, из-за чего я чувствовала себя маленькой и очень-очень одинокой.
В груди заворочалась тревога. Но Бетрис сама сказала, что не может дать мне всех ответов. Уверена: когда я найду корону, она всё простит, признав, что я заслужила это своим умом и настойчивостью. И разумеется, она должна понимать, как это важно, чтобы корону унесли куда-нибудь в безопасное место, где до неё не доберутся кровожадные руки мятежников.
Я со страхом покосилась на полку с золотой клеткой, которую скрывала бархатная штора. Изнутри не доносилось ни звука. Хорошо бы скрытчик спал. Помня о предупреждении мастера Бетрис в мой последний визит сюда и потому держась правой стороны ковра, я крадучись сделала ещё два шага вглубь комнаты.
Как и раньше, на огромном письменном столе лежали свитки, книги и листы бумаги. Я быстро их просмотрела шорох разворачиваемой бумаги в тишине кабинета казался оглушительным. Но ничто из этого даже близко не касалось короны. Я уже хотела продолжить поиски где-нибудь в другом месте, когда кое-что из написанного привлекло моё внимание.
Моё имя.
Я отшатнулась и торопливо отвела глаза. Я не должна это читать. Это были личные бумаги мастера Бетрис.
Но на них было моё имя. Разве я не заслуживаю знать, о чём там написано? Я и сама не заметила, как мои руки выдернули нужный лист из стопки других документов. Похоже, это был черновик письма, без адреса, только несколько строк резкого, угловатого почерка.
Это тяжёлое решение. Антония блистательно проявила себя в теории, и её стремление к знаниям и память достойны высочайшей похвалы, но даже при самом лучшем обучении ей никогда не подняться выше заурядного уровня. Тогда как Моппи необученный гений с явно безграничным потенциалом. Никогда в жизни я не встречала никого столь одарённого от природы в нашем искусстве. Меня вводит в ступор уже одна мысль о том, чего она может достичь при усердной учёбе и усидчивости. Но тебе известно, что моё время ограничено, и я должна принять решение
Предложение обрывалось на середине. Но мне и не нужно было читать дальше. Я бы всё равно не смогла: от навернувшихся слёз всё расплылось, глаза защипало. Я вытерла лицо рукавом. Что ж, полагаю, это справедливое наказание за проникновение в кабинет без разрешения и чтение личных бумаг мастера Бетрис. Я сглотнула. Она писала, что ей необходимо принять решение. Но пока она его не приняла, надежда ещё оставалась.
Нашла что-то интересное? спросил голос у меня за плечом.
Я взвизгнула и отпрыгнула в сторону.
Я успела заметить улыбающуюся от уха до уха Моппи, прежде чем по самое горло погрузилась в мягкую пучину, разверзшуюся у меня под ногами, едва я шагнула на левую половину ковра. Сколько бы я ни барахталась и ни дёргалась, я даже руки не смогла высвободить. Липкий ковёр держал меня так же крепко, как бочка со смолой.
Пропади всё пропадом! Я же знала, что он заколдован! Мастер Бетрис сама мне это сказала. А я в панике сиганула прямиком в ловушку!