Вы правильно полагаете. Они сняли всё, что представлялось им ценным и секретным. Полковник усмехнулся. Но чертежи оптики, на отсутствие которых указал в первой дискуссии Владимир Георгиевич, у нас появились. Мало того, эти чертежи мы уже переслали специалистам на ЛОМО и УОМЗ. Там нас заверили, что смогут изготовить оптику в сжатые сроки, тем более, что подобные наработки у них, оказывается, уже есть!
При упоминании своего имени Павловский несколько напрягся и, как показалось Некрасову, слегка повёл ухом.
Прекрасно! Следующая проблема помещение. Нужно несколько тысяч квадратных метров просто на первичную сборку. У нас таких площадей нет.
Монтировать будем прямо на месте испытания. Военные обещали всестороннюю помощь и поддержку. Они готовы предоставить даже шасси от ЯРСа, если, конечно, это нам понадобится.
Доцент глянул на полковника и стал внимательно его слушать.
Чудесно. Затем есть проблема с механизацией самой установки: приводы оптики, зеркал и прочее. В России это не выпускают, а в Европе или Америке подобное из-за санкций не купить!
Купим или закажем в Китае или на Тайване. Пятьдесят рублей ведро. И пусть оно хоть каждую неделю ломается, пока наши Кулибины своё не придумают или не скопируют.
Присутствующие засмеялись. Павловский улыбнулся и сел на стул с прямой спиной. Теперь он уже не отрывал взгляд от полковника.
Далее. Бюджет. Кто будет оплачивать колоссальное энергопотребление установки?
Те, кто её придумал.
Но каким образом?!
Они бизнесмены, и знают, что делают.
Простите, товарищ полковник, ой, Юрий Николаевич! Ну какие из Гореликов бизнесмены? Борис, ну, теперь Борух, при Советском Союзе толком на машину не смог накопить, а тут затраты будут просто астрономические.
Горелики же не одни над этой установкой работали. И без хорошего бизнес-плана им никто бы копейки не дал. Тем более, цента. Так что, установка будет окупать себя сама.
Тогда встаёт вопрос щепетильности: прекрасно зная Бориса, как вы уговорите его вернуться в Россию?
Его не надо будет уговаривать. Он скончался.
Жилин уставился на полковника.
Когда?
Неделю назад.
Ковид?
Инфаркт.
Упокойся с миром! дрожащим голосом сказал профессор и неумело перекрестился.
Павловский покосился на коллегу за тем особой набожности никогда не замечалось.
Некрасов выдержал некоторую паузу и произнёс:
Теперь осветите главную проблему.
Да-да, конечно. Профессор вытер лоб платком и печальным голосом произнёс. А главная проблема, решения которой мы не находим, это энергоснабжение! Я, некоторым образом, знаком с генерацией электроэнергии в России, свободных мощностей нет и не предвидится. Даже если мы методом ударной комсомольской стройки возведём на БАЭС пятый энергоблок, на это уйдёт четыре года! Никто столько ждать не будет.
А почему обязательно Россия?
Не шутите так, Юрий Николаевич, не в Иран же мы поедем!
И не в Иран. Так что, Сергей Кондратьевич, собирайте рабочую группу из семи человек, через неделю выезжаем.
Позвольте полюбопытствовать, и куда же?
Об этом чуть позже. В начале совещания я обещал сказать, почему считаю встречу в вашем учреждении нашей ошибкой. Так вот, буквально на следующий день после визита капитана Зиновьева на встречу с Вами и Вашими коллегами, из вашей организации произошла утечка информации, поэтому мы и встречаемся сегодня в столь узком составе.
Жилин побледнел.
Вы хотите сказать, что среди наших сотрудников есть есть шпион?!
Ну, зачем так громко? Просто предатель.
И Вы знаете, кто он?
К сожалению, пока нет. Впрочем, это вопрос времени. Но вернёмся к месту нашей командировки. Сейчас я сообщу вам информацию, о которой все догадываются, но никто не рискует говорить об этом вслух: Царь дал прямое и чёткое указание всемерно помогать Батьке. Деньгами особо не можем, самих обложили, а вот дать заработать это пожалуйста. Так что, собирайтесь, через неделю выезжаем в Минск.
Павловский пронзительно посмотрел на полковника.
Если я и коллеги правильно Вас понимаем, нужное количество энергии нам даст
Да. Островец.
6.
Расскажи ещё раз.
Питер, имей совесть! Я делал это уже дважды!
Ну, третий раз на счастье. Ну, пожалуйста!
Ты меня на чём-то хочешь поймать?
Нет-нет, просто твой рассказ как бальзам на душу.
Служебное жильё было подготовлено к сдаче, вещи аккуратно упакованы, пол помыт, следы недельной пьянки уничтожены. Замотанные скотчем коробки стояли у двери, сверху, как король на троне, располагался рыжий чемодан из кожзаменителя.
Сам хозяин пожитков блистал гладко выбритым лицом, новым костюмом и ослепительно белой рубашкой, только красные глаза и лёгкий тремор в руках выдавали последствия грандиозного запоя.
Лазар был доволен увиденным.
Кстати, Пит, я принёс тебе пива.
Нет, Сэм, теперь самый крепкий напиток для меня это крепкий кофе. Сварить тебе?
Ты же упаковал кофеварку?
В турке, дружище, в турке. Эту турку мы таскали с собой через полмира, и теперь я буду пить кофе только из неё. К чёрту всё американское! Эти кофемашины варят бурду, а я хочу пить настоящий молотый кофе по-турецки, как в детстве.
В России был турецкий кофе?
В Союзе был дефицит, но папа умудрялся доставать кубинский кофе в зёрнах. Это был целый ритуал: мы вытаскивали кофемолку, разматывали провод, насыпали кофе в чашу для помола Не дай Б*г одно зёрнышко упадёт на пол лезли за ним под стол, стукаясь головами. Затем закрывали крышку, включали аппарат в розетку, выставляли режим помола, нажимали кнопку и каждый раз спорили, хорошо промололся, или нет. Когда процесс заканчивался, открывали крышку Сэмми! От одного запаха свежемолотого кофе голова шла кругом! Выгребали всё до последней капельки, до последней крошечки, пересыпали в герметично закрывавшуюся банку, убирали кофемолку, и только после этого варили кофе.
Сколько раз в день вы этим занимались?
Ты смеёшься, Сэм?! В лучшем случае раз в месяц! Кофе держали «на праздник» и для того, чтоб гостям пустить пыль в глаза. А несколько раз в день мы пили чай.
Да, Пит, это меня всегда удивляло, сколько русские могут выпить чаю.
Пока болтали, кофе, конечно, убежал. Горелик со смехом выхватил турку с плиты, разлил по маленьким кружкам, насыпал себе в кофе пол-ложки сахара и подтолкнул сахарницу к Лазару.
А сливки у тебя есть?
Сэм! Ты преступник! Как можно пить кофе по-турецки со сливками? Вот! Это всё ваши американские привычки: кофе вы пьёте галлонами, но вкуса его не понимаете, вы всё портите молоком или сухими сливками. А чего это ты мне зубы заговариваешь? Давай, рассказывай!
Лазар размешал свою порцию сахара в кофе, аккуратно поднёс кружку к губам, отхлебнул и, обжёгшись, резко отдёрнул фарфор от себя, чуть не пролив содержимое на пиджак. Горелик засмеялся:
Извини, не написал: «Осторожно! Напиток горячий!», как везде тут пишут.
Сэм поморщился, обтёр губы очередным свежайшим носовым платком и начал рассказ.
Когда ты на третий день не ответил на мой звонок, я понял, что надо брать всё в свои руки: я поехал в офис и вывез оттуда все бумаги, что мне дали вывезти. Меня вызвали к полковнику МакКормику, тот спросил, когда я освобожу испытательную лабораторию. Я поинтересовался, что мне делать с установкой. Этот тип ответил: «Сдай свою рухлядь в металлолом, хоть что-то заработаешь! Или завтра это сделаем мы».
Отхлебнув подостывший кофе, Лазар продолжил.
Питер! Ты не представляешь! Я чуть не подпрыгнул от радости они сами подсказали мне простейший путь. Я помчался в лабораторию, по пути вызванивая металлоломщиков. Один согласился приехать через полчаса. Кстати, пришлось звонить полковнику, чтобы выписали пропуск на этого ржавого бизнесмена.
Когда мы зашли в помещение, рабочие складывали в коробки снятое с установки оборудование. В такие же коробки! Лазар ткнул пальцем в сторону двери. Идиоты! Я оставил жестянщика оценивать вес установки, а сам пулей полетел в строительный супермаркет, где видел в продаже такие коробки. Ты же знаешь, охранник на въезде проверяет только салон, в багажник эти кретины смотрят только при выезде.
Горелик смотрел на друга влюблёнными глазами. Тот продолжал.
Когда я вернулся, рабочие уже упаковали приборы и механизмы, и сидели на коробках, обсуждая последний матч «Нью-Йорк Янкиз». Они ждали грузовика. Я молил Б*га, чтобы он не приехал, и свершилось чудо фургон попал в аварию в полутора милях от лаборатории! Грузчики выругались, им очень не хотелось приезжать сюда завтра: опять эти пропуска и обыски. Рабочий день закончился, и они ушли. Металлоломщик всё ещё ходил вокруг установки, по-моему, он даже вспотел, боясь переплатить. Оно и понятно, столько цветного металла!
Лазар допил кофе, посмотрел на дно и сказал:
Горьковато, но очень вкусно. Свари ещё, пожалуйста!
Горелик метнулся к плите.
Сэм, продолжай, не останавливайся, умоляю тебя!
Лазар усмехнулся.
Потом мы стали торговаться. У этого типа железная хватка! Мы сошлись на сумме, я потребовал чек. Железяка, пыхтя, сбегал в машину, выписал мне его и спросил, когда он сможет забрать уже свой металлолом. Я ответил, что привезу его завтра на нашем грузовике, мол, ты же видел, какие тут сложности с пропусками. Он поморщился, но я его обрадовал, что доставка за наш счёт. Жестянщик уехал очень довольный. Кстати, вот этот чек.
Да пёс с ним, этим чеком! Рассказывай дальше!
И вот тут мне пришлось поработать. Для начала распихал все заклеенные коробки в установку, еле влезли. Потом собирал привезённые коробки и набивал их всем, что попадалось под руку, кладя для веса всякие железяки, обмотав их халатами сотрудников, чтобы не громыхали. Заклеивал коробки оставленным рабочими скотчем. Я был весь в мыле, но успел до приезда вызванного мной грузовика с краном.
Рассказчик уже значительно осторожней отпил из поставленной перед ним дымящейся кружки и продолжил.
Дальше дело техники. Я состряпал накладную, сгонял к МакКормику, подписал разрешение на вывоз, вернулся на базу, выпустил грузовик Всё.
А охранники?
Они даже не осматривали установку они рылись в кабине и обыскивали шофёра.
Вот уроды!
На наше счастье да.
Оба засмеялись.
Что будем делать с жестянщиком? Надо вернуть чек.
Ни в коем случае! По пути в аэропорт ты зайдёшь в банк и переведёшь эти деньги на свой счёт. Если мы вернём чек, то возникнут ненужные вопросы. Тебе это надо?
Но железяка будет требовать свои деньги!
Не будет. Я заехал к нему на следующий день, извинился, и вернул ему двойную сумму в чеке. Наличными.
Он же проболтается!
Ни за что. Он понимает, что налоговая возьмёт его за задницу из-за этих наличных. К тому же, он не только трусливый, но ещё и жадный.
А оборудование? Они же вскроют коробки и поднимут тревогу!
До следующей ревизии не вскроют. Коробки уже на складе где-то в Вайоминге, кому там что надо?
А установка, Сэм, где установка?
На зафрахтованном грузовом судне. Через (Лазар посмотрел на часы) два часа она поплывёт в Испанию. Там, как раз, снимают карантин, на Ибице срочно потребовалась новая световая установка. Надо будет.
Как тебе это удалось?
Ты же знаешь, что в молодости я служил в береговой охране, связи остались, и не только среди сослуживцев!
Лазар хитро улыбнулся и подмигнул.
В море её перегрузят, и через несколько дней она прибудет в Санкт-Петербург, откуда поедет к месту назначения.
А судно с грузом? Когда обнаружат, что её нет на борту?
Судно утонет. Завтра. Трещина. Старость, знаешь ли, усталость металла Не волнуйся, моряки спасутся, там на каждого по два надувных плота. Плюс тройная оплата. Всё будет как надо.
Сэм! Но это же стоит сумасшедших денег! С ужасом думаю, сколько я тебе должен.
Отнюдь, Питер, всё не так дорого. Кстати, о деньгах: я полагаю, что нам надо пересмотреть наш контракт.
Горелик встал, прошёлся по комнате, заложа руки за спину, развернулся к компаньону и сказал:
Всё-таки, я оказался прав! Ты истинный американец, и ничего бесплатно не сделаешь. Сколько ты хочешь?
Половину.
Половину от доходов или половину от прибыли?
От прибыли, разумеется! И расходы пополам.
Контракт больше не будет пересматриваться?
Нет.
Я не буду торговаться. Ты и так всё сделал сам.
Лазар встал и пожал протянутую руку.
Скажи, Сэм, а если бы я отказался?
Корабль утонул бы вместе с установкой. Без тебя и твоей головы она на самом деле металлолом.
Но ты бы ничего не заработал!
Раз в жизни можно поставить всё на одну лошадь.
Горелик задумался, Лазар внимательно смотрел на него.
Когда я должен возместить половину расходов?
Когда установка начнёт приносить прибыль. Расходов будет ещё много, настанет и твоя очередь тратиться. Но сейчас ты можешь возместить мне расходы на твои билеты первого класса по маршруту Нью-Йорк-Мадрид.
Почему Мадрид? Мы же летим в
Потому, что установка плывёт в Испанию, и ты будешь её там встречать. Ты сможешь изобразить отчаянье от того, что твоё имущество утонуло незастрахованным?
Горелик хмыкнул.
Дальше ты с горя напьёшься
Сэм! Я больше не пью!
дальше ты с горя напьёшься, и полетишь в Амстердам, развеяться, тут уж, прости, эконом-классом. Там ты погуляешь пару дней, и отправишься в Хельсинки. Купишь тур в Санкт-Петербург, на матч чемпионата Европы по соккеру, я буду ждать тебя уже там.
Прямо по-шпионски, как-то.
Питер! Тебя, как носителя гостайны, ни в Россию, ни в Белоруссию напрямую просто не выпустят. А так проскочишь.
Горелик вздохнул. Немного помолчав, спросил:
Как ты думаешь, рекламодатели за эти три года про нас не забыли?
Помнят, и очень хорошо помнят! У них сейчас жуткий кризис: американские обувщики, шведские одёжники, да много кто ещё, они же под китайскими запретами, им нужна реклама, как воздух, необычная реклама, сногсшибательная! Они аж подпрыгнули, когда я им позвонил и напомнил о нашем стартапе. По дороге в аэропорт я тебе вкратце расскажу. А ты, как бывший банковский работник, подумай, как нам легально получить от них деньги. Остров Мэн?
Я придумаю. Это не Бином Ньютона.
Ну, что, я заказываю фургон?
Зачем?
Как зачем? А коробки, вещи?
Это не вещи, это рухлядь, скарб. Вот чемодан с самым необходимым, и этот, с папиными бумагами. А остальным пусть подавятся.
Горелик осмотрелся по сторонам, махнул рукой и вышел в дверь.
Уже в машине Питер спросил:
Сэм, я забыл спросить: ты не боялся, когда подменял коробки?
Чего я должен был бояться?
Они же всё увидят на записи с камер!
Камеры, Пит, сломались ещё в обед.
7.
Как он оказался в Санкт-Петербурге, Питер помнил слабо. Пить Горелик начал ещё в Испании, сразу после выхода из офиса страховой компании. Пил в самолёте по пути в Амстердам, пил в квартале Красных фонарей. В кофе-шопе он загладил кекс с марихуаной отборным голландским нефильтрованным и всё, провал: кто-то нёс его чемодан; кто-то вёл под ручки на посадку в самолёт; кто-то встречал в Хельсинки, сажал в такси, а затем в туристический автобус; в автобусе какие-то весёлые финны приняли его за русского и накачали пивом; кто-то предъявлял его документы на границе; кто-то (уже в Петербурге) вёз его в микроавтобусе на Московский вокзал и сажал в СВ «Красной Стрелы». Кто все эти люди? В поезде он вырубился окончательно.
Путешественник очнулся на перроне Ленинградского вокзала после того, как его в третий раз спросили на английском:
Мистер Горелик?
Yes.
Спрашивающий перешёл на русский.
Моя фамилия Иванов. Я сопровожу Вас в гостиницу, а потом на Белорусский вокзал, до поезда на Минск. Отправление в 19.53.