Не стоит ли нам воспользоваться случаем, сестра Мэй? спросил я, и она решительно кивнула.
С тех пор обстановка виделась мне в более благоприятном свете, и я вовсе не удивился, когда мои добрые намерения сменились назойливыми мыслями о покрытой брезентом тайне острова Большой Чайки.
Гляну одним глазком, говорил я себе. Когда буду уверен, что пыль окончательно улеглась.
Мне уже позволяли гулять по несколько часов зараз. Меня переполняло неугомонное желание вернуться к нормальной жизни, и даже самоотверженные усилия сестры Мэй не могли притупить острие моей вновь пробуждавшейся энергии, а Макнаб удивленно приговаривал:
Приятель, а быстро вы идете на поправку. Раны заживают прекрасно. Еще недельку
К черту недельку! непреклонно заявил я.
Через недельку мне предстоял ночной заплыв. Кокер без проблем все организовал, а у меня тем временем почти закончились деньги, и эта ходка требовалась мне как воздух.
Команда ежевечерне навещала меня и докладывала о продвижении ремонтных работ на «Танцующей». Однажды вечером Анджело явился пораньше, обрядившись в ухажерский костюм ковбойские сапоги и так далее, но вел себя необычайно тихо и был не один.
С собой он привел юную воспитательницу муниципального детского сада, расположенного неподалеку от форта. Я знал ее, и мы даже обменивались улыбками при случайной встрече на улице, а Мамка Эдди однажды предоставила мне краткую сводку, описывающую характер этой девушки:
Джудит хорошая. Не из вертихвосток. Станет какому-нибудь везунчику славной женой.
Еще она была симпатичная, высокая, грациозная, одетая скромно и опрятно, и робко поздоровалась со мной:
Здрасте, мистер Гарри.
Привет, Джудит. Спасибо, что пришла. И я посмотрел на Анджело, не в силах сдержать ухмылку. Он отвел глаза и покраснел, подбирая нужные слова.
Мы с Джудит жениться будем, наконец выпалил он. Решил, что вам надо об этом знать, босс.
Думаешь, Джудит, тебе по силам удержать его в узде?! с восторгом рассмеялся я.
Вот увидите, сказала она и так сверкнула глазами, что вопрос был снят.
Отлично. С меня свадебная речь, кивнул я. Ну что, отпустишь Анджело работать на «Танцующей»?
Запрещать не стану, заверила меня она. Когда он с вами, я спокойна.
Они посидели у меня где-то с час, а когда ушли, я почувствовал легкий укол зависти. Приятно, наверное, когда у тебя кто-то есть кроме тебя самого. Надо бы тоже попробовать, если встречу своего человека Но я тут же отогнал эту мысль и встал в защитную стойку. На свете чертова прорва женщин, и нет никаких гарантий, что не ошибешься с выбором.
Макнаб выписал меня с двухдневным запасом. Одежда болталась на скелетных костях я похудел почти на два стоуна, загар мой поблек до грязного желто-коричневого оттенка, под глазами залегли здоровенные синие круги, и я по-прежнему чувствовал себя бессильным младенцем. Рука оставалась в косынке, раны до сих пор не закрылись, но теперь я хотя бы мог самостоятельно менять повязку.
Анджело сидел в пикапе и ждал, пока я распрощаюсь с сестрой Мэй на ступенях больницы.
Приятно было познакомиться, мистер Гарри.
Забегайте как-нибудь на ужин. Зажарю на гриле лангустов, выпьем по бокалу вина
На следующей неделе истекает мой контракт. И я вернусь домой, в Англию.
В таком случае будьте счастливы, ладно? попросил я.
Анджело отвез меня на Адмиралтейскую, и следующий час мы втроем с Чабби проводили ревизию ремонта.
Палубы «Танцующей» вновь обрели белоснежный вид, а в каюте заменили отделку, да так безупречно, что даже я не сумел ни к чему придраться.
Мы прокатились по проливу до Бараньей косы, и как же приятно было вновь ощутить палубу под ногами и услышать музыкальное урчание моторов! Домой вернулись в сумерках, пришвартовались и, присев на мостике, открыли по банке пива и завели разговор.
Я рассказал, что завтра ночью у нас ходка, а они спросили, какой груз повезем. Вот, собственно, и все: никаких разногласий.
Пора, сказал наконец Анджело. Надо забрать Джудит с вечерней смены.
Мы погрузились в ялик и отправились к берегу.
Позади ананасовых складов стоял мой старенький пикап, а рядом с ним полицейский «лендровер», из которого, завидев нас, выбрался молодой констебль Уолли. Поздоровался с дядей и повернулся ко мне:
Простите за беспокойство, мистер Гарри, но инспектор Дейли желает, чтобы вы явились в форт. Сказал, это срочно.
Господи, проворчал я, а до завтра подождать никак?
Сказал, что никак, мистер Гарри, ответил извиняющимся тоном Уолли, и только ради него я согласился.
Ну ладно, поеду за тобой в пикапе. Но сперва надо подвезти Анджело и Чабби.
Я решил, что Дейли хочет поторговаться насчет взятки. Обычно такие вопросы решал Фред Кокер, но инспекторская честь, наверное, подросла в цене.
Выруливая здоровой рукой и придерживая баранку коленом, когда нужно было переключить передачу, я проследовал за красным «лендровером», прогромыхал по подъемному мосту и припарковался рядом с Уолли во внутреннем дворе форта.
Рабы возвели эти массивные каменные стены в середине восемнадцатого века. Широкую защитную преграду венчала длинная тридцатишестифунтовая пушка-каронада, направленная на пролив и вход в Гранд-Харбор.
Одно крыло отвели под штаб островной полиции, тюрьму и оружейный склад, в остальных располагались правительственные учреждения, а также апартаменты президента.
Мы взобрались по ступенькам, ведущим в помещение для задержанных, потом Уолли открыл боковую дверь и повел меня по коридору, вниз, еще по одному коридору и снова вниз.
Здесь я никогда не бывал, и мне стало любопытно. Каменные стены футов, наверное, двадцать толщиной, по всей вероятности, раньше тут был пороховой склад. В конце последнего коридора показалась толстая, почерневшая от времени дубовая дверь, окованная железом, и я грешным делом подумал, что за ней отсиживается Франкенштейнов монстр.
Мы вошли.
Не монстр, но почти. Нас поджидал инспектор Дейли в компании еще одного констебля. Я сразу приметил пистолеты на поясных ремнях. В комнате было пусто, если не считать деревянного стола и четырех стульев, такие можно увидеть в департаменте общественных работ. Мощеный пол, некрашеные каменные стены и все.
В дальнем конце комнаты виднелась арка, а за ней ряд тюремных камер. Источниками света служили стоваттные лампочки, свисавшие на голых черных проводах с балок потолка, а в неровных углах комнаты сгущались мрачные тени.
На столе лежал мой автомат. Я непонимающе уставился на него.
За спиной у меня Уолли закрыл дубовую дверь.
Мистер Флетчер, чье это оружие? Ваше?
Проклятье, вы же прекрасно знаете, что мое! сердито ответил я. Что за чертовщину вы тут выдумали, Дейли?
Гарольд Делвилл Флетчер, я помещаю вас под арест за незаконное владение огнестрельным оружием категории «А» в количестве одна штука а именно нелицензированным автоматом марки «Фабрик насьональ», серийный номер четыреста шестнадцать тридцать два пятнадцать.
Да вы сдурели! рассмеялся я.
Мой смех ему не понравился. Безвольные губенки под усами наморщились, как у капризного карапуза, и Дейли кивнул констеблям. Они уже знали, что от них требуется, поэтому вышли за дубовую дверь.
Я услышал, как засовы легли на место, и мы с Дейли остались одни. Он стоял подальше от меня, у противоположной стены, и клапан его кобуры был расстегнут.
Скажите, Дейли, его превосходительство в курсе? по-прежнему улыбаясь, спросил я.
Его превосходительство покинул Сент-Мэри в четыре часа дня. Улетел в Лондон, на конференцию стран Содружества. Его не будет две недели. (Поняв, что он не врет, я перестал улыбаться.) У меня же тем временем есть причины полагать, что государственная безопасность оказалась под угрозой. Теперь улыбался не я, а он тонко, одними губами. Прежде чем продолжим, хочу заверить вас, что я не шучу.
Я уже понял, кивнул я.
Мы с вами проведем здесь две недели, Флетчер. У этих стен изрядная толщина, так что можете шуметь, сколько вам вздумается.
Знаете, кто вы? Вы мерзкий кусок дерьма! Даже не кусок, а кусочек.
Выйти отсюда вы можете лишь одним из двух способов. Или мы с вами придем к соглашению, или Фред Кокер вынесет вас из этих стен в сосновом гробу.
Выкладывайте ваши условия, ничтожество.
Я хочу в точности повторяю, в точности знать место, где ваши клиенты проводили подводные исследования, перед тем как началась стрельба.
Я же говорил: где-то неподалеку от мыса Растафа. Точное место назвать не могу. При всем желании.
Флетчер, оно известно вам до дюйма. Хотите поспорить? Готов поставить на это вашу жизнь. Вы не стали бы упускать такой шанс. Сами знаете. И я знаю. И они знали. Вот почему вас собирались пустить в расход.
Идите в жопу, инспектор! буркнул я.
К тому же вы не могли оказаться неподалеку от мыса Растафа, потому что работали к северу отсюда, ближе к континенту. Я полюбопытствовал и мне доложили о ваших передвижениях.
Нет, дело было возле мыса Растафа, упрямо повторил я.
Ну хорошо, кивнул он. Надеюсь, вы лишь притворяетесь несговорчивым, Флетчер. В ином случае дело нам предстоит долгое и грязное. Однако, прежде чем начнем, попрошу не тратить время на ложные показания, ведь, пока я не проверю их, вы будете оставаться здесь. Напомню, что в моем распоряжении целые две недели.
Мы смотрели друг на друга, и я почувствовал, как по спине бежит холодок, когда понял, что Питер Дейли получит от нашего общения огромное удовольствие. Тонкие губы его изогнулись в злорадной улыбке, а глаза затянуло дымчатой поволокой.
В Малайе я, знаете ли, поднаторел в ведении допросов. Это завораживающее занятие. Такое многогранное. Зачастую сильные и несговорчивые ломаются первыми, а недокормыши держатся и держатся
Я видел, что он говорит это из любви к искусству, что его возбуждает перспектива причинения боли. Ритм его дыхания изменился, теперь он дышал быстрее и глубже, а к щекам прихлынула кровь.
И еще, Флетчер, нужно принять во внимание, что вы сейчас не в лучшей физической форме. Допускаю, что после недавних злоключений ваш болевой порог заметно снизился. Вряд ли вы сможете долго
Мне показалось, что в последних словах прозвучало сожаление. Я подобрался и приготовился к броску.
Нет, предупредил он. Не надо, Флетчер. И положил ладонь на рукоятку пистолета.
Нас разделяло пятнадцать футов. Я слаб и однорук, за спиной у меня запертая дверь, за ней два вооруженных констебля Я расслабился, плечи мои обмякли.
Так-то лучше. Он снова улыбнулся. Теперь, пожалуй, мы возьмем наручники, пристегнем вас к решетке в одной из камер и приступим к делу. Когда надоест, просто скажите. Вы увидите, что мой электрический приборчик прост, но весьма эффективен. Всего лишь двенадцативольтовый автомобильный аккумулятор а клеммы я подключаю к самым занимательным частям человеческого тела
Он пошарил за спиной, и я впервые заметил на стене кнопку. Дейли нажал на нее, и где-то далеко за дубовой дверью ожил электрический звонок.
Звякнули засовы, и в комнату вернулись констебли.
Отведите его в камеру, приказал Дейли.
Констебли замешкались, и я понял, что прежде они не участвовали в подобного рода операциях.
Живо! повысил голос Дейли, и констебли подступили ко мне с обеих сторон. Уолли легко коснулся моей раненой руки, и я позволил увести себя к камерам. Поближе к Дейли.
Мне хотелось выгадать единственный шанс.
Как мама, Уолли? небрежно спросил я.
В порядке, мистер Гарри, смущенно пробормотал он.
Получила подарок, что я послал ей на день рождения?
Да, получила. Он отвлекся: в полном соответствии с моим замыслом.
Мы поравнялись с Дейли. Он стоял у арки, за которой были камеры, ждал, пока мы пройдем, и похлопывал по бедру ротанговым стеком.
Констебли придерживали меня неуверенно, уважительно, едва-едва, и я сдвинулся вбок так, чтобы Уолли потерял равновесие, а потом извернулся и вырвался на волю.
Никто из них не был к этому готов. Я в три шага покрыл дистанцию между мною и Дейли, прежде чем они поняли, что происходит, и ударил инспектора правым коленом, вложив в этот выпад всю свою массу. Удар пришелся ему промеж ног, и это был удивительно сильный удар, и не важно, какую цену мне придется заплатить за такое удовольствие. Оно того стоило.
Дейли на добрых восемнадцать дюймов оторвался от пола, отлетел назад и врезался в решетку, где согнулся, прижав обе руки к нижней части туловища, и тонко запищал, словно кипящий чайник. Когда он упал, я приготовился нанести следующий удар, целя в лицо и намереваясь выбить инспектору зубы, но констебли пришли в чувство и метнулись вперед, чтобы оттащить меня. Теперь они действовали грубо и даже заломили мне руку.
Необязательно было так делать, мистер Гарри! сердито крикнул Уолли.
Пальцы его зарылись в мой бицепс. Скрипнув зубами, я крикнул в ответ:
Президент снял с меня обвинения, Уолли, и ты это знаешь!
Дейли выпрямился, кривясь от мучительной боли и не отнимая рук от паха.
Это подстава! крикнул я. Если я окажусь в камере, он убьет меня, Уолли
Я понимал, что на разговор осталось несколько секунд, потому что Дейли уже нетвердо продвигался в мою сторону, размахивая стеком и разинув рот в попытке вновь обрести голос.
Молчать! взвизгнул Дейли.
Он не решился бы, но президент
Молчать! Молчать! Он наотмашь хлестнул меня стеком, нарочно целя в раны. Гибкий ротанг со змеиным шипением рассек воздух и щелкнул, словно стреляющий пистолет.
Боль была невероятная. Я конвульсивно изогнулся, непроизвольно забился в руках констеблей, но меня удержали.
Молчать! От боли и ярости у Дейли началась истерика. Он замахнулся снова, и стек ударил в недолеченные раны. На сей раз я закричал.
Убью тебя, сволочь! Дейли, пошатываясь, отступил назад на полусогнутых от боли ногах и сунул руку в кобуру.
И тут мои надежды оправдались. Уолли выпустил меня и прыгнул вперед с криком:
Нет! Только не это!
Навис над худеньким сжавшимся Дейли, выбросил вперед тяжелую коричневую руку и не дал инспектору достать пистолет.
С дороги! Это приказ! крикнул Дейли, но Уолли отцепил ланьярд от рукоятки, разоружил шефа и попятился с пистолетом в руке.
Я тебя в порошок сотру! рычал Дейли. Ты обязан
Я знаю, чем и кому я обязан, инспектор, сказал со скромным достоинством Уолли, и в мои обязанности не входит убийство заключенных. Потом повернулся ко мне. Мистер Гарри, вам лучше уйти.
Ты что, преступника отпускаешь?! охнул Дейли. Нет, я тебя и правда в порошок сотру!
Никакого ордера я не видел, отрезал Уолли. Как только президент подпишет ордер, мы тут же приведем мистера Гарри обратно в форт.
Ах ты, черная скотина! выдохнул Дейли, а Уолли повернулся ко мне и сказал:
Ступайте. Живо!
Путь до хижины был неблизкий, и каждая колдобина лупила меня в больную грудь. Благодаря вечерним увеселениям я уверился в том, что мои изначальные мысли верны: что бы ни скрывалось в свертке, упокоенном близ острова Большой Чайки, мне, как джентльмену миролюбивому, эта вещица сулит один лишь вред и никакой пользы.
Я человек доверчивый, но не настолько, чтобы думать, что инспектор Дейли больше не попробует меня допросить. Оправившись от пинка в репродуктивные органы, он непременно сделает новую попытку подключить меня к системе освещения. Я задумался, действует ли он самолично или же объединился с некими партнерами, и пришел к выводу, что он один и попросту не желает упустить нечаянную возможность.
Оставив пикап во дворе, я прошел к веранде и поднялся в дом. Пока меня не было, миссис Чабби прибралась и подмела пол. На обеденном столе стояла банка из-под варенья, полная свежесрезанных цветов. Что важнее, в холодильнике обнаружились яйца, масло и бекон, а в хлебнице свежий хлеб.