Как студенты? хриплым, из-за крика, голосом спросила я.
С ними все в порядке, сухо ответил ректор.
Что что это было? Кто-то еще пострадал? мне нужно было знать правду, которую из мистера Мартина нужно было клещами вытягивать.
Взорвалось несколько резервуаров с семенами. Все указывает на то, что реальный вред ни людям, ни университету причинить не хотели. Просто чья-то глупая шутка, которая немного вышла из под контроля, ответил он и недовольно скривился.
И я знала почему. Через несколько месяцев Университет земельных наук проходит аккредитацию. И, учитывая наши достижения в последние два года, рейтинг университета должен был подняться. Теперь же весь наш труд почти со стопроцентной вероятностью пошел коту под хвост.
Никто не пострадал, после недолгого молчания ответил ректор.
Никто, кроме меня. Но я ему об этом не сказала. Признаться в том, что ты единственная пострадавшая от глупой шутки, все равно что признать себя неудачницей. Да и к тому же мне все еще было стыдно из-за того, что я потеряла сознание, в то время, когда должна была оберегать студентов. И раз Эллиот вылечил мою рану, о многом можно умолчать.
Только сейчас я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я в своем кабинете. И меня охватывает новая волна стыда. Прямо перед экзаменом я оставила такой бардак на столе, что в нем можно заблудиться. Какой ужас! А про несколько грязных чашек я вообще молчу. Но, к счастью, ректор ничего мне не сказал.
Мистер Мартин уходит и я пытаюсь встать. Знаю, что уже поздно, но мне просто необходимо реабилитироваться хотя бы в своих глазах. Подхожу к столу и ровно складываю бумаги. Их нужно было бы рассортировать, но у меня совсем нет сил. Голова все еще гудит от громкого звука взрыва.
Вам нужна помощь? слышу его голос и вздрагиваю. Эллиот еще никогда не бывал в моем кабинете, и я очень смущаюсь, оставшись с ним наедине. Оборачиваюсь и вижу, что он уже идет ко мне.
Спасибо, не надо, мои слова прозвучали грубее, чем я бы хотела. Но уже поздно, он берет мои чашки и относит к раковине в углу. Подступает новая волна стыда.
Эллиот открывает воду и моет чашки. Я вновь наблюдаю за его руками и не могу оторвать взгляд. Движения плавные, но уверенные. Как и он сам. Сейчас я мечтаю оказаться на месте этой чашки. Представляю его мягкие прикосновения и внизу живота разливается приятное тепло. Невольно закусываю губу, и тут же смотрю на него. Надеюсь, что он этого не заметил. Покончив с чашками, он выключает воду и вытирает руки бумажным полотенцем. Каждое его движение будоражит мою кровь, и я чувствую себя влюбленной дурой.
Вдруг я осознаю, что наше молчание слишком растянулось. Нужно прервать эту тишину:
Спасибо за то, что вылечил мою руку.
Он улыбается. Смотрит прямо мне в глаза, но как будто пытается заглянуть в душу.
И за то, что принес вас сюда.
Его слова заставляют меня чувствовать себя идиоткой. Я так мечтала почувствовать его прикосновения, и когда у меня это наконец получилось, я была в отключке. Хотя, может это и к лучшему. Представляю как сильно бы я смущалась, и как глупо бы себя чувствовала, если бы была в сознании.
Д-да, и за это тоже, запинаюсь я, хочется отвести взгляд в пол, но я сдерживаюсь. Если я так сделаю, значит покажу свое смущение. Но откуда ты знаешь, как исцелять? Если не ошибаюсь, это программа третьего курса.
И тут Эллиот делает то, чего я никогда не видела. Он опускает глаза в пол, будто чувствует себя виноватым, и вскидывает руку к голове, пытаясь взъерошить волосы. И я наконец замечаю едва заметный розовый шрам на внутренней стороне ладони. Меня будто холодной водой окатили.
Я подхожу ближе к Эллиоту, он поднимает глаза на меня:
Что это? спрашиваю строго.
Где? он делает вид, что не понимает меня.
У тебя на руке. Покажи.
Он инстинктивно заводит руку за спину. Но меня не остановить. Я вытягиваю свою руку вперед и говорю:
Живо, он понимает, что я не отстану, и сдается.
Как только его рука оказывается в моей, по коже пробегают приятные мурашки. Я вижу шрам ровно на том месте, где у меня была рана. Легонько провожу по нему пальцем и слышу его громки вздох. Но сейчас мне очень сильно хочется ударить Эллиота.
Он перенес мою рану на себя. Но это против всех правил. Наша магия чистая и живая, она не может лечить одно живое существо, но калечить другое. А перенос магия другого рода. Темная и неживая. Она запрещена в цивилизованном мире и даже в университете изучается только на дополнительных годах обучения. И то теоретически! На практике ее никто не разрешает использовать. О том, что темную магию использовать нельзя, я твердила целых шесть занятий в прошлом году во время курса Магической этики.
Зачем ты это сделал? я смотрю в его глаза и пытаюсь понять, о чем он думает.
Я видел много крови и испугался, нужно было действовать быстро, он поглаживает мою ладонь, и я готова забыть обо всем. Но я ведь его преподаватель. Пересиливаю себя и выдергиваю руку.
Где ты вообще этому научился? задавая вопросы, пытаюсь дать себе немного времени на раздумья. Я должна сообщить о таком грубом нарушении правил, но я совсем не хочу этого делать. Эллиота могут выгнать из университета, и его жизнь будет испорчена. Но если я промолчу, кто знает сколько проблем он принесет всему магическому сообществу в будущем.
У меня есть знакомый, который достал мне пару книг в прошлом году. Вы так классно об этом рассказывали, что я заинтересовался. Честное слово, я не собирался темной магией заниматься, только сегодня в первый раз попробовал, потому что волновался, он напуган. И я тоже, потому что уже приняла решение.
Я никому не скажу, говорю я, и надеюсь, что не пожалею об этом решении. Затем смотрю ему прямо в глаза: Но ты должен мне пообещать, что никогда больше не будешь изучать темную магию, и тем более использовать.
Хорошо, отвечает Эллиот, и я почему-то ему верю.
Глава 2.2
Мистер Мартин с громким хлопком положил на стол стопку газет. Его вид не предвещал ничего хорошего и я пожалела, что нахожусь сейчас здесь. Совет преподавателей собирался раз в семестр для анализа работы за полугодие, ну или во время непредвиденных ситуаций. Сейчас была как раз такая.
Ректор медленно и угрожающе опустился на стул. Кажется, что все преподаватели в его кабинете на время забыли как дышать, даже я.
Слава о нашем университете распространилась даже на немагический мир, его голос, натянутый словно струна, внушал ужас. О взрывах пишут в каждой газете.
Ректор подтолкнул газеты к нам. Но никто из преподавателей не решился их взять. Я чувствовала страх каждого. Он повис в воздухе и будто сгущал воздух в кабинете.
Взрывы это наша вина и ошибка, мистер Мартин был из тех руководителей, которые берут на себя ответственность за все, даже за то, что от них никак не зависит. Ну серьезно, кто мог подумать о том, что такое вообще может произойти? И только мы сами можем это исправить и спасти наш университет.
Стоп! Спасти? От чего? Мистер Мартин явно о чем-то умалчивал. Но спросить у него это напрямую я не решилась. Не хватало еще обрушить весь его гнев на себя.
Через месяц пройдет ярмарка университетов. И на ней мы должны блеснуть. Только это может нам помочь, ректор откинулся в кресле и сложил руки в замок. Он внимательно осматривал каждого из нас, будто ждал интересного предложения.
Ярмарка университетов ежегодное событие и к нему готовятся целый год. В это время для будущих студентов устраивают тур по магическим университетам. Они гостят в каждом учебном заведение по несколько дней, смотрят представления, ходят по зданиям, участвуют в мини-лекциях. В общем, окунаются в студенческую жизнь. Под конец тура каждый абитуриент выбирает, в какой университет подать документы. И это здорово повышает рейтинги, особенно, если на одно место в университете претендует несколько человек.
Мы должны исправить все повреждения и пересмотреть полностью нашу презентацию, заключил наконец мистер Мартин.
Но это же невозможно, подала голос Морган Кинкл, она преподавала в университете растениеведение и была чуть старше меня. Она смотрела на ректора огромными от страха глазами. Сегодня свои каштановые волосы Морган убрала в низкий пучок, открыв длинную шею.
Возможно, резко обрубил ее ректор. К подготовке приступим завтра. А сейчас, я хочу познакомить вас с человеком, который нам в этом поможет.
В кабинет вошел мужчина лет тридцати. Костюм выгодно подчеркивал его фигуру и, кажется, был немного тесным на бицепсах. Темная борода была ровно подстрижена, а волосы безупречно зализаны назад, открывая лицо. Он медленно подошел к столу, и я могу поклясться, что слышала восторженный вздох от Морган. Мужчина был красивым. Но не совсем в моем вкусе, слишком уж идеально выглядел. И я могла поклясться, что он несколько часов тратил на то, чтобы так выглядеть. А значит, слишком любит себя. Мне же по душе больше такая небрежная красота как у Эллиота. О ужас! Я снова о нем думаю.
Знакомьтесь, это мистер Питерс, коротко представил его ректор, но я заметила, что с его приходом он будто смягчился. Лучший рекламный агент и мой хороший знакомый.
Называйте меня просто Том, у мужчины был мягкий бархатистый голос, который резко контрастировал с громоподобным голосом ректора. В ближайший месяц вы будете видеть меня чаще, чем свою семью.
Среди преподавателей послышались нервные смешки.
У меня уже есть некоторые мысли по поводу вашего университета, продолжил Том как ни в чем не бывало. Но мне нужно получше познакомиться с ним. И к завтрашнему дню я оповещу вас обо всем.
С мистером Питерсом мы уже обсудили все детали работы, взял слово ректор. Для того, чтобы нам всем было легче работать, я решил назначить старшего преподавателя. Он будет посредником между мистером Питерсом и вами.
Все молча ожидали его следующих слов. Мистер Мартин два года назад подобрал новый преподавательский состав себе под стать все умные, целеустремленные и амбициозные. Поэтому для каждого из нас было бы честью стать старшим преподавателем.
Мисс Грант, ректор обратился ко мне, и я почувствовала на себе недовольные взгляды коллег. Эта обязанность теперь ваша. Проведите для мистера Питерса экскурсию по университету.
Я слабо кивнула. И пусть мне льстило такое предложение. Но огромная ответственность за репутацию всего университета совершенно выбила меня из колеи. Я же так много и усердно работала в последние два года и просто мечтала, как следует расслабиться этим летом. И я все еще чувствовала, недовольство других преподавателей. Я самый молодой человек в коллективе. И пусть сама я всегда считала, что возраст не показатель работоспособности, другие же явно думали иначе.
Когда совещание закончилось, я повела Тома на экскурсию. Как только мы вышли из кабинета ректора и немного прошли по коридору, он задал вопрос:
Я могу называть вас по имени? Том смотрел прямо на меня. Я только сейчас с удивлением отметила, что его глаза ярко-зеленого цвета, будто светятся изнутри. Мои глаза тоже зеленые, но чаще всего их оттенок близок к серому, если только я не нахожусь под ярким солнцем.
Конечно. Я Тина. Можно даже на «ты», в стенах этого университета я никогда не слышала, чтобы ко мне обращались просто по имени. И для меня это выглядело как некий бунт.
Не сочти за наглость, Тина. Просто меня очень напрягают все эти условности.
Ничего, я все понимаю. Мне и самой сложно было к этому привыкнуть в первое время.
Я провела Тома по нескольким этажам. Он внимательно слушал мой рассказ, осматривал помещения и постоянно что-то помечал в блокноте. Когда с центральной частью было покончено, я вывела его на улицу.
Ты отличный экскурсовод, сказал Том с улыбкой. Но все это я как будто уже читал, когда сам изучал ваш университет. Мне не хватает чего-то личного. Чего-то, что покажет душу этого заведения.
Я, я замялась, совершенно не зная, что ему рассказать.
Ректор Мартин сказал, что ты училась здесь. Значит, знаешь его как никто другой. Расскажи, что тебе здесь нравилось, пока ты была студенткой.
Я попыталась вспомнить.
Я любила этот университет, потому что здесь все просто. Никто не требует от тебя невозможного и даже в моменты неудачи тебе готовы дать шанс и поддержать. Каждый из нас студентов и преподавателей как никогда близок к природе. И это правда прекрасно. Здесь чувствуешь всю ее красоту и силу в тысячу раз сильнее. Будто начинаешь понимать то, на что раньше не обращал внимания. Университет объединяет, показывает, что ты не один.
Там внимательно смотрел на меня не перебивая. А я с головой ушла в воспоминания.
Глава 2.3
Мы сидели на лавочке и рассматривали повреждения. Хоть и прогремело всего два взрыва, испорчена была вся аллея, которую землеройки отстраивали таким трудом. На сакуры было больно смотреть. Я даже боялась подумать, сколько сил нам всем понадобиться, чтобы вернуть ее в первозданный вид. Том сидел рядом со мной и внимательно изучал аллею.
Да, все очень плохо, задумчиво заключил он. Но, к счастью, вам достался самый лучший рекламщик в мире. И я уже подготовил план. Мы за месяц ваш университет не то, что к жизни вернем, мы его рейтинг до небес поднимем.
Мне бы твою уверенность, со здравым скептицизмом ответила я.
Просто нужно грамотно распланировать время и силы. Вот смотри, я уже все подготовил, он открыл передо мной свой блокнот.
Я понятия не имела, как он так быстро успел все расписать, ведь наша экскурсия не была очень длинной. Ну что ж, если в нашей команде играет гений, то я этому только рада. Я смотрела на его писанину, которая больше была похожа на записки сумасшедшего и тихо радовалась, что Том мне все объясняет.
Ты знаешь правила успешной рекламы?
Конечно же нет, ведь я же не отдала десяток лет этой работе. Хотела съязвить я, потому что ненавидела чего-то не знать. А еще больше ненавидела, когда меня пытаются поставить в неловкое положение. Так и не дождавшись от меня ответа Том продолжил:
Первое и самое важное: ориентация на аудиторию. А что нужно подросткам? Это могут знать только те, кто недавно был подростком, поэтому мы привлечем студентов. Они не просто будут выполнять задачи, они будут нас направлять, сказал Том, и провел карандашом по каракулям в своем блокноте, будто я что-то должна была там понять.
Но здесь важно помнить, что девочки и мальчики совершенно разные. А потому мы каждой из этих двух групп дадим то, что им нужно.
Ты говоришь, что будут две отдельные презентации? Но за месяц даже одну подготовить нереально, а тут такое! возмутилась я. Мне тоже нравилось верить, что наши возможности безграничны. Но именно в такие моменты я понимала, что это не так.
Тсс, все реально, перебил меня Том. Не нужно делать все идеально, нужно просто зацепить за живое, показать, зачем им нужно поступать именно в Университет земельных наук. И это наше второе правило.
Ну допустим, несмело ответила я.
И последнее правило: нужно постоянно удивлять. А нет удивления без эксперимента. Нужно придумать что-то яркое, динамичное, современное. Как и сами подростки, которые придут сюда. Большая часть из них выходит из университета и забывает почти все, что им показывает. Про нас же будут помнить. Слава о нас разнесется похлеще этих взрывов.
Хотела бы я верить ему. Но оптимизм никогда не был моей сильной чертой, я больше реалистка. Я не хочу парить в облаках неопределенности, зато уметь летать. Я лучше останусь на земле, низко, но стабильно и спокойно. И это мой девиз по жизни.