Следующие шесть лет с 1896 по 1902 В. Н. Коковцов был товарищем министра финансов С. Ю. Витте[89], который немало содействовал его продвижению[90]. Несомненно, что эта напряженная служба, в ходе которой он познакомился с высшими государственными деятелями, постиг работу государственного механизма, предопределила его высокое назначение в будущем.
Между тем нельзя не отметить, что такое стремительное прохождение по служебной лестнице не являлось характерным, несмотря на дворянское происхождение и личные интеллектуальные и профессиональные качества В. Н. Коковцова. Численность чиновничества в период с 1851 по 1903 год возросла, по подсчетам П. А. Зайончковского, в 7 раз: в 1851 г. 1 чиновник приходился на 929 человек, в 1903 году 1 на 335 человек[91]. В фонде Совета министров отложились документы, среди которых нам встретилась записка канцелярского служителя Департамента железнодорожных дел Министерства Финансов Николая Львовича Павлищева, двоюродного внука А. С. Пушкина на имя министра внутренних дел А. Г. Булыгина[92]. В ней он с горечью пишет о том, что на службе его не замечают, к повышению не представляют, много лет он уже не может продвинуться по карьерной лестнице несмотря на свое дворянское происхождение (личное дворянство): «я однако с грустью вспоминаю о карьере моих родственников, которым судьба или правильные более благоприятные условия, в которых они находились, помогли проявить шире свою деятельность, чем мне грешному, состоящему 10 лет на государственной службе и не двигающему далее «канцелярского служителя» в то время, когда весьма многие (имеющие одинаковые со мною права и даже меньшие) на моих глазах исправно шли, благодаря протекторов, по ступенькам «иерархической лестницы»[93]. Это заявление объясняет механизмы продвижения чиновников в скрытой атмосфере зависти и всевозможных условностей. Покровителями В. Н. Коковцова на начальном этапе карьеры выступили председатель Государственного совета гр. Д. М. Сольский и С. Ю. Витте. Затем его спокойствие и уверенность, по мнению В. И. Гурко, способствовали тому, что он был избран в свой кабинет И. Л. Горемыкиным[94]. Таким образом, если многим чиновникам приходилось, как выразился В. И. Гурко, приводя пример Столыпина, уметь «разбираться в перекрещивающихся в то бурное время влияниях как на престол, так и на общественное мнение» чтобы добиться поставленной цели, то В. Н. Коковцов именно по причине своей политической стабильности и осмотрительной исполнительности попадал в поле зрения министров, которые способствовали его дальнейшему карьерному продвижению. В. И. Гурко выразил это следующим образом: «Основные свойства Коковцова общеизвестны. Вылощенная умеренность и аккуратность. Коковцов был на всех занимаемых им должностях добросовестным работником, стремившимся разобраться до последних мелочей в порученных ему делах и притом неизменно придерживавшимся установленной рутины и чуждый всякой инициативы»[95].
Общественно-экономические взгляды В. Н. Коковцова требуют более точного выражения, поскольку в историографии они не нашли конкретного определения. В этом отношении важным является выяснение тех приоритетов в области экономической теории и политики, на которые он ориентировался в своих действиях.
С. Ю. Витте, под руководством которого В. Н. Коковцов проработал несколько лет, оказал существенное влияние на становление его экономической доктрины. Д. А. Лутохин считал, что С. Ю. Витте «не наполнил свое искусственное сооружение силами русской народной жизни, терпеливой беспритязательностью крестьян воспользовался как эксплуататор, но не как благоразумный хозяин»[96]. По мнению исследователей, необходимо было больше внимания уделять развитию селького хозяйства И. Ф. Гиндин оценивал политику предшественника В. Н. Коковцова как очень противоречивую, построенную на попытках совмещения капиталистических отношений с сохранением пережитков крепостничества в сельском хозяйстве[97]. Л. Е. Шепелев отметил, что реформистская программа С. Ю. Витте сформировалась благодаря работе его предшественников[98], с «унаследованным» протекционизмом, по его собственному признанию, от Рейтерна и Вышнеградского[99]. Основные идеи в экономической доктрине строились на развитии промышленности: «Современное государство не может быть великим без национальной развитой промышленности это очевидно из современной действительности и, наконец, это ясно из экономической здравой теории»[100], «создание своей собственной промышленности это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы»[101].
Говоря о наличии программы преобразований у В. Н. Коковцова, еще современники отмечали, что четкой концепции у него не было. В связи с этим его фигура на политической «арене» выглядела менее колоритной, чем С. Ю. Витте и П. А. Столыпина. Однако Б. В. Ананьич отметил, что и С. Ю. Витте к моменту прихода на должность министра финансов не имел четкой программы: его взгляды «претерпели эволюцию от неприятия капитализма вообще до экономической программы, основанной на протекционизме, привлечении иностранных капиталов и на государственном вмешательстве в хозяйственную жизнь страны, как средствах «достижения национальной промышленности». Эта программа окончательно оформилась у него после проведения в жизнь денежной реформы»[102]. Тем не менее во многих опубликованных материалах С. Ю. Витте предстает активным реформатором[103] с программой преобразований. На самом же деле, программой «наоборот», заимствованной у своего почитаемого учителя рейхсканцлера Германской империи Отто Фон Бисмарка, который в период 18711890 г., опираясь на согласие рейхстага, провел реформы германского права, системы управления и финансов.
Казалось бы, В. Н. Коковцов должен был воспринять реформаторский потенциал этого государственного деятеля, сумевшего возложить на органы министерства финансов, фактически, скрытое пособничество в предпринимательской деятельности ряда высших чиновников и самого самодержца. В. И. Гурко отмечает, что именно С. Ю. Витте «загубил» «широкий полет мысли»[104] В. Н. Коковцова, состоявшему на должности товарища министра финансов и управляющему теми департаментами министерства, задача которых состояла в возможном накоплении средств казны. Главная работа В. Н. Коковцова состояла в эту пору в отстаивании в Государственном совете тех возражений Министерства финансов, которые оно неизменно предъявляло на всякие требования других ведомств об увеличении ассигнуемых им средств. Витте акцентировал, что увеличение богатства страны, а следовательно, и приток средств в Государственное казначейство зависит не от экономии в расходовании этих средств, а кроется в умелом поощрении развивающихся или способных развиться отраслей национального хозяйства. Раздачу же всевозможных субсидий, ссуд и дотаций он сохранил всецело за собой, причем проходили они через департаменты, Коковцову не подчиненные. В. Н. Коковцову же Витте «предоставил тяжелую и неблагодарную задачу урезывания отпуска государственных средств на все потребности страны, какое бы значение они не представляли. Превратившись в министра финансов, Коковцов сохранил в полной мере те черты часового у казенного сундука, обязанности которого он в течение многих лет исполнял ранее. Логический ум, литературная образованность, весьма гладкая и обстоятельная речь прикрывают у него отсутствие широкого полета мысли и отсутствие фантазии».[105]
В. Н. Коковцов в период работы товарищем министра финансов руководил департаментами государственного казначейства и окладных сборов, а также был председателем Совета по делам казенной продажи питей. Это повлияло на доскональное изучение им вопросов налогообложения и бюджетной политики государства. В 18951897 году проводится денежная реформа направленная на ликвидацию инфляционного бумажно-денежного обращения с введением золотой валюты, подготавливаемая ещё при министрах финансов Н. Х. Бунге и А. И. Вышнеградском, «окончательно упрочившая кредит России и поставившая кредит России в финансовом отношении наряду с другими европейскими державами»[106]. В этот же период в Министерстве финансов разрабатывается реформа «казенной продажи питей» с целью получения дополнительных прямых доходов в казну в виде, фактически, скрытого косвенного налогообложения, которая планировалась в предыдущие годы и основывалась на идее бывшего Екатеринославского губернатора В. К. Шмеппе. Работа В. Н. Коковцова в эти годы в Министерстве финансов, несомненно, способствовала лучшему пониманию государственного финансового устройства. В 1902 году он уже начальник Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей[107].
Следует отметить также, что дальнейшие условия политической жизни, как ее понимали «сверху», не способствовали выработке программы преобразований. В начале деятельности С. Ю. Витте радикально изменились условия функционирования российской цивилизации: происходила трансформация социальной структуры, шло стремительное техническое обновление всех сторон жизни, расширялось политическое участие общества в жизни страны. После ряда известных событий: денежной реформы; аграрных преобразований, начатых П. А. Столыпиным; революционной ситуации 19051907 гг.; учреждения Государственной думы, проблема реформаторских начинаний на некоторое время была «снята». Николай II считал, что во многом проведенные преобразования, в том числе и учреждение Государственной думы, итак являются слишком радикальными. Монархическая власть не предполагала проведение крупномасшабных реформ, хотя стремительное развитие общественной жизни и технический прогресс требовали более широкой и дальновидной модернизационной программы со стороны властей.
Как считали современники, «вполне правильно признав, что Россия в условиях современности не может сохранить своего международного положения, своей независимости от Западной Европы без развития своей находившейся еще в то время почти в зачаточном состоянии промышленности, министр финансов направил к этой цели всю свою кипучую энергию, превратив министерство в супергиганта (свыше 1000 чиновников только в Центральном аппарате). На сельское хозяйство он смотрел как на нечто уже существующее и не требующее искусственной поддержки, а на представителей рентного землевладения как на людей, не способных толково вести какое-либо производство, а тем более содействовать накоплению капиталов в стране, чему Витте придавал особое значение»[108].
В августе 1903 г. Витте был снят с поста министра финансов, причины чего требуют отдельного рассмотрения. В феврале 1904, в возрасте 51 года, Коковцов, давно ожидая этого, был назначен на данную должность и занимал ее до января 1914 г. (с перерывом с октября 1905 по апрель 1906 г.). Первоначально Николай II назначил на этот пост Э. Д. Плеске. В. Н. Коковцов пребывая в это время был в Париже и узнав об этом назначении был огорчен этим, ибо «считал, что имеет гораздо больше права на место министра финансов, нежели Э. Д. Плеске, что, несомненно, верно»[109]. Назначение В. Н. Коковцова министром финансов состоялось в силу открывшейся вакансии после смерти Э. Д. Плеске. Протектировали же назначению влиятельнейшие чиновники того периода Д. М. Сольский и С. Ю. Витте, фактически формирующие его судьбу и карьеру: «Содействовал же я этому назначению потому, что опасался, что последует гораздо худшее»[110]. По версии В. И. Гурко, В. Н. Коковцов был кандидатом, которого проводил министр внутренних дел В. К. Плеве[111].
Итак, в начале карьера В. Н. Коковцова сложилась так, что ему пришлось из-за смерти отца оставить обучение в Петербургском университете и мысли о карьере ученого и посвятить себя, как многие, кто окончил Александровский Императорский лицей, государственной службе. Скорость карьерного роста В. Н. Коковцова была достаточно высока. Этому, несомненно, способствовало его дворянское происхождение, образование, полученное в лицее и частично в Петербургском университете.
Довольно быстрое прохождение по служебной иерархии можно объяснить также такими качествами как работоспособность, ориентация в законодательстве и политических тенденциях. Что касается стратегии, связанной со служебно-житейским успехом, то такой стратегией достижения успеха было умение планировать и конструировать собственный жизненный результат.
Конструирование типа личности российского бюрократа, особенно по таким источникам, как не только его личные воспоминания, но и воспоминания современников, представляет большой интерес, так как это эгоцентричный источник информации. Воспоминания В. Н. Коковцова представляют собой в основном целостный авторский текст, который основан на отрывочных записях, сделанных последовательно ещё в годы своей службы, когда он день за днём набрасывал свои заметки о дневных впечатлениях, не прерывая своих записей даже во время поездок по стране. Разговоры с царем и государственными деятелями он фиксировал практически сразу. Копировал он и содержание важных документов, с которыми знакомился по роду своей деятельности. Подлинники их, а также свои заметки он хранил в своем домашнем архиве[112]. Они составили основу его будущих публикаций и, своего рода, откровений.
Такое дальновидное и бережное отношение практически к любой встреченной информации позволяет сделать вывод о наличии таких черт характера, как педантичность, предусмотрительность, осмысление происходящего в перспективе, осторожное отношение к фактам, ко мнению других. Наличие таких качеств и записей, вероятно, сказалось на развитии умения оценивать политические последствия каких-то событий, ситуации. И это, должно быть, особенно помогало ему в ситуациях, которые требовали дипломатичности.
Дипломатичность была присуща В. Н. Коковцову в различных ситуациях. Например, в случае с назначением В. Н. Воейкова командира гусарского полка, главноуправляющим по делам физического развития населения. Николай II по инициативе В. А. Сухомлинова, военного министра, передал подписанный им указ Сенату о назначении В. Н. Воейкова на вышеупомянутую в реальности не существующую должность. Опубликовать и ассигновать этот указ поручалось В. Н. Коковцову, который отказался подписывать его. Объяснил он это тем, что «из-за этого может только произойти величайший скандал, потому что Сенат откажется публиковать такой указ и поставит государя и самого себя в совершенно безвыходное положение»[113]. Представив Николаю II «все заранее приготовленные аргументы», В. Н. Коковцов добавил, что имеет при этом только одну цель «оберегать вас от неправильных действий отдельных министров я хочу этим вернее и честнее служить вам, нежели думают служить те, кто молчаливо принимает к исполнению то, что неправильно и даже незаконно»[114]. Видя замешательство Николая, он предложил компромиссный выход по назначению генерала В. Н. Воейкова «на должность по наблюдению и руководству всем делом обучения военному строю и гимнастике во всех средних учебных заведениях всех ведомств и облечь это поручение в форму высочайшего повеления, объявленного всем министрам»[115].