Дело в том, что между магами и ведьмами много общего, и не в последнюю очередь привычка действовать в ситуациях, когда у других не хватит сил или мужества сделать необходимое.
Труди отвернулась него и, опустив голову, неохотно ответила:
Честно? Да, проклятье, да думала, в самом начале, когда он первый раз открыл глаза. Помнишь я говорила? Ну при рождении.
Маг не отвечал, было слышно только потрескивание огня в его руке.
Но, женщина запнулась, подбирая слова, Но также нельзя! Это неправильно, я чувствую, что неправильно.
Ведьма, замолчав, вновь повернулась к собеседнику.
Ну не знаю, Труди, в полголоса наконец заговорил Арчибальд, -Превентивные меры, сама же понимаешь, это бы сильно все упростило.
Он посмотрел на огонь в своей руке.
И не обижайся, дорогая, но разве ты сама не Ну вот сколько ты проводила абортов? И другие такие же как он, маг кивнул на корзину, Не нужных, не желанных.
Он замолчал.
Много Арчи, грустно ответила Гертруда, но в голосе ее не было обиды, лишь грусть, Очень много, они вновь замолчали.
Тут же есть определённые риски и Арчибальд снова замолчал.
Ладно, сказал он, спустя какое-то время, в течение которого маг смотрел на смертоносное заклинание в своей руке.
Ты права, бедняга уже умер один раз за чужие грехи, нечестно убивать его по схожим причинам еще раз, и легким движением маг повернул кисть, одновременно сжав ее в кулак, огненная сфера с хлопком исчезла.
Арчибальд Дэроу потер ладони друг о друга, как если бы хотел стряхнуть пыль.
Что мы имеем? риторически вопросил маг.
Краем глаза он на секунду посмотрел на Гертруду, та улыбалась как девчонка, которую первый раз пригласили на танцы.
«Проклятье, подумал он, я люблю эту девчушку», и усмехнулся в усы, и в глазах вновь засветились озорные искры.
И это было чистой правдой, они любили друг друга, но уже давно не так, как это принято у пылких любовников, и не так, как любят друг друга супруги, прожившие вместе жизнь, да и не та это была любовь, что заканчивается браком, но любовь, которая куется в огне войны, битв и сражений, когда они стояли спиной к спине, отбиваясь от врагов и скользя в крови друзей, любовь, что вела его ей на выручку, утопая по грудь в снегу, когда ее сотни лет назад похитил и сделал наложницей злой Шах чародей. Это была та любовь, что давала ей сил в одиночку пробиться к нему в тюрьму gurges в эпоху охотников на ведьм. И были в их любви боль и измены, и жертвы, причем взаимные, были времена, когда меж Арчибальдом и Гертрудой летали молнии, причем в прямом смысле, но человеческая память странная штука, со временем плохое почти стирается, а хорошее сверкает как драгоценности, что бережно хранятся в душе, а уж чего у магов и ведьм в избытке, дак это время.
Дело в том, что маги и ведьмы не стареют, верней, стареют не так как мы.
Магия, струящаяся в их телах, делает такие вещи как физический возраст весьма условными понятиями, и проходит не одна сотня лет, пока законы природы начнут одерживать верх над желанием носителя магии выглядеть так, а не иначе. Существу, которое может усилием воли менять свой морфогенетический код, сложно навязать такие вещи как морщины или седина, и государства рушатся охотней, чем грудь ведьмы начнет уступает силам гравитации. Однако, рано или поздно, а вернее очень поздно, старость возьмёт верх. Вот и Арчибальд, и Гертруда легко могут обратится с стариков или зверей по желанию, но в юношу и девушку уже нет.
Но вернемся назад в покои Арчибальда Дэроу.
Дак, что мы имеем? Говоришь он точно был мертв? Ну в смысле совсем? Это не летаргия? Не кома? Не amplecti nocte 2или что вроде?
Нет, уж смерть, знаешь ли, я могу узнать, когда ее вижу, не без досады ответила Гертруда.
Да, да, просто мыслю в слух, поспешил ретироваться Дэроу.
И дождь впитался в тело?
В том то и дело что нет, наоборот, капли испарились, как на горячей плите, и даже пар шёл.
Ага, маг помолчал, усиленно разминая виски пальцами, затем встал, подошёл к корзинке и внимательно смотрел на бледное личико малыша. Потом снова вернулся на свое место, и снова проделал тот же манёвр.
Несмотря на всю пугающую неясность происходящего, Госпожа Гертруда, на время уступила место Труди, а той, если говорить по правде, нравилось видеть Арчибальда таким, как сейчас.
С магами одна беда: в определенный момент долгих жизней они перестают встречать на своем пути что или кого бы то ни было, представляющее для них угрозу или тайну, лишённые возможности противостоять вызовам, они, как следствие, начинают закисать, отравленные ядом собственного могущества, и не ровен час, могут совсем тронуться рассудком. Например, прийти к выводу, что пытаться захватить мир отличное хобби для спортсмена и джентльмена.
Темные владыки получаются из могущественных и скучающих магов.
Ведь заметьте, разного рода темные властители обычно ни в чем не нуждаются, ну ни земли, ни пастбища их не волнуют, а рабов у них всегда столько, что и говорить не стоит, золота они тратят на все это больше, чем получат в итоге.
Да и с кем вести торговлю и тратить это золото, когда все и везде уже твое?
Ну вот чем таким будут заниматься темные властители мира, если победят? Решать вопросы внутренней политики, внешней-то политики не осталось?
И что, вся эта рутинная волокита стоила усилий по завоеванию мира? Нет.
Но темные властелины как одержимые пытаются снова и снова.
Хотя вот, посмотри ты на предыдущих пытавшихся. И, казалось бы, очевидно гиблое мероприятие.
Потрать ресурсы и силы на то, чтоб помыть, прибрать свои мрачные земли, организуй в них социальные льготы, построй больницы и школы, рабочие места. Да ты не будешь знать, как отбиваться от желающих тебе служить. Весь мир сам будет рваться под твою пяту. Но такого не происходит.
А все почему? Потому что темный лорд это скучающий маг, и войну он ведет не ради победы, а из спортивного азарта и нарочно оставляет лазейки для сил «добра», которые обеспечивают ему проигрыш. Потому что в противном случае, ковались бы не волшебные кольца, которые снимаются посредством экстремального маникюра, а волшебные пояса верности с кодовым замком и системой оповещения.
Дак, говоришь, мать подверглась вероятностной мутации? спросил маг спустя какое-то время, сосредоточенно ища что-то в манускриптах и свитках, разложенных теперь на полу всей комнаты.
Да, Арчи. Я уже говорила, у девчонки было свиное рыло на лице. ответила Ведьма, которая стояла рядом с младенцем.
И тут же она иронично добавила:
Пятачок как у поросёнка, ну сам-то ты как думаешь?
Ну мало ли, задумчиво пробормотал маг себе под нос,
В лесу за щитом, много чего водится, может мамаша той девчонки, любила ну экзотику, там сатиры, кентавры, ну, ты меня поняла. И вот вам на лицо свиной пятачок, прости за каламбур.
О, боги! закатила глаза ведьма, Сколько же сотен лет тебе нужно, чтоб повзрослеть? Нет, Арчи, это обычная девочка, дочь мясника, ты бы ее знал, если бы выбирался иногда из этого, она неопределенно обвела рукой комнату, могильника.
Ну хорошо, хорошо. Арчибальд снова посерьезнел.
Знаешь, это просто глупо в конце концов, с досадой сказал он спустя какое-то время, отбрасывая очередной испещренный рунами талмуд.
Мертвенная бледность, зеленое свечение, отторжение природной магии, такой как местный дождь, и это, не говоря о он понизил голос до состояния полной секретности, Самопроизвольном воскрешении.
Ну а как насчет того парня из пустыни, ну ты помнишь? невозмутимо прервала его Гертруда.
Он пришёл на кладбище, встал у могилы приятеля и сказал что-то вроде «Эй, Луи! Встань и иди» и покойный воскрес.
Ага, согласился Дэроу, Как же не помнить отличный мужик, да вот только тогда это была все та же магия что и, маг кивком указал на корзину.
Значит это все же нек начала было Гертруда.
Труди! закричал маг так, что только наложенные чары тишины не перебудили всех обитателей цитадели.
Ой, пискнула Труди и плотно зажала рот руками. В глазах Госпожи Гертруды на мгновенье застыл испуг.
Ну не в таком же месте произносить подобное! Последствия могут быть не предсказуемыми! глухо проворчал Арчибальд.
Гертруда, все еще не отрывая ладони от рта, кивнула, оба замерли как-будто прислушиваясь, но все было по-прежнему.
Ох, Арчи, язык сам хотел произнести это! посетовала Гертруда, когда они наконец успокоились.
Похоже обошло начал было говорить боевой маг, когда слова его оборвал громкий и жалостливый плач ребенка.
Чего это он? встревожился Арчибальд. Это из-за сказанного?
Нет, не думаю, малыш просто голоден, сюсюкающим тоном отозвалась Госпожа Гертруда, извлекая плачущий комочек.
И кого он собрался тут сожрать? Еще более взволновавшись, не унимался маг.
Ему нужно только молоко, ну как минимум пока, только молоко.
В Гертруде сейчас боролись материнские инстинкты Тетушки и холодный рационализм Госпожи.
Тетушка безоговорочно победила, и Ведьма скомандовала:
Неси молоко, ну же скорей.
А разве новорождённый кормят не грудью?
Если хочешь. я могу отвернутся и. ну, озадаченно и смущенно пробормотал Арчибальд.
Боги мои! Когда нужно сражаться с чем бы то ни было, Арчи, ты лучше всех, и я первая это признаю.
Это правда, маг просто не понимал такой концепции как скромность.
Но, когда речь заходит о простых вещах, у тебя мозгов не больше, чем у зрелого кабачка, продолжила Гертруда.
Могучий воитель поник как маленький мальчик, которому сказали «никакого десерта, пока не доешь брокколи».
Ну подумай сам, у меня же нет лактации, Арчи. И вообще сколько по-твоему мне лет?
Арчибальд отступил на шаг и окинул гостью оценивающим взором
Ну я бы сказал, что
Только посмей продолжить эту фразу старый дурак! зашипела Ведьма, -А ну быстро нашёл молоко! Этот парень и так пережил больше, чем полагается в день рождения, чтоб его еще и голодом морить. И не забудь про бутылочку! уже вдогонку крикнула Госпожа.
Вы наверняка думаете: «ну откуда в таком месте как цитадель возятся детской бутылочке?»
Но Магия это концентрированная вероятность, поэтому в самом магическом месте найти что-то, чего там быть не могло, гораздо проще, чем то, чему там самое место. Скажем так, с точки зрения магии, вероятность обнаружить детскую бутылочку в цитадели магов была примерно сто процентной, чего не скажешь о мистических артефактах, которые пропадали, стоит вам отвернуться.
Учитывая выше сказанное, Арчибальд вскоре вернулся в свои покои, держа в руках добычу, состоящую из глиняного кувшина с молоком и, да, самой что ни на есть настоящей бутылочкой с соской.
Подержи его, передала ребенка ведьма, а сама, взяв в руки кувшин что-то пошептала над ним, и по молочной глади содержимого прошла рябь, и с хлопком поднялось маленькое, малинового оттенка облако.
А в глазках-то у него и правда изумрудные тени бегают, сказал маг, неумело трясущий ребенка, пытаясь убаюкивать на манер того, как это делала Гертруда.
А я что тебе говорила? ответила Госпожа, разгоняя рукой малиновый пар
Постой, что ты сделала с молоком? удивился Дэроу.
Элементарная трансмутация молекул, дорогой Дэроу. Теперь это не коровье молоко, а человеческое. Новорожденным рано пить коровье, понимаешь, оно для них жирное. нравоучительно поясняла ведьма, аккуратно переливая часть содержимого кувшина в бутылочку.
Ну вот, теперь соску и готово! Давай его сюда скорей.
Арчибальд послушно и со страхом, свойственным мужчинам при обращении с маленькими детьми передал плачущего младенца.
Он выглядит и ведет себя как обычный ребенок, сказал маг, Ну за исключением того, что бледный как труп, разумеется
Ага, отозвалась на распев Гертруда, скорей обращаясь к жадно сосущему бутылочку младенцу, нежели к Арчибальду.
Маг фыркнул, его всегда обескураживало то похожее на религиозный транс состояние, в которое погружаются женщины, занятые кормлением новорождённых.
Ну свечение в глазах пройдет, когда его клетки полностью адаптируются к магии.
Ага, ти мой хаёший, вновь протянула ведьма, с блаженной улыбкой.
Дэроу покачал головой, точь-в-точь, что говорить с фанатиком на молебне, однако продолжил:
Я вот что подумал, маги с рожденья имеют склонность к тому или иному аспекту магии так? и не дожидаясь ответил, Но сама магия проявляется позже, в основном в период пубертата, когда морфическая матрица и так готова к естественным изменениям, за исключением случаев, когда инстинкт самосохранения вынуждает магию проявится раньше. Однако, тело носителя магии продолжает взрослеть, пока не достигнет физиологического пика, а потом уже старение останавливается.
Ах, если бы оно останавливалось, с грустью ответила Гертруда.
И вновь Арчибальд поразился, как его дорогая подруга, несмотря на, по примерным прикидкам пятисотлетний возраст, хотя маг охотней откусил бы язык, чем признался Труди, что подсчитывал, сколько той лет, как и самая обычная женщина огорчалась, когда приходилось напоминать ей, что та не может вечно оставаться юной прелестницей, даже если она была таковой лет эдак двести к ряду.
«Ох уж эти женщины», подумал Дэроу, неосознанно подчиняясь законам некоего мультивселенского жанра.
Я это к чему? продолжал маг, отвлекаясь от раздумий.
Ума не приложу, снова на распев ответила Труди
Тому, что магия проявляется в первый раз спонтанно и невероятно мощно, как-будто лопнул нарыв. Я вот превратил отчима в горящую головешку, когда он в очередной раз избивал до полусмерти мать, а когда она же завопила от ужаса, и на крик прибежала стража, у первых трех, что попытались меня схватить, выкипели глазные яблоки, прежде чем я удрал.
Ну да, магия разрушения это твое. подтвердила Госпожа, А я первый раз превратилась, когда на меня в лесу напал вервольф. Это потом уже до меня дошло, что нормальная, любящая мать не пошлет дочку одну в лес в полнолуние, да еще нацепив на нее красный плащ, чтоб уж наверняка. задумчиво и печально произнесла Госпожа, припомнив свое детство.
Поэтому Госпожа, помолчав, вздохнула, прежде чем уйти из деревни в ту же ночь.
Я собственными руками вспорола брюхо своей суки матери.
Сказав это, Госпожа, на мгновенье отложив бутылочку отвела правую руку от младенца, и из изящных пальчиков дамы выросли длинные черные и тонкие как иглы когти.
Но малыш тут же захныкал, и в одно мгновенье смертоносная лапа, вновь став женской ручкой, взялась за бутылочку с молоком.
А через пару столетий эта история стала сказкой, и в ней появился дровосек, и бабушка, и все тому подобное.
Ну да, а тех трех стражников сказанья зачем-то превратили в трех слепых мышат. Ей богу, Труди, какой-бы кошмарной ни была правда, дай только пройти сотне-другой лет, и эту же историю люди будут рассказывать детям как добрую сказку, поддержал Арчибальд.
Дак, о чем бишь я? Ну да, в твоем случае это магия изменений. Но ни разу нигде не было такого, чтоб так проявлялась, сама понимаешь какая магия, он много значительно кивнул на ребенка.
Ей обычно учатся, ей овладевают через обряды и практики, но не владеют от рождения. подытожил мысль маг.
Ты хочешь сказать, что он, новый подвид мага? с недоверием спросила ведьма.
Нет, не совсем. Ведь эта магия была всегда, что, если просто те маги что, Дэроу осекся, но сразу продолжил, что склонны к ней, раньше успевали овладеть иным мистическим искусством, так и не выявив свою предрасположенность, а позже начинали изучать это искусство и, на удивление для всех, моментально становились мастерами этого колдовства? Ведь, возьми хоть нас с тобой, ну как бы «такому» магу пригодилась его природная склонность, в ситуации схожей с твоей?