Молодые супруги Джозеф и Марта, сыгравшие свадьбу три месяца назад, не отходили друг от друга ни на минуту. Ну если только не нужно было встретиться с Константином и его помощниками.
Джозеф превратился в высокого мускулистого молодого человека с ясным улыбчивым взглядом и светлыми волосами, зачёсанными на правую сторону.
Жена Бартольда, Ангелика, казалось, совсем не постарела за прошедшие одиннадцать лет, она была по-прежнему мила и привлекательна.
Марта расцвела и стала красивой статной молодой фрау.
Все вечера семья проводила за одним столом каждый подробно рассказывал о событиях своего детства, и всем было интересно. Оказывается, у Бартольда было огромное количество родственников, только жили они в другом месте.
Своё детство я провёл в Колленберге, рассказывал ювелир. Это сельская местность, там живут фермеры. У нас было излюбленное место для игр холмы. Представьте себе чудо природы к обыкновенному взгорку будто пристроили круглую башню, к которой легко подняться по склону, а внутри этой башни глубокая яма! Как так получилось никто не сможет вам объяснить. Вот мы и лазили в эту яму, играли в рыцарей, а у самого основания прокопали лаз наружу. Укрепили его, конечно, чтобы тот не обвалился, так что нашей радости не было предела. Взрослые, конечно, ни о чём не знали, а то запретили бы нам ходить к холмам. Но, скажу честно, никаких плохих событий не случилось даже никаких ушибов, не говоря уже о чём-то более серьёзном, поэтому волноваться было не о чем.
Вы так и звали это место Башня? спросил Джозеф.
Это название не прижилось, а вот другое нам всем понравилось
Семья собралась в зале.
Папа? Что за новости?
Садитесь за стол.
Все были уже в нетерпении.
Мы готовы, улыбнулась Ангелика. Ты можешь начинать свою королевскую речь.
Я только что получил письмо из Франции, от императорского двора. Там наслышаны о наших ювелирных изделиях и хотят сделать крупный заказ. Так что, дорогие мои, давайте посоветуемся: брать его или отказаться.
А что за заказ? спросила Марта.
Рубин в золотой оправе. Именно из того золота, которое мы используем последние одиннадцать лет. Оказывается, французские ювелиры высокого мнения о нём. Оплата шестьдесят тысяч экю.
Солидно, кивнула Ангелика. А затраты?
Рубин придётся выписывать из Бирмы, хотя можно договориться с англичанами, чтобы получить его из Индии. А золото, как обычно, нам принесёт Константин.
Это моя работа, радостно кивнул Джозеф. А вы с Мартой будете заниматься изделием. Скоро ваша дочь станет известной женщиной-ювелиром.
Если только на каждом шагу не будут злословить на её счёт, произнесла Ангелика. Не очень-то много прав у европейских женщин.
К сожалению, произнёс Джозеф.
Так что, семья, мы берёмся за этот заказ?
Я думаю, надо соглашаться, сказал Джозеф. Дело даже не в деньгах, а в том, что семья Мейнеров выходит на мировую арену!
Не забывай про Шварцманов, заметил Бартольд. Твоя роль в нашем деле тоже весьма значима.
Ну, я далёк от ювелирного ремесла, скромно заметил Джозеф. Теперь вы и Марта великие мастера. Моя роль маленькая забрать у Константина самородки и передать их вам.
Но это очень важно, произнесла Марта. Константин доверяет только тебе и больше никому. Из-за своей болезни он многим рисковал поначалу люди с отвращением и опаской относятся к таким, как он: думают, что волосатость на лице заразна.
Да, нам просто повезло, согласился ювелир. Я тоже считаю, что надо брать этот заказ.
В залу зашла служанка Бертильда.
Господин Мейнер, к вам посетитель.
Глава 5
10 июня 2013 года. Город Гусенбах, Германия.
Эмиль въехал в Гусенбах на своём грузовичке, остановился за первым дорожным указателем и начал общаться с навигатором.
Ремини-штрассе, пятнадцать двадцать девять, сообщил он гиду, а потом продолжил болтать сам с собой. Сейчас начнётся: поверните направо, поверните налево, езжайте под знак, там вас уже ждёт полицейский с блокнотом в руках всё как обычно. Надо предупредить Дагмар о том, что я скоро подъеду, или не надо? Вот в чём вопрос
К удивлению Эмиля, ему не пришлось плутать по городу. Он повернул направо, проехал несколько кварталов, затем свернул налево и оказался как раз на Ремини-штрассе, после чего ехал не сворачивая, пока не поравнялся с двухэтажным домиком под номером пятнадцать двадцать девять.
По пути ему не встретилась ни одна полицейская машина.
Спят они, что ли
Дом был каменный, отделанный фасадной штукатуркой с цветными крапинками по всей поверхности, от золотистых до тёмно-коричневых.
Его окружала металлическая изгородь с толстыми прутьями, едва достигавшая плеча человека среднего роста. В садике росли розы белые, чайные и бордовые.
Я уже подъехал, сообщил он по телефону.
Из дома выскочила невысокая девушка с тёмными волосами до плеч, большими серыми глазами, с чуть вздёрнутым носиком. Тёмно-серый жакетик, юбка в клетку, на шее цепочка с крестиком. Волевой подбородок с ямочкой прямо кричал о несгибаемом характере.
Добрый день, Эмиль! Дагмар улыбалась широкой, как океан, улыбкой. Как добрался?
На удивление неплохо. Думал, что буду плутать по вашему городу, но к счастью, ошибся.
Пройдём в дом?
Молодой человек засмущался.
Это удобно? Ты зовёшь в гости незнакомого человека.
Разве мы не знакомы? Целых пятнадцать минут мы общались в сети так поступают только лучшие друзья. Мои родители на работе, так что мы никому не помешаем. К тому же о важных вещах не говорят на улице.
Это верно
Эмиль и Дагмар прошли в дом.
Внизу просторная гостиная, справа лестница, ведущая на второй этаж, на широких подоконниках горшки с цветами тоже розы, только комнатные. Несомненно, здесь царил культ цветов.
Я сейчас схожу за книгой, потом приготовлю кофе, и мы спокойно всё обсудим. А ты пока присаживайся.
Эмиль аккуратно отодвинул от стола, покрытого бордовой скатертью с рисунком, мягкий стул и уселся на его краешек, осматривая обстановку.
Семейные фотографии, развешанные по стенам, три картины с пейзажами, антикварная посуда на полочках, сувениры из разных стран.
Дагмар спустилась со второго этажа и протянула молодому человеку бумажный пакет с небольшим грязноватым пятном у левого нижнего края.
Книга внутри.
Эмиль аккуратно извлёк на свет томик в старинном картонном переплёте и медленно положил его на стол. Некоторое время он просто смотрел на обложку, не решаясь снова взять книгу в руки.
Неплохо сохранилась, учитывая её возраст.
Бабушка очень аккуратно с ней обращалась. Да и прежние хозяева, судя по всему, не очень зачитывались ею. Представляешь, нацисты чуть не сожгли её на площади.
Откуда ты знаешь?
Мне бабушка рассказывала. Она всё время повторяла: Джозефа Шварцмана уже нет в живых, учитывая, что он жил в девятнадцатом веке, хорошо бы отдать книгу его потомкам, исполняя волю Бартольда Мейнера. Вот такая у меня была бабушка порядочных взглядов на жизнь.
Что же она сама не передала?
В пору её молодости не было таких возможностей для общения, как сейчас, интернет и всё прочее. А с наступлением старости силы покинули её, и заниматься поисками владельцев книги уже не было никакого желания. Хотя будучи даже в преклонном возрасте, бабушка долго работала.
И какова была её профессия?
Профессор филологии. Бабушка читала лекции по классической немецкой литературе. А началось всё со сказок. Ты пока изучай книгу, а я пойду сварю кофе. Тебе какой нравится?
Обычный, чёрный.
Мне тоже. Наши вкусы уже начинают совпадать, улыбнулась девушка.
Дагмар удалилась на кухню, а Эмиль открыл книгу.
Он сразу же увидел надпись: «Собственность Бартольда Мейнера из Франбурга» очевидно, его предок любил брать книги в поездки, чтобы не скучать.
Пометка была сделана чёрными чернилами, которые почти выцвели.
Молодой человек перелистнул страницу и снова надпись, на этот раз она была сделана карандашом. Торопливым неровным почерком было написано: «Обязательно передать эту книгу моему зятю Джозефу Шварцману из Франбурга, если я не смогу сделать это лично».
А дальше сказка за сказкой. Тут и «Щелкунчик и мышиный король», и «Крошка Цахес по прозвищу Циннобер», и «Золотой горшок», и другие. Жёлтые шершавые страницы, кое-где закладки с надписями, но они, судя по всему, были сделаны уже рукой бабушки Дагмар Класильды Шнайдер.
Вернулась хозяйка дома с двумя чашками кофе.
Угощайся. Будешь штрудель?
Кто же не любит штрудель? Конечно, не откажусь.
Молодые люди выпили кофе, скушали по кусочку тёплого пирога, а потом продолжили разговор.
Видишь? Всё как я тебе говорила.
Ну что же, теперь я, выходит, владелец книги.
Получается, так.
Уж больно она древняя, такую читать никто не будет, её в руки боязно взять того и гляди превратится в пыль.
Пусть это будет реликвией, памятью о предках.
Ну, если только так
Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.
А этого я не заметила, произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.
Молодой человек осторожно разогнул лист там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.
«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена иди в полицию».
А твоя бабушка об этом знала?
Глава 6
12 мая 1933 года. Город Франбург, Германия.
Мать и дочь нагнал студент с пачкой листков.
Позвольте отрекомендоваться, я Герман Гессель, член Немецкого студенческого союза, я должен вручить вам список авторов, книги которых запрещены к прочтению.
Студент сунул Лоре Шнайдер несколько скреплённых между собой листков с такой яростью, как будто ударил наотмашь.
Сердце Лоры Шнайдер забилось сильнее. Маленькая Класильда выглянула из-за спины матери, её личико в тот момент было похоже на мордочку испуганного котёнка.
Да, спасибо, я обязательно ознакомлюсь.
Прошу вас внимательно прочитать список. Если у вас дома или у ваших знакомых есть книги писателей, входящих в него, то вы должны немедленно уничтожить их или принести нам.
Да, конечно, я обязательно сделаю это.
Не забудьте, фрау
Шнайдер, молодой человек.
Не забудьте, фрау Шнайдер, это ваш гражданский долг. Мы за народность, чистоту нации! Мы против морального разложения и засорения родного немецкого языка! Мы за уважение и почтительность к немецкому народному духу.
Да, конечно, Лора не знала, как отвязаться от назойливого студента, я полностью разделяю ваши взгляды.
Счастливо оставаться, фрау Шнайдер, не забудьте про ваш гражданский долг!
Конечно, конечно, Лора уже устала от этих двух слов, гражданский долг превыше всего.
Хайль Гитлер! студент вытянулся в струну, выстреливая правой рукой в нацистском приветствии, и стоял в ожидании ответа.
Лора растерялась, она не знала, как себя вести. По-хорошему, надо ответить на приветствие, но уж очень не хотелось этого делать, а студент всматривался в лицо Лоры с настойчивостью коршуна и ждал ответа.
Хайль виновато улыбнулась Лора. Гитлер?.. и подняла руку с открытой ладонью, при этом заливаясь краской.
До свидания, фрау Шнайдер!
Студент щёлкнул каблуками, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал к своим товарищам.
Пойдём, Класильда! Быстрее идём отсюда!
Лора ухватила дочку за руку и потащила за собой. Класильда изо всех сил прижимала к себе книгу и чуть ли не бежала за матерью, подпрыгивая и спотыкаясь.
Мать и дочь забежали в свою квартирку на первом этаже, Лора торопливо заперла за собой двери и в изнеможении опустилась на табурет.
Такое впечатление, что они всю дорогу гнались за мной. Мне так страшно!
Мама, почему ты их боишься?
Эти молодчики гитлерюгенд, они мать родную не пожалеют во имя своих идей.
Обещаю тебе, мама, что я никогда не вступлю ни в какой союз немецких девушек, я буду читать сказки. А можно посмотреть список, который тебе дал этот молодой человек?
Лора протянула дочери «подарок» от студенческого союза.
Ого, как тут много фамилий, удивилась Класильда. Это всё писатели?
А кто туда вписан?
Класильда, сведя брови у переносицы, молча знакомилась со списком, при этом шевеля губами.
Эти фамилии сложнее читать, чем просто книги.
Постарайся.
Исаак Бабель
Это еврейский писатель. Сейчас на евреев объявили охоту, поэтому он в запрещённом списке.
Эрих Мария Ремарк
Это немецкий писатель. Он писал про первую мировую войну, но не всем это понравилось.
Джек Лондон.
Это американский писатель. Непонятно, почему он в числе запрещённых
Джек Лондон писал приключенческие романы, очень интересные.
Класильда долго теребила список в ручонках, а потом сказала:
Ты знаешь, мама, мне захотелось прочесть книги всех этих людей, я так и поступлю, несмотря ни на что. И эту книгу, которую сегодня чуть не сожгли на костре, я обязательно сохраню как истинное сокровище.
Глава 7
30 марта 1864 года. Город Франбург, Германия.
К Бартольду пришёл невысокий человек в сером, совсем не новом сюртуке, с редкими русыми волосами, зачёсанными назад, с заметной залысиной, бесцветными глазами и синим бантом, обвивавшим его худую шею. Человек молча протянул Бартольду свою визитную карточку, которую тот внимательно прочёл:
Джакоб Ланге, ювелир, г. Боден, Набережная, левая сторона. Очень приятно. Чем обязан такой честью?
Есть разговор, господин Мейнер, он касается нашей с вами профессии. Мы можем поговорить без посторонних?
Бартольд некоторое время всматривался в змеиные глаза Ланге, а потом произнёс:
Да, конечно, приглашаю вас подняться на второй этаж в мой кабинет, он же мастерская. Прошу вашу шляпу.
У меня нет шляпы, отрезал посетитель.
Ничего страшного, прошу вашу трость.
Если позволите, трость останется со мной.
Домашние вышли из зала, чтобы радушно поприветствовать гостя, но тот едва взглянул на них, сухо кивнул и проследовал за Бартольдом, уставившись себе под ноги.
Гость зашёл в кабинет, и за ним бесшумно закрылись двери.
Ланге цепким взглядом оглядел комнату и покачал головой.
Хорошая мастерская, всё на своём месте.
Бартольд предложил посетителю стул.
Прошу вас.
Ювелир из Бодена бесцеремонно уселся и продолжал осматривать кабинет.
Я проделал долгий путь, господин Мейнер, и надеюсь, что сделал это не зря.
Я вас внимательно слушаю.
Речь пойдёт о золоте, с которым вы работаете, оно весьма неплохо ценится на рынке. Я имею в виду, что ваши изделия имеют хороший спрос, и одна из причин качественный материал. Где вы его берёте?
У меня свой поставщик.
Мы можем его знать?
Вряд ли.
Но всё же!
Он русский.
Ланге задумался.
Да, среди наших поставщиков русских нет. Говорят, что в России неплохое золото, но до нас оно почему-то не доходит.
В России свои мастера, многие из них приехали из Европы, живут там и работают. Например, Густав Фаберже.
Это он основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге?
Он самый.
Столичный мастер поневоле будет процветать.
Что же мешает вашим изделиям иметь такой же успех? спросил Бартольд.
Вы, господин Мейнер, вы!!! посетитель вскочил со стула и даже замахнулся тростью. Или Бартольду так показалось. Ланге повернулся к двери. Я слышу шорох! Нас подслушивают?
Повышенные тона всегда вызывают интерес, заметил Бартольд. Прошу учесть, что с нами живёт мой зять сильный и смелый молодой человек. Он скромен и хорошо воспитан, но всегда придёт на помощь, если нужно. Я могу положиться на него как на самого себя, извольте заметить это.