По-видимому, наиболее достоверный ответ может дать только сам человек на основе оценки изменений своего внутреннего состояния в ответ на то или другое событие в его жизни. Не сразу и, должно быть, не всякому даётся такое прозрение, даже если и будут проанализированы все этапы своей жизни, начиная от начальных классов школы.
У Матвея сложилось мнение, много позже, конечно, что, по-видимому, Господь всё-таки благодетельствует тому, кто борется за своё место под солнцем, кто трудолюбив и избегает лености, праздности и прочих человеческих пороков, кто в поте лица своего добывает тот самый хлеб насущный, как залог выживания всей семьи. К сожалению, «путь к звёздам» тернист и многотруден, так что не всегда получается при достижении победы на каком-то жизненном этапе обходиться без ран и ссадин. Тем более, когда настроение портят легко порхающие по жизни «коллеги», находящиеся под покровительством сильных мира сего. Конечно, они то же в человеческом обличии, но очень часто «без царя в голове» и без Бога в душе. К сожалению!
Жизни без печалей не бывает
А как бывает? Задаётся ли кто-нибудь из живущих на земле: чего было больше в его жизни, радостей или огорчений? Задаются. И многие. А что на выходе по результатам этого подсчёта? Как правило, лишь качественная оценка. Вроде вот этих: «нормально прожил жизнь»; «ничего хорошего не было, вспомнить нечего»; «это была не жизнь, а сплошная мука»; « было, и хорошее и плохое, всё, как в жизни». Даже не исключается и то, что кто-то посчитает хорошее и плохое в своей жизни в процентах: «да, примерно 50 на 50». Ибо каждый человек оценивает своё отношение к хорошему и плохому по своей методике, присваивая по своему усмотрению вес каждому событию в его жизни.
И таких вариантов ответа можно привести бесчисленное множество, вернее не бесчисленное, а по числу встреченных людей. И навряд ли в таких оценках важны эти проценты, ибо эти оценки всё-таки для внутреннего потребления, потому что они касаются жизни конкретного человека и никого больше. И, по -видимому, здесь важны не проценты, а степень эмоционального воздействия на человека того или иного события в его жизни.
Тот удар «под дых», который Матвей получил от военкомата, случился в самом начале его взрослой жизни, отождествляемой им с окончанием средней школы. Жизни то ведь ещё не было, по крайней мере, осмысленной. В этом возрасте такое поведение военкомата, без всяких на то оснований изменившего им же принятое решение на зачисление абитуриентом в училище, было ничем иным, как откровенно пренебрежительным (что хотим, то и делаем) унижением Матвея как личности, а потому вызвавшее у него уже осознанное сильнейшее эмоциональное потрясение, сравнимое разве только с ужасом, испытанным Мотей при проводах отца на войну и получением через три года извещения о его гибели. Такие события не забываются. Всю жизнь.
Но даже в таких обстоятельствах нормальные люди не ищут сразу же верёвку, а мобилизуют себя для отыскания выхода из создавшегося положения. Разве дано человеку заранее знать свою судьбу? Кто может гарантировать, что за этим испытанием не последует другое, может быть ещё более тяжёлое. Хотя и все мы под Богом, но Господь никогда не спешит оповестить о своих намерениях. Поэтому «на Бога надейся, да сам не плошай». А Господь оценит тебя по трудам твоим, но после, когда в «небесной канцелярии» разложат всё по полочкам. На это нужно время, часто очень большое.
А о принятом там решении «карать или миловать» человек может узнать лишь по изменению своего внутреннего состояния, неразрывно связанного с активностью его устремлений занять подобающее место под солнцем. Нет никакой прямой связи с Господом, даже если и лоб разобьёшь в своих мольбах к нему в доме его. Таков он. Недоступный. Впрочем, это должно быть и правильно. Ибо нужно соблюдать дистанцию от тех, кто «из земли взят и в землю же обратится», так как от них можно ожидать всего, чего угодно, а только Он вечен и безупречен в своём поведении и делах своих.
«Тот образ во мне не угас». Радость в печали
Матвей, потихоньку справившись со стрессовым состоянием после полученного от военкомата нокаута и обратившись «куда следует» с надеждой на справедливое разрешение его просьбы об отправке в училище, как-то даже успокоился и стал смиренно ждать команды из того же злополучного военкомата. Режим ожидания совершенно не предполагает затворнический образ жизни. Встречи с друзьями продолжались, стремление учиться никуда не делось, а только больше обострилось, поэтому и увеличилась тяга к серьёзной литературе, политической и технической, которую, к счастью, можно было отыскать в библиотеке сельского клуба. «Броуновское» же движение никто не отменял, люди перемещались по его законам и встречи с новыми людьми были неизбежными. Что и случилось в один из прекрасных августовских дней, когда перед Матвеем предстала совершенно незнакомая девушка, назвавшаяся Таисией. Между молодыми людьми проскочила та самая божья искорка, заставившая их посмотреть друг на друга более внимательно. А внимательность позволяет не только увидеть, но больше почувствовать внезапно возникшую обоюдную симпатию молодых людей. С самого первого дня знакомства возникло то чувство, которое накрепко привязывает молодых людей друг к другу. Сильнее чувства искренней и чистой любви на этом белом свете больше ничего нет.
Молодые люди стали встречаться ежедневно, в темах для разговоров недостатка не было, ибо в этом возрасте фантазии, устремления и планы на будущее льются как из рога изобилия, а тёплые августовские вечера и яркое звёздное небо лишь добавляли романтики и желания постичь всё это звёздное великолепие. Несомненно, разговоры о земном бытии, в том числе и о продолжении образования, велись довольно часто, тем более, что перспектива Матвея стать военным заинтересовала и Таисию. Тогда же были и неоднократные разговоры о вариантах дальнейшей работы Таисии, ибо оставаться надолго заведующей сельским клубом в этом селе был не лучший из них. Это огромное село уж очень было удалённым от районного центра. Отсутствие необходимой инфраструктуры, дорог, жилья, непролазная грязь после дождей и прочие бытовые неудобства вырисовывали портрет села в не очень привлекательном виде.
Хотя Таисии местный народ очень понравился своей добротой, общительным характером, и уже успел зауважать её за «политинформации» прямо на колхозных полях, за организацию культурных мероприятий в клубе. Ясно было одно, что без дальнейшего образования очень трудно будет найти подходящее для себя «место под солнцем». Одним из вариантов получения нужного для жизни образования было поступление в медицинское училище, тем более, что оно уже давно функционировало в областном центре. Как -то уж так получилось, что молодые люди вроде бы уже и планировали совместную жизнь, хотя никаких даже намёков на такое возможное продолжение отношений ни с той, ни с другой стороны пока не было.
Не прошло ещё и месяца с начала знакомства, как Матвей получил долгожданную команду на отправку в военное училище для сдачи вступительных экзаменов, хотя было хорошо известно, что приёмные экзамены в военно-учебных заведениях заканчиваются к концу августа месяца. А сейчас уже закончилась первая декада сентября. Но команду полагается выполнять, тем более, что она была инициирована самим же Матвеем, обратившимся «куда следует» для справедливого решения его судьбы. Несомненно, такой поворот событий доставил огромную радость всем: матери, бабушке, и брату, находившемуся полностью под влиянием Матвея, заменившим ему родного отца.
Но если проводы в сельской семье были всего лишь обычной печальной формальностью при убытии юноши на военную службу, то предстоящее расставание с любимой девушкой имело, конечно, особый смысл. Ведь предстояла долгая разлука, а в разлуке всякое может случиться. Живые люди и думают о живом, находясь постоянно в окружении таких же молодых людей. Матвей и Таисия восприняли предстоящую разлуку как испытание им обоим, заверили взаимно о чистоте своих помыслов и сохранении верности друг другу, и, конечно же, что будут часто писать письма.
И вот что знаменательно: Матвей ни разу, а это абсолютно достоверно, ни дома на проводах, ни прощаясь с любимой девушкой, даже не задумался о возможности не зачисления в училище, например, в случае неудовлетворительной сдачи экзаменов. То ли это забвение было следствием эйфории от полученной долгожданной команды на убытие, напрочь исключившей из сознания негативный вариант, то ли это была глубокая подсознательная уверенность в своих знаниях. И уж, конечно, такое поведение ни в коем случае не было следствием высокого мнения Матвея о себе, ибо этим он никогда за всю свою сознательную жизнь не страдал. Теперь, по прошествии многих лет с той поры, Матвей Трофимович склонен считать такое своё поведение проявлением милости Господа, таким образом избавившего его от лишних волнений (и так наволновался!) перед предстоящими экзаменами.
Глава четвёртая. Об устремлениях и препонах
«Хочешь быть счастливым? Будь им!»
Должно быть не следует отрицать того факта, что все значимые, а потому и запомнившиеся события в жизни каждого человека так или иначе связаны с преодолением разного рода жизненных препятствий, позволяющих начать новый, переломный, может даже судьбоносный этап его жизни. Сколько и какой сложности препятствий будет ниспослано каждому конкретному человеку, заранее никто не знает. Таких уведомлений Господь не посылает никому. Может это и хорошо, что человек избавлен от излишних волнений в ожидании каких-то серьёзных препон, в том числе и предполагающих трагические последствия, например, от тяжёлой болезни.
Много чего встретилось на жизненном пути Матвею, но в течение всего взрослого активного периода жизни он ни разу не связывал успешность преодоления встретившихся препятствий ни со своей настойчивостью и работоспособностью, как присущими ему чертами характера, ни с помощью каких-то покровителей из-за отсутствия таковых. Он просто всегда был целеустремлённым тружеником, даже не задумывающимся о причинах успехов и меньше всего возвеличивающим собственную персону. Самолюбование, тем более бахвальство своими успехами, всегда претило ему, что позволяло вести себя тихо, смиренно и скромно, но и не оставлять без строгой отповеди поведение окружающих его людей, всячески старающихся выпятить себя без стремления добросовестно трудиться.
Но уже в пожилом возрасте, анализируя пройденные жизненные пути-дороги, как бы само собой в сознании всё настойчивее и настойчивее начинает буквально пробиваться мысль о том, что одних только своих положительных черт характера всё-таки мало для реализации своего призвания на этом свете. Нужно какое-то хотя бы маленькое покровительство со стороны людей, обладающих для таких действий определёнными возможностями. Даже не обязательно постоянное, а лишь в какой-то ситуации, могущей, тем не менее, изменить направление жизненного пути. Иметь же постоянного опекуна простому человеку, по-видимому, всё-таки маловероятно.
Но ведь есть же всё-таки постоянное опекунство. И оно в большей части следует не от людей, а от того, что «все мы под Богом», о чём и сверлит сознание упомянутая выше мысль. Может быть, и не стоило бы говорить об этом, дабы избежать возможных обвинений в нескромности и в какой-то исключительности, удостоившейся такого внимания. Но никуда не денешься, ибо жизненная правда состоит в том, что есть силы небесные, олицетворяемые с Господом Богом, благоволящие каждому человеку, хотя и в разной степени, преодолеть ниспосланные им же испытания, справившись с которыми человеку удаётся выдержать намеченный курс на многие годы вперёд. Так что «все мы под Богом» и никуда от этого не уйти. Теперь же, уже на склоне лет, Матвей Трофимович отважился предать огласке, да простит его Господь, свои сокровенные наблюдения и выводы о возможном покровительстве над ним сил небесных, о чём ниже и пойдёт речь.
В жизни бывают и вроде бы знаковые события, но, тем не менее, не оставляющие в сознании глубокого следа. Окончание средней школы для Матвея, несомненно, было знаковым событием, но то, что его, единственного ученика из двух выпускных классов с единственной в аттестате четвёркой по русскому языку, обошли положенной ему по закону серебряной медалью, прошло как-то незаметно и каких-то переживаний у него никогда и не вызывало. Хотя медалью и не наградили, и в этом менее всего повинны силы небесные, а лишь человеческий фактор, но полученные в школе знания были достаточно прочными, что позволило последующие среднее и высшее учебные заведения закончить с отличием. А тщеславием Матвей ни тогда, ни потом не страдал. Ему такое качество характера не присуще. Хотите, верьте, хотите, нет, но это есть истинная правда!
Но в этом выпускном году состоялись более судьбоносные события. Изъявив по запросу райвоенкомата желание учиться в военном училище, Матвей прошёл все медицинские комиссии о годности к военной службе и учёбе, был распределён в соответствии с рапортом как отличник учёбы, в высшее инженерное зенитно-ракетное училище и теперь оставалось только ждать (как заверили в военкомате) повестки для отправки в училище. Но вот и все одноклассники, отобранные в военные училища, повестки получили и убыли туда для сдачи вступительных экзаменов. А Матвея в их рядах не оказалось. Почему? Переживаниям его не было предела и, набравшись смелости, поехал в военкомат. «Вместо вас в училище отправлен другой выпускник вашей школы. Вы пойдёте служить в армию. Ждите повестку», -заявил военкоматовский майор, занимающийся комплектованием призыва. Фамилию этого продажного «служаки», за ведро мёда и какие-то еще деньги, привезённые отцом того самого парня, направленного вместо Матвея, помнится и до сих пор. Подлец, он и везде подлец.
Такое поведение вроде бы военного человека для Матвея было весьма неприятным открытием. Оказывается, что и в армии есть непорядочные и нечестные люди. Матвей никак не мог взять в толк, как это его, лучшего ученика школы, при отсутствии каких-либо отрицательных на него характеристик, не направить в училище? Такое поведение военкомата было для него оскорбительным и обидным, очень обидным, что первые дни он просто был как потерянный, совершенно не знал, что делать из-за подавленного состояния и впервые в жизни испытанного такого унижения. Ниже уж было некуда. Хотя и с великой обидой Матвей встретил решение военкомата, но со смирением: служить, так служить, ибо обязанность исполнять воинский долга пока никто и никогда не оспаривал. Это было в крови всех жителей того большого села.
О таком несправедливом к нему отношении вскоре знало всё село. Помимо соболезнований, тяжёлых вздохов и ободрений начали поступать и советы, которые из-за их, прямо скажем, примитивизма, Матвей принимал, что называется, лишь « к сведению». Но вот слова дяди, расстроенного не меньше, сказанные им в форме то ли вопроса, то ли совета: « может написать куда-нибудь?», Матвея здорово озадачили. Ведь было ясно, что если и писать, то тому, кто может решить судьбу сельского парня. Ни в районе, ни в области таких «решал» не просматривалось, они училищами не распоряжались. Идея «написать» Матвея захватила полностью, и при обсуждении её с товарищами и дядей было признано наиболее целесообразным обратиться к самому большому военному начальнику. Таким начальником просматривался только Министр Обороны СССР (тогда он назывался Министр Вооружённых Сил СССР).