Старик-азиат за прилавком улыбается мне так, что глаз не видно:
Konnichiwa, Soodesu!3 отвечает мне.
Я улыбаюсь и конечно же нихрена не понимаю. Остаётся надеяться, что он не называет меня каким-нибудь гайдзином или сукиным сыном. Старик быстро орудует щипцами и, только взяв в руки пачку соуса, переспрашивает:
BBQ?
Киваю ему.
Gamsa!4 говорю я, когда он протягивает бургер в бумажном конверте. Аппетитный такой. Этот Ван Чун всегда выбирает для меня самый сочный и здоровый кусок мяса.
Утром я толком не ел (ничего в горло не лезло), так что первым делом сглатываю хлынувшую слюну, забираю свёрток и кладу деньги на стойку тройную цену, как всегда, он пытается отказаться, но не настойчиво, и я уламываю его. Он говорит мне на своем:
Jeiku-san. Watashi wa nihonjindesuga, anata no okane no tame ni Betonamu hito ni naru koto ga dekimasu.5
Я улыбаюсь, как идиот, беру несколько салфеток, а он кланяется мне.
А я думал, так только японцы делают
Как только я отхожу от тележки, поток людей, переходящих перекрёсток на зеленый, чуть не сбивает меня. Я уворачиваюсь от пролетающих мимо фигур, держа в губах натертую морковку, которая неаккуратно торчала из бургера, пока не натыкаюсь на сногсшибательную даму. Она тоже замечает меня. Мельком оцениваю её, она меня, пропускаю её перед собой вежливым жестом, смакуя морковку, а она проходит мимо и оборачивается уже через другое плечо, провожая меня взглядом. У неё ярко-чёрные глаза, а шов тугой юбки спускается прямо между ягодиц. Красивая Но кайф ломает телефон, завибрировавший у меня в кармане я отвлекаюсь на него.
Смотрю на экран: снова Нельсон что-то хочет от меня. Целое утро названивает, а мне не охота отвечать. Он снял домик на побережье на два дня, так что вечером туда
Перехожу дорогу и располагаюсь на ближайшей скамейке в небольшом скверике так, чтобы никто больше не подсел. А то бывает, какой-нибудь придурок сядет, а то и не один, и начинает по телефону болтать, а ещё хуже, если с тобой попытается завести беседу. Впиваюсь зубами в сочный кусок мяса. Ммм, мой любимый BBQ оп, чуть на штаны не капнул. Напротив меня, сквозь редкие деревья и помехи проезжающих в плотном трафике машин, виднеется улица из стекла ряды магазинов и ресторанов. Народу, как говна. Все толпятся у паршивых, но дорогих забегаловок. Модные чики со здоровенными пакетами перетекают из бутика в бутик. Balenciaga, Stuart Weitzman, Eton. Но мой взгляд цепляется за парочку ребят. Это молодые люди, они скромно стоят и смотрят с улицы на витрину, заваленную кучей барахла. Их силуэты отражаются на стекле, и где-то там, в глубине на заднем фоне, даже виднеюсь я. Такие ребята, как эти, мой самый любимый тип потребителя. Потребителя, который спит и видит, как потребляет, но ещё нос не дорос. И по статистике может никогда и не дорасти.
Вообще с точки зрения маркетологии (эт я так маркетинг называю, поскольку в рамках нынешнего рынка с его засильем рекламы, информации и знаков любая маркетинговая стратегия превращается в угадайку в стиле: «Водолеи под влиянием Меркурия имеют большие шансы на успех», только в отношении компаний, с использованием экономических терминов и взятых с неба процентов). Так вот для маркетологов и экономистов, по большему счёту, существуют четыре типа людей. Первый, в принципе вообще не люди, назовем их человеческими существами без покупательской способности: бомжи, бедняки и прочие нищеброды. Кстати, один из них разлёгся на скамейке неподалёку и спит. Живые мертвецы. Как же я раньше этого не замечал?.. Так, о чём это я? Да, короче, дальше идёт основной потребитель люди среднего достатка, за чью душу и карман ведётся вселенская борьба. Толстосумов и их зачаточные формы мы выбрасываем из списка там совсем другие правила игры. Но остаётся ещё один тип (он стоит немного особняком): мой самый любимый личинка основного потребителя.
Как сказал один известный маркетолог-экономист Клод Смит: «Хочешь получить хорошего покупателя, расти его с детства». И именно так мировые конгломераты эти тысячеглавые гидры экономического болота, сегодня и поступют. Они прекрасно понимают, дети это будущее, и они втюхивают миллиарды, чтобы обеспечить его себе. Вы, наверное, стараетесь и вкладываете немало сил, чтобы вырастить хорошего сына или умную дочь, но как только вы отворачиваетесь, маркетологи растят из него идеального потребителя. И поверьте, в этом они намного эффективней вас они настоящие профессионалы.
Сегодня продолжает набирать популярность специализация «детский нейро-маркетолог». В эту отрасль набирают самых отмороженных и тех, у кого своих детей нет, чтобы они без зазрения совести могли массово лоботомировать чужих. Основная их задача разжижать детские мозги до такой степени, пока из всех когнитивных способностей у них не останется умение различать марки и лейблы, а также способность максимально импульсивно реагировать на рекламные призывы.
Но не стоит гнать на корпорации и маркетологов это всего лишь их работа, а вот кто родителей заставляет детям в голову вдалбливать всякую чушь и дарить им игрушечные машинки люксовых марок? Правильно, малыш должен знать с пелёнок, что красная Феррари круче синего Ниссана! Слышал, что когда-то дети мечтали стать космонавтами или инженерами, но сегодня они знают, какую тачку купят, когда вырастут. Возрастной разброс таких недо-амбистом6 от 0 до 29 лет. И с каждым годом верхний порог стремительно растёт. На 0,7%, если быть точным. И если ты родился в цифровую эпоху, и тебе ещё нет тридцати, поздравляю: ты личинка потребителя. По данным соцопросов пределом твоих мечтаний является клёвая тачка, шикарная хата и тёлки вокруг. Вот только вряд ли ты сможешь себе это позволить. И да, только не думай, что ты сам это придумал, у тебя бы даже на это мозгов не хватило. Нам всем это втюхали, впрочем, как и все остальные атрибуты «достойной жизни».
А для того, чтобы ты не забывал про свои имплантированные мечты, Королева потреблятства смотрит на тебя с каждой витрины и делает так пальчиком: «No-No, я тебе не по карману», а классные парни, которым хватило ума заработать на всё это дело самому, такие классные парни, как я, проезжают мимо на рычащей спортивной тачке, вызывая у тебя дикую зависть и желание нет, не прикупить себе мозги, чтобы позволить всё это, а просто купить себе такую же тачку. Всё потому, что маркетологи, как хитрые напёрсточники, одурачили тебя, и ты считаешь, что не твои мозги могут дать тебе классную тачку, но тачка определяет твои возможности
Пока я сижу и думаю обо всём этом дерьме, те молодые люди у витрин уже давно исчезли, а ко мне подбегает тощая собака и, как приличный, выдрессированный пёс, садится у моих ног напротив. Не то чтобы он совсем худющий, но покормить его явно не помешало бы. С высунутым языком он поворачивает голову на бок. Глаза у него чёрные-чёрные, как у той девицы на перекрёстке. Я смотрю на бургер, от него почти ничего не осталось на пару укусов всего. Я продолжаю смотреть на обгрызенный объедок с маленьким кусочком мяса, а сам думаю: «Над нами всеми очень хорошо потрудились. Мы все как жертвы того доктора-садюги, который над собаками измывался. Условный рефлекс. Вот только псины в его лаборатории хотя бы за это жратву получали, а что мы? Иллюзию счастья и благополучия? В таком случае дилеры из подворотен куда честнее у них хотя бы есть товар, который они пытаются втюхать».
«Гав» пёс напоминает о себе. Поднимаю глаза, а он всё сидит и смотрит Да чтоб тебя! Я протягиваю остаток бургера бродяге и, почёсывая за чёрным мохнатым ухом, скармливаю ему оставшийся кусок. И да, кстати, если кому-нибудь из вас вдруг повезёт, и вы сорвёте куш, не беспокойтесь компании продумали всё и на этот счёт. Им же нужно, чтобы вы покупали всё новее, лучше и дороже, поэтому на какой бы социальной ступени вы не оказались, вас никогда не покинет это гадкое ощущение, будто вы что-то не можете себе позволить.
Пёс облизывает мне руку, щекоча пальцы языком и счищая остатки соуса, а я вижу, как продавец-азиат, переходя на бег, везёт свою тележку по опустевшей улице. Он толкает её, держа за металлические ручки, как на строительной тачке. Это значит, обед закончился, а я и не заметил, как время пролетело
Треплю напоследок пса по шёрстке, встаю, вытираю руки и достаю пачку сигарет из внутреннего кармана. Закуриваю и, уходя, кидаю салфетки в мусорную корзину с пары-тройки метров, а бобик провожает меня голодным взглядом своих тёмных глаз.
Когда я подхожу к кабинету, приёмная оказывается пуста помощницы всё ещё нет на рабочем месте. Её нет с самого утра. Вспоминаю и хлопаю себя по лбу: я же отпустил её. Она отпрашивалась на этот день, и уже давно свадьба у подруги или что-то вроде того. Я даже попилил с ней расходы на платье. Не подумайте это не по доброте душевной. Первое правило успеха: в нашем коммерчески направленном мире каждое действие должно быть функциональным и нести прибыль. Любое решение организации, государства, слово политика, партнёра, да вообще кого угодно, каким бы заявление или обещание не выглядело благородным на первый взгляд, оно всегда несёт кому-то прибыль. Только идиот работает себе в убыток. Слава богу, таких большинство. Бухгалтерия нашей организации выделяет слишком скромные зарплаты младшим сотрудникам. Поэтому за счёт таких подачек и небольших премий я поддерживаю хорошие отношения с подчинёнными и минимизирую риск, что важный кадр свинтит на сторону в неподходящую минуту. Кто же в таком случае за меня работать будет?
Захожу в свой кабинет шикарное, просторное помещение в стиле эклектики с огромным окном в конце (то есть напихано всё подряд, но выглядит стильно). На обшитой тёмным деревом стене слева висят маски африканских племён (наверно, «сделано в Китае»), под ними низкий столик и кожаная софа для посетителей. На противоположной стене цвета слоновой кости висит мрачная картина моего приятеля художника в стиле Giacomo del Pò «Gates of hell», под ней барный шкаф. Он пуст я не пью на рабочем месте.
А ближе к окну стоит здоровенный стол из облегчённой нержавы и чёрного эбена, к которому я шагаю.
Падаю в кресло и секунд десять тупо пялюсь в тёмный экран широченного моноблока. Да, без помощницы я даже не знаю, чем себя занять. Обычно она говорит, что мне делать. Думаю: может устроить сегодня выходной? Но потом: не, тогда у меня вся неделя сплошной выходной выйдет.
Всё же залезаю в комп. Нахожу в планировщике пару задач, которые пламенеют красным уже как целые полгода. Таких задач там на несколько страниц, но я решаю начать с самых старых.
Делаю пару деловых звонков. Оба раза слышу в трубке:
Джейк! Ты что так давно не звонил?
Оба раза отвечаю:
Сам знаешь, много дел
Потом заглядываю в квартальные отчеты: у компании дела хуже, чем я ожидал. Все графики ползут вниз, за исключением одного корпоративных трат. Так вот о чём Боб говорил, плакали мои партнёрские. Интересно, а почему другие партнёры нихрена не делают? Хотя, наверно, они задают себе этот же вопрос.
Думаю, написать пару писем по этому поводу, но на втором же слове понимаю это суета сует и никому в принципе не надо. Подхожу проветриться к окну. Но настроение окончательно ниже плинтуса падает. Так всегда происходит, когда я подхожу к окну, но всё время об этом забываю.
На противоположной стороне улицы стоит похожее на наше здание. И в нём целая стоэтажная стена таких же шикарных офисов, как у меня. А у некоторых они даже выше. Пока сидишь к окну спиной и наслаждаешься выверенным дизайном своего кабинета, кажется, что ты центр своей маленькой вселенной, а когда выглядываешь на улицу, возникает ощущение, будто мы все копии друг друга. Вернее, может быть, мы-то и разные, вот только кто-то очень старательно пытается стандартизировать нас. Избавиться от этих дурацких мыслей и разнообразить вид на этот убогий город помогает капелька лизергамида (LSn-5,5), хранящейся в правом верхнем ящике рабочего стола. Ну как капелька? Полпипетки выдул.
Первые сорок минут, пока я разгребал почту, меня довольно сильно мутило. Все письма отправились в корзину там был один лишь шлак. Нет, там, конечно, была пара важных писем, но сроки давности тех дел давно прошли. Видимо, всё как-то само решилось. А потом я заметил все буквы на экране стали плыть и убегать. Я снова подошёл к окну и вот тут-то всё ожило и зашевелилось.
Мир стал радостней и ярче. Контрастность увеличилась в разы. Шлейфы от тачек оставались такие чёткие, что казалось, я могу рассмотреть их номера, хотя самих машин уже дано не было они уносились вверх по улице. Мне чудилось, что соседние здания дышат со мной в такт, а африканские маски на стене неожиданно заговорили. Кабинет выглядел ещё шикарней, и казалось, что он размером с целый стадион Помещение покачивалось и по всем поверхностям бежали волны. Но вдруг раздался странный звук. До меня не сразу дошло, что это письмо на почту пришло.
Добраться до кресла не составило труда, а вот когда я взял мышку в руку, мне показалось, что я трогаю её ногой. Всё на экране плыло и извивалось, но я всё-таки попал на нужную вкладку. А увидев знакомый, но в тоже время давно позабытый, электронный адрес, я на несколько секунд завис. Потом открыл письмо и промямлил:
Этого не может быть
Это было письмо от Неё Я передумал. Я сказал, что после приёма того дерьма в клубе всё покатилось к чёртовой матери. Нет, беру свои слова назад всё пошло наперекосяк после того, как Она мне написала
* * *
Лёгким касанием включаю поворотник (тик-так, тик-так) и обгоняю старую развалюху на своём пути. Когда проезжаю мимо, замечаю наклейку на заднем стекле с надписью: «Мы все избранные, других не бывает», а за рулем парень с усталым видом сидит. Смотрит на меня. Я выдыхаю густой белый дым в его сторону и улыбаюсь. Втапливаю педаль в пол, зверь взрёвывает, и мы оставляем беднягу позади.
Ветер бьёт в лицо и развевает мне волосы. Я опускаю стекло ниже, делаю последнюю затяжку до самого фильтра и отправляю самокрутку (или петарду, называйте, как хотите) вон из салона. Открываю пассажирское окно на полную и пару раз взмахиваю рукой помогаю дыму и запаху травы рассеяться и убраться вон из тачки.
Когда вонь исчезает, я набираю полную грудь свежего, прохладного воздуха. Не то что городской смрад.
Вечер спускается на дорогу. До побережья два часа езды. Два часа полного спокойствия и тишины. Я, пустая дорога с желтой полосой, музыка и всё. Да, чуть не забыл: ну и конечно же мой рычащий зверь. Шум мотора перемешивается с ветром. Тянусь к приборной панели и включаю музыку погромче.
Вокруг пустынная равнина с выжженными на солнце кустами чапараля. Такое ощущение, будто ты оказался где-то на другой планете, на грёбаном Марсе подальше от всей этой херни. Справа, где уже стемнело, над проносящимися на огромной скорости старыми деревянными столбами линий электропередач висит Луна. Белая, здоровенная такая. Иногда я смотрю на неё и задумываюсь, по накури, в основном: может, продать всё, опустить фирму на бабки и съебаться на неё А что? Раньше кто-то хотел свалить загород и жить подальше от цивилизации, но теперь это не вариант цивилизация тебя даже из-под земли достанет. Кто-то мечтал свалить со шлюхами и коксом на необитаемый остров, но таких больше нет они все скуплены богачами и коммерческими организациями, а некоторые их строят специально такие острова из мусора в открытом океане. Так что новый оплот свободы сегодня это Луна, грёбаный кусок камня в космосе, на котором тебя никто не достанет. К тому же билет в открытое пространство сегодня не так уж дорого стоит. Думаю, можно доплатить немного, чтобы тебя подкинули дотуда и скинули с небольшим количеством барахла. Я даже местечко себе уютное выбрал. Я бы построил скромное космическое ранчо в Заливе Согласия это небольшая восточная территория в лунном Море Спокойствия. Я бы растил продовольствие на удобрении из собственного дерьма; распечатал пару дойных коз на 3D принтере; охотился бы на луноходы с бейсбольной битой; а в свободное от работы время валялся бы на лунном песке и, потягивая через трубочку заправленный в систему водообеспечения скафандра самогон, смотрел бы, как в небе над головой, среди мрака и звёзд без устали вращается наша старушка голубая планета с миллиардами суетящихся придурков на борту Но позже я снова задумываюсь о Ней И знаете, что подумал? А что мне там делать одному? Может быть, мне стоит взять Её с собой?..