Поджав губы, я медленно двинулась мимо ряда шкафов, рассматривая каждый. Старые, потрескавшиеся, со слегка перекошенными дверцами и проржавевшими петлями, в них было что-то такое, от чего по коже бежали мурашки, хотя, возможно, это был просто адреналин.
Мой провожатый стоял и терпеливо ждал, пока я бродила, недоверчиво рассматривая все вокруг. Все еще ожидая фотовспышек и криков: «Ага, попалась!», я потянула руку к одному из шкафов и сразу же отдернула.
Рой усмехнулся:
Вы такая же, как и полковник Соколов: он не любит открывать эти двери. Даже, как видите, не пошел с нами.
Просто мы с Павлом Андреевичем реалисты!
Закрывать глаза на то, что не укладывается в свое представление о мире, не значит быть реалистом. Реальность она разная, Рой грустно вздохнул.
Я еще раз взглянула на шкафы, стоявшие рядами вдоль стен. Может быть, действительно попробовать открыть один
Рука непроизвольно легла на деревянную, до блеска отполированную ручку. Я оглянулась на своего провожатого. Показалось, что он улыбнулся, я расценила это как разрешение. Распахнула дверцу, смело шагнула в темноту и пошатнулась, зацепившись ногой за какую-то длинную деревяшку.
Осторожнее! мой спутник подхватил меня, не позволив упасть, порывисто прижал к себе.
Все было так стремительно, что мы просто ввалились внутрь, дверца шкафа выскользнула из моих рук, и мы оказались в полной темноте.
Прежде чем я успела полностью осознать, что стою в объятиях совершенно незнакомого мне человека, а его дыхание обжигает мне висок, Рой пробормотал что-то похожее на ругательство. Золотистый шарик, гльойн, снова загорелся над нами.
Привыкнув к свету, после темноты казавшемуся очень ярким, я огляделась. Мы стояли в сарае. Под ногами шуршала солома, стены, насколько мне удалось рассмотреть, были сложены из серого пористого камня, на них висели серпы, косы и огромные ножницы-секаторы, которыми подстригают деревья.
Где мы? спросила я шепотом.
Граф медленно разжал руки.
«Реалисты!» пробормотал он, открывая еще одну дверь. Прошу!
Мы вышли, и я не смогла сдержать изумленного восклицания. Перед нами был бордово-алый лес. Такой, какими у нас становятся клены в октябре.
За раскидистыми деревьями виднелась кованая ограда: отлитые из металла ветки не то плюща, не то винограда, переплетенные между собой, а дальше ухоженные ровные аллеи, отсыпанные мраморной крошкой.
Я с интересом рассматривала мир, в котором очутилась. Трава, листья и даже стволы были красными, отличаясь лишь оттенками.
Цветы, нечто среднее между ромашками и тюльпанами, радостно колыхались, а их лепестки светились на солнце, словно были усыпаны капельками росы. Между ними с мелодичными звуками носились какие-то странные бабочки.
Присмотревшись, я поняла, что это эльфы и феи. Настоящий маленький народец, какими их изображают в старых книжках. Смеясь, они летали между цветами, смахивая пыльцу с полупрозрачных крыльев.
Чуть поодаль под пышным кустом рыжеволосые человечки в зеленых костюмах и цилиндрах впятером тащили листик, пытаясь спрятать котел с золотом, размером с наперсток. Заметив меня, они засуетились, тревожно запищали и, подхватив свои сокровища, быстро скрылись в глянцевой траве. Я с сожалением посмотрела им вслед.
Найти горшочек с золотом к удаче! проинформировал меня Рой.
Предлагаете догнать и отобрать? поинтересовалась я.
Мужчина хмыкнул:
Боюсь, что золото пойдет только в комплекте с леприконами. И тогда мы сопьемся.
Сопьемся? я недоверчиво посмотрела на него.
Эти зеленые человечки жуткие пьянчуги! заговорщицки подмигнул мне граф.
Я покачала головой:
Ни за что не поверю!
В ответ он лишь пожал плечами и снисходительно улыбнулся.
Тем временем несколько фей и эльфов, звонко смеясь, подлетели к нам, приветствуя Роя, словно старого знакомого. Одна из фей опустилась к нему на плечо и что-то прошептала в ухо. Он кивнул, тогда она взмыла надо мной, осыпая пыльцой со своих крыльев. К ней тут же присоединились остальные.
Несколько секунд, и моя кожа стала перламутровой, а волосы засияли. Я улыбнулась, а феи, помахав на прощание, снова улетели к цветам.
Как красиво! все еще любуясь блестящими руками, я повернулась к Рою и сразу же смутилась от его пристального взгляда.
И почему я решила, что у графа блеклые глаза? Они были темно-серыми, а в глубине вспыхивали золотистые искорки. Он смотрел на меня не мигая.
Это и есть ваш мир? спросила я, чтобы хоть как-то нарушить молчание.
Нет, он покачал головой. Это Междумирье, обитель грез. Любимое место поэтов и художников.
Но ведь шкафы Я вспомнила свое ведомство и строжайший пропускной режим.
Сны, пояснил мне Рой. С их помощью границы миров стираются.
А кто приходит сюда из нашего мира? вопрос вырвался непроизвольно.
Из вашего иногда поэты, но чаще авторы фэнтези. «Того самого, про замки и рыцарей», он усмехнулся, явно вспомнив мои слова, сказанные в кабинете.
Сейчас мне казалось, что после них прошла вечность.
Я кивнула и отвернулась, еще раз рассматривая место, в котором оказалась. Лучи оранжево-желтого солнца ласкали кожу, легкий ветерок дарил прохладу, и я невольно закрыла глаза, наслаждаясь этим миром. Деликатное покашливание Роя за спиной вывело меня из полудремы.
Нам пора, произнес он. Мне показалось, что в голосе слышались виноватые нотки, словно граф просил прощения.
С видимым сожалением я направилась к сарайчику. Граф галантно распахнул дверь и протянул руку, помогая переступить порог. Еще миг, и мы друг за другом вышли из шкафа в подвале дома на Литейном.
После чудесной сказки здесь было особенно холодно и неуютно. Я обхватила себя руками, желая не то согреться, не то защититься от мрачной реальности. Граф бросил на меня понимающий взгляд.
Как видите, реальность действительно бывает разной, вполголоса заметил он и направился к лестнице, я поплелась за ним.
Мы снова прошли сквозь полупрозрачную преграду, по ту сторону которой нас ждал полковник. Граф повернулся и прошептал что-то на незнакомом певучем языке. Стена вновь стала полностью видимой. Я украдкой потрогала ее, ковырнув ногтем кладку: прохладные кирпичи, чуть крошащийся от времени цемент.
Успешно? спросил полковник.
Это волшебно! улыбнулась я.
Павел Андреевич нахмурился и внимательно посмотрел на меня, но промолчал.
После яркого Междумирья лестница казалась мрачной и убогой. Снова длинные коридоры, несколько знакомых людей, недоуменно и сочувственно смотрящих мне вслед. Весть о том, что меня отозвали из отпуска, уже разлетелась среди коллег.
Когда мы очутились в кабинете, Павел Андреевич подошел к сейфу, открыл, достал бутылку коньяка, три стакана и шоколадку. Разлил. Кивнул, предлагая нам присоединиться. Я вздохнула: коньяк у полковника обычно был прекрасный, но
Павел Андреевич, я за рулем, с сожалением отказалась я.
Хотите, я подвезу, мне выделили машину и водителя, предложил мне Рой. Я задумчиво взглянула на него, затем на бутылку и покачала головой:
Спасибо, но нет.
Мужчины переглянулись, словно я опять прошла какой-то очередной тест. Это меня разозлило, и я окончательно пришла в себя. Стараясь не поддаваться эмоциям, я снова заняла свое место.
И что скажете теперь? небрежно поинтересовался Рой.
Я задумалась. Адреналин все еще бурлил в крови, а мысли разбегались. Осознание того, что мы все-таки «не одиноки во вселенной», шокировало. Мужчины выжидающе смотрели на меня, складывалось ощущение, что им необходимо знать мое решение.
Прежде чем дать ответ, мне хотелось бы понять, почему выбор пал именно на меня? поинтересовалась я. Почему, скажем, не Полина Андреева?
Высокая блондинка, умело пользующаяся преимуществами, которые ей давала внешность, работала в соседнем отделе секретарем начальника. Павел Андреевич покачал головой:
Ох, Голованова, вот она на твоем месте бы радовалась и не задавала лишних вопросов!
Я не сомневаюсь, поэтому и спрашиваю! Это была несусветная дерзость, и я никогда не решилась бы на нее раньше. До того, как побывала в Междумирье.
Рожей твоя Андреева не вышла, буркнул полковник. Лицом то есть.
Пластическую хирургию никто не запрещал! возразила я и, вспомнив, где работаю, на всякий случай добавила: Пока что.
Видите ли, вмешался Рой, который сидел, чуть откинувшись на спинку своего стула, и лениво рассматривал напиток в бокале на свет. В вашем департаменте никто, кроме вас, не обладает совокупностью необходимых в нашем мире навыков и параметров.
Его взгляд вновь лениво скользнул по моей вызывающе обтянутой трикотажем груди. Я проигнорировала эту провокацию:
Допустим, про параметры я поняла, но уверяю, в нашей стране достаточно много женщин с выдающимися, гм параметрами.
Голованова, вот что ты нам голову морочишь? вдруг спросил Павел Андреевич. Он уже выпил два бокала коньяка, и теперь на его носу проступили красные ниточки сосудов. Родина сказала: «Надо!»
Отвечал Родине комсомол, а я даже в пионерии не была! возразила я.
Говоришь, словно никогда не мечтала стать принцессой!
Мечтала, согласилась я, лет до двенадцати.
А потом что? поинтересовался Рой.
Я внимательно посмотрела на него:
А потом я поумнела.
Я не стала рассказывать, что мне просто надоели напоминания, что я девочка, должна быть скромной, милой, тихой. Что я обязательно должна носить платья, а не бегать в шортах наперегонки с мальчишками по двору. Бабушка причитала, смотря на мои сбитые коленки, мама недовольно хмурилась, когда я растрёпанная влетала домой с просьбой налить воды.
А оценки! Я обязательно должна была учиться лишь на «отлично». В общем, после такого образ принцессы потерял в моих глазах свою привлекательность и до сих пор вызывал некое неприятие.
Не знаю, понял ли это граф. Он молчал, просто потягивая коньяк и задумчиво наблюдая за мной.
Поумнела она, пробурчал полковник. Вот девки пошли: карьера да работа.
А что делать, если принцы вымерли, а вокруг одни Иванушки-дурачки? наигранно вздохнула я. У меня, Павел Андреевич, между прочим, мама и бабушка на иждивении! Знаете же, какие у них пенсии!
Полковник с тоской посмотрел на гостя, тот едва заметно кивнул.
Ладно, Лизавета, выплатят тебе за это задание премию, не переживай! повеселел начальник.
И вы подпишете разрешение на отпуск за пределами страны! тут же выпалила я.
Полковник нахмурился:
Куда собралась?
Я пожала плечами:
Кипр или там Тайланд вот на что вашей премии хватит, туда и поеду, пока деньги не закончатся!
В этом случае, боюсь, увидят вас не скоро, заметил Рой с усмешкой. Мы высоко ценим заслуги тех, кто нам помогает. Он залпом допил коньяк, поставил пустой бокал на стол и поднялся. Что ж думаю, вам хочется немного подумать. Жду завтра вашего положительного решения. Кстати, предложение подвезти все еще в силе.
Спасибо, сухо сказала я, всем видом давая понять, что это мое решение неизменно.
Граф дернул плечом, словно говоря: «Как хотите», и ушел. Я подождала, пока стихнут шаги в коридоре, и внимательно посмотрела на своего начальника:
Павел Андреевич, я могу отказаться? Какой из меня разведчик, я же экономист
Он тяжело вздохнул и придвинул мне бокал:
Пей, я Лешу попрошу, он тебя отвезет.
Значит, не могу. Я взяла бокал, покрутила в руках и пригубила.
Коньяк растекся на языке целым букетом, я бросила взгляд на бутылку, вернее, этикетку, так и есть: мой любимый. Начальник явно подготовился, то есть моя кандидатура рассматривалась не один день. Я решительно отставила напиток в сторону:
Все так серьезно?
Распоряжение оказывать содействие графу отдано самим он покосился на портрет за спиной.
Я присвистнула:
Ничего себе!
Вот именно! Понимаешь, какие последствия ждут в случае отказа?
Да, я с тоской посмотрела по сторонам. Но я не понимаю, почему я?
Потому что, Голованова, карате надо было заниматься в детстве, как все, а не пятиборьем! вскинулся полковник, было видно, что он очень переживает. Ясно?
Так я несколько растерялась, там же что: плавание да бег ну стрельба это же у нас половина ведомства
Угу. А на лошади скакать и шпагой махать тоже половина ведомства?
Дело только в этом?
Не только, ты еще и внешне деваха видная, буркнул полковник, успокаиваясь. Он вдруг встал, прошелся по кабинету, выглянул за дверь, затем вернулся на свое место. Похожа ты на эту принцессу, Лизавета, очень похожа. Мне как портрет показали, думал: ты это. Аккуратнее будь с Алайстером, еще тот пройдоха.
Поняла, я встала и подхватила сумку. Разрешите идти?
Иди, что с тобой делать, пробурчал он и добавил чуть громче: Учти, откажешься сама понимаешь, какая запись в трудовой светит. И это самая малость! Поняла?
Я упрямо сжала губы и перешагнула порог. Уже закрывая дверь, услышала, как коньяк опять льется в бокал.
Глава 2
Выйдя из здания, я даже обрадовалась, что машина стоит далеко, мне просто необходимо было пройтись, чтобы осмыслить все, что случилось сегодня. Конечно, я читала про параллельные миры, но одно дело читать сказку, а другое В памяти вновь всплыли феи, порхавшие в воздухе, лепреконы, тащившие горшок с золотом и бордовые деревья.
Почему-то очень некстати вспомнилось то, как бережно Рой подхватил меня, его дыхание в темноте, обжигающее висок.
Замечтавшись, я чуть не шагнула под машину, водитель успел затормозить и возмущенно посигналил мне вслед. Я виновато улыбнулась ему и мысленно отругала себя: так вместо другого мира и в больницу недолго попасть, а то и сразу на кладбище. Конечно, это бы спасло меня от роли спецагента в параллельном мире, кроме одного «но»: больницы, а уж тем более кладбища, я не любила.
Выкинув все лишние мысли из головы, я направилась к автомобилю, наслаждаясь архитектурой улицы, давно ставшей родной.
Было в ней нечто такое Парадно-уютное и в то же время камерное: аккуратная крупная плитка, потом переходившая в зернистый темный асфальт, невысокие дома, стоящие по обе стороны, стены богато украшены лепниной, на большинстве окон ящики с разноцветной петунией, всегда вызывавшие у меня опасения из-за порывов сильного ветра. Вот и сейчас он неожиданно налетел, растрепал мои и без того торчащие во все стороны волосы, принес с собой запах воды и сгинул в дворах-колодцах.
А я вздохнула. До боли в груди захотелось моря и приключений, а не огурцов на грядках. Словно в ответ кожа на руках едва заметно засветилась, напоминая, что мое желание может сбыться, стоит только исполнить приказ. Я хмыкнула и попыталась отряхнуть пыльцу. Меня посетили сомнения, что все не так просто, как мне пытались преподнести.
Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, что странное подрагивание сумки на плече это звонит мобильник, автоматически переведенный на вибровызов при входе в кабинет начальника.
Сумки я любила большие, бесформенные, и, как обычно, поиск телефона занял минут пять, не меньше. Под руку постоянно лезли кошелек, косметичка, таблетки от головной боли и почему-то пузырек с антигистаминным. Перебрав весь скарб по третьему разу, я, наконец, выудила телефон, обреченно посмотрела на фото и провела пальцем по экрану.
Алло.
Я полдня названиваю! недовольно раздалось в трубке.
Так и есть, обиделся. Макс единственный, кто не мог примириться с мыслью о том, что моя работа иногда предполагает отключение телефона.
Извини, я была на совещании. Черт, надо было соврать, что пропалывала огурцы и не слышала! Но врать я не любила.