Я там, во дворе, сани видела Между тем гостья все улыбалась Мише. Красивые! Потом ты на них обратно, а я бы к себе У меня паренек младой на заимке оставлен, он все возы наши чинит, хомуты мастерит, полозья Вот бы и посмотрел сани-то. Может, чего и перенял бы.
А губа у вдовицы не дура! Сани-то специально для боярыни Анны Павловны деланы, легкие, быстрые, словно птица, да и кузов удобный, с теплой накидкой и мягким сиденьем. Пару вороных запрячь, да «Ламборджини»! «Феррари»!
Ну, коли матушка разрешит Я спрошу.
Ты всегда у матушки отпрашиваешься?
Сани-то ее
А Тогда понятно. Книжицы не забудь прихватить, да.
«Ну так, уже прихватил. Ишь ты, сани ей приглянулись Еще и проводить попросила. До заимки ее. На ночь-то глядя, да Ну, на таких-то санях туда с полчаса да столько же обратно. До темноты вполне можно успеть, если не задерживаться. Вообще же, с этой Костомарой следовало держать ухо востро! Ей бы не только хлеба, ей бы людишек побольше запросто бы на реке караваны торговые грабила! Ну, ладно, не караваны лодьи Бодливой корове Бог рогов не дал!»
Однако же в данный момент Костомара и Михаил Лисовин, скорей, союзники и уж точно не враги. По-прежнему нет порядка у соседей, вот вдовица и осторожничает, покровителей ищет. С ратнинцами задружилась милое дело. Интересно, знает ли о ее поездочке староста Глеб? Вообще-то, он там сейчас за главного, в земле Журавля! Костомара же как тот барон де Куси: вроде бы и мешает, и сильно, да вот жалко прибить вдруг да с воинской силой еще пригодится?
Наконец, все обговорили, простились
Сотник поднялся из-за стола, наклонился к деду, шепнул:
Я провожу
Смотри-и-и, хитровато щурясь, протянул Корней Агеич. Вдовушка-то красна-а-а! Такую б я и сам Эх, и где ж мои молодые годы?
Матушка, Анна Павловна, сани взять разрешила, даже самолично велела слугам запрягать лошадей. Запрягли двух каурых, быстрых, в гривах синие ленточки вплетены красиво!
Гостья тоже оценила усаживаясь в возок, одобрительно поцокала языком.
Бояриня Анна Павловна вышла на крыльцо, улыбнулась:
Возницу дать?
Да я уж сам за возницу
Взяв вожжи, сотник лихо подогнал лошадей:
Н-но, каурые! Н-но!
Лошадушки взялись знатно как форсированный движок сразу рысью, едва челядь в воротах не сшибли!
Там же, в воротах, дожидались верные гриди Ермил с Велимудром. Этим двоим Михайла безоговорочно доверял ну хоть кому-то верить надо было!
Увидев отроков, сотник придержал коней:
Тпру-у-у! Я к седьмому посту, на заимку
Ясно, господин сотник!
Седьмой пост у Младшей стражи самый дальний и скучный. Со всех сторон болотина да чахлый лесок, да и вышка не от врагов больше от пожаров! Тоже опасность еще та, не хуже врагов будет. Никаких особо важных путей-зимников в той стороне нет, разве что вот, в болотную сторону к вдовушке.
Не засыпало дорожку-то?
Не-ет! вдовица рассмеялась, раскраснелась уже сани-то несли влет, да и выпила изрядно. Ах, какая она все же красавица! И личико, и фигурка все при всем Опять же, красавица это смотря на чей счет. Князь, бояре, богатые заморские гости-купцы да, оценили бы! А вот смерды-крестьяне нет. Худа больно! И что тут красивого-то? Злая тощая кошка. Ножки-ручки тоненькие, вот-вот переломятся, и грудь едва видна. Фитюлька какая-то, да
Искоса поглядывая на свою спутницу, Михайла неизвестно к чему вдруг припомнил, что поговаривали, будто княжий дознаватель Артемий Ставрогин, посланный вести дознание по прошлогодним кровавым делам, посещал вдовицу почти каждый день Ну, посещал и что? Ставрогин рядович, а Костомара вполне себе свободная женщина, хозяйка. Почти что боярыня.
Весело мчались, так, что захватывало дух! Скрипели по санному тракту полозья, и свежий ветер бросал в лицо искрящуюся снежную пыль.
И все же полной радости не было. Да какая тут, к чертям собачьим, радость, когда столько нелепых смертей! И все погибшие самые верные и преданные люди. Что ж так не повезло-то? Или все же невезение тут ни при чем и смерти эти вовсе не нелепые, а тщательно кем-то подстроенные?
«Ах, Миша, Миша, мнительный ты в последнее время стал вот что! Этак можно всех кругом подозревать. И ту же Костомару, и слуг ее, и и вот тех купцов или приказчиков, что ехали сзади на санях, запряженных парой каурых лошадок. Почему не обгоняли и не отставали почему? Да и лошади почему одинаковы? Да и сани чем-то похожи
Эй, эй, сэр Майкл! А ну, уймись-ка! С такой подозрительностью и до паранойи недалеко. Ну, едут себе люди по каким-то своим делам. Не обгоняют потому что не торопятся, а не отстают потому что страшно одним. С этакой-то кавалькадой-то куда спокойнее».
Эх, Миша, как славно-то, а? Глянув на сотника, Костомара вытащила из-за пазухи серебряную фляжку Сделав глоток, протянула парню. Ожгла изумрудно-зеленым взглядом:
Пей!
Твое здоровье!
Медовушечка хмельной мед. Но выдержанный, стоялый, не какой-нибудь там перевар. Хороший напиток, качественный От такого и захмелеть
Вдовушка и захмелела, усмехнулась, взглянула глазами шалыми, притянула к себе и с жаром поцеловала в губы!
Глава 2
Ратное и окрестности. Февраль 1129 года
Свернув на повертку, взнеслись сани на кручу, взметнулась снежная серебристая пыль. Щурясь, Костомара взглянула на реку, на санный тракт на излучине показался обоз из десятка саней, наверное торговый, на Туров. Навстречу обозу неслись чьи-то быстрые сани, запряженные парой лошадей. Лошадиной масти было не разобрать из-за дальности расстояния и бьющего в глаза солнца, тысячами искр отражавшегося от снега.
Ой зайчик поймала! фыркнув, совершенно по-детски рассмеялась красотка. Каштаново-золотистые локоны ее выбились из-под шапки, щечки раскраснелись, изумрудно-зеленые глаза сияли, словно драгоценные камни. Теперь не вижу ничего
Так глаза закрой ненадолго, сотник покачал головой и задумался. Он примерно представлял себе, что будет там, на заимке. Недаром же вдовушка отпустила свиту, точнее, приказала своим воинам ехать вперед и дожидаться уже в землях Журавля, в первой же на пути деревне. Так себе деревенька на пограничье, в три избы, но все же владение, и принадлежало оно Костомаре.
Юлька Вспомнив возлюбленную, Миша все же ощутил нечто вроде укола совести, вернее ощутил это Михаил Андреевич Ратников, а вовсе не молодой сотник Михайла Фролыч Лисовин! Это в двадцатом веке как-то неловко, когда с одной гуляешь, а с другой даже невзначай переспишь. Здесь же такими условностями не заморачивались. Есть возможность люби, только головы не теряй. Тем более что молодой парень был еще не женат, да и красотка-вдовица тоже замуж не собиралась, меняя любовников как перчатки без всяких угрызений совести. Конечно, христианская традиция такое поведение осуждала, но не в такую еще силу вошла Христова вера на Руси, чтоб всерьез из-за подобных пустяков беспокоиться. Да и так-то можно было замолить грехи, или лучше! завезти в ближайшую обитель пару бочонков меда. Вера она в больших городах, при князе, здесь же, в лесах да болотах, еще обитали старые могущественные боги, вполне себе уживающиеся с Иисусом Христом и ничего против плотской любви не имеющие. Наоборот даже плотская любовь есть культ плодородия. Наше все! До сих пор еще по урочищам приносили дары старым богам: Велесу, Макоши, Перуну, Яриле Еще не перевелись кудесники-волхвы да лекарки-ведьмы-ведуньи
Такой вот лекаркой и была Юлька, стройненькая и очень красивая, на взгляд Миши, девушка лет, наверное, так Да кто там девичьи года считает? Уронила первую кровь пусть сватов засылают И все же Юлька чуть помладше Миши, значит, ей где-то шестнадцать или чуть больше давно бы уж замуж пора! Да коль была б Иулия обычной простой девчонкой, пусть даже боярышней так и выдали бы. Однако не простая дева Юлия лекарка, ведунья, как и матушка ее, Настена. Умения лекарские, тайны, заговоры-наговоры и все такое прочее передавались от матери к дочери, и от кого родить лекарки выбирали тщательно, обычный человек для такого сакрального дела не подходил. Если б Юлька вышла за Михайлу, то дети их ообязательно дочери лекарками уже бы и не были. Такая вот дилемма либо замуж по любви, либо продолжить древнее ведовство да целительство Не так-то и много лекарок-ведуний осталось.
К слову сказать, Миша с Юлькой еще до плотской любви не дошли, так, обжимались по малолетству на сене да целовались взасос Иногда казалось, что Юлька все еще та же юная девочка, какой была лет пять назад. Сам же Михайла давно уже вошел в полную мужскую силу. Вступать в связи с женщинами сотнику было не зазорно, тем более не женат, да и полюбовница вдовица.
Стой, кто идет? Ой едет!
На седьмой пост полусотники Младшей стражи всегда посылали «залетчиков», провинившихся по уставу отроков-первогодков. Как говорится чтоб служба медом не казалась! Стояли по два часа (летом по четыре), как и положено по принятому в советской армии уставу гарнизонной и караульной службы, потом сменялись. То еще было местечко укрытия никакого нет, одни ольховые заросли да орешник. Еще и по склону холма болотина рядом, трясина, дрягва, что тянулась далеко в Погорынье. Плохое место, скучное, путников мало Костомара частыми посещениями ратнинцев не баловала, а в другие «журавлиные» земли и более удобные пути-дорожки имелись. Вот и скучно Зимой сопли морозишь, летом комары. Еще имелась вышка, постовым полагалось туда периодически залезать и внимательно осматривать окрестности на предмет пожара. Лесной пожар он куда больше врагов страшен.
На этот раз вышка была пуста Часовой выскочил на дорогу прямо из зарослей, выставив вперед рогатину, преградил путь. Юный совсем паренек, лет, наверное, двенадцати тощий, безусый, голенастый. Но все при всем поверх двух теплых рубах кольчужка натянута, а на нее полушубок. На голове шапка меховая не шлем, чтоб зря не мерзнуть, зато на поясе короткий меч в ножнах, арбалет за плечами.
Тпру-у-у! Миша придержал сани.
Ого! узнав, парнишка округлил глаза и поспешно сошел в сторону. Проезжайте, господин сотник!
Как служба, унот? поблагодарив коротким кивком, улыбнулся сотник.
Славно, господин сотник! выпятив грудь, часовой вытянулся по стойке смирно. Разговаривая, отрок нарушал Устав но, это в Младшей страже разрешалось, чай, все ж не советская армия, не караульная рота.
Краем глаза Михаил углядел, как слева шевельнулись кусты Там скрывался второй часовой с настороженным арбалетом. Один спрашивал, другой страховал, таился. Если что-то пойдет не так, меткая стрела тотчас же найдет свою цель! Сам же сотник это и придумал Но вот сейчас все равно было как-то неуютно. Даже мурашки пробежали по спине. Костомара же О, та просто щурилась да загадочно улыбалась.
До нас кто проезжал? все же уточнил Михайла. Караульный доложил обстоятельно: кто проехал, сколько человек, когда да куда
Вдовушка хмыкнула:
Ну, МихаилСам же знаешь мои это.
Знаю, тронув вожжи, покивал сотник. Но порядок в танковых войсках должен быть!
Где порядок? В чем?
Это просто присказка такая. Не бери в голову Н-но!
Михайла подогнал лошадей, и легкий возок ходко понесся по узкой лесной дорожке, скорей угадывающейся, чем наезженной. Да кому тут было и ездить? Разве что вон всадникам Взъерошили снег.
Вы как добрались-то? скосил глаза сотник.
Костомара зевнула, галантно прикрыв рот рукой:
Сперва хотели по реке, а потом я решила по старому зимнику. Ну, хоть посмотреть, проверить
Посмотрела? Проверила?
Ехать можно. В чаще трудновато, правда, но там дальше редколесье, болото пойдет. Ветер гуляет, снег сносит Хороший у тебя возок!
Это не мой матушкин.
Надо будет себе такой заказать Если в ваших мастерских Сладят?
Сладят, еще и со скидкою Только вот время.
Ну, это я к следующей зиме. А про скидку запомнила!
Лес кончился, впереди показалась пустошь болото, за ней густые заросли ольхи, краснотала и вербы, и уже дальше синяя полоса ельника. Раскидистые ветви корявой сосны, росшей перед самой пустошью, были украшены разноцветными лентами.
Граница! Костомара повела плечом. А вон и заимка моя. Дымок над деревьями видишь?
И впрямь, над деревьями поднимался едва заметный сизовато-синий дым.
Очаг затопили, пояснила вдовица. Сюда вон, правее давай
Ага Миша переложил вожжи и хмыкнул. А не далековата ли заимка от твоего двора?
Далеко, покусала губу красотка. Вот и боюсь как бы не отобрали. Не вы, так из «журавлей» кто-нибудь
Ты ж сама под «журавлями»!
Вот и я о том.
Дальше ехали молча, впрочем недолго, от силы минут пять.
Стой, стой! Вон заимка-то.
Где? Тпру-у-у-у
Да уж, сразу не углядишь. Не показала бы Костомара заимку Мишаня б и не разглядел, проехал бы мимо. Изгороди никакой нет, сразу в ольховнике полуземлянка, какие еще оставались и в Ратном, и во многих других деревнях. Покрытая снегом крыша просто большой сугроб, лишь дверь тщательно расчищена от снега да через волоковые оконца тянуло терпким дымком.
Ну, приехали Лошадей, вон, к осине привяжи Волков тут нет охотнички мои перебили всех. Разве что из ваших земель забредут
У нас их тоже немного
Толкнув дверь, молодые люди спустились в горницу, если так можно назвать полное дыма помещение с открытым очагом и глинобитным полом. Стол, вдоль стен широкие, грубо скроенные лавки, накрытые волчьими шкурами На столе корзинка с провизией и большая плетеная баклага.
Любят тебя твои люди, сняв плащ, сотник уселся на лавку.
Вдовушка улыбнулась:
А то ж! Я ж зла-то никому не делаю. Правда, провинятся ежели Но тут уж сами виноваты
Теплело быстро, прямо на глазах вот что значит полуземлянка и открытый огонь! Едкий дым собирался под крышей, обвивал черные от копоти балки сизой полупрозрачной змеею, уползал, улетал в узкие волоковые оконца Внизу, на скамьях, дым почти что не чувствовался Но вот если встать, вытянуться сразу же начинали слезиться глаза.
Выпьем
Сняв сапожки, Костомара поднялась на ноги, сбросила плащ и полушубок, разложила вытащенные из корзины яства хлеб, куски жареной рыбы
Вон там, на полке, кружки
Нашел
Выпили. Растеклась по жилам пьяная медовица и тут же ожег поцелуй длинный, терпкий, манящий
Есть потом будем
Отпрянув, вдовушка сняла пояс и стащила с себя верхнюю шерстяную тунику с узорами, а следом за нею и нижнюю, оставшись в одних узких штанах специально для верховой езды так оделась.
В этой юной женщине чувствовалась порода! Стройные бедра, тонкий стан, шелковистая золотистая кожа, небольшая упругая грудь с твердеющими сосками Быстро сняв одежду, Миша накрыл их ртом Откуда в этой лесной глуши столь утонченная красота? Аристократка В роду были ромеи? Или просто шальной заморский гость?
Поцеловав грудь, юноша опустился на колени, стянул с красотки штаны Женщина застонала Какое юное упругое тело Темная ямочка пупка Поцеловать! Спуститься ниже, к лону Золотистый лобок аккуратно выщипанный По ромейской моде
Женщина застонала, выгнулась, прикрыв глаза Невероятно красивая хрупкая игрушка!
Миша подхватил ее на руки и осторожно словно опасался сломать уложил на скамью, прямо на волчью шкуру
Они совсем не стеснялись друг друга зачем? обошлись без долгих прелюдий
Ты славный! красавица улыбнулась, отдышалась
Я разный, совершенно по-довлатовски отозвался молодой человек.
Зеленые глаза обворожительной вдовушки пылали нешуточным томлением и жаром:
Я тоже разная. С кем-то опасная, с кем-то нет.
Не холодно?
Нет
Очаг догорал. Закрыв волоковые оконца, сотник зажег восковую свечку Светло-голубую, фигурную, явно купленную в Ратном. С Мишиной подачи такие делали уже лет пять. Пять лет Целых пять лет, как он
О чем думаешь? легкие женские пальчики пробежались по спине.
О разном
И я о разном Костомара потрогала серебряный Мишин крестик, улыбнулась. А у меня ромейский, златой!
Ты женщина. Тебе нужно.
Ну да
Чуть помолчав, красавица зябко поежилась, и Михайла обнял ее за плечи, прижал к себе, погладил
Пусти Я еще налью, да