Этой весной мы с мистером Даймондом побывали в Греции, сообщил Билли. Поездили по островам, высматривая натуру для съемок. Вам знакомы эти места?
Греческие острова? Да, кое-какие знаю. Мы отдыхали на Санторини, на Икарии Почему вы спрашиваете?
Мы не нашли того, что нам нужно, ответил Билли. Но если студия все же раскошелится на нашу новую картину если, поскольку в нынешней киноиндустрии никогда не знаешь, чем дело кончится, нам потребуется подходящий греческий остров.
Сгорая от любопытства, я задала, казалось бы, невинный вопрос:
А о чем ваш новый фильм? И была поражена смятением, отразившимся на лицах Одри и супругов Даймонд.
С тех пор, за минувшие долгие годы, я, конечно, усвоила: никогда и ни под каким предлогом нельзя расспрашивать творческих людей о том, над чем они в данный момент работают, но в те времена я была совершенной naїf[13] и мое любопытство казалось мне естественнее некуда.
Как бы то ни было, сам мистер Уайлдер неудовольствия не выразил. Вероятно, уже тогда во мне было что-то (не знаю, что именно), побуждавшее его разговаривать со мной запросто.
Это фильм о постаревшей кинозвезде, ответил он. Об актрисе. По имени Федора. Никто не видел ее годами, известно лишь, что живет она на каком-то греческом острове. Затворницей. В духе Гарбо. Некий продюсер разыскивает ее, а когда находит и остров, и виллу, где она обитает, у него никак не получается подобраться к ней поближе. Свита кинозвезды, те люди, что ее опекают, постоянно чинят ему препятствия.
Она вроде как в заключении, да?
Э-э в некотором смысле.
Что означало в духе Гарбо, я и вообразить не могла, но продолжила, и не только из вежливости:
Звучит увлекательно. Я бы точно захотела посмотреть такой фильм.
Правда?
Да. Обожаю фильмы, в которых есть тайна.
Мистер Уайлдер бросил торжествующий взгляд на мистера Даймонда:
Вот тебе пожалуйста. Мы наконец охватим молодую аудиторию.
Мистер Даймонд грустно покачал головой:
Нам нужна выборка пошире, Билли. Он обратился к Джилл: А как насчет вас, вы часто ходите в кино?
Бывает.
И какие картины вам нравятся?
Джилл пожала плечами:
Разные.
Например?
Джилл наморщила нос:
Челюсти классное кино.
О да, Челюсти, это потрясающе, энергично закивала я. Мы с родителями ходили на премьеру этого фильма, когда он вышел на экраны Греции, в День подарков в семьдесят пятом, и потом я по крайней мере еще раза два смотрела это кино.
Выслушав наши отзывы о Челюстях, мистер Уайлдер протяжно вздохнул (впрочем, скорее с бесконечной терпеливостью, нежели с укором):
Господи, картина с акулой про акулу. И когда люди прекратят судачить об этом зубастом фильме? Знаете, проклятая акула заработала в Штатах больше, чем любая другая картина в истории Голливуда. Даже Монро, даже Скарлетт ОХара не собрали столько денег, как эта рыбина. И отныне все тупые воротилы в городе жаждут побольше фильмов с акулами. Ведь как они рассуждают, эти люди. Мы сделали миллион долларов на акуле, и теперь нам нужна новая акула. Нам нужно много акул, и чтобы они были поогромней и поопасней. И тогда я придумал снять фильм под названием Челюсти в Венеции. По Гранд-каналу, как обычно, курсируют гондолы, битком набитые японскими туристами, и тут в канал заплывает сотня акул и нападает на них. Смеха ради я пересказал этот сюжет парню из Юниверсал. Он был уверен, что я всерьез делаю заявку на фильм. И моя заявка ему ужасно понравилась. Картина, содержание которой можно пересказать в трех словах, им ведь такое нравится, они обожают простые истории, и он решил, что Челюсти в Венеции проект его мечты. Окей, сказал я, прекрасно, дарю вам идею и денег с вас не возьму, но в режиссеры этой картины я не гожусь. С рыбами у меня как-то не ладится, знаете ли. Вспомните мои картины, среди них нет ни одной, где бы фигурировала крупная рыбина. Я из тех режиссеров, кто более склонен работать с человеческими существами. Этот мистер Спилберг, он по-настоящему талантлив. Он из нового поколения, как и мистер Коппола, и мистер Скорсезе. Мистер Даймонд называет их юнцами бородатыми. Билли рассмеялся, выказывая искреннее восхищение (чему позднее я не раз была свидетелем) способностью своего друга играть словами. Я действительно думаю, что Спилберг лучший в этой команде и, следовательно, самый талантливый человек в Голливуде на данный момент. Я видел его Шугарлендский экспресс. Вы смотрели этот фильм? (Мы с Джилл дружно помотали головами.) Вот именно, потому что это картина о людях, а теперь никто не хочет смотреть на людей. Понятно, там есть автомобильные погони, перестрелки и прочее в том же духе возможно, под конец саспенса становится многовато и все же нам рассказывают нормальную историю о людях, которые могут быть нам интересны. Но ради акулы мистер Спилберг свернул на другую дорожку, погнался за пресловутым сделай так, чтобы зритель забыл про попкорн острые моменты один за другим, лишь бы вогнать публику в дрожь. Больше похоже на ярмарочный аттракцион, чем на драму, жизненную историю. Такое у меня впечатление складывается, по крайней мере.
Он умолк, когда двое официантов принесли нам горячее и мы отвлеклись на еду; вооружились столовыми приборами, пробовали наши блюда, и я зажмурилась почти в экстазе, когда вонзила зубы в первый нежный кусочек стейка и кровавый мясной сок оросил мой язык. Покосившись на мистера Даймонда, я обнаружила, что он испытывает примерно то же самое. На мгновение мы почувствовали себя счастливыми сообщниками.
Можно сделать так, чтобы на Федору напали акулы, как бы между прочим предложил мистер Даймонд.
Мистер Уайлдер кивнул, нарезая картофельное соте ломтиками помельче:
Когда она плывет на судне к своему острову? Несомненно, это сработало бы. Челюсти в Греции. Неплохо. Не говоря уж о том, что акулы решат нашу проблему со второй частью сценария. Наколов на вилку кусочек картошки, он обронил: Давай обсудим это завтра утром. Затем, откинувшись на спинку кресла, Билли оглядел ресторанный зал. И совершенно другим тоном куда более заинтересованным спросил своего друга: Видел, кто только что явился?
Мистер Даймонд и головы не повернул. Чувствовалось, что другие посетители его ни капли не интересуют, сколь бы знаменитыми они ни были. Барбара, однако, проследила за взглядом мистера Уайлдера:
Аль Пачино, нет?
Мистер Пачино, да. И по-моему, очень красивая женщина, что сидит напротив него, темноволосая, его девушка, и она тоже актриса. Прочих за тем столиком я не знаю.
Подойдешь поздороваться с ним? спросила Одри.
Не подойду и не поздороваюсь, ответил Билли. По крайней мере, пока мы едим.
Мистер Даймонд, вызывающе равнодушный и к Аль Пачино, и к его спутнице, снова взялся за нас с Джилл:
А что насчет комедии? Что вызывает у людей смех в наши дни? Вы видели какие-нибудь смешные фильмы?
Я честно попыталась вспомнить, но безрезультатно. Ведь в кино я тогда ходила нечасто. Что касается Джилл, я даже не уверена, слышала ли она вопрос. Я слегка встревожилась: лицо у моей подруги становилось все более и более страдальческим, и казалось, она вот-вот разразится слезами.
К примеру, вам нравится Монти Пайтон? дал нам подсказку мистер Даймонд.
Признаться, я не в восторге от Монти Пайтона, вставил мистер Уайлдер, не отрываясь от своей тарелки.
Ну а Сверкающие седла? допытывался мистер Даймонд. В целом забавное кино.
Ответил ему опять мистер Уайлдер, поскольку мы с Джилл были немы как рыбы.
Да, забавное, согласился он. Мне нравится мистер Брукс[14]. Он парень смекалистый. Очень смекалистый и с хорошим чувством юмора. Но даже у него, знаете ли Он повернулся к нам с Джилл, словно обращаясь к ученикам в классе: Та сцена, в которой ковбои, сидя вокруг костра, начинают портить воздух поочередно. Это не то, что я называю тонким юмором, вы согласны со мной? Мы с мистером Даймондом никогда бы не написали подобную сцену. Мы по большей части учились у Любича. (Еще одно имя, ничего нам не говорившее[15].) Не стоит раскладывать все по полочкам. Достаточно тонко намекнуть. Не надо проговаривать все до конца, пусть зритель сам делает выводы. До знакомства с мистером Даймондом я работал в паре с мистером Брэккетом, и я мы написали для Любича сценарий под названием Ниночка[16]. Успех был огромный, невероятный успех. Потому что это была первая комедия, в которой снялась Гарбо, понимаете? И рекламщики в Метро-Голдвин-Майер сочинили очень хорошую фразу для продвижения фильма и рекламных плакатов: ГАРБО СМЕЕТСЯ. Всего два слова, но их оказалось достаточно, чтобы привадить зрителей. ГАРБО СМЕЕТСЯ это их заинтриговало. Но заметьте, не ГАРБО ПЕРДИТ. Ибо тогдашние зрители привыкли к юмору более деликатному и чуть более осмысленному. Сейчас ситуация другая, и, возможно, мы с мистером Даймондом идем не в ногу со временем, но, как я уже говорил, мы пишем сценарий о постаревшей кинозвезде, очень элегантной, очень красивой, очень загадочной, поэтому у нас не будет сцены, в которой она выпрямляется в кресле, приподнимает ягодицу и портит воздух посреди диалога с другим персонажем.
Ох, Билли! со смехом пожурила его жена.
Нет, ничего подобного не случится. Мы на такое не способны. Мистер Уайлдер подлил себе красного вина из графина. Вдобавок, наша новая картина даже не комедия. Это будет серьезная картина. Мелодрама, близкая к трагедии. Вот почему этот сценарий причиняет мистеру Даймонду столько беспокойства.
Я взглянула на мистера Даймонда, действительно ли он обеспокоен, но по нему было трудно судить. (Всегда трудно, не только в нашу первую встречу.) Вид у него был задумчивый, меланхоличный и в общем непроницаемый, разве что он откровенно наслаждался стейком.
Внезапно Джилл поднялась с кресла:
Мне нужно в туалет.
Заявление было настолько кратким и бесцеремонным, что Одри на секунду оторопела, но быстро пришла в себя:
В дамскую комнату? Конечно же, это там, в конце зала.
Мистер Уайлдер также встал на ноги и промокнул губы салфеткой:
Пожалуй, мне тоже не помешает наведаться в мужскую комнату. Идемте, я провожу вас.
Они удалились вдвоем, но мистер Уайлдер не добрался до мужской комнаты. По пути он остановился у столика, за которым сидел Аль Пачино; надо полагать, он изначально направлялся именно туда и вскоре увяз в продолжительной беседе с кинозвездой. Билли нависал над Пачино, и, разговаривая, они часто смеялись, вроде бы к обоюдному удовольствию.
Минуты через две к нашему столику подошел официант. С клочком бумаги, на котором Джилл нацарапала записку, адресованную мне.
Ваша подруга просила передать, сказал официант.
Развернув бумажку, я прочла:
Все плохо, и это невыносимо. Сегодня вечером я уезжаю в Феникс со Стивеном. Прости, мне очень жаль.
Одри с Барбарой пристально наблюдали за тем, как расширяются мои глаза и вытягивается лицо, пока я читаю. Как она могла? Бросить меня в ресторане с четырьмя чужими людьми? Что я им скажу?
Правда виделась наиболее простым и достойным выходом из положения.
Ей необходимо уехать, сказала я.
Будучи дамами благовоспитанными, они и виду не подали, что мой ответ их не слишком удовлетворил.
О боже! воскликнула Одри. Надеюсь, ничего серьезного.
Она объяснила, почему уезжает? спросила Барбара.
Несколько дней назад она познакомилась с парнем, ответила я. И они безумно влюбились друг в друга. Сегодня вечером он возвращается домой. Она рванула следом за ним.
Как неимоверно дерзко и романтично, отозвалась Одри.
Хотя вам от этого не легче, заметила Барбара, за что я была ей благодарна.
Вернувшийся за столик мистер Уайлдер воспринял новость об исчезновении Джилл с полнейшим спокойствием (да и жалеть ему было особо не о чем за весь вечер они с Джилл и словом не перемолвились). Вдобавок ему не терпелось рассказать о своей встрече с Аль Пачино.
Ну и как прошло? сухо, как всегда, осведомился Ици.
Мы приятно побеседовали, уклончиво ответил Билли.
Надеюсь, он был польщен, когда ты остановился поболтать с ним, сказала Одри.
Насколько он был польщен, с уверенностью сказать не могу, но обо мне и мистере Даймонде он наслышан. И с нашими картинами хорошо знаком. Повернувшись ко мне: Вы, конечно, знаете мистера Пачино. Видели его в Крестном отце?
Не видела, призналась я.
Замечательная картина. Я имею в виду вторую часть, ту, что вышла недавно. Блистательный фильм, один из лучших, виденных мною. Далее он обращался ко всем сидящим за столом, при этом своего друга из поля зрения не выпускал, отслеживая его реакцию: Нелегко было понять, что он говорит, он жевал гамбургер и что-то мямлил с набитым ртом. Мистер Пачино и в жизни говорит так же, как и на экране, а вы не знали? Дайте ему монолог Гамлета Быть или не быть и все равно не поймете ни слова. И кстати, наш ресторан не гамбургерная. Мсье Шомей наш шеф-повар не умеет толком готовить гамбургеры. В меню их нет. Следовательно, Пачино пришлось сделать специальный заказ. Гляньте, сколько всего вы можете заказать здесь буйабес, кассуле, потофе, а он заказывает гамбургер! Его девушка извинилась за него. Сказала, что он неотесанный.
Как ее зовут?
Зовут ее Марта. Марта Келлер. Дама из Швейцарии. Он недоуменно оглядел присутствующих. Чудно, не находите? В Голливуде не так уж много швейцарцев. А швейцарских актрис и во всем мире не так уж много. Ни одной другой и припомнить не могу. Эта страна выпускает куда больше часов с кукушкой, чем актеров. Затем, резко обернувшись ко мне: Что стряслось с девочкой Фоли? Кто-то сказал ей, что у нас десерты невкусные?
Нет, нет.
Рад слышать. Потому что они очень вкусные. Давайте-ка снова заглянем в меню.
Он посмотрел по сторонам, щелкнул пальцами, и к нему подбежал официант. Я опять подумала о моем отце, милом скромном человеке за пятьдесят, который не сумел бы поймать взгляд официанта даже во спасение собственной жизни. А потом я подумала, что, наверное, это удобно, когда все вокруг столь к тебе внимательны. И ты привыкаешь к такому положению вещей, но все меняется, и утрата внимания к твоей персоне может быть очень болезненной.
Она помчалась вдогонку за парнем, сообщила Одри мужу, на крыльях любви.
Неужто? Новость, кажется, позабавила его. Вряд ли мистер Фоли отнесется к ее бегству с пониманием. Он человек исключительно здравомыслящий. Вероятно, она пошла в мать.
Без Джилл я начала ощущать себя незваной гостьей.
Вы все были так добры, сказала я, позволив мне отужинать с вами. Но теперь, когда она уехала, мне неловко оставаться дольше. Я здесь только потому, что Джилл меня позвала за компанию
Они запротестовали наперебой, громко и единодушно.
Глупости, дорогая, сказала Одри.
Мы и слышать об этом не хотим, заявила Барбара.
Давайте-ка, Билли наполнил вином мой бокал, прикончите его, ибо мы намерены заказать еще одну бутылку.
Но вы даже не
Одри накрыла ладонью мою руку, а ее взгляд заставил меня умолкнуть.
Пожалуйста, просто расслабьтесь и развлекайтесь. Мы очень рады, что вы здесь с нами. И непременно закажите десерт, какой вам понравится, потому что вы его уже заработали.
Я? Но как, что я такого сделала?
Думаю, вы удивитесь, продолжила Одри, но сегодняшний ужин событие из ряда вон выходящее. Билли с Ици никогда не едят вместе по вечерам. Да и с какой стати? Они каждый день проводят в обществе друг друга. С девяти утра до шести вечера всегда вдвоем. Друг с другом они остаются наедине много чаще и дольше, чем со мной и Барбарой. И они куда более преданны друг другу, чем своим женам. (Билли с Ици невозмутимо слушали Одри, изредка кивая и не оспаривая ни единого слова.) Но им обоим очень хотелось познакомиться с вами. И знаете почему?
Вопрос поставил меня в тупик.
Все очень просто, дорогая. Потому что вы молоды. Разве вы не заметили, как они весь вечер пытались вас расколоть, выведать, что вы думаете о кино? Билли отчаянно жаждет узнать, чего современная молодежь ждет от кинематографа. Но ему решительно не с кем об этом поговорить. Так, а теперь я искренне рекомендую шоколадный мусс, за него можно душу продать.
Я бы не сказал, что я в отчаянии, возразил Билли, подливая вина в мой бокал, хотя тот был почти полным, но мне всегда любопытно узнать, что люди хотят увидеть в кинотеатре. Не могу же я просто снимать картины для полдюжины человек из Бель-Эра[17]. Или для того, чтобы получить Золотого Бурундучка на кинофестивале в Лихтенштейне. Кино это бизнес. Победа или поражение определяется кассовыми сборами. Все прочее пфф! Он посмотрел на Одри: Ты не против, если я закурю?
Валяй. Может, и я последую твоему примеру.
Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, в свою очередь обратился ко мне Ици, но ваша подруга нас слегка подмораживала. Ну а теперь, поскольку у нас с Билли был трудный день из-за того письма от Марлен, лично я намерен напрочь забыть обо всех трудностях разом.