Я делала пометки и читала, даже не заметив, как стемнело.
От сидения в одном положении у меня онемела шея. Я с трудом встаю на ноги и разминаю плечи. Пустой желудок напоминает о себе и бурлит на все кафе. Как я так заработалась?
***
Когда я возвращаюсь домой, Ульяна уже спит. Мне не терпится поделиться своими впечатлениями с Соколовым. Я пишу ему в чат.
Клюковка22: Я все изучила. Думаю, я могу тебе помочь.
Я смотрю на текст сообщения и думаю о том, что он совсем не отражает эмоций, которые я испытываю. Меня давно так не увлекала работа, но я не могу признаться в этом Соколову.
Мастер Вселенной не в сети, я не жду его ответа и направляюсь на кухню.
Мама купила целую коробку эклеров. Я достаю ее, наливаю себе специальный чай для похудения. Взвесив один эклер, я с надеждой вбиваю данные в приложение.
«Раз уж ничего сегодня не ела, могу себе позволить один», решаю я. Всего сто семьдесят калорий! Какое счастье!
Соколов не отвечает, и я не знаю, чем себя занять. Вбиваю его имя в поиск и нахожу официальную страницу.
О! Как много он снимает видео с тренировками! Он проводит прямые эфиры, рассказывая о здоровом питании и режиме. Я открываю рандомный ролик и пять минут смотрю, как мой бывший одноклассник рассказывает об упражнения для внутренней поверхности бедра.
Несколько раз он вызывает у меня улыбку своими комментариями и пошлыми шутками. Я ловлю себя на том, что мне нравится его подача. Я бы у такого тренера позанималась.
Я заглядываю в прайс его услуг и обалдеваю. Соколов не врал, сказав, что он самый высокооплачиваемый среди инструкторов. Но чтоб настолько!
Приходит сообщение от Мастера Вселенной:
Мастер Вселенной: Ты уверена?
Не знаю, отчего становлюсь взволнованной, и набираю ему ответ трясущимися руками.
Клюковка22: Я, кажется, знаю, как сделать главного героя целостным!
И вдохновленная собственными идеями дописываю вдогонку:
Клюковка22: Кое-что поправим, и в твоего Мастера Вселенной будет невозможно не влюбиться!
Мастер Вселенной: В твоем сообщении есть подтекст?
Я перечитываю то, что написала, и хмурюсь.
Клюковка22: Никакого подтекста, я правда знаю, как сделать главного героя крутым.
Некоторое время Соколов не отвечает, и я жду. Мне не терпиться поделиться заметками.
Мастер Вселенной: И что же сделать, чтобы ты влюбилась в Мастера Вселенной?
Клюковка22: Когда у тебя свободное время?
Он долго не отвечает, а я с досадой обнаруживаю, что мой чай с загадочным привкусом слишком быстро закончился.
Я опускаю голову и вижу, что коробка с эклерами тоже пуста.
Что?!
Как? Когда я успела съесть восемь штук?! И как можно было этого не заметить?
Я судорожно умножаю на калькуляторе 170 на 8 и вскрикиваю от ужаса. Я не просто превысила норму, а вышла за красную черту! Уровень съеденного сахара, жиров и углеводов кричит: «Ты жирная обжора!» и я не могу не согласиться.
Слезы подступают к глазам.
Мастер Вселенной: Завтра все до девяти вечера расписано.
Клюковка22: Я могу и после девяти.
Мастер Вселенной: Серьезно? Круть!
Я все еще в недоумении от того, как много съела на ночь, и даже не соображаю, что на самом деле не могу себе позволить такую позднюю встречу. Последний автобус из города до моей Николаевки отправляется в девять. А за такси можно отдать прорву денег, особенно вечером. Но об этом я не думаю. Меня беспокоят эклеры, тысячи калорий, очередная диета, угодившая коту под хвост, и мое отчаянное положение.
Пальцы сами пишут сообщение:
Клюковка22: Мне нужна помощь!
Мастер Вселенной: Я заинтригован
Клюковка22: Я хочу похудеть.
Мастер Вселенной: О, да! Это по моей части!
Клюковка22: Знаю. Поэтому и прошу твоей помощи.
Мастер Вселенной: Ты хочешь тренироваться у меня? Индивидуально?
Клюковка22: А у тебя есть свободное время?
Мастер Вселенной: Вообще нет. Но для тебя найду.
Клюковка22: Я согласна на любые условия.
Я с позором выбрасываю коробку от эклеров, молясь, чтобы мама наутро о них не вспомнила. А уж Ульяна тем более. То-то реву будет!
Мастер Вселенной: Тогда давай так: ты помогаешь мне с комиксом, а я помогу привести тебя в форму.
Клюковка22: Учитывая, как дорого ты стоишь, это не равноценная сделка.
Мастер Вселенной: Мне льстит, что именно ты так считаешь
Какой странный комментарий. Я задумываюсь, как правильно на него ответить. Но Соколов присылает еще одно сообщение.
Мастер Вселенной: Забей. Считай это компенсацией за нервные клетки, которые я потрепал тебе в школе.
Клюковка22: Ты их не потрепал, ты их убил!
Мастер Вселенной: Тогда я тебе еще и должен останусь.
Клюковка22: Когда начнем?
Мастер Вселенной: Давай завтра и начнем. В 9 зал уже будет закрыт. Но у меня свои привилегии.
Я отправляю ему смайлик, который закатывает глаза.
Мастер Вселенной: Завтра жду тебя в любой удобной спортивной форме и обуви. И желательно вспомнить все хронические заболевания и противопоказания, если есть.
Клюковка22: Да, босс!
Мастер Вселенной: Босс? Круть! Мне нравится!
У меня все тело дрожит от волнения. Неужели я сама добровольно решилась на тренировки? Да еще с кем с Соколовым! Маруська даже не станет отговаривать, сразу вызовет экзорциста.
Мастер Вселенной прислал еще одно сообщение:
Мастер Вселенной: Готовься, будет жестко!
Даже в долгие годы буллинга я еще никогда не боялась угроз Соколова так, как сейчас.
Глава 5. Индийский чай
9 лет назад
Жаль, Маруська болеет. Подруга не пришла сегодня в школу и не слышала, как Маргарита Владимировна хвалила ее работу по литературе. Ей нужно задуматься о профессии журналиста. Вернусь домой, позвоню ей и в подробностях перескажу слова учительницы.
На улице вьюга, февраль выдался снежным и холодным. Я нахожу куртку в раздевалке. В длинном зеленом пуховике я смахиваю на гусеницу. Где же шапка?
Достаю меховое недоразумение из кармана и встряхиваю. И тут на пол падает мини открытка в форме сердца.
Я настороженно оглядываюсь в поисках того, кто уронил открытку, но в раздевалке никого нет.
Это что, мне?
Сегодня День святого Валентина. Вот уж не думала, что когда-нибудь получу валентинку! Наверняка розыгрыш.
Поднимаю открытку и еще больше обалдеваю от того, что в ней написано:
«Ты будешь со мной встречаться?»
Подписи на открытке нет. Пойми теперь, от кого она!
Взбудораженная и одновременно сбитая с толку, я поспешно одеваюсь. Мне не терпится позвонить Маруське. Будем вместе гадать, кто мог подложить послание.
Завязываю шарф и быстро выскакиваю из раздевалки, но с разбега натыкаюсь на кого-то в дверях. Соколов.
Открытка выпадает у меня из руки, и я с ужасом наблюдаю, как мой одноклассник наклоняется и поднимает ее.
Отдай, Соколов! Это не твое! кричу я, не узнавая собственный голос.
Марья Семеновна с вахты угрюмо наблюдает за нами, но не делает замечание Соколову. Все привыкли, что он меня повсюду преследует, и уже не вмешиваются.
С насмешливой ухмылкой Соколов отдает мне открытку, так и не посмотрев в нее. Я вырываю ее из его руки, чувствуя, как становится жарко в куртке-гусенице.
Ну так что, Ермакова, будешь со мной встречаться? спрашивает он и дергает за край моей шапки так, что она полностью закрывает мои широко раскрытые глаза.
Я ворчливо поправляю шапку и впиваюсь в него самым ненавистным взглядом, на который вообще способна.
Так и знала, что это ты со своими дебильными шуточками! бросаю я и толкаю его плечом, чтобы освободить себе путь.
По дороге я хочу выбросить открытку в ближайшую мусорку. Желательно, чтобы это видел Соколов. Но что-то заставляет меня сдержаться, и я несу валентинку домой.
***
Настоящее время.
«Интересно, где сейчас открытка?»
Эта мысль занимает меня все утро. И почему я вдруг о ней вспомнила?
Яичница вкусная. Может, поешь? прерывает мои мысли мама. У Сергеевны новая несушка. Вот такие яйца дает!
Она показывает «класс» и продолжает макать хлеб в жидкий желток. На один такой желток у нее уходит половина буханки.
Спасибо, не могу, я на диете, отмахиваюсь я и помешиваю сахарозаменитель в чае.
Я читаю упаковку, чтобы понять, что именно дает такой тошнотворный вкус. Фенхель. Понятия не имею, что это, но воняет отвратительно. Аптекарь сказала, что это лучший чай для похудения. Зря я взяла две пачки.
Положу Сергеевне эклерчиков, поблагодарю за яйца, мама поднимается и хлопочет у раскрытого холодильника. Не поняла. А где эклерчики?
Я тоже хочу эклеры! Ульяна ушки на макушке.
Я утыкаюсь в телефон и залпом выпиваю остатки чая. Уже вторая чашка за утро. Надо взять с собой еще пару пакетиков и попить в «Бонифации», пока буду заниматься комиксом Соколова.
Кто сожрал все эклеры?! смеется мама, находя эту ситуацию дико забавной. Ульяна, ты, что ли?
А что сразу я? Я вообще не знала, что они у нас есть! Это Леська! Я точно знаю! И картошку она тоже съела!
Лесь? мама ставит руки по бокам, становясь похожей на мемную картинку.
Господи, стыдно-то как!
Я куплю новую, бормочу я.
Да уж, будь любезна, хохочет мама и удаляется с кухни. Так бы сразу и сказала, что диета особенная, «эклерная». Я б две коробки взяла.
Сестра не сводит с меня глаз, а выражение лица у нее такое, словно она мысленно наматывает мои внутренности на вентилятор.
Да куплю я тебе эклеров, куплю! вместо угрызений совести я начинаю чувствовать раздражение. Сестра еще долго будет дуться на меня, сколько бы пирожных я ни принесла взамен съеденным. Она любит строить из себя жертву, а я подкинула ей хороший повод для этого.
Мама собирается на работу. По пути она обычно забрасывает Ульяну в школьный лагерь. Я вызываюсь поехать с ними, хочу добраться до города в кондиционированной машине, а не душным автобусом. У мамы старенький «Ниссан», которому, кажется, столько же лет, сколько и мне. Помню, его еще папа по ремонтам таскал, а потом проклял и бросил. Как, собственно, и нашу семью. Когда родилась Уля, ей поставили неутешительный диагноз, папа решил, что и нас тоже можно бросить. Такая вот у нашего отца привычка оставлять все, что не поддается ремонту.
По дороге я записываю в блокнот еще одну цель на будущее: «Сдать на права». Может быть, когда-нибудь я смогу накопить на свою собственную машину. Надоело зависеть от расписания автобусов.
Рядом со мной на сидении авто стоит сумка, которую я собирала без особого энтузиазма. Оказывается, у меня не так уж много спортивной одежды. Одни лосины сомнительного бренда и широкая хлопковая футболка белого цвета.
Ульяна искоса поглядывает на сумку и вдруг ухмыляется:
Встречу она назначает, ага, как же! замечает она. Мелкий коп в юбке.
Так и было, с неохотой я отрываюсь от блокнота. Я встречалась с новым автором. Он работает в «Олимпии».
О том, что это мой бывший одноклассник, я почему-то умолчала.
А сумка зачем? не унимается сестра.
Если не отстанешь с допросами, пригодится, чтоб спрятать в нее твой труп! щурюсь я и грозно смотрю на сестру.
Я буду дико ржать, если там и правда спортивная одежда, сестра расстегивает молнию на сумке, но я выдергиваю ее из рук, не позволяя заглянуть внутрь. У нас начинается потасовка.
Так! Угомонитесь там! мама оглядывается с водительского места и приспускает солнечные очки с глаз. А то наваляю вам обеим этой самой сумкой!
Мы отворачиваемся друг от друга, а мама деловито изрекает:
Ну и что с того, что Леська решила в кои-то веке заняться спортом?
Спорим, она бросит через месяц! сестра никак не угомонится.
Я тебя сейчас брошу! В окно! ворчу я и, скрестив руки на груди, отворачиваюсь.
Мама ничего не говорит, лишь поглядывает на мою сумку и хохочет.
Что ж, я не обижаюсь. Скажи кто-то сутки назад, что я добровольно пойду на тренировку, я бы тоже посмеялась. Но сейчас мне не смешно. От волнения аж живот крутит. Или это не из-за волнения?
***
В «Бонифации» я работаю с комиксами Соколова. Мой блокнот наполняется заметками и цветными стикерами. Но я не могу погрузиться в процесс с головой, поскольку мой кишечник поднимает бунт.
Сначала его крутит так, что я сгибаюсь пополам от боли. Потом он громко бурлит и привлекает внимание женщины за соседним столом. А от резкого и внезапного позыва в уборную меня бросает в пот.
Я еще никогда не бегала так быстро до туалета и не молилась всем богам на свете, чтобы никто не вздумал зайти туда после меня.
Бледнея от стыда, я возвращаюсь к своему столику с ноутбуком и заказываю еще стакан кипятка. Я бросаю в него пакетик чудо-чая и, пока он заваривается, возвращаюсь к работе. Но никак не могу сосредоточиться. Живот продолжает булькать еще громче, чем прежде.
Мне пишет Маруська.
Маруська: Не передумала насчет тренировки? Может, лучше придешь ко мне в гости?
Я пишу ответ дрожащими пальцами и воюю с автозаменой.
Я: Не могу, я уже даже сумку собрала.
Маруська присылает смеющийся смайлик и дальше текст:
Маруська: Интересно. В школе Сокол доводил тебя до слез, а теперь до пота. Смелая ты баба, Леська! Горжусь!
И вдогонку еще одно сообщение:
Маруська: Не забыла сделать фото «ДО»?
Я вспоминаю свое позорное фото в нижнем белье перед зеркалом. На нем резинка от штанов, которые я сняла, передавила живот и отпечаталась красным следом. Похоже на полосу, что оставляют веревки на вареной колбасе.
Я: Слушай, спроси у мамы, что можно выпить от расстройства кишечника?
Маруська присылает несколько ссылок на лекарства.
Маруська: Насколько все плохо?
Я выхожу из «Бонифация» в аптеку по соседству и покупаю самое мощное средство из всех, что были. На бегу глотаю таблетку и буквально влетаю обратно в кофейню. Взгляд устремляется на мужчину, который неспешно заходит в туалет и закрывает за собой дверь. Блин!
Я в отчаянии молюсь, чтобы он вышел оттуда поскорее, и не могу думать ни о чем другом. Мне уже не стыдно перед официантом и двумя бариста, когда мой урчащий живот привлекает их внимание. Я стучу в дверь туалета и покрываюсь потом, мечтая только о том, чтобы не наделать в штаны.
***
Я: Помнишь сцену из фильма «Тупой и еще тупее», как Джим Керри, сидя на унитазе, ноги задирал? У меня так же!
Отправляю сообщение подруге и выхожу из «Бонифация», вооруженная сумкой с ноутбуком на одном плече и спортивной сумкой на другом. Мне предстоит пройти самый серьезный квест за последнее время: добраться три остановки до «Олимпии» и не обделаться!
Дорога проходит как в замедленной съемке. Все кажется заторможенным. Меня бросает то в жар, то в холод. Если бы мне сказали, что однажды я буду бежать в сторону спортивного клуба, я бы никогда не поверила!
На входе в «Олимпию» я буквально сбиваю с ног всех, кто попадается на пути. Меня провожают удивленными взглядами. Наверняка считают сумасшедшей. Живот крутит уже так, что больно ходить.
Когда наконец подействует лекарство?
В голове мелькает мысль отменить тренировку, но я не знаю, как объяснить это Соколову.
На часах уже пять минут девятого, в раздевалке ни души. Я переодеваюсь в утягивающие лосины и объемную футболку. Новенькие, ни разу не использованные кроссовки немного жмут, но это не самая моя большая проблема.
Мне кажется, все зеркала в этом здании нарочно расширяют мое отражение. Куда ни глянь, везде ужасная картина. Я была бы замечательной моделью Эпохи ренессанса. Но сейчас, к сожалению, двадцать первый век. Эх, не в то время я родилась!
Иду в зал с тренажерами и нахожу Соколова, сидящего на полу. Он держит в руках планшет и что-то увлеченно рисует.
Прости за опоздание, говорю я запыхавшимся голосом.
Соколов равнодушно произносит:
За каждую минуту опоздания делаешь три берпи, он быстро смотрит на часы и добавляет уже с ухмылкой, с тебя тридцать берпи.