Давай, кстати, помянем! А мир это гостиная, из которой надо уходить учтиво, раскланявшись и заплатив свои карточные долги.
Бутылку «Сибирской» мы допили.
Мне было без малого тридцать лет. Редактору далеко за пятьдесят. Я был упоен честолюбием, как всегда бывает в начале карьеры. Кукаркин страдал отдышкою грузного тела. Мы были столь далеки по интересам и возрасту, что походили на две стороны треугольника, разделенные основанием; но сходившиеся у вершины, название которой Газета.
Журналист, поучал Кукаркин. самый эгоистичный и себялюбивый из всех хомо сапиенс. Он уверен, что только для его работы светит солнце, вертится земля и косит смерть. И вместе с тем, настоящему мастеру пера достаточно открыть форточку и послушать тарахтение тракторного мотора, чтобы написать замечательный очерк о механизаторе.
Засиделись.
Ты навеселе? встретил меня упреком отец.
Еще бы! я так швырнул свою фуражку, что она, не попав на стул, упала на пол и колесом покатилась по кухне.
С горя иль с радости? Видишь, как мать о сыне заботится какой обед приготовила нынче: все твои любимые кушанья.
Мама:
Уже остыло. Кушать будешь? Я подогрею.
Я буду работать корреспондентом в газете.
Отец:
К чему это, скажи на милость? Будь я на твоем месте.
Аппетит приходит во время еды?
Бывают обстоятельства, когда всего труднее дать ответ. Пожалуйте к столу, товарищ создатель новостей, сказал отец и в подпол полез за настойкой.
Уже за столом, уплетая мамины вкусности:
У меня нет никакого желания добывать для газеты и общества жареные сплетни. По душе проблемные материалы. Вот задача: руководитель коллективного хозяйства ворует но почему он ворует? Как думаешь, бывший председатель колхоза?
Такова природа человеческая он ворует потому, что имеет возможность.
Ты ошибаешься: он ворует потому, что устал сидеть в своем кабинете и не видит перспектив ни себе, ни делу.
И какой выход?
Выход в такой теории. К примеру, я работал сменным мастером с удовольствием и любопытством два, максимум три месяца, а потом мне стало скучно все знаю, все умею. И без карьерного роста выход пьянство и воровство.
Вы, дипломированные специалисты много о себе мните, а вращаетесь в кругу вероятностей.
Нет, это уверенность. Поскольку кадровая политика в руках партии, а печать ее орган, хочу разработать схему карьерного роста для специалистов и руководящих работников. Скажем, если сменный мастер год отработал и не показал перспектив к росту, убирать его к чертовой матери на другой участок или в рабочие. Старшему мастеру фора два года; начальнику цеха три, начальнику производства пять лет. Для директора завода десять не жалко. Министр до пенсии пусть корячится. Вот примерно так. А больше этого срока смысла нет человеку работать он станет красть.
Ну-ну, отец отказался от спора в пользу домашней настойки. Он улыбался, поглядывая на меня с тем ласковым сочувствием, с каким отцы смотрят на безрассудства своих детей.
На следующее утро поспешил в редакцию.
Кукаркина след простыл сделав напоследок доброе дело, укатил в Челябинск. Бразды передал своему заместителю Ольге Александровне. Но ее еще не было. Секретарь в приемной отправила меня к завотделом сельского хозяйства, под руководством которого, по всей вероятности, мне предстояло работать. Впрочем, которой: это была девица высокая, стройная, вся в веснушках и представилась Селезневой Еленой.
Когда я вошел, она держала в руках свежий номер газеты и с явным удовольствием читала передовую о неурядицах в «Райсельхозтехнике», ею же, по-видимому, и написанную.
Вы наш новый сотрудник? Присаживайтесь, она указала на стул за столом, приставленным к ее столу так, что мы оказались лицом к лицу.
Как вам заголовок? она протянула свою газету.
Я кинул взгляд «Что за лозунгом?»
А что за лозунгом?
Прочтите.
Углубился в чтение.
Селезнева:
Совершенно уверена, что Агарков отмолчится. А ведь передовая раньше их секретари райкома писали, и кто бы попробовал не ответить?
Я смутился.
Почему я должен молчать?
Лена усмехнулась, накрыв меня снисходительным взглядом:
Агарков Анатолий Михайлович, директор «Сельхозтехники» ваш родственник?
Кажется, да: Катя, его жена, мне доводится родственницей. Это статья заказ?
Все очень просто: я не гонялась за сенсацией, но негатив сам свалился под ноги. А главный инженер СХТ Стратий раззадорил, заявив, что райком не даст их в обиду зря, мол, стараюсь. Но он не учел остроты момента старый редактор от нас уехал, новый еще не явился, а я не боюсь никого. Теперь удар нанесен он сокрушителен и отзовется эхом по всему району.
Я не знал, что на это ответить и склонил голову над газетой, чтобы перечесть передовицу еще раз. Факты статьи не показались мне убедительными. СХТ не пользуется любовью селян (А что там, публичный дом?) Руководство поддерживает свое достоинство при помощи крайнего высокомерия. Настоящие хозяева земли смеются над ним. Одаренные люди пренебрегают. Прославленные механизаторы презирают
С подачи автора директору «Райсельхозтехники» грозит горькая участь искупительной жертвы. На него пером автора указал перст всевышнего, и все, прочитавшие статью «А что за лозунгом?», должны были требовать заклания. Мне не хотелось и не потому, что мы родственники с избиваемым: не убедительной показалась передовица.
Перед обедом пришла из райкома Ольга Александровна и объяснила мне мои полномочия. Назначался я радиоорганизатором и дважды в неделю в 17-00 должен читать перед микрофоном районного проводного радио блок новостей. (Лена успокоила научу). А еще я стал сотрудником сельхозотдела под началом Селезневой. Два в одном за одну зарплату и построчный гонорар.
Лена, как шеф, для начала посоветовала пройтись по кабинетам и познакомиться с сотрудниками редакции. Что я и сделал, комментируя свои визиты такими словами:
Здравствуйте, давайте знакомиться. Радиоорганизатор и сотрудник отдела сельского хозяйства Анатолий Агарков. Человек малопьющий, но курящий. Прошу полюбить и принять в коллектив.
Напиши заявление в профсоюз, сказала секретарша в приемной.
Ответственный секретарь редакции была на сессии (студентка-заочница Галина Подгайко). Ее обязанности по верстке газеты исполнял фоторепортер Федор Акулич. На следующее утро он заглянул в кабинет сельского хозяйства:
Есть информашки в подбор новостей? А чего сидишь? Звони.
Не закрыв мою дверь, открыл дверь в кабинет заместителя редактора, голос возвысил:
Ольга Александровна! Да скока можно? Наберут желторотиков ни хера не могут! Я что ль должен собирать информацию?
И спокойный голос зам редактора:
Федор Николаевич, вспомни себя на второй день в редакции. Что ты мог?
Щелкать затвором.
Тоже мне, карабинер херов!
Впрочем, к концу дня мы с Федором стали приятелями. Он был из тех, кто любит людей, кого неудержимо тянет болтать со всяким новым человеком и обязательно выспросить у него все, что тот знает. Самому сообщить свежие сплетни.
Он мне поведал значение загадочного слова «Серпокрыл». Они приехали с редактором в воинскую часть с позывным «Бархотка» какой-то прапор им чего-то пообещал утащить со склада. Но троицу застукал командир по фамилии Серпокрыл гостей прогнал, а прапора на губу посадил. Все обиделись и, выждав момент, отомстили обидчику. Приехала комиссия в «Бархотку» то да се по ведомственной части, и под завязку рыбалка с шашлыками на излюбленном месте карьера. А там уже плакат на шесту: «Подполковник Серпокрыл всех в округе баб покрыл. ну, и т. д.». Члены комиссии за бока, а командир «Бархотки» в райком. Кукаркина отстранили от работы он в область. Мудрый обком всех примирил редактора районки забрал на областное ТВ.
Такая история.
Зав отделом писем Нина Михайловна уже обсудила с домочадцами мое появление в редакции. Сын ее Вова меня помнит «замечательным председателем студсовета» он тоже закончил ДПА.
В промышленном отделе его заведующая Зина Попова пожелала мне творческих свершений; сотрудница Тома успехов в любви.
Корректорши Юля и Люба мне улыбнулись.
Вот и вся редколлегия газеты «Ленинское знамя» органа Увельского райкома партии и Южноуральского горкома КПСС куда я своим желанием и волею Деминой поступил на работу.
Совесть, чего ты от меня хочешь?
Разве не сказал один мудрец: «Ничего лишнего», и другой: «Все мое несу с собой»?
Я должен оставить за собой право быть в одиночестве и сохранить свободу.
Молодой, здоровый, образованный, умный, свободный. Да ведь это счастье!
Меня никто не любит это плохо. Но ведь и я никого не люблю а это хорошо!
Когда нет любви, думаешь только о себе и отвечаешь только за себя.
В нашем мире нет ни счастья, ни несчастья то и другое постигается в сравнении.
Зло притягивает зло и не исчезает без следа.
Надо прикоснуться к смерти, чтобы понять, как хороша жизнь.
У каждого свои изъяны, но лучше существовать с ними, чем лежать в могиле.
Вся человеческая мудрость заключена в двух словах жди и надейся.
Такие мысли занимали голову.
А меж тем, на дворе буйствовала весна, размягчая сердца, пробуждая мечты.
Эх, вот теперь бы с ружьишком куда-нибудь на болото! Как, Анатолий Егорыч, а? В шалашике на заре посидеть у чучелов хорошо, да?
У меня прямо слюнки потекли, а Акулич не унимается:
А потом у костерка чайку с дымком да хорошую чарочку, чтобы каждому мускулу стало тепло. После праведных трудов-то не грех, а?
И начались охотничьи воспоминания. Потом разговор сворачивал на газетные дела. И надо было звонить в хозяйства добывать свежие информашки для колонки новостей.
В четырех стенах отдела сельского хозяйства светло и тихо шуршит перо шариковой ручки о лист бумаги. Где-то за пределами этих стен идет борьба за урожай, вершатся большие и малые события, бурлят страсти, и каждый день накладывает какой-то новый штришок на душу человека и район частицу страны, строящей коммунизм.
Я приходил в редакцию одним из первых, а уходил последним уборщица выгоняла. Лена в золотистых пятнышках веснушек, осыпавших ее энергичное лицо, входя в кабинет, всякий раз подмигивала дескать, как она, жизнь-то, ничего? И вместе с ней с веселым шумом ее плаща врывался свежий и влажный воздух увельской весны. Потом она спускалась в типографию и приносила свежий номер (газета выходила четыре раза в неделю). Торопливо искала свои материалы и читала вслух. Читать она умела как-то по-своему так сказать, активно: то поднимала указательный палец, подчеркивая важность мысли, то осуждающе качала головой на негативность.
Самым радостным часом в отделе сельского хозяйства было, когда в дверях с таинственным видом, держа за спиной руки, появлялась секретарь и, оглядев нас сияющими глазами, произносила:
А ну, кто сегодня плясать будет?
Это значило прибыли письма с периферии. Те, что приходили из города или поселка, попадали на стол Нине Михайловне. Сельские письма звали в дорогу, и выпадали на нашу долю. Писали старые и молодые, грамотные и не очень; писали жены, требуя «приструнить» разболтавшихся мужей; писали немощные старики, прося помощи или житейского совета; писали пионеры, свидетели хищений или нерачительного отношения к природе. Все эти письма требовали тщательной проверки, каких-то действий по подтвердившемуся факту, и уж потом публикации.
Лена читала их с великой радостью, а потом делила в духе Попандопуло:
Это мне, это тебе, это опять тебе, это снова тебе.
Если я оставался без писем и обижался, то говорил:
Будешь в селе, попроси народное средство, которым старушки выводят веснушки.
Она пальцем грозила:
Женю на себе! А пока не скучай, готовь передачу, читай Аграновского.
Подарила сборник его статей.
Вот журналюга! очерк напишет и точно в цель: за негативный героя снимают, за позитивный звезду на грудь!
Читай, читай, настаивала Селезнева, книга тебя журналистом сделает.
И я прочел от корки до корки.
Уже? хитровато спросила Лена, когда попытался вернуть подарок. Ну, что скажешь?
Он работал в Москве, в центральной газете у нас таких возможностей нет.
Но ты же окончил космический факультет!
У него три высших образования.
Но ты же окончил космический факультет! настаивала Селезнева.
У него вся семья писатели и журналисты; он, так сказать, потомственный.
Но ты же окончил космический факультет!
Клянусь грудями святой Магдалины! а ты будешь щеголять в конопушках до Второго Пришествия!
И на ее угрозу:
Смотри, пожалеешь, дорогой шеф: в личных делах я невезуч безобразно.
Счастье бывает эгоистично. Мучая Лену профессиональными вопросами, сам не задавался никогда а как она ко мне относится в половом плане? Впрочем, о чем я? обычно женщины уже знают то, о чем мы, мужики, даже не догадываемся. А вот отец мне дельно советовал уходя на работу, вытаскивай мозги из штанов.
Май наступил.
У окон пресс-клуба, выходящих на запад, на ветках тополя распустились клейкие листочки; из-под них выбились мохнатые красные сережки, похожие на жирных гусениц, из которых скоро полетит пух. Они терпко пахли солоноватым запахом, и аромат их, врываясь в открытые окна, кружил голову. Словно в гостеприимно раскрытые двери порой влетали сюда воробьи и скакали по подшивкам газет, разложенных на столах. И оставляли следы. Ругалась уборщица, закрывая окна.
А мы собрались тут под праздник на «междусобойчик» без начальства и «стариков».
Акулич за старшего:
А ну, сельхозотдел, выдай лирику!
Лена взглянула на меня, и я:
А в деревне сейчас сумерки, тихо-тихо. Талой землей, отопревшим навозом, дымком пахнет. Корова в хлеву подстилкой шуршит, беспокоится: телиться ей время.
Федя с удивлением, не то со страхом посмотрел на меня:
Анатолий Агарков?
Нет, Аграновский.
Кажется, в этот момент мой авторитет у Акулича возрос до небес он едва не пустился в пляс. Потом выпили и заговорили о своих делах. Федор болтал безумолку, трунил над начальством, смеша женщин. Попав, наконец, в родную атмосферу непринужденного застолья, он наслаждался ею вполне, чувствуя себя в своей тарелке после утомительной верстки номера.
Странное стояние переживал я в те дни. Не прошло двух недель с момента моего поступления на работу в редакцию, а я перестал быть угрюмым и подозрительным теперь просто светился восторгом и счастьем. С тех пор как поверил, что смогу стать настоящим журналистом, мной овладела жажда деятельности и появилась цель жизни. С тем же фанатическим упрямством, с каким догонял своих сокурсников, отстав от них на два с лишним месяца учебы, стремился я к этой цели. Еще в ранней юности привыкший осмысливать свою жизнь, прежде всего, точно определил, что должен сделать, чтобы достичь высот мастерства, не тратя попусту драгоценного времени. И выходило, что я должен, во-первых, верно понять ситуацию, чтобы правильно подать материал; во-вторых, видеть перспективу, чтобы дать совет по существу проблемы; в-третьих, и это было самое важное и трудное, владеть словом так, чтобы даже узко профессиональный материал был интересен всем читающим.
Нет мук страшнее муки слова кто-то умно и правильно заметил.
Любому человеку, знакомому с качественным уровнем районки, это показалось бы невероятным никто ни от кого такого не требует. Но ведь я моряк, а по кораблю строем не ходят к чему мне чьи-то условности: я сам устанавливаю законы, по которым живу.
И вот я взялся за осуществление этого плана. С педантизмом, который поражал самого, изучал материал, над которым работал. Когда все доступные факты были собраны, а мнения учтены, садился штудировать центральные издания как они подают подобные темы?