Сам Малакай, тихо отвечает дворецкий. Он догадывался, что ты не позволишь кремировать его тело, и хотел подготовиться к переходу.
Это его Книга мертвых. Я видела бесчисленное множество подобных предметов, но этот, безусловно, выполнен искуснее всех. Как давно он ее заказал?
Некоторое время назад, неопределенно отзывается Гарольд. У него имелись довольно конкретные идеи.
Несмотря на глубину печали, у меня вырывается смешок.
Конечно, имелись.
Я еще раз обвожу контуры разноцветных иероглифов. Это заклинания, с помощью которых он перехитрил стоявших на пути демонов. Впрочем, за его душу я никогда не переживала. Мой брат в любом случае знал все заклинания наизусть и выдержал бы испытания. Но, вероятно, решил перестраховаться.
Он добрался до полей, негромко говорю Гарольду, когда он обнимает меня за плечи.
Я никогда в этом не сомневался. Он прочищает горло. Гостей становится меньше. Открытки лежат в прихожей на комоде, если хочешь прочесть.
Мне обязательно делать это сегодня?
Нет, это может подождать. Тебе даже не нужно никого встречать. Граф и леди Фиона взяли это на себя.
Тогда я пойду в кабинет. Звучит как вопрос. Оставлю дверь открытой, если кто-то захочет со мной поговорить.
Гарольд смотрит на узкое черное платье.
Хотелось бы мне, чтобы ты надела его по другому поводу. Но ты выглядишь прекрасно, сильной и храброй. Малакай бы тобой гордился. Он вытаскивает из кармана пиджака открытку размером не больше визитной карточки и вручает ее мне. Один из гостей очень хочет пообщаться с тобой лично. Он на этом настаивает.
«Ведь никто же не знает ни того, что такое смерть, ни того, не есть ли она для человека величайшее из благ, а все боятся ее, как будто знают наверное, что она есть величайшее из зол».[4]
Это цитата Платона, изумленно произношу. Переворачиваю открытку из дорогой бумаги ручной работы и на обороте действительно написано имя греческого философа. Это ему мы обязаны своими знаниями об Атлантиде. Кто ее тебе дал?
Я приведу к тебе этого человека, если у тебя хватит на это сил.
Мы с ним знакомы? Чего он хочет?
Гарольд уже отвернулся и лишь пожимает плечами, что очень нехарактерно для него, потому что настоящий дворецкий никогда бы так не сделал. Вопреки небрежному жесту, он выглядит достаточно напряженным.
Не думаю, что у меня сейчас хватит нервов на интеллектуальную беседу. Несмотря на болезнь, Малакай поддерживал связь с учеными со всего мира. Возможно, один из них пожелал выразить мне соболезнования лично.
По пути меня останавливают несколько гостей. И всякий раз на помощь приходят тетя Фиона и дядя Джордж. Они буквально не выпускают меня из поля зрения, при этом ни словом не упрекнув за поездку в Лондон. К счастью, присутствующие явно не ожидают, что я стану вести долгие вежливые беседы. Невзирая на это, отделаться от всех мне удается только через двадцать минут.
Я ухожу в комнату, где в последний раз была с Азраэлем, и замираю перед письменным столом. Все лежит так, как я тогда оставила. Тут меня посетила идея о ковчеге Завета. Азраэль не открывал мне всей правды, пока я не раскопала ее самостоятельно. С самого начала он лгал и утаивал важнейшие детали, поэтому обстоятельство с Нейт не должно вызывать у меня такого удивления.
Услышав позади покашливание, я оборачиваюсь.
Позвольте представить, говорит Гарольд пришедшему с ним мужчине, леди Нефертари де Вески.
Рад наконец с вами познакомиться, вежливо склоняет он голову.
Ни от Гарольда, ни от меня не укрывается, что мужчина не называет своего настоящего имени, и все же он кажется мне знакомым. На вид ему за семьдесят, однако кожа у незнакомца гладкая, и он совершенно не выглядит дряхлым. Волнистые, полностью седые волосы подстрижены старомодно, как и борода. Он с любопытством меня разглядывает.
Вы были преподавателем моего брата? вежливо уточняю я.
На нем не совсем соответствующие случаю светлые брюки, а на плечах светлая накидка, очень напоминающая тогу. Я правильно предположила, этот мужчина ученый.
О нет, я уже давно не преподаю. Улыбаясь, он переступает порог кабинета и направляется ко мне. Я написал ему незадолго до смерти, однако он так уже и не ответил, о чем я глубоко сожалею. Это был очень личный вопрос.
Значит, вы что-то ищете?
Я едва не начинаю задыхаться от мысли, что кому-то хватило наглости явиться в наш дом во время прощания с покойным.
Мужчина улыбается, отчего вокруг его глаз необычного фиолетового оттенка образуется множество морщинок. Он делает еще один шаг ко мне, однако Гарольд кладет руку ему на плечо, и незнакомец мгновенно останавливается.
Я больше ничего не ищу, леди де Вески. Но слышал, что вы делаете это очень хорошо. Причем предметы, которые утеряны целую вечность назад.
У меня начинает покалывать в затылке. Не стой я, прислонившись к письменному столу, непременно отшатнулась бы. Он стар и на первый взгляд как будто не представляет опасности, однако мое тело переключается в режим готовности спасаться бегством.
Кто вы?
Мое имя написано на открытке, осторожно сообщает он. Понимаю, что явился в неподходящий момент, но я не хотел вас упустить.
Мы уже нашли то, что искали, медленно произношу я. Судя по всему, это сумасшедший, который считает себя Платоном. Вообще-то греческий философ умер в 347 году до нашей эры.
Вы нашли одну регалию. Скипетр но не хватает кольца и короны.
Мне не удается сдержать вздох удивления. Откуда ему об этом известно?
Может, присядем? учтиво предлагает он. Я уже немолод.
Эвфемизм[5], если вопреки законам природы то, что он утверждает, правда.
Конечно, располагайтесь, указываю на диван. Можем ли мы вам что-нибудь предложить?
Я бы не отказался от чашки кофе. За столько лет так и не приучил себя к английской привычке пить чай. Он улыбается с извиняющимся видом. Нет ничего лучше, чем очень крепкий черный кофе.
Гарольд, не мог бы ты распорядиться, чтобы нам принесли две чашки черного кофе?
«И пожалуйста, сообщи полиции, что к нам в дом проник сумасшедший», мысленно добавляю.
Ему нет необходимости вызывать полицию, заявляет мужчина. Я не отниму много времени. Потом, сделав паузу, поворачивается к Гарольду. И не причиню ей вреда.
Ситуация становится еще более странной, но это не должно меня удивлять, ведь за столь короткий промежуток времени я миллион раз впутывалась в странности.
Я могу о себе позаботиться, успокаиваю Гарольда, который не сдвинулся с места.
Сомневаюсь, откликается тот. Он лишь выглядит старым.
Что ты имеешь в виду?
Последнее слово застревает в горле, превращаясь в приглушенный вздох, стоит мне взглянуть в лицо незнакомцу. Он улыбается, а его клыки между тем удлиняются. И без того неопределенный цвет глаз меняется на ярко-алый. Я отшатываюсь, и вдруг передо мной вновь сидит дружелюбный пожилой мужчина, как будто только что я видела мираж. Но все равно этот дружелюбный мужчина на самом деле вампир!
Прошу прощения, но без подобного небольшого представления в наши дни никто не верит, что я это я и что я жив. Хотя я действительно похож на свои сохранившиеся изображения и скульптуры. Впрочем, мало кто из современных молодых людей в принципе обо мне слышал. Я слегка вышел из моды.
Вы правда Платон? Что с вами произошло? Как такое возможно? Кто это с вами сделал?
Никто. Я сам захотел. К сожалению, я всегда был умнее и любопытнее, чем следовало бы, даже в старости. Иначе меня навряд ли посетила бы идея обратиться. Он понижает голос. Но я не желал умирать. Я еще столько всего не знал, и меня завораживало будущее. Мне хотелось стать свидетелем того, как бессмертные вернутся в Атлантиду. Хотелось узнать, каких высот достигнет человечество.
И как? Разочарованы? вырвалось у меня.
Мне бы испугаться, но в первую очередь я восхищена. Самый известный греческий философ сидит у меня в гостиной. Невероятно. Нужно рассказать об этом Малакаю, у него будет столько вопросов В ту же секунду осознав, что больше ничего и никогда не смогу рассказать брату, я сжимаю губы. Малакай очень уважал философа. Много веков назад этот человек сказал: «Не существует дела исключительно для женщины только потому, что она женщина, или для мужчины только потому, что он мужчина. Одинаковые природные качества встречаются у людей того и другого пола». Вряд ли для своего времени он мог быть мудрее.
Платон глубоко задумывается над моим вопросом.
Разочарован ли я? повторяет он. Об этом меня еще никогда не спрашивали. Наверное, немного. Мне казалось, люди способны на большее.
Значит, добро в нас все-таки не перевешивает зло, отвечаю его же перефразированной цитатой, которая очень нравилась Малакаю. Брат тоже не сомневался, что в итоге добро победит, какие бы ошибки ни совершали люди.
Быть может, я все еще надеюсь.
Он откидывается на спинку дивана, и я сама немного расслабляюсь. Не знаю, откуда взялась такая убежденность, но он не набросится на меня, чтобы высосать кровь. Видимо, мое любопытство тоже сильнее врожденного инстинкта самосохранения. Более разумный человек с криком убежал бы прочь. Я же планирую задать Платону все вопросы, о которых уже не сможет подискутировать с ним Малакай.
А пока просто боком присаживаюсь на свой письменный стол и жду. Он здесь, чтобы поделиться со мной информацией. Она связана с регалиями, и я сомневаюсь, хочу ли ее слышать. Да, вчера в порыве ярости и боли я клялась отомстить, однако месть ничего, по сути, не изменит. Малакай мертв, а я лишилась не только брата, но и того, что просто себе нафантазировала. Я ничего не значила для Азраэля. И не хочу закончить так же, как он, снедаемой горем и ненавистью. У меня впереди не бесконечная жизнь, а ограниченное число лет, и если я на что-то имею право, так это на капельку счастья. Только вот никто мне его не преподнесет на блюдечке, придется взять его самой. Азраэль обидел меня, но я не позволю ему разрушить свою жизнь или даже просто повлиять на нее. Этот ангел меня не заслуживает.
Мне следовало сохранить все в тайне. Платон бродит взглядом по беспорядку на рабочем столе, стопкам книг на полу и обращается к двери. Та все еще открыта. Гарольд действительно оставил нас одних. Не расскажи я миру об Атлантиде, вероятно, сейчас все было бы иначе. Александр никогда не узнал бы о регалиях власти.
Александр? В истории существует лишь один человек, которого он может иметь в виду.
Платон кивает.
Александр Македонский был учеником Аристотеля, а тот, в свою очередь, моим.
Я в курсе, перебиваю мужчину. В своих диалогах вы не упоминали регалии. Но знали о них?
Он проводит рукой по своей накидке.
Мне о них рассказала Геката.
Все интереснее и интереснее.
Геката греческая богиня магии, умеющая призывать мертвых?
Не хочется вытягивать из него каждое слово.
Ученый вздыхает.
На самом деле она не призывала мертвых. Это всего лишь глупый слух, который распустили о ней еще более глупые люди с целью оклеветать. Как и сейчас, мои современники тоже легче всего верили в самые абсурдные утверждения.
Что-то остается неизменным. Я не скрываю улыбку. «Научись слушать и сможешь получать пользу даже от тех, кто говорит глупости».
Да, однажды я так сказал. Не лучшая из моих цитат.
Верно, потому что глупые речи, к сожалению, имеют обыкновение распространяться быстрее, чем умные.
Платон кивает.
Жаль, что я не давал уроков таким сообразительным молодым женщинам, как ты. Тогда сегодняшний мир выглядел бы совсем иначе.
Не могу не согласиться. Вас обратила Геката?
Она этого никогда не умела, но попросила своего друга-вампира. Он виновато улыбается. Мы были довольно близки, и она ни в чем не могла мне отказать.
Странно себе это представлять, однако мужчина передо мной тоже когда-то был молод. И что мешало богине обратить на него внимание? Все-таки он считался одним из умнейших мужей своего времени и, возможно, остается им до сих пор.
В молодости я очень интересовался магией. Думал, нет ничего важнее, чем узнать все, что только можно узнать. Так мы и познакомились. Однажды посетив мою школу, она довольно много спрашивала. Мы были очень счастливы вместе. Он негромко вздыхает. После обращения я больше ее не видел. То, что она сделала, было запрещено. Аристои не церемонились с наказаниями.
Звучит как предостережение.
Почему они это запретили?
Платон добровольно позволил вампиру себя укусить. Бредовая мысль, но я задаюсь вопросом, смогла бы я спасти Малакая таким способом?
Вампиры для них демоны, аристои презирают этих существ. Винят их в затоплении Атлантиды.
Аристои много кого в этом винят, кроме себя самих. Вы жалеете о своем поступке?
Я жалею, что втянул в это Гекату. Она и без того была отщепенкой среди богов, но все равно ради меня подвергла себя опасности. Разумеется, она не предупредила меня, что это под запретом. Я все понял позже, как и то, что любил ее, а она меня. Мы часто чересчур поспешно разбрасываемся самым важным в жизни. Я не имел ни малейшего понятия, каково будет провести столетия в одиночестве.
Странно слышать, как старый философ рассуждает о любви. Я знакома с его дидактической поэзией, диалогами, с теорией о переселении душ и с поздним трудом «О добродетели». Но не припоминаю, чтобы он писал что-то о любви. Я восхищалась его мыслями, а теперь он сидит рядом со мной. Человек из плоти и крови, и сожаления о потерянной любви с необыкновенной четкостью написаны у него на лице.
И тем не менее вы бы сделали это снова?
Платон ненадолго задумывается над вопросом.
Я заплатил за бессмертие слишком высокую цену. Нет, снова я бы этого не пожелал, но и не раскаиваюсь в своем поступке. Пусть за два тысячелетия человечество и не стало намного мудрее, но мне нравится считать, что в случае со мной все иначе. Хотя, оглядываясь назад, признаю: то, на что я пошел ради этого, неразумно и безрассудно.
Я должна испытывать страх перед ним, но вместо этого снова улыбаюсь. Если вампиром Платон остался таким же любознательным, как и когда был человеком, то наверняка стал умнее.
«Нет великих гениев без толики безумия», цитирую Аристотеля.
Платон, естественно, узнает слова своего ученика и тихо смеется.
Надеюсь, аристои понимают, с кем связались.
Нотки одобрения в его тоне заставляют меня смутиться.
В диалогах ничего не написано о регалиях. Почему вы рассказали о них Александру и Аристотелю?
А разве это не очевидно? Геката посвятила меня в эту тайну, и я не сомневался, что сумею найти регалии. Он подмигивает мне. Я был одним из умнейших людей своего времени и прямо-таки помешался на этом. Но, несмотря на приложенные усилия, у меня ничего не выходило, а силы истощались. Для этой задачи нам требовался смелый, умный и амбициозный человек. Тот, кто не сдастся так быстро.
И им стал Александр? качаю я головой. Но он ведь был еще маленьким мальчиком, когда вы умерли.
Верно, но мы знали: если кто и способен отыскать регалии, то только он.
Потому что потомок Зевса? Он и вправду отпрыск Геракла? История становится все абсурдней, но меня уже ничего не должно удивлять.
Разумеется. В те времена ни в одном из людей не текло больше божественной крови. Его материнская линия происходила от Фетиды, матери Ахиллеса.
Я думала, это просто легенда, чтобы представить Александра еще более необыкновенным, чем он был. Вы еще скажите, что он отправился в поход не для того, чтобы завоевать мир, а чтобы найти регалии.