Лицо у нее было измученным и напряженным, она сжимала и разжимала в рукавице раненую руку.
Торак спросил, как там порез, не стал ли хуже, но Ренн только повела плечом и сказала:
Я послала Рек с Рипом на поиски Волка, но не уверена, что они меня послушаются. С воронами всегда так, непредсказуемые.
Торак смотрел на Море.
Наигинн опережает нас на день, если не больше, и он лучший гребец на Дальнем Севере
А Море бескрайнее, и он не знает, в какую сторону ушел Волк. А мы хотя бы знаем.
Но
Волк жив, Торак.
Откуда ты знаешь?
Не знаю, не наверняка. Но заклятие на поиски сказало, что он на западе. Я думаю, это дает нам надежду.
Лагерь просыпался, в полумраке появились оранжевые огни факелов. На берегу Апсу со старейшинами высматривали в Море и в небе знаки, предсказывающие погоду. Куджай с братьями отправились в лес за каноэ.
Пойду найду Дарка, сказала Ренн. И сделаю приношение Матери-Морю.
Только быстро, пробормотал Торак.
«Постоянно что-то задерживает, думал Торак, вышагивая по снегу. Когда Волк пошел за демоном, я должен был отправиться за ним. Не должен был останавливаться ради того, чтобы подарить покой Белой Шее, не должен был прощаться с Черным Ухом и Камешком. Если бы только я был более жестоким. Таким, как Наигинн»
Заметив Фин-Кединна, Торак подбежал к вождю и отвел его в сторону.
Возьми это, вполголоса сказал он и вложил в руку приемного отца рожок с целебными снадобьями.
Фин-Кединн даже растерялся:
Ты не можешь уйти без него!
Рожок был сделан из отростка рога Всемирного Духа и он был вдвойне ценен, потому что его вырезала мать Торака.
Присмотри за ним, настойчиво сказал Торак. Так будет надежнее.
Вождь племени Ворона провел указательным пальцем по метке, вырезанной на отшлифованной поверхности рожка. Ярко-голубые глаза пронзали души Торака насквозь.
Ты оставляешь его мне не для того, чтобы я его сохранил, тихо сказал вождь. Этот рожок И душа той, кто его сделала Они дарят тебе равновесие, делают устойчивым. Но ты не хочешь сохранять равновесие. Ты хочешь стать безжалостным. Как демон, на которого охотишься.
Сбереги его, сказал Торак. И не говори об этом Ренн!
Дарк помогал Тораку и Куджаю загружать каноэ, а Ренн незаметно ушла поменять повязку на руке. Чтобы отогнать демонов, она использовала ивовую кору, толченые ягоды можжевельника и горькую полынь, но ничего не помогло. Из раны сочился желтый гной, опухоль разрасталась, а боль была такой сильной, что она с трудом могла сжать кулак. Ренн быстро сделала примочку из раздавленного корня кислицы, а потом полоской оленьей кожи привязала к ране мякоть гриба «лошадиное копыто».
Сосны за спиной еще были похожи на фиолетовые тени, но темно-красная полоса рассвета над Лесом постепенно становилась оранжевой. Дул северный ветер, в бухте ломался лед. Ренн не помнила, был это прилив или отлив. Прошлой ночью она с Тораком изо всех сил старалась запомнить все, что им рассказывали Морские Орлы о течениях, подводных скалах, разрывных течениях, морских волках и островах с опасными зыбучими песками.
Как твоя рука? спросил Фин-Кединн, незаметно подошедший к Ренн.
Ренн вздрогнула от неожиданности и соврала:
Лучше.
Вождь усмехнулся:
Поэтому ты оставила лук Дарку?
Ренн пожала плечами:
Соленая вода может повредить луку.
Хм. Ты спала?
Немного. Думала о Волке.
Несколько зим назад Ренн унесло на льдине. Она помнила окружавшую ее черную воду и жуткое чувство одиночества.
Их окликнул Торак, и, пока они шли к каноэ, Ренн заметила, что хромота Фин-Кединна усилилась. А еще заметила седину в темно-рыжих волосах, тени под глазами и глубокие морщины возле рта.
Давно боль стала такой сильной? спросила она.
Ваташ дала мне целебную мазь. Должно помочь.
Ренн это не убедило. Эту рану дядя получил в схватке с демоном-медведем пять зим назад. Ренн перепробовала все средства. И Дарк тоже. Ничего не помогло.
Давай поменяемся браслетами-оберегами, бодро предложил Фин-Кединн. Дарк наложил заклятие на мой, оно поможет залечить твою рану.
Ренн слабо улыбнулась:
Не увиливай от вопроса.
Вождь хмыкнул:
Кто бы говорил! Сама-то притворяешься, будто рука не болит.
Они остановились и поменялись браслетами.
Торак рассказал, что вы с ним стреляли в Наигинна, когда тот напал на волков.
Конечно стреляли.
Должен ли я напоминать о том, что Наигинн твой единокровный брат? И о том, что закон племен запрещает убивать родственников?
Да, но
Ренн, убьешь Наигинна станешь изгоем. И больше никогда не сможешь быть с Тораком. Или со мной.
Знаю.
И все равно полна решимости сделать это, чтобы изгоем не стал Торак Точно так же и Торак, который тоже родственник с Наигинном, готов защитить тебя.
Ренн ничего не ответила. Фин-Кединн иногда слишком уж многое подмечал.
Я собираюсь найти способ уничтожить демона без того, чтобы вы с Тораком стали его убийцами, спокойно, но с нажимом сказал Фин-Кединн. Я хочу, чтобы вы оба вернулись и не как изгои. Это для меня главное!
Ренн попыталась что-то ответить, но у нее ком застрял в горле. Она почувствовала себя восьмилетней девочкой. Ее отца только что убили на замерзшей реке, и Фин-Кединн пообещал за ней присматривать. И он сдержал данное слово. Ей очень хотелось верить в то, что дядя найдет способ уничтожить Наигинна без того, чтобы кто-то стал изгоем, но она не понимала, как такое возможно.
Торак снова их окликнул, ему не терпелось скорее выйти в Море.
И тут Ренн вдруг заметила движение на краю Леса. Пригляделась и втянула воздух сквозь зубы. Среди деревьев стоял белый лось и как будто бы наблюдал за ними. Белые лоси большая редкость, считалось, что увидеть такого дурной знак.
Вдруг появление этого лося знак того, что с Волком что-то случилось?
Ренн, давай быстрее! закричал Торак. Дни и так короткие, не хватало еще потерять половину утра!
Белый лось развернулся и исчез в Лесу. Фин-Кединн смотрел ему вслед, но лицо его оставалось непроницаемым.
Торак прав, пробормотала Ренн. Дни короткие.
Фин-Кединн посмотрел на нее сверху вниз, и лицо его смягчилось. Он притянул Ренн к себе и крепко обнял. Зажмурившись, она вдохнула его запах, запах дыма и оленьей шкуры.
Возвращайся скорее, сказал Фин-Кединн. И пусть хранитель всегда летит с тобой.
Наконец они с Тораком забрались в каноэ и отплыли от берега. Торак сидел на коленях на носу лодки и греб веслом с двумя лопастями. Ренн сидела в хвосте, крепко удерживая здоровой рукой рулевое весло.
Как только они миновали мыс, ветер усилился, а с ним и волны, которые принялись раскачивать каноэ вверх-вниз.
Ренн оглянулась и увидела стоящих на берегу Фин-Кединна и Дарка. Казалось, это они уплывают от нее, а не наоборот.
И она не знала, увидит ли их когда-нибудь снова.
Перед ней простиралось открытое Море, непознанное и бескрайнее.
И Волк был где-то там, один во власти Матери-Моря. А Мать-Море не знала жалости. Она была такой сильной, что ее дыхание порождало приливы и отливы. Если она была довольна, то посылала людям китов и тюленей для охоты. Если нет, насылала штормы, которые разрушали стоянки и утаскивали лодки с рыбаками в бездонные глубины.
Я не чувствую его, Ренн, сказал через плечо Торак. Совсем не чувствую Волка.
Он слишком далеко. То, что ты его не чувствуешь, еще не значит, что он мертв.
Невыносимо даже думать о том, что он совсем один плывет где-то на проклятой льдине! А если он решил, что мы его бросили?
О Торак, он точно знает, что мы его ищем!
Торак обернулся. Шрам на щеке стал заметнее, в светло-серых глазах отражалась нестерпимая мука.
Я все время себе это повторяю А он? Вдруг он думает, что мы никогда за ним не придем?
Глава 5
Волк замерз, вымок, ему было одиноко, но он ни капли не сомневался в том, что Большой Бесхвостый его ищет.
«Я никогда тебя не оставлю», так однажды сказал Большой Бесхвостый.
Когда бы Волк ни попадал в трудное положение, Большой Бесхвостый всегда его спасал. Даже когда плохие бесхвостые забрали Волка из Леса и отдавили ему хвост, брат по стае нашел и освободил его.
Мысленно Волк видел, как брат и сестра по стае плывут по Большой Мокрой на нетонущей шкуре. Они найдут его, Волк не сомневался.
Но когда?
Волк не чуял никаких запахов и не слышал никаких звуков, кроме плеска и шипения волн, а под лапами потрескивала и стонала Яркая Твердая Холодная. Он не видел птиц Наверху. И земли нигде не было видно. Ничего, только бесконечная утягивающая его Великая Мокрая.
Шерсть от волн промокла насквозь, от брызг щипало глаза. Волк встряхнулся и чуть не упал. Его подташнивало от качки.
И пить хотелось. Волк оскалился на небольшие кусочки Яркой Твердой Холодной, которые лежали на ее склоне. Один был похож на лемминга, и Волк слегка ударил его лапой. «Лемминг» заскользил в сторону. Волк погнался за ним, бил лапами, но тот ловко уворачивался, пока не спрыгнул в Мокрую и больше уже не выныривал.
Так и не утолив жажду, Волк принялся грызть край Яркой Твердой Холодной. Она опасно накренилась и чуть не сбросила его с себя ей не нравилось, когда ее грызли, и Волк решил больше этого не делать.
Тогда он поднял морду и завыл, но вой был таким одиноким, что он быстро умолк.
Потом вдруг уловил доносившиеся издалека пронзительные крики птиц. Забрался на вершину Яркой Твердой Холодной и напряг глаза, нос и уши.
Вот они! Ныряют за рыбой!
Подплыв ближе, Волк услышал в глубине странные, часто повторяющиеся щелчки и протяжный вибрирующий вой. Он узнал этот вой, когда-то уже его слышал. Это были большие черно-белые рыбы, которые охотились стаями. Как волки. Они были умными, волки Мокрой.
Волк видел, как они вдалеке ныряли, чтобы выгнать рыбу на поверхность, оглушали ее ударами хвоста по волнам и хватали мощными челюстями. А над ними с криками кружили птицы и дрались друг с другом из-за остатков рыб.
А теперь к охоте присоединилась самая большая рыба! Эти рыбы громадные, словно горы, их плавники длинные, как деревья. Когда они открывают подобные пещерам пасти, чтобы проглотить стаи рыб, из их огромных черных голов поднимаются высокие струи брызг.
У Волка шкура натянулась от страха. Он охотился на овцебыков и бизонов, дрался с медведями, с плохими бесхвостыми и с демонами И все равно против этих охотников Великой Мокрой он был беззащитен, как новорожденный волчонок.
Но вскоре охота закончилась. Рыба-гора и охотники Мокрой исчезли, ее глубины затихли. Птицы улетели. Остались только плавающие в пене ошметки рыбы.
Мимо Яркой Твердой Холодной медленно плыл рыбий хвост, и голод снова напал на Волка.
Если он прыгнет за хвостом, сможет ли потом вернуться обратно?
На поверхности появилась лоснящаяся голова и схватила зубами хвост. Это была рыба-собака. Она лениво перевернулась на спину и зажала добычу в плавниках. Начала жевать. Посмотрела круглыми глазами на Волка: «У меня есть рыба, а у тебя нет!»
Вдруг Яркая Твердая Холодная обо что-то ударилась, и Волк сразу забыл о рыбе-собаке.
Он добрался до земли!
Земля была голой, бугристой, какой-то маленький остров из черного камня, но все равно земля, и Волк, не раздумывая, на нее спрыгнул. Камни были скользкими и на удивление мягкими Прямо перед носом Волка с громким шипением ударила вверх струя Мокрой. Он тут же перепрыгнул обратно на Яркую Твердую Холодную. «Остров» снова зашипел, рыба-гора подняла длинный плавник Потом резко задрала огромный хвост и нырнула на глубину.
Потрясенный Волк бродил по Яркой Твердой Холодной. Чтобы как-то успокоиться, полакал Мокрую. Вкус у нее был противный, и пить еще больше захотелось.
Волк улегся на живот.
Что, если Большой Бесхвостый не придет? Что, если не сможет прийти? Что, если демон с бледной шкурой убил его и сестру по стае?
Горячий Яркий Глаз поднимался Наверх и смотрел вниз на Волка. От постоянного раскачивания закружилась голова
Теперь он ушел в сны. Снова стал волчонком. Он был в безопасности, в Логове, и мать вылизывала ему живот. Теперь он играет с Большим Бесхвостым в преследование. Подкрадывается и сбивает брата по стае с ног, а тот визжит и скалит маленькие прямые зубы так он смеется. А где-то скулят волчата
Волчата?
Волк резко проснулся.
Услышал, как хлопают крыльями птицы, и увидел далеко Наверху две точки. Волк вскочил, залаял и завилял хвостом. Чуть не упал в Мокрую от радости. К нему летели два ворона И это были его вороны, вороны его стаи! А значит, Большой Бесхвостый и сестра по стае скоро за ним придут!
Вороны опустились на Яркую Твердую Холодную и стали расхаживать, повизгивая, словно волчата. Они любили так его дразнить. Волк скулил и вилял задом, пытаясь рассказать о том, что случилось, а они отпрыгивали в стороны и не подавали никаких признаков понимания.
Вороны взлетели на вершину Яркой Твердой Холодной и какое-то время рассматривали оттуда Волка, а потом каркнули, взмахнули крыльями и улетели.
Волк воспрянул духом и начал ждать их возвращения.
Они наверняка улетели за Большим Бесхвостым!
Горячий Яркий Глаз катился по Верху. Большой Бесхвостый не появился.
Впервые после того, как его увели из Леса, Волк вспомнил о том, что брат по стае не был настоящим волком. Большой Бесхвостый не видел в темноте, у него почти не было чутья и слуха. Разве в силах он найти Волка в бесконечной Большой Мокрой?
Волк сел на задние лапы, ему было так плохо, что он даже не мог завыть. Мокрая начала грызть его Яркую Твердую Холодную. Волк думал о Темной Шерсти и Камешке, о Белой Шее и Черном Ухе. Тоска по ним была до боли сильной.
Что, если Темная Шерсть ослабнет после появления волчат, а его не будет рядом, чтобы принести добычу или отогнать медведей?
Волк вдруг услышал отдаленные щелчки и протяжный вибрирующий вой, похожий на вой стаи волков но это были не волки.
Пошатываясь, подошел к краю Яркой Твердой Холодной.
В глубине, всего в одном прыжке от того места, где он стоял, виднелось бледное мерцающее пятно. Пятно постепенно увеличивалось. Оно поднималось к Волку.
Почувствовав тревогу, Волк тяжело задышал и попятился.
Вернулись волки Мокрой.
Над волнами плавно и не спеша появилась крупная голова с коротким носом. Волк видел бледное брюхо, белые пятна за глазами Черные внимательные глаза неотрывно смотрели на него. А потом существо медленно ушло на глубину.
Волк перебежал на противоположную сторону Яркой Твердой Холодной. Невдалеке, чтобы посмотреть на него, всплыл еще один волк Мокрой и почти сразу исчез. Потом еще один. И еще.
Волк точно знал, зачем они это делали, потому что сам так поступал, когда охотился.
Волки Мокрой оценивали добычу.
Глава 6
Управлять каноэ оказалось намного проще, чем думал Торак. Широкое днище делало его устойчивее лодки, обтянутой шкурами, а высокий нос в форме головы волка разрезал волны и защищал от брызг.
Но сильный встречный ветер был против них, и когда они добрались до места вылова сельди, стоял уже полдень.
Повсюду, куда ни посмотри, покачивались на серебристых от рыбы волнах лодки. Чайки с криками ныряли в воду. В отдалении киты выдыхали фонтаны пара.
Большинство Морских Орлов были слишком заняты выловом сельди, чтобы вступать в разговоры с чужаками, но один рыбак все-таки сказал, что видел собаку на льдине.
А куда плыла эта льдина? спросил Торак, выгребая так, чтобы их каноэ встали бок о бок.
Я не смотрел, хмуро ответил рыбак.
Он сосредоточенно водил граблями с зубцами из кости по косякам сельди и сбрасывал рыбу в лодку, постукивая граблями по борту.