По деревянной скрипучей лесенке Николай поднялся на высоко расположенное открытое крыльцо и попросил появившегося перед ним из недр полутемного коридора крепкого светловолосого молодого человека передать шефу, что приехал Николай Таврогин. Парень окатил Николая взглядом колючих и холодных голубых глаз и молча удалился. Николай, облокотившись на деревянные перила, смотрел вниз на фундамент, почти на метр выступавший за стенку крыльца.
Приезжая сюда, он всегда удивлялся и самому дому, и строителям, его построившим. Дом словно вырастал из земляного холма: один угол его фундамента был полностью в земле, а противоположный, словно киль какого то сказочного корабля, некогда севшего здесь на мель и занесенного наполовину прахом времени, величаво выступал наружу, покрытый зеленым мхом. И вот на этом, вросшем в землю корабле, какие то строители, посчитав, очевидно, что это вовсе и не корабль, а тот самый позабытый фундамент, который они заложили много лет назад, а потом неожиданно про него вспомнили, поставили этот странный дом наполовину из кирпича, а наполовину из бревен. Черт их знает, этих умельцев, как они додумались до такого! Но ведь стоит же это странное создание уже несколько десятилетий! И Николай, глядя на этого живучего уродца, всегда задавался вопросом: «Интересно, чего же им, доблестным советским строителям, не хватило в этот раз: кирпича или бревен?»
Его размышления прервал парень с колючими голубыми глазами, появившийся так же неожиданно, как и в первый раз. Он посмотрел Николаю в глаза и молча кивнул головой в сторону коридора. Николай уже не первый раз встречался с этим коридорным стражем и знал, что он не глухонемой, но никогда еще не слышал его голоса. Это не то что бы ставило Николая в тупик ну не хочет человек говорить, это его право, но оставляло на сердце какой то неприятный осадок.
В полутьме узкого коридора Николай быстро нашел нужную дверь. Ему приходилось бывать в гостях у Махурина и раньше по разным поводам. Он шагнул за порог и попал в комнату, отдаленно напоминавшую приемную. В ней, вместо женщины секретаря, за столом сидел огромный парень. Николай, глядя на него, вспомнил, что в бандитских бригадах рядовых бандитов называют «быками» так уж повелось с тех пор, когда было маловато оружия, и физическая сила имела значение в разборках между конкурирующими бригадами. Теперь имеет значение число бойцов, их подготовка и вооруженность. Физическая сила, как прежде, уже не важна, но название за рядовыми бойцами так и осталось «быки». Но перед ним был вовсе не «бык». Перед ним был «бычара» настолько он был здоров и свиреп на вид. Раньше Николай его здесь не встречал. Раньше в приемной Махурина никого чаще всего никого не было. «Секретарь» чем то был похож на начинающего боксера-тяжеловеса из Питера, фотографию которого Николай видел однажды в «Комсомолке». Но больше всего его поразил не столько огромный бандит, сколько то, что на спинке стула, который неизвестно как выдерживал сидевшего на нем «секретаря», висел автомат Калашникова со сложенным металлическим прикладом. Николай от неожиданности даже остановился и почему-то подумал: «А зачем им приклад-то у автомата?».
«Бычара», несмотря на свою внушающую страх свирепость, неожиданно оказался весельчаком. Заметив замешательство Николая при виде автомата, он улыбнулся и, хохотнув, неожиданно заговорил голосом, который, в понимании Николая, не соответствовал ни его виду, ни роду его занятий: это был мягкий человеческий баритон.
День добрый, Николай Степанович. Я не буйный, бояться меня не надо. А чего ты такой удивленный? Да ладно тебе! Думал, тут телка длинноногая торчит? А вот, блин, и ошибся! Да ладно, бывает. Я понимаю! Я тут вот, понимаешь, с некоторых пор референтом у Александра тружусь, сыпал словами «бычара», пристально глядя Николаю в глаза. А, да ты еще и насчет этого озадачился, что ли?! «бычара» и кивнул на автомат. Да это мой рабочий инструмент: автоматическая ручка-самописка. Я ей расход подписываю Да ты проходи. Александр тебя ждет.
А ты весельчак, спокойно сказал Николай. Познакомиться-то с тобой можно, референт? Тем более, что ты меня уже знаешь.
Валяй, добродушно сказал «бычара». Знакомься.
Он встал со стула, жалобно скрипнувшего, и подал Николаю свою здоровенную пятерню.
Михаил, сказал он. Друзья Мишаней зовут. Можно и так.
Николай с некоторой опаской подал свою руку, которая, рядом с «клешней» Михаила, показалась ему детской ручкой. Но рукопожатие бандита было мягким, человеческим.
Ну, Степаныч, будем дружить. Друзья моих друзей мои друзья, сказал бандит.
Я за, сказал Николай. Он улыбнулся Мишане и открыл дверь в кабинет его шефа.
Махурин сидел за большим столом в белом кожаном кресле и, улыбаясь, смотрел на Николая. Потом вышел из- за стола и шагнул навстречу.
Ну, здорово, чертяка, сказал он, приобняв Николая. Что так долго не заходил-то?
Здравствуй, дорогой, с улыбкой сказал Николай, тоже приобняв и похлопав друга по широкой упругой спине. А что же по пустякам беспокоить занятых людей?
Ах ты, лжец, добродушно, в тон Николаю, заговорил Махурин. Я же знаю: не любишь ты нас, бандитов.
Откуда знаешь? сделал удивленное лицо Николай и тут же улыбнулся.
Я, Коля, много чего знаю, а о еще большем догадываюсь, улыбнулся ему Махурин. Но ты ко мне не как к бандиту захаживай, а по-дружески, я ж тебе всегда рад.
Знаю, что рад. Потому и прихожу к тебе не как к бандиту. И какой ты вообще бандит? Ты среди них чужой.
Ладно. Все. Хватит меня лечить. Мы все тут чужие. Временные. Присаживайся, где удобно. Выпьешь что-нибудь?
Махурин, глядя на Николая, остановился посреди кабинета в ожидании ответа. Высокорослый, широкоплечий, с правильным тонким носом на правильном лице, светловолосый и голубоглазый красавец Махурин ни в чем ни в облике, ни в одежде, ни в поведении не походил на бандита. Обычный парень. Иногда бывает даже несколько щеголеват. Волосы носит не короткие, как у братвы, а нормальной длины, даже, может быть, немного удлиненные.
Есть «Корвуазье», «Мартел», армянский коньяк, есть настоящая «Хванчкара», «Мукузани», «Чинзано», что-то еще французское и очень дорогое, есть чача, есть бабушкин самогон, наконец, есть настоящая шацкая водка!
Нет, Сань, спасибо. Ты же знаешь не охочь я до зелья.
Я тоже. Бизнес у меня тяжелый, всегда начеку надо быть, как на охране границы.
А чем же снимаешь стресс? усмехнувшись, спросил Николай.
Ну, во первых, у меня крепкая психика и железные нервы. Во вторых, к жизни и смерти, да и вообще, ко всему, что внутри жизни, ты же знаешь, я отношусь с философским спокойствием. А в третьих, есть спортзалы, баня, женщины. Все способы безалкогольные. Ладно, шутки в сторону. Рассказывай, что привело, какие проблемы?
Махурин прошел на свое место и опустился в кресло.
Слушай, а у тебя там, в приемной сидит референт. Балагур! Меня откуда то знает Ты что, дал ему список тех, кого без пропуска можно пускать?
Что ты, Коля! Какие списки! Любые списки в нашем деле легко становятся уликами! Это я ему сейчас сказал, чтобы пустил Николая Степановича тебя то есть. Это, Коля, называется порядок. А если скажу: «Не пускать!», то не пустит. Вот так. Я не для всех доступен в любое время суток. Только для друзей.
А чего это он у тебя с автоматом? Можно сказать, наперевес? И раньше я его у тебя не видел. Что то случилось?
Автомат? А Ну да, автомат, грустно повторил Махурин. Да не обращай внимания. Мы теперь так всегда. В последнее время. А Мишаня это мой это моя ударная сила
Да пусть хоть ударная, хоть безударная Автомат то так зачем развешивать? Ну, чтоб на виду? А если менты? недоумевал Николай.
Да какие менты, Коля? Забудь про них. Территориалам никто не даст команды нас шмонать. А Богачеву это РУОП мы ни в чем дорогу не переходим. Мы его уважаем, Коля, как отца родного. На нас, на меня и мою бригаду, ни один коммерсант, даже самый поганый, никогда ему не пожалуется. Потому что мы не беспредельщики лишнего не берем, в бухгалтерию не лезем, собственность не отбираем. Немного денег и это все, что нам нужно. И коммерсантам от нас, поверь, пользы больше, чем вреда. Зарабатывать мы стараемся сами. А оружие это только для самообороны.
А что, приходится обороняться?
Ну, к счастью, пока нет. Но ты же знаешь: если хочешь мира, готовься к войне. Не нами придумано. Вот я и следую этому святому в нашем деле принципу. Подбираю ребят, подкупаю оружие. Ну и другие мероприятия выполняю. Да ладно, чего там. Проехали. Ты и так все это знаешь. Тебя то что привело? Решился под мою крышу? сказав это, Махурин улыбнулся.
Давай не будем о грустном. Ты же знаешь, что это невозможно. Они замочат меня сразу же, как только я откажусь им платить. А потом и тебя, если ты за меня вступишься. Так что
Да, я пошутил. Я сам большой, все понимаю. Сильны они, суки, как никто, с горечью в голосе сказал Махурин. Переть против них, все равно, что против ветра писать Это то и грустно. А самое поганое, что братва не желает объединяться против них. Уроды! Боятся! Говорю им, больным: в Москву надо, к солнцевским под крыло и от них работать. Не понимают. Глухари. Дебилы. Не ровен час, объявят войну, перестреляют всех, как куропаток. Элементарно! А моя команда одна никакого интереса для солнцевских не представляет. Я слишком маленькая фигурка для них. Если бы со мной объединились еще пару хотя бы таких бригад, как моя, о, тогда б другое дело было. Поэтому я предпринимаю необходимые меры безопасности на тот случай, если попытаются начать отстрел без ультиматума.
То есть? Что значит отстрел без ультиматума?
А то и значит, Коля, что они сначала должны, я думаю, предложить нам лечь под них. У меня с ними вражды то вроде никакой. А вот если откажусь, то могут запросто ментам подставить с ментами у них дружба крепкая А могут и замочить. Я, вообще то, надеюсь, что до мочилова не дойдет. Утрясем как нибудь.
Сань, ты меня пугаешь. Ты говоришь так, как будто тебе уже был звонок. Я тебе говорю: бросай, завязывай, на хрен, со всем этим бандитским бизнесом. Брось все, мотнись ты куда нибудь подальше от любимой родины. На время. Выправи документы на какого нибудь, там, блин, Александра Владимировича Махурадзе, или стань гражданином, ну, какой нибудь там, я не знаю, бананово ананасовой республики. И пережди, пока волна пройдет. Пригнись.
Нет, брат, я пока никуда не собираюсь. Но ты правильно рассуждаешь: если что, в России оставаться нельзя. Найдут. Свои связи подтянут, ментов подключат и найдут. Без базара. Дело времени.
А как они ментов то подключат, если за тобой, положим, ничего нет?
Махурин горько усмехнулся.
Ты, вроде, и не с Луны упал, а вопросы задаешь!.. Да элементарно! Денег дадут, чтобы дело появилось уголовное, а когда появится в федеральный розыск объявят. И найдут или те, или другие. Хотя для того, кого ищут, разницы нет, кто найдет. Если менты найдут, то все равно передадут заказчикам.
Интересно! удивленно задумчиво сказал Николай. Если я не упал с Луны, то, насколько мне известно, дело, уголовное дело, возбуждает прокурор. Так?
Ну, считай, что ты прав: почти всегда прокурор. Не будем впадать в подробности прокурор, и точка. Коля, я понял, к чему ты клонишь. Ты хочешь спросить, как прокурор возбудит липовое уголовное дело? Да элементарно, Ватсон! Во первых, прокурора могут развести вслепую так, что будет подписывать все, что ни дадут. Во вторых, прокуроры бывают разные: одни работают за зарплату, другие за деньги. За хорошие деньги, Коля, работают некоторые прокуроры! Так вот такой прокурор возбудит тебе любое, я подчеркиваю, любое уголовное дело, будучи в курсе, что оно липовое! Коля, я рассказываю тебе, как мне кажется, элементарные вещи! Уголовное дело иногда возбуждается вовсе не потому, что кто то нарушил некое общественное отношение, охраняемое уголовным законом.
А почему?
А потому, что это кому то надо! Какому то дяде либо с деньгами, либо с положением и деньгами, либо с должностью, положением и деньгами. И цель возбуждения такого уголовного дела вовсе не раскрытие преступления и установление виновных, поскольку ни преступления, ни виновных нет, другая цель. Надавить, запугать, вынудить, получить, поймать, отнять и т.д. и т.п. Понял? Ха! Целую лекцию тебе прочитал! Тоже и с передачей в нужные руки того, кого поймают менты по заказу бандитов. Человечка передадут, а дело потом приостановят. Это, Коля, дело техники!
Слушай, если бы это рассказывал не ты, а кто то другой, я не поверил бы.
Махурин с сожалением посмотрел на Николая и сокрушенно покачал головой.
Коля, ты же умный парень. Ты воображение включи и вспомни, что ты живешь в революционной России. Не в пореформенной России, как нам тут все талдычат, а именно в революционной. Чувствуешь разницу: реформы и революция? Мы, Коля, свидетели и участники революционного скачка от социализма к капитализму. А нам тут реформы, реформы. Какие, на хрен, реформы? Это, может, в Китае реформы, а у нас революция. В России не может быть реформ. В ней любые изменения проводятся только революционными методами. А сейчас у нас, я бы сказал, много революций: политическая, экономическая, сексуальная и криминальная в том числе. А мне, ты знаешь, нравится этот революционный порядок в стране. Каждый сильный человек сам себе источник права: что хочет, то и делает. Вот как я, например. Так, что я пока никуда отсюда не собираюсь уезжать. Это пусть другие едут, а мне и здесь нормально. Так что, Коля, эту тему проехали. А проблемы с «мамонтами» и прочими это временно. Всякая борьба когда нибудь кончается: либо победой, либо поражением, и даже заключенный мир это всегда чье то поражение, а чья то победа. Извини, разговорился я что то. Вернемся к причине твоего визита ко мне. Ведь не просто же ты заехал. Информация нужна? Так, я повесил уши на гвоздь внимания. Говори.
Сегодня днем, на заправке, я трех мужиков встретил. Похоже, бандиты, если судить по одежде. На «мерсе» были. Но один из них как то, знаешь, не похож, ну, не совсем похож на бандита, несмотря на одежду и на то, что был вместе с этими. Я его знаю. Я с ним в институте учился. Он мастер спорта по стрельбе, не помню только из чего. Но то, что мастер это точно. Ты мне не можешь сказать, есть в братве мастер спорта по стрельбе?
Махурин усмехнулся.
Говоришь, на бандита не похож? А кто же из настоящих бандитов похож на бандита?
Не пойму что-то, куда ты клонишь?
Да мне просто интересно стало твое объяснение, почему он на бандита не похож. Потому что с тобой учился в институте? усмехнулся Махурин.
Ну перестань, причем тут кто с кем учился, с обидой сказал Николай. Сань, я о внешних признаках говорил, а не о чем- то другом.
Правильно. Внешность это у змей имеет значение. Это у них по внешности определяют «ху из ху». А у нас, Махурин говорил все это медленно, задумчиво, словно пытался что-то вспомнить или что-то решить для себя. У нас по плодам их узнаете их. Бандит это образ мышления и действия, Коля. Махурин изменил темп речи и заговорил быстро и уверенно. И я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Насколько мне известно, среди всей приокской братвы только один мастер по стрельбе есть. Дима Гусар. Главный мамонтовский киллер.
Главный киллер? удивленно спросил Николай.
Да, главный киллер. А что ты удивляешься? Есть такая профессия охота на человеков. И кем, по-твоему, может быть в братве мастер спорта по стрельбе? Простым быком?
Не знаю, не знаю, задумчиво произнес Николай. А «Гусар» это что, кличка?
Махурин утвердительно кивнул.
Кличка у него по фамилии? спросил Николай.
Нет, фамилия у него другая. Фамилия у него, Махурин задумался, сдвинул брови к переносице и потер пальцем широкий лоб. О! Фамилия у него, кажется, как у нашего главного кэгэбэшника Серегин!
Николай, прищурившись, оценивающе оглядел Махурина. «Точно! Значит, я не обознался. Значит, это был Димка. Вот как, значит», сокрушенно сказал про себя Николай. Нет, он уже не удивился услышанному, удивление было тогда, на заправке. Он встал, прошелся по кабинету, подошел к окну и стал смотреть в окно.