Звук тормозящих шин заставил вернуться в реальность. Наконецто! На другой стороне улицы припарковался темносиний автомобиль со знакомым шильдиком, и спустя несколько секунд на улице появилась председатель. Она стала оглядываться, видимо, ища меня в темноте.
Госпожа Меллар.
Я подошел к ней со спины, и она резко обернулась. Втянул воздух. Парфюм выветрился, обнажив ее натуральный запах, в котором ощущались следы долгого трудного дня.
Пойдемте, вымолвила она осипшим голосом.
Мы приблизились к ограждениям академгородка, и патрульные, взглянув на корочку ее удостоверения, открыли ворота. Меллар замялась:
Думаю, нас должны встретить. Я просила секретаря предупредить полицию, что мы собираемся в Корпус.
Я осмотрелся: за исключением двух полицейских, охраняющих ворота, улица была пуста. Мы потоптались на месте некоторое время, пока ветер не принес запах еще одного человека. По привычке повернул голову в его сторону, и Меллар, удивленно проследив за моим взглядом, всмотрелась в темноту. Спустя минуту мы заметили приближающийся к нам силуэт мужчины. Широкий размашистый шаг и резкие движения выдавали в нем служителя порядка.
Госпожа председатель, мое почтение, басистый голос полицейского разрезал тишину. Даримабдэер к вашим услугам. По поручению начальника Главного полицейского управления я организую для вас осмотр Корпуса.
Для меня и моего спутника, уточнила Меллар, указав рукой в мою сторону.
Полицейский внимательно оглядел меня и кивнул. На нем была фуражка, которая бросала тень на верхнюю часть лица, а нижнюю половину покрывала густая не по моде борода.
Вы можете отпустить своего водителя, обратился он к Меллар. Обратно вас доставит служебный автомобиль с патрульным сопровождением.
Мужчина заметил ее замешательство и поспешил пояснить:
Это личная просьба господина Крегара. Прошу нас понять, мы не хотели бы привлекать лишнее внимание припаркованной здесь машиной члена Совета. Академгородок патрулируется, но есть особо пронырливые журналисты
Хорошо, прервала его Меллар, поднимая руку. Раз это личная просьба господина Крегара, то сделаем так, как вы сказали.
Меллар сообщила водителю, что он может ехать, и мы направились к лабораториям Корпуса. Когда полицейский пропустил нас на территорию, я сразу почувствовал слабый запах яблоневых деревьев, высаженных вдоль дорожек. С каждым нашим шагом он становился все тусклее, а гарь все отчетливее. Странно, что она не выветрилась за эти дни.
Улицы академгородка, обычно наполненные преподавателями и студентами, словно вымерли. Уличные фонари бросали свет на пустые лавки, темные строения без единого горящего окошка и успевшую подрасти газонную траву. Мрачные монументальные здания факультетов с лестницами, ведущими к высоким колоннам, напоминали сейчас древние храмы и места культа. Одинокие памятники знаменитым ученым, у которых любила собираться молодежь, провожали равнодушными взглядами. В этой мрачной атмосфере остановившегося времени я почувствовал себя непрошеным гостем. В груди осело нехорошее предчувствие.
Задумавшись, я не сразу заметил сопровождавший нас ритмичный стук. Посмотрел на источник звука. Шедшая впереди председатель взбиралась на небольшую горку в туфлях на тонком каблуке. Интересно, у нее все в порядке с головой? Это ж надо было додуматься отправиться на осмотр обугленных развалин в такой обуви! Окинув быстрым взглядом ее наряд, я понял, что с нашей утренней встречи она даже не переоделась, так и оставшись в костюме. Только накинула поверх какуюто странную расклешенную куртку с прорезями для рук, больше напоминающую короткий плащ, и надела перчатки. Кончиками пальцев она держала маленькую сумочку, в которую могло бы поместиться, пожалуй, только карманное зеркало. Сейчас она мне особенно сильно напомнила всех этих женщин, помешанных на своем внешнем виде, которых я обычно сторонился. И сразу же вспомнилась Кава, настойчиво игнорирующая любые модные веяния и предпочитающая платьям широкие брюки и расклешенную белую блузу. Волосы она почти никогда не укладывала, собирая их в высокий хвост или тугой узел на затылке. А дамских сумочек я у нее вовсе не встречал, только средних размеров портфели, в которых всегда можно было обнаружить книги.
Наша процессия неожиданно остановилась. Обогнув главное здание Университета Брэйе, мы вышли к дорожке, ведущей прямиком к Корпусу специальных научных исследований, окруженному дополнительным кольцом заграждений. Мое сердце забилось чаще.
А так и не скажешь, что там был пожар, заметила председатель, разглядывая Корпус.
Стены огонь не затронул, пояснил полицейский. И даже теплицам на крыше повезло большая часть растений не пострадала. Однако внутри вас ждет совсем другая картина. Пойдемте.
Когда мы подошли к посту охраны у входа в здание, там, на удивление, никого не оказалось. На вопрос женщины, почему охрана Корпуса не на месте, Дарим ответил:
В этом уже нет необходимости, госпожа председатель. Полиция полностью заблокировала академгородок, посторонний сюда не попадет.
Но меня его ответ не устроил. Пока мы шли к Корпусу, я разглядел всего две пары патрульных, которые, казалось, нас даже не заметили. Почему так мало людей? Если какойнибудь журналист проникнет на территорию, он без труда останется незамеченным в ночи. Иностранные газеты дорого бы заплатили за фотографии лабораторий после пожара.
Я не стал пока озвучивать свои сомнения и прошел вслед за председателем и полицейским через высокие двустворчатые двери Корпуса. Как только мы перешагнули порог, в нос ударил удушливый запах гари. Председатель закашлялась.
Изза особого материала стен гарь выветривается долго, пробубнил Дарим, уткнувшись носом в поднятый воротник. Система вентиляции не справляется, пожарные применяют нейтрализаторы каждые несколько часов.
Я поднял ворот водолазки, чтобы он закрывал нижнюю часть лица, а председатель достала из сумочки платок и приложила к лицу. Мы втроем стали осматриваться. Потрепанные диванчики, большие горшки с уныло свисающими растениями, слегка закопченные стены. Все не так плохо.
Мы с вами находимся в холле перед первым закодированным входом, госпожа председатель, сказал Дарим, доставая из внутреннего кармана портативный фонарь с плоским металлическим коробом. Это помещение расположено дальше всех от источника возгорания, поэтому пожар его практически не затронул. Но здесь и не было ничего ценного. Пройдемте дальше.
Мы пересекли холл, нарушив гнетущую тишину шарканьем ботинок и цоканьем каблуков, и подошли к отворенным дверям. Дарим повернулся и сказал, чуть понизив голос:
Это первый закодированный вход. Дальше могли пройти только сотрудники, знающие шифровальные фигуры. Впереди будет еще несколько таких дверей. Во время пожара они оказались разблокированы и открыты настежь. Повидимому, чтобы огонь охватил как можно большую площадь, мрачно заметил полицейский. И прежде чем мы продолжим путь, госпожа председатель, я должен предупредить, что в некоторых местах есть опасность обрушения потолка. Будьте осторожны и следуйте строго за мной. Я буду обходить опасные зоны.
Председатель кивнула, прижимая ко рту платок, а во мне начала нарастать тревога. Обрушение потолка? Почему нам не выдали каски? И какуюнибудь спецодежду, там же были и химические лаборатории. Сколько опасных веществ может витать в воздухе! Но больше всего меня беспокоила гарь. Я чувствовал, как усиливается головная боль, что в моем случае было симптомом отравления. Но отступать поздно.
После первого закодированного входа запах стал почти невыносимым. Раздались покашливания Меллар, и я снова подумал о том, как бы нам пригодились респираторы. Полицейский шел вперед, не говоря ни слова и светя фонарем перед собой, а мы послушно следовали за ним. И чем дальше я продвигался, тем яростнее становилась мигрень. Боль расползалась от затылка к макушке, железным обручем сдавливая лоб. Я помассировал его и огляделся вокруг, стараясь не потерять из поля зрения полицейского. Почему он так быстро идет? Куда мы спешим?
Тусклый свет фонаря удалялся. Я еле разбирал дорогу, спотыкаясь о куски мебели и уворачиваясь от висящей проводки. Голова уже болела так, что я не мог ни на чем сконцентрироваться. Перед глазами появилась пелена, и я покачнулся.
Раггиль, вам пплохо? спросила Меллар, задыхаясь от кашля.
Я помотал головой из стороны в сторону, что вызвало новый спазм боли.
Даарим! раздался надрывный крик председателя. Дарим, подождите, кажется, нам нужно обратно Помещение вновь огласил кашель.
Я здесь, госпожа председатель, отозвался он. Возле второго закодированного входа. Пройдите сюда, здесь будет легче дышать.
Я уже не понимал, где нахожусь. Нужно схватить председателя и убираться отсюда, пока мы еще стоим на ногах.
Меллар, окликнул я женщину, после чего тоже закашлялся. Кинулся вперед, сильнее сжимая лоб, но не успел председатель уже пересекала порог, пока Дарим придерживал дверь. Я пошел за ней, и мы оказались в следующем помещении. Стены здесь были сплошь черные, на полу валялись обломки обгоревшей мебели и куски одежды. Затылок, а потом и виски прострелило болью. Я согнулся и упал на колени, ничего не чувствуя, кроме диких спазмов. Ктото закричал. И кажется, это был я
Раггиль, Рагиль! Меллар трясла меня за плечо, сдерживая приступы кашля. Звук собственного имени привел меня в чувство, и я заставил себя встать на ноги, намереваясь бежать прочь.
Но неожиданно стало темно. Свет фонаря пропал, а сзади раздался глухой удар и последовавший за ним щелчок. Это был звук закрывающейся двери.
Мы с Меллар замерли, забыв на мгновение и про боль, и про невыносимый запах гари, вконец разодравший горло.
Дарим? крикнула Меллар в пустоту тонким сиплым голоском, в котором отчетливо звучал страх. Дарим, где вы?
Я задержал дыхание, прислушиваясь к звукам вокруг. Ответом нам была тишина.
***
Оцепеневшие, мы пытаемся понять, что произошло. Нюх обострился в кромешной темноте, еще сильнее реагируя на отравляющую гарь. Я закашлялся.
Рагиль, что происходит? Куда делся Дарим? раздалось откудато справа.
Повернувшись, как мне кажется, в обратную сторону, я сделал несколько шагов и уперся в закрытую дверь. Поводил руками по двери, вырисовывая наугад фигуры. Все без толку, ведь я не знаю пароля! Постучал со всей силы. На стук никто не отозвался, но я продолжил стучать и выкрикивать имя полицейского. Волны страха, поднимаясь одна за другой, импульсом передавались в саднящие от ударов руки. Окончательно выбившись из сил, я тихо произнес:
Дарима здесь нет. Он запер нас и ушел.
Председатель снова зашлась в кашле. Я покружился в ослепляющей черноте, теряясь в догадках, что делать и куда идти. Припомнил, что на первом этаже Корпуса нет окон. Попытался найти председателя, прислушиваясь к всхлипывающим звукам, и наткнулся рукой на ее плечо.
Поднимайтесь. Потянул ее вверх. Ну же, надо выбираться отсюда!
Рассеянный в схватке с дверью страх сменился полыхающей злостью. Я пришел сюда вернуть свои воспоминания, а не умереть от отравления. И я выживу! Обязательно выживу
Повисшую на мне женщину стал душить кашель. Бурлящая в котле внутренностей злость резко устремилась к ней. Вот кто на самом деле виноват во всем. Это изза нее мы застряли здесь. Изза нее я могу умереть. Изза нее не узнаю, что случилось с Кавой! Эти политики вечно приносят лишь страдание, калеча все, к чему прикасаются. Так мне хочется сказать, но я давлю в себе эти мысли. Это всего лишь неконтролируемые эмоции, которым нужен выход. И выход сейчас только один мы должны начать чтото делать.
Меллар, вы можете стоять сами? Мне нужно, чтобы вы ненадолго отпустили меня. Женщина сделала несколько шагов назад, и я снял с себя куртку. А теперь вернитесь обратно. Не видно ни зги Где вы?
Я здесь, на мои предплечья легли руки.
Я обмотал вокруг ее шеи куртку и произнес:
Прижмите к лицу и дышите в нее.
А вы?
А у меня нос закрыт воротником водолазки.
Мы стоим, чувствуя опору только друг в друге, и пытаемся вернуть контроль хотя бы над своими реакциями. Дыхание Меллар постепенно выравнивается, и кашля становится все меньше. Но мои рецепторы словно выжжены, а мигрень все еще сдавливает голову, мешая думать.
Что нам теперь делать? тихо спросила Меллар.
Можно попытаться отыскать запасные выходы из здания. Они должны быть возле лифтов.
Но как мы их найдем в этой темноте?
Долго думаю, прежде чем ответить.
Похоже, придется искать на ощупь.
Здесь же все покрыто копотью!
Вы серьезно? Я снова почувствовал раздражение. Речь идет о наших жизнях, а вы боитесь испачкаться?
Я думаю наперед, возразила Меллар. Не хочу выглядеть, как побирушка, когда нас спасут.
Я тяжело вздохнул и продолжил молча обдумывать ситуацию. Аргументов против такой логики у меня просто нет. Спустя несколько секунд Меллар сказала:
Но вы правы. Сейчас важнее найти выход. Я готова выслушать ваше предложение.
От официальности ее тона захотелось скривиться, как от кислой ягоды. Но я решил не упускать этот шанс и попробовать чтото предпринять, от этой женщины ждать хороших идей не приходится.
Давайте поступим так. Я сейчас попытаюсь найти стену, и мы будем осторожно двигаться вдоль нее, пока не набредем на дверь, ведущую в следующее помещение. А вы будете держать меня за руку или за локоть, как хотите. Главное ни в коем случае не отпускайте, иначе мы потеряемся.
«И я не уверен, что в этом случае буду вас искать», хотел добавить я, но удержался.
Меллар попыталась ответить, но снова закашлялась.
Сожмите мою руку, если согласны. Берегите горло.
Почувствовав пожатие, я подхватил ее ладонь и стал медленно приводить свой план в исполнение. Мы начали двигаться то в одну сторону, то в другую. Я ощупывал стопой пол и время от времени проводил впереди себя свободной рукой, чтобы заметить обугленную мебель раньше, чем мы оступимся о нее. Несколько раз мы останавливались и прислушивались к тишине, такой же всепоглощающей, как и мрак вокруг. И наконец я почувствовал спасительный холод стены.
Я нашел ее!
Меллар крепче сжала мою ладонь, и мы медленно двинулись в неизвестном направлении. Воротник водолазки стал мокрый от дыхания, и через него начала сильнее просачиваться гарь. Спустя несколько минут меня накрыл кашель, но к тому моменту мы нащупали ногами нечто похожее на порог. Я налег на поверхность перед собой, молясь, чтобы это оказалась дверь, и она поддалась. Мы шагнули в следующее помещение и на мгновение замерли, удивленные тем, что можем разглядеть очертания вытянутого коридора. Неужели гдето здесь есть свет? Я сделал несколько вдохов, и запертая в закрытом помещении гарь, не успевшая рассеяться, заставила мое горло гореть.
Я сполз по стенке, хватаясь за шею, но председатель начала с мычанием тянуть меня в сторону. Раздалось цоканье каблуков, и я запоздало понял, что она кудато пошла.
Меллар! Стойте!
Там чтото есть! крикнула она, отодвинув куртку от лица. Там есть свет!
Меллар, дождитесь меня!
Сердце кольнул страх, что если мы разделимся, то уже не найдем друг друга, и я бросился за ней. Голова все еще раскалывалась, к горлу подступала тошнота, и мне пришлось остановиться. Почти потеряв председателя из виду, я собрал остатки сил и ускорился. Ее спина в развевающемся балахоне была все ближе, и в какойто момент показалось, что я почти догнал ее. Я вскинул руку, пытаясь схватить женщину за локоть или хотя бы за одежду, но пальцы лишь рассекли воздух. И тогда я услышал крик, от которого все внутренности сжались. Крик резко оборвался, сменившись глухим ударом.