И потому не удивительно, что и в войне с Наполеоном, и в последующих войнах за независимость России есть множество прославленных полководцев и просто воинов выходцев с Кавказа или Средней Азии.
Войны с Турцией, наполеоновские войны в Европе, войны на Балканах, Первая Мировая война всё это так же проекция борьбы с рабством и теми, кто это рабство в той или иной форме навязывал нам или нашим союзникам. Война с Гитлером/фашизмом всё то же противодействие вполне официально объявленной Гитлером политике уничтожения и порабощения славянских и не только народов.
Просто потому, что наша русская/российская традиция во многом благодаря православию не приемлет уже много веков рабство как таковое.
Странно, что принятие христианства на Западе в малой степени облегчило учесть рабов, тогда как на Руси православие сыграло важную роль в прекращении торговли людьми.
Формально католичество так же выступало против рабства, именно по настоянию Рима рабство в Англии было отменено Вильгельмом Завоевателем аж тысячу лет тому назад, сразу после её Англии завоевания. Но уже через несколько десятилетий всё вернулось в прежнее русло и формально рабство в Англии повторно было отменено серией законов, последний из которых был принят только в середине позапрошлого века. Равно как и в других европейских государствах. К примеру, отмена рабства во Франции произошла спустя чуть ли не полвека после Французской революции. «Свобода, равенство и братство» подразумевалось, видимо, не для всех, почему-то
Всё дело, как мне кажется, в тех самых шаблонах поведения, в главенствующей парадигме, по которой живет Запад западное общество. Если ребенка с детства приучают жить за счет других путем обмана ли, приучая продавать дешёвое печенья втридорога, либо путем применения силы, отбирая у младшеклассников деньги или «продавая» очередь в столовой своим сверстникам. Христианские максимы/догматы такой человечек начинает применять только к «своим» друзьям/родне/близким/людям одной веры/одного цвета кожи, а остальных выносит за рамки человечества совсем. Вынося, на самом деле, за эти рамки себя, в первую очередь, сам того не понимая. Всё та же ложная дилемма «тварь ли я дрожащая или право имею», по Достоевскому. И потому они и распространяют нормы христианской морали только на «своих» то есть на себе подобных белые на белых/цветные на цветных, католиков или протестантов, и так далее. Или чаще всего только на «себе-нужных»
У нас же, в России не все, но, к счастью, многие руководствуются догмами/правилами, привитыми христианством о «всеобщей любви и братстве» и во времена вполне себе безбожного Советского Союза, и до него. И, тем более, теперь, когда и христианство и мусульманство в нашей стране восстановили свои позиции, призывая свою паству, в том числе, как раз к совместному созидательному труду и братскому отношению друг к другу. Не все этому следуют, понятное дело, особенно молодежь, по понятным же вышеперечисленным причинам, но и тем не менее. У нас, к сожалению, есть другой «перекос» в воспитании и при Советском Союзе, и, отчасти, теперь, деток учат, что «добро не должно быть с кулаками» и «ударили по одной щеке подставь другую» тоже неприемлемая, на мой взгляд, политика, ведущая к появлению бесхребетных, не могущих за себя постоять людей. Истина, как всегда, по середине. Осталось только найти эту самую «золотую середину»
Наши, отечественные либералы и либерасты, а так же западные и «восточные», но «про-западные», в один голос утверждают, что у нас в стране традиции рабства чуть ли не тысячелетние, что все крестьяне собственно были крепостными а, значит, рабами.
Категорически лживая или ошибочная точка зрения, идущая от незнания отечественной истории, с одной стороны, и от непонимания истории построения общины российской и общин вообще, в целом, в остальном мире.
Давайте разберем этот вопрос поподробнее.
Любая община, живущая выращиванием зерновых и сбором фруктов, по определению на долгое время «привязана» к своему участку, к своей земле. Закреплена. По определению. Ибо до тех пор, пока на этом участке земля дает более-менее устойчивый урожай зерновых, смысла «сниматься» с него в поиске «лучшей доли» особо нет. Если природные и политические условия позволяют получать пусть небольшой, но избыток/запас продукции/энергии, взамен на затраты на возделывание земли то какой смысл тратить энергию силы и время на перемещение/переезд? Если «приходит» беда засуха/наводнение/набеги воинственных соседей или диких зверей, безграмотная политика властей если таковые есть тогда да, есть смысл «сниматься» с насиженных мест и переезжать на новые необжитые места или места обитания другой общины. Но. Это всегда затратно. На новом месте если это невозделанная земля придется выкорчевывать пни, убирать камни, договариваться/уживаться или воевать/выживать новых соседей, строить дороги и жилища, наконец. Затратно. Энергозатратно. И потому, если это можно не делать то община предпочтет остаться на «старом» месте. Это выгодно и соседям, которые знают эту общину и знают, что от неё ожидать в случае кооперации/взаимопомощи. Это выгодно и государству/правительству, если таковое есть они тогда будут знать, что определенное количество населения их страны/определенное количество подданных там обитают и, если что, готовы защищать свой участок земли. И с точки зрения взимания налогов/сборов/податей как их на назови так же удобно прислал сборщиков дани/налогов по определенном адресу и всё, не надо бегать по степи или лесам и искать, где они там. Потому такие общины строили капитальные строения, прокладывали дороги внутри поселения и до ближайших соседей если они были дружественны или хотя бы не враждебны. Регион, таким образом, жил.
Для обеспечения безопасности для защиты в меньшей степени от диких зверей, а, в основном, для защиты от агрессивных соседей, возводились укрепленные участки поселения, как правило, на возвышении, огороженные высоким забором из заостренных бревен, пересыпанных для крепости камнями и землей. Которые так и назывались крепость/острог/город. И в которых в случае опасности и прятались местные жители из окружающих эту крепость поселений. В эту крепость свозили запас продуктов питания для поддержания жизни на время нахождения населения в этой крепости, на время осады и для сохранности. Ибо враг, видя невозможность захвата крепости сходу, чаще всего предпочитал грабить округу/окружающие крепость дома, в поисках ценных для него вещей и/или местных жителей, не успевших спрятаться за стенами крепости, потенциальных пленников/рабов. Поэтому в крепости не только скрывались сами сельчане/общинники, но и они же хранили часть своих «сбережений» зерно для следующего посева, какие-то драгоценности, если таковые имелись меха, серебро и так далее. Возле крепости или внутри неё устраивались сезонные как правило, в конце сбора урожая торжища/ярмарки/базары. Рядом с крепостью, то есть, местом, где, в случае набега, можно спрятаться самому и спрятать свои богатства. Или хотя бы часть из них. И участвовать в обороне крепостных стен то есть защиты, по сути, своей общины как ополченец, со своим или выданным общиной оружием.
На содержание крепости общиной выделялась часть урожая для пополнения и обновления припасов на случай осады, и содержались небольшие отряды профессионалов лучших охотников или самых сильных участников общины, которые под руководством самого лучшего охотника/воина или самого сильного участника общины должны были защищать крепость, руководить обороной. Либо завоевательным походом/набегом на соседей. Часть снаряжения оружие, защитные средства, провиант воины должны были изготавливать или покупать сами, а часть большая или меньшая в зависимости от традиции и обычаев обеспечивала опять-таки община.
То есть, крепость и отряд, её охранявший из числа своих же соплеменников или нанятый со стороны обеспечивал относительную безопасность на прилегающих участках общинных земель, безопасность и порядок внутри самой общины для её участников, и сохранность припасов.
Собственно, отсюда и произошло первичное «закрепление»/«закрепощение» естественное «закрепление» сельских жителей, живущих выращиванием злаков, к «своим» общинным изначально крепостям/укреплениям/городам. По доброй воле. Для сохранения своей жизни и жизни близких людей, а так же части урожая, за стенами крепости/острога.
Просто потому, что шансов на сохранение всего этого в одиночку одной семьей в древности почти не было. Убьют или поработят и отнимут всё нажитое, включая жену и детей. Однозначно.
И потому самым страшным наказанием в общине до недавнего времени и было изгнание из общины или отселение на окраину или выселки за территорию поселения. То есть почти на верную смерть. Казалось бы, человеку предоставляют полную свободу, но на самом деле обрекают либо на весьма тяжелые испытания в чужих общинах, либо, по сути, на смерть от рук разбойников или в пасти дикого зверя.
Общины, «живущие» за счет охоты и животноводческие общины, ведущие кочевой образ жизни, вынуждены перемещаться первые следом за диким промысловым зверем, вторые за своими стадами, не образовывая своего укрепленного поселения. В этом их специфика, особенность, связанная именно с образом жизни со способом получения энергии. У таких народов если и возникают крепости, то они связаны с торговлей и ремеслами охраняемое место, где можно обменять излишки своей продукции на что-то для себя полезное.
А общины, промышляющие в основном растениеводством, были вынуждены жить в пределах видимости своей крепости, дабы, услышав набат или увидев дым над крепостью, бежать в неё, ради спасения своей жизни или свободы. То есть эти жители по определению были закреплены за своей крепостью/городом. Но. Будучи людьми свободными могли уйти в другую дружественную общину, где «закреплялись» за другой крепостью. С согласия этой самой общины.
Со временем, после объединения общин в одну большую мега общину в государство и по мере снижения значимости крепостей как оборонных сооружений и появления регулярных армий, отпадала необходимость быть закрепленным за какой-либо крепостью. Появились хутора отстоящие от общины поселения одной-двух семей, города стали превращаться в центры ремесел и торговли. В эти города потянулись общинники, решившие бросить сельский труд. Туда же в города сельские общины «отправляли» самых ленивых или пьющих своих участников, заменив изгнание вообще на «отправку» в город. За счет всего этого росло население городов, развивались производства, торговля.
Но.
Население, в массе своей, понимая, где наиболее выгодные для них условия жизни, начало перемещение в эти места с наиболее благоприятным климатом или другими более благоприятными условиями жизни. Тогда как другие территории при этом «оголялись», страдала обороноспособность, и те наместники князья/бароны/сеньоры которые оставались без подданных без базы, с которой они «кормились» сами и обеспечивали провизией и снаряжением свои отряды. Потому свободное перемещение стали ограничивать или обуславливать разрешением собственно «старшего» как бы он ни назывался и уплатой всех долгов общине и собственно «старшему» баю/князю/барину/барону и так далее. У нас в стране в средние века такое перемещение для сельских жителей для крестьян/мирян ограничили так называемым Юрьевым днем. Позже Иван Грозный ввел «запретные года», в которые перемещаться/переезжать было запрещено и в Юрьев день.
Но.
Связано это было именно с необходимостью обеспечения более-менее равномерного развития или хотя бы достаточного обеспечения необходимыми припасами и ополчением разных в том числе отдаленных регионов. То есть чисто экономическое обоснование обеспечения живучести всей мега общины государства. А не зависело только от самодурства и тирании тех или иных правителей. Этого, конечно же, тоже хватало, но в основном эти запреты были связаны именно с вышеперечисленными причинами. Необходимостью обеспечения/«служения» конкретным территориям, а не только и не столько «хозяевам». Осознавали они это или нет но именно так.
Ибо.
Тот самый «хозяин» князь/барон/барин/бай/хан должны были точно так же «служить» своей подчиненной ему общине, как когда-то служили вожди своему роду/племени. Обеспечивать защиту от внешних врагов и порядок внутри самой общины. И при этом «служить» мега общине государству. Именно поэтому все дворяне у нас в стране до определенного момента именовались, в том числе, «царевыми слугами» или даже «царскими холопами», то есть рабами царя. То есть должны были служить ему, а он всей «мега общине» всему государству. Если царь или его наместники служили, по мнению общины, плохо, то и эти самые дворяне/наместники, и сам царь рисковали быть изгнанными, свергнутыми и убитыми. Примеров тому в нашей истории масса, это и тот самый убиенный князь Игорь с коварной мамашей княжной Ольгой, и самый известный пример свержение Бориса Годунова после нескольких неурожайных лет, случившихся, как теперь стало известно, по причине локального похолодания. Но миряне/ «мегаобщина» посчитала, что это наказание Божье именно царю, как самому первому и главному в государстве, что, в итоге, и привело к так называемому «Смутному времени». Хотя как царь Борис Годунов вполне себе добросовестно служил на благо всей общины/государства. Но ему просто не повезло с погодой
Баланс служения то есть обмена энергией вот залог долгого и успешного существования любой семьи, общины и даже государства. Правитель/право по одной из наиболее распространенной версии производное от слова «равнять». То есть основная задача права и правителя обеспечивать своим подданным общине более-менее равные условия существования и развития.
Обычный равноценный обмен энергией.
И потому сравнивать крепостных крестьян России с рабами до эпохи Петра 3 категорически неверно, ибо они, хотя и были «закреплены», но оставались вольными землепашцами. А не рабами. Только при Петре 3 ситуация в корне изменилась и почти на 100 лет крестьян лишили почти всех их свобод. Об этом подробнее чуть ниже
Правители/«старшие» самые сильные и умелые участники общин служат слабым и менее талантливым, защищая и направляя их, а те, в свою очередь, поддерживают этих самых «старших», то есть служат им, возмещая хотя бы часть той энергии/затрат усилий и благ которые «старшие» на них тратят. Если условные «старшие» тратят на «младших» энергии благ и усилий больше, чем получают взамен, то «младшие» не развиваются как личности и как общность, как общество, и со временем начинают деградировать, «садиться на шею» своим «старшим». История позднего Древнего Рима тому ярчайший пример. Ну или некоторые моменты развития некоторых наших городских общин/княжеств, того же Новгорода. И, наоборот, если «старшие» баи/цари/князья/ханы/императоры/сеньоры отдавали служению своим общинам энергии ощутимо меньше, чем получали, община либо восставала, либо разваливалась, уходила к другим лидерам, либо, неспособная защищаться, поглощалась соседними общинами. Ибо участники общины в такой ситуации не могли или не хотели защищать такую конструкцию/общину, которая их постоянно обкрадывает вытягивает их блага/энергию, почти ничего не отдавая взамен. Везде и всюду нужен баланс. Баланс энергий. Как Инь и Янь. Мудрый Восток об этом твердит уже много тысячелетий