31 декабря 1822 года Фёдор Никифорович Перхорович Дзиковицкий, продолжая занимать должность землемера, был произведён в следующий (XII класса) чин губернского секретаря.
В семье Григория Стефановича Дзиковицкого в селении Мшанец появился четвёртый ребёнок сын Антоний. 17 января 1823 года он был крещён в Махновском костёле Липовецко-Махновского деканата Луцко-Житомирской римско-католической духовной консистории, о чём сохранилась запись (Государственный архив Житомирской области. Метрические книги Махновского костёла).
В начале 1823 года установились связи польского Патриотического общества с руководителями одного из двух центров декабристского заговора в России «Южного общества». Бердичев был важным средоточием польского национального движения. Тут располагался один из центров польского тайного Патриотического общества.
14 октября 1823 года Фёдор Никифорович Дзиковицкий переведён из землемеров в уездном городе Динабурге Белорусско-Витебской губернии в Луцкий уезд Волынской губернии на ту же должность.
В 1824 году правительством России был издан очередной закон, направленный на сокращение численности польско-литовской шляхты. Отныне шляхтичи, не имевшие крестьян, но занимающиеся торговлей, должны были записываться в купцы и брать свидетельства торгующих мещан. 12 ноября 1824 года в Минское дворянское депутатское собрание были представлены дополнительные документы, подтверждающие шляхетское происхождение Стефана Владиславовича Дзиковицкого, продолжавшего проживать в Пинском уезде вместе со старшим из сыновей и его детьми Якубом, Петром и Анджеем.
Стефан Владиславович Дзиковицкий прожил долгую жизнь и умер после 1824 года уже не в том государстве, в котором родился. И было ему тогда за 90 лет.
Году примерно в 1825 Григорий Никифорович Дзиковицкий был уже женат.
В декабре 1825 года «Северное общество» декабристов выступило с попыткой революционным нажимом на власть ввести в России конституционное правление. В 1825 году со смертью Александра I надежды поляков на восстановление Речи Посполитой окончательно рухнули. Пользуясь непопулярностью великого князя Николая Павловича в армии, лидеры декабристов агитировали за его брата Константина Павловича. Для привлечения симпатий политически неграмотной и монархически настроенной солдатской массы, офицеры-декабристы использовали лозунг: «Да здравствует Константин и его жена Конституция!». Однако «Северное общество» было разгромлено в Петербурге при неудачной попытке восстания, а в январе 1826 года на Украине был разбит восставший Черниговский полк, что означало конец «Южного общества». Многие декабристы оказались в ссылке на каторжные работы в Сибири. Однако Патриотическое общество сохранилось, хотя было полностью ликвидировано на территории Руси и сильно пострадало в Королевстве.
Николая I в народе не любили и прозвали Солдафоном, Сапогом и даже Палкиным. Николай Павлович, младший из братьев, в отличие от старшего брата Александра, категорически не любил поляков с детства и считал их национальные чувства «химерой». И из этого, конечно, должны были в скором времени последовать закономерные последствия.
Уже в самом начале царствования, в 1826 году, по воле Николая было специально открыто Третье отделение при Тайной Канцелярии, которое призвано было присматривать и контролировать брожение умов. То есть, если иносказательно, царь учредил государственную полицию, «ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ-ФСБ» нашего времени.
В 1826 году над университетом в Краковской республике был установлен кураторский контроль, а руководить кураторами назначили генерала Юзефа Залусского, который приступил к «чисткам» университета от либерально настроенной профессуры. Вместе с тем, деятельность Залусского на этом посту не следует оценивать однозначно он не только увольнял неблагонадежных профессоров, но и приглашал на работу преподавателей из других городов, а также открыл в Кракове Технический институт.
В 1826 году умер наместник королевства Польского старый Зайончек и великий князь Константин объединил в своих руках обе должности и наместника, и главнокомандующего. Сверх того, новый «король» Николай I поручил ему начальствование над русскими военными силами в «восьми воеводствах» в литовских и украинских землях. Первая из этих мер могла заставить поляков опасаться ещё более сурового режима; вторая была способна заставить их поверить в присоединение «восьми воеводств».
При новом императоре, изначально ненавидевшем поляков и их шляхту, ничего хорошего ожидать не приходилось. И действительно, уже вскоре, указом от 8 июня 1826 Николай I установил «порядок перевода в иное сословие людей, необоснованно отнёсенных к чиншевой шляхте». Указом 18 июня 1826 года было объявлено, что шляхтичами могут считаться только те особы, которые были записаны в это сословие до 1795 года, что для рода Дзиковицких вообще было нереально, так как территория Пинского повета отошла к Российской империи лишь после подавления восстания Тадеуша Костюшко в 1795 году. Таким образом, персонально благодаря Солдафону на троне (именно такое прозвище получил этот император) Николаю Павловичу многие Дзиковицкие были выписаны из состава шляхты.
В 1826 году в Луцком уезде Волынской губернии в семье Григория Перхоровича Дзиковицкого родилась дочь Аделаида. А в селе Мшанцы Махновского уезда в это время проживал уже 12-летний Ян, сын Григория и Домицелии Дзиковицких. Подросток вёл жизнь простую, практически ничем не отличавшуюся от жизни соседних крестьян. Единственное, что его кардинально разнило с соседями это чувство внутреннего высокородства, проистекавшего из сознания того, что его предки были «благородным шляхетством». Это, однако, ничуть не мешало ему участвовать в сельских развлечениях, которые разнообразили повседневную жизнь деревенской молодёжи.
Стремясь одновременно и к ослаблению влияния на местную жизнь на землях Киевского генерал-губернаторства польских панов-землевладельцев, и к повышению своего авторитета в качестве заступников среди крестьян, правительство Солдафона на троне старалось взять под своё наблюдение отношения между теми и другими. Всё более активно вмешиваясь в дела по так называемым «злоупотреблениям помещичьей властью», правительство Солдафона на троне 6 сентября 1826 года издало рескрипт, согласно которому оно хотело «без огласки прекращать всякие беспорядки и излишества и злоупотребления в образе управления помещичьими крестьянами». Однако, особых перемен во взаимоотношениях панов и их подданных не произошло.
В 1827 году в Краковской республике Станислав Водзицкий проиграл очередные выборы на должность председателя Сената. На этот пост был избран Юзеф Никорович, занимавший до этого должность председателя апелляционного суда и считавшийся выразителем интересов «третьего сословия» и человеком либеральных взглядов. Такой поворот событий не мог удовлетворить консервативную элиту Кракова, в результате чего «аристократы» покинули заседание Сената. В начинающийся политический кризис вмешались представители государств-попечителей, которые распорядились оставить Станислава Водзицкого на посту председателя Сената, а Собрание представителей распустили. Так был нанесён первый удар по реальной автономии Краковской республики.
В 1828 году в Краковской республике по инициативе российских дипломатов был создан Эпурационный комитет в составе самого Станислава Водзицкого и ещё троих пророссийских сенаторов. Водзицкий при поддержке России делал всё возможное для отстранения либерально настроенных политиков, включая и профессоров Ягеллонского университета, от участия в управлении «вольным городом». Такая политика Водзицкого вполне удовлетворяла интересам Российской империи, стремившейся установить более плотный контроль над Краковом. В Петербурге прекрасно понимали, что если Краков не попадёт в российскую сферу влияния, то рано или поздно окажется либо под управлением Пруссии, либо в составе Австрии.
Конец 1820-х начало 1830-х годов принесли пополнение в семьях различных Домов и ветвей рода Дзиковицких. Так, в Пинском повете проживал представитель рода по имени Яков (неизвестного автору Дома), родившийся не позднее 1827 года. В 1827 году у младшего из трёх братьев из Дома Костюковичей фамилии Дзиковицких Яна (Ивана) Анджеевича родился первый сын, названный Николаем. В том же 1827 году, когда Фёдор Никифорович Перхорович Дзиковицкий получил чин коллежского секретаря, в семье его брата Григория появилась вторая дочь Мария. Опять же в 1827 году в семье Ивана Ивановича Дзиковицкого родился старший сын Николай, крещённый, как и отец, по римско-католическому обряду. Деда новорожденного, как и отца, тоже звали Иваном Ивановичем. После прадеда Ивана вглубь веков по восходящей шли Самуил, Фёдор, Трофим, Гриц, Кирилл и, наконец, Костюк. То есть основатель Дома Костюковичей в роду Дзиковицких. В 1828 году в семье Григория Никифоровича Перхоровича Дзиковицкого родился сын Феофил-Феодор-Эдмунд. В 1829 году в семье Григория Никифоровича Перхоровича Дзиковицкого родился второй сын Ириней-Владислав-Мечислав.
К концу 1820-х годов молодые поляки уже не тешили себя надеждой на монаршее снисхождение к их разделённой родине. Оставалась единственная надежда только на самих себя. И 15 декабря 1828 года в Польше восемь подхорунжих под руководством инструктора муштры Петра Высоцкого организовали тайное общество под названием «Военный союз», занявшееся непосредственной подготовкой к восстанию. Основную его численность составляли польские офицеры, невоенная шляхта, участники прежних нелегальных обществ. «Военный союз» стал впоследствии ударной силой следующего польского восстания.
11 мая 1829 года, Николай Первый был коронован ещё и на Королевство Польское в Варшаве. Состоялась официальная процедура в Сенаторском зале Королевского замка. То есть, теперь Солдафон уселся ещё и на польский королевский трон. Это не обещало ничего хорошего.
6 апреля 1829 года в Минское Дворянское Депутатское собрание Григорием Стефановичем Дзиковицким были представлены документы, подтверждающие его принадлежность вместе с детьми к числу отпрысков рода Дзиковицких. Однако он сильно опоздал документы рода вместе с генеалогической таблицей, в которой его имя оказалось вычеркнутым, уже ушли в Санкт-Петербург на утверждение Герольдии.
1 декабря 1829 года в селе Мшанцы было прилюдно объявлено о предстоящем назавтра венчании в Махновском костёле 18-летней старшей дочери Григория и Домицелии Дзиковицких и её жениха Симона Томашевича Домбровского. На церемонию приглашались все родственники и друзья. 1 декабря при свидетелях Казимире Вижаньском и Марианне, жене Томаша Вижаньского, венчание состоялось. С этого времени дочь Яна покинула родительский дом и переехала в семью мужа.
Незадолго до Ноябрьского восстания в семье Григория и Домицелии Дзиковицких родилась дочь, ставшая пятым ребёнком в семье, а 31 января 1830 года в Махновском костёле она была крещена и наречёна именем Бригида. В этом же году в Махновке была открыта одноклассная церковно-приходская школа. Несмотря на её наличие, а также открытое ранее, в 1820-х годах, дворянское уездное училище, дети семьи Григория Стефановича и Домицелии не имели возможности их посещать: приходскую школу потому, что были католиками, а дворянское училище из-за выведения их отца из шляхетского достоинства по недавним указам Солдафона на троне от 8-го и от 18-го июня 1826 года. Кроме того, после постановления от 11 июля 1828 года и указа от 14 апреля 1830 года шляхтичи, не предоставившие доказательств своего благородного происхождения, должны были быть записаны в мещане или государственные крестьяне. Это отныне относилось и к Григорию Стефановичу Дзиковицкому.
В 1830 году, когда Янеку Дзиковицкому, сыну Григория и Домицелии Дзиковицких, исполнилось 16 лет и он достиг гражданского совершеннолетия, в Российской империи начались народные волнения, оставившие след в записях историков. Так, 3 июня взбунтовались в Севастополе матросы, солдаты и «прочие гражданского звания люди». Потом начались вооружённые «холерные бунты» военных поселян, выступления саратовского и тамбовского крестьянства. Летом этого приметного года не знала спокойствия и Европа вспыхнули революции в Албании, Бельгии, Ирландии, Испании, Италии и Швейцарии.
Оскар Авейде писал: «Заговоры дореволюционные, их состав, число, сила, влияние и деятельность росли и увеличивались, с одной стороны, после стеснения и нарушения правительством конституции, по мере образования оппозиции законной и незаконной и по мере проявления и увеличения неудовольствия жителей, как в Царстве, так и в провинциях. Эти-то заговоры произвели восстание 1830 и 1831 годов». Под конец своей жизни Григорий Стефанович стал свидетелем нового восстания поляков, в составе которых основным, движущим ядром была шляхта, но, хотя бы по причине возраста, он не мог уже играть в событиях, связанных с восстанием, получившем позднее название Ноябрьского, никакой роли.
3. НОЯБРЬСКОЕ ВОССТАНИЕ. (18301835 годы)
Я лучше буду повстанцем, чем рабом.
Цитата из фильма «Суфражистка».
Сильнейшим потрясением для всей бывшей польской шляхты стали события, произошедшие в ноябре 1830 года в Варшаве. В сущности, великий князь Константин добросовестно потрудился над созданием польской армии, которая и послужила делу польского восстания. Он так близко принимал к сердцу свою роль защитника польской территории, что против русской крепости Тирасполя вооружил Бобруйск. За этот необыкновенный польский патриотизм поляки должны были бы обожать Константина. Но он вместо этого возбудил ненависть мелочным деспотизмом, постоянным вмешательством в гражданское управление, подчёркнутым презрением к конституции.
В 1830 году во Франции произошла Июльская революция, дом Бурбонов был свергнут, власть получил Орлеанский дом. Бельгийская революция в Нидерландах привела к отделению Южных провинций и созданию Бельгии. Жандарм Европы русский царь Николай I решил подавить революцию в Бельгии. Польская армия должна была принять участие в походе вместе с русскими войсками. Это послужило толчком к выступлению поляков против «российского императора и польского короля».
В ноябре 1830 года в Варшаве вспыхнуло давно готовившееся восстание, получившее название Ноябрьское.
В северных широтах в ноябре ночь наступает рано. В 6 часов вечера 29 ноября (17-го по русскому старому стилю) 1830 года Высоцкий, возглавлявший тайный кружок в созданной великим князем Константином школе подпрапорщиков, сказал: «Братья, час свободы пробил!». Заговорщики ему ответили криками «Да здравствует Польша!». Он прибавил, что русские уже начали резню в городе и что надо торопиться. В то же время польские пехотные полки потихоньку вооружались в казармах, а студенты в Лазенковском лесу. Высоцкий со 150 подпрапорщиками напал на казарму гвардейских улан, между тем как 14 заговорщиков побежали к Бельведеру, где находился великий князь Константин. Сообщники отпёрли им решётки, окружавшие дворец. В ту самую минуту, когда они готовились захватить великого князя, обер-полицеймейстер Любовицкий, пришедший к князю с рапортом, поднял тревогу, но упал, проколотый штыками. Константин в халате успел убежать и спрятался в каком-то тайнике. Заговорщики не посмели проникнуть к княгине Лович, но убили генерала Жандра. Таким образом, удар, занесённый над Бельведером, не попал в цель. В то же время Высоцкий потерпел неудачу у казармы улан. Вскоре к нему в подкрепление пришли 2.000 студентов и толпа рабочих. Дорогой он приказал перебить польских генералов Гауке, Новицкого, Трембицкого и других, виновных в верности присяге, данной русскому царю и польскому королю Николаю.