Он еще раз многозначительно покачал в воздухе фонарем.
Эй! Не заставляй меня блевать, предостерег его Боб. Тебе не понравится, если меня стошнит.
Цыц, Боб! произнесли мы с Баттерсом абсолютно в унисон.
Мы с ним переглянулись. Он инстинктивно прижал фонарь к себе жестом собственника.
Вам не стоит здесь оставаться, скоро все чиновники сюда понаедут, заметил я.
Вот и мне так кажется, согласился Баттерс. Поедете со мной?
Разумеется, кивнул я. А куда?
В штаб, ответил он.
Из противоположного кармана Баттерса послышались шипение и треск, оказалось, там у него лежала рация дальнего действия. Он достал ее, взглянул на маленький экранчик и нажал на кнопку.
Глаза на связи, произнес он в микрофон.
На месте его старого дома ничего, послышался усталый голос Мёрфи. Что у вас, Глаза?
Вот он стоит прямо передо мной, и мы беседуем, сказал Баттерс не без гордости.
Ему это шло.
Отлично, Глаза. В голосе Мёрфи слышалось неподдельное облегчение. Пошлю вам подкрепление. Увозите его оттуда немедленно.
Принято, отозвался Баттерс. Конец связи.
Он убрал рацию обратно в карман, улыбаясь сам себе.
«Глаза»? удивился я.
Это Дэниел вроде как дал мне это прозвище, объяснил он. Они поручили наблюдение мне, а он не понимал, почему именно очкарику типу с четырьмя глазами. Прозвище прилипло, вот и стало позывным.
Если не считать того, что глаз у нас шесть, заметил Боб-череп. Я все пытаюсь уговорить его, чтобы он и мне очки купил тогда их станет восемь. Как у паука.
Я кивнул, и тут до меня дошло.
Вы все еще работаете в морге?
Баттерс улыбнулся:
Наши переговоры может подслушать уйма народа. Мёрфи не разрешает мне отзываться своим именем.
Мёрфи знает, что говорит, согласился я.
Не то слово, кивнул Баттерс.
Она отдала вам Боба?
Да. Вы же считались погибшим, и все такое. Она хотела использовать его знания.
Да нет, я не обижаюсь, заверил я его, хотя на деле это меня немного задевало. Я сам оставил такие вещи на ее разумение.
Ну да, очень разумно. Кстати, о ее разумении поехали-ка со мной.
Легко, сказал я и пристроился следом за ним. Куда конкретно мы едем?
В Пещеру летучих мышей. В штаб.
Чей штаб?
Он удивленно уставился на меня:
Альянса, само собой. Чикагского альянса.
Я заломил бровь:
Какого такого Чикагского альянса?
Того, что он организовал, чтобы защитить город от фоморов, ответил Баттерс.
«Он»? не понял я. От фоморов? Кто «он»? Или что?
Ох, Гарри, извините. Баттерс прикусил губу и сокрушенно опустил взгляд. Я думал, вы знаете Марконе. Барон Джон Марконе.
Глава 17
Пистолет Стью я нашел там, где обронил его во время драки. А потом поспешил за Баттерсом к его машине старому «плимуту-роудраннеру». Тот выглядел едва ли не хуже моего «фольксвагена-жука», каким я видел его в последний раз. Царапины и вмятины покрывали весь стальной кузов некоторые из них подозрительно смахивали на те, что остаются от длинных когтей, но мотор урчал успокаивающе ровно. На номерном знаке значилось: «МИМИП».
Я вроде как сменил свою старую машину, объяснил Баттерс, когда я забрался в салон прямо сквозь дверцу.
Я не стал жаловаться на связанные с этим неприятные ощущения. Не при Баттерсе. Это лишило бы меня всего призрачного великолепия.
На другую старую, хмыкнул я.
Голос мой звучал из приемника, который Баттерс вставил в зажим, прикрепленный к автомобильному солнцезащитному козырьку.
Сталь нравится мне больше стеклопластика, пояснил Баттерс. Фоморы явно состоят в некотором родстве с фэйри. Ни те ни другие не любят прикосновения железа.
Череп с устроившимся в нем Бобом покоился в самодельном контейнере на приборной панели «роудраннера», покачиваясь на ходу машины, как кукла-дезодорант.
Там среди них произошло много скрещиваний, сообщил Боб. С давних, очень давних времен. Еще до войн сидхе.
Я удивленно повел бровью:
Я мало что слышал об этом.
Всякие безумные штуки, с энтузиазмом пустился в объяснения Боб. Еще до моего времени, но я слышал много разного. Даоин-Сидхе, Туата, Тилвит-Тег, Шен Эпические союзы, эпические измены, эпические битвы, эпические свадьбы, эпический секс
Эпический секс? переспросил я. По каким именно стандартам секс считается эпическим?
И тонны смертных простаков вроде тебя, которых использовали в качестве пешек, радостно продолжал Боб, не обращая внимания на мой вопрос. Слов не хватает, чтобы описать все это. Это как если бы «Властелин Колец» и «Элен и ребята» родили ребенка от Халка Хогана и электронной игры «Ударь крота».
Баттерс прыснул от такого образа.
Впрочем, адские погремушки, кто бы не прыснул на его месте?
В любом случае, выдавил Баттерс, немного придя в себя, в венах фоморов довольно много крови фэйри. Поэтому, когда я еду куда-то, я предпочитаю делать это защищенным доброй детройтской сталью.
Мёрфи говорила что-то о фоморах вчера вечером, вспомнил я. Я так понимаю, они нагрянули к нам в город?
Лицо у Баттерса сделалось чуть отстраненным.
Еще как! Я совсем с ног сбился. Он набрал в грудь воздуха. Э-э-э Послушайте, дружище, это правда вы?
То, что от меня осталось, устало ответил я. Угу.
Он кивнул:
Эм У нас проблема. С Молли.
Я видел.
Ничего вы не видели, возразил он. Я слышал, Мёрфи говорила вам о том, что та слегка съехала с катушек, но на деле все серьезнее.
Насколько серьезнее? спросил я.
Семнадцать убитых за последние три месяца, ровным голосом ответил он.
Пару кварталов мы ехали молча.
Кто? спросил я, прервав молчание.
Подонки, прямо ответил он. Коп, возможно изнасиловавший проститутку. Мелкая преступная шушера. Ворье. Она даже не особенно скрывается. Превратилась в этакого Темного Рыцаря. Все свидетели описывают высокую женщину в нескольких слоях рванины. Уже через две недели газеты обозвали ее Леди-Оборванкой. Называют ее и всякими другими именами потехи ради, чтобы показать, что им не страшно, но
В этом городе много кого убивают, заметил я. Вовсе не обязательно это Молли.
Гарри, Баттерс затормозил перед светофором и посмотрел на меня в упор, я обследовал двенадцать жертв. Все погибли по-разному, но у каждого во рту я обнаружил клочок ткани.
И что? спросил я.
Я сравнил эти клочки. Это та же ткань, из которой сшита одежда, что была на вас в Чичен-Ице. Несколько ее образцов фигурировали в материалах обследования места места вашего убийства. Кто-то проник туда, не замеченный никем, даже камерами слежения, и похитил их.
Перед глазами с пугающей ясностью возникла картина. Безмолвные каменные зиккураты в ночи. Шипение и скрежет нечеловеческих голосов. Отвратительный запах вампиров словно запах рептилий. Моя фея-крестная я не шучу: моя крестная действительно фея, и с ней лучше не связываться превратила мою одежду в доспехи, возможно спасавшие мне жизнь несколько раз за ту ночь, тогда как я сам этого даже не заметил. Когда они снова превратились в плащ, куртку и джинсы, от них остались жалкие изодранные лохмотья.
Очень в моем духе.
Кто-то, имеющий непосредственное отношение к моей смерти, убивал людей в Чикаго.
Могла ли это быть моя ученица?
Если верить практически всем моим знакомым женщинам, она была ко мне неравнодушна. Я не отвечал ей взаимностью. Конечно, Молли хороша собой, умна, сообразительна, отважна, изобретательна. Однако я знаком с ней еще с тех пор, когда она носила лифчик всего лишь из чистой формальности, я работал тогда с ее отцом, одним из немногих людей на свете, к которым питаю неподдельное уважение.
В Молли присутствовало темное начало. Я заглядывал ей в душу. Я видел это не в одном из ее потенциальных будущих. Я ощущал это в ее магии, когда она из лучших побуждений колдовала с хрупкими людскими сознаниями.
Но хотя она зубами и когтями дралась в Чичен-Ице бок о бок с нами Она не убийца. Не Молли.
Так ли?
В определенных условиях, при определенных обстоятельствах людей можно довести до крайностей. Я сам пожертвовал своей душой и будущим ради спасения своей дочери.
А я ведь был учителем Молли. Наставником. Образцом для подражания.
Могла ли моя смерть толкнуть ее на крайние меры, как толкнула на них меня возможная потеря дочери? Отринула ли она все, чему я пытался ее обучить, ради того, чтобы использовать свою силу без всяких ограничений?
«А почему бы ей этого не сделать, тупица? услышал я у себя в мыслях собственный голос. Не ты ли показал ей, как это делается? А ведь она всегда была способной ученицей».
Хуже того, для чародея Молли отличалась особой восприимчивостью столь остры были ее сверхъестественные чувства, что вихри магических энергий или эмоций, которыми неизбежно сопровождаются смертельно опасные ситуации, причиняли ей боль, психическую и физическую. А ведь я даже не задумывался об этом, когда потащил ее с собой в Чичен-Ицу на самую опасную, кровавую и смертоносную затею из всех, в которых мне довелось участвовать.
Могла ли боль от участия в такой битве сотворить что-то с моей ученицей? Не оставило ли это у нее незаживающих ментальных шрамов, подобно тому физическому шраму, который остался у нее от пулевого ранения? Мать-перемать, да для этого достаточно войны и без всяких сверхъестественных штук, а ведь в Чичен-Ице хватало в достатке и того и другого. В таких условиях трудно не рехнуться, хотя мне это, как ни странно, в основном удалось.
Я не хотел признавать это и даже думать об этом, но не мог и отрицать, что, возможно, моей ученице повезло меньше, чем мне.
Эй! негромко окликнул меня Баттерс. Гарри! С вами все в порядке?
Хм ответил я. С учетом обстоятельств ответ в любом случае выйдет субъективным.
Он кивнул:
Никто не хотел оказаться тем, кому придется посвящать вас в подробности. Но Мёрфи практически уверена. Она говорит, что если бы работала до сих пор копом, то старалась бы найти достаточно улик, чтобы упрятать виновного за решетку.
Угу, тихо пробормотал я. Я понимаю, что она имеет в виду. Я сглотнул. Тогда почему она этого не сделала?
Нам нужна Молли, признался Баттерс. От нее зависит, будем ли мы жить долго и счастливо или все сгинем после первых же двух стычек с фоморами.
Я устало потер глаза.
Ладно. Это Над этим я подумаю. Но это не значит, что я поверил. Нет, пока сам с ней обо всем не поговорю. Не посмотрю собственными глазами на ее реакцию.
Хорошо, мягко произнес Баттерс.
Я внимательно на него посмотрел:
Мёрфи не хотела, чтобы вы мне это рассказывали?
Он пожал плечами:
Мёрфи сейчас порой не та, какой была раньше. То, чем она занимается сильно на ней сказывается. Она становится все более замкнутой и настороженной.
Могу себе представить.
Баттерс кивнул:
Но я-то Я всегда был из тех, кто доверяет интуиции. И мне кажется, вам нужно все это знать.
Спасибо, сказал я. Но у нас есть и другие проблемы, да?
Усталое, озабоченное лицо его вдруг осветилось улыбкой.
Конечно есть. Гарри Дрезден вернулся. Что это?
Я положил в объемистый карман плаща пистолет сэра Стюарта.
Пушка, ответил я. Мне тут ее доверили
Ого! сказал он слегка небрежным тоном, стараясь не выказывать беспокойства. А в меня она, случайно, не выстрелит?
Я с улыбкой помотал головой:
Нет. Опасна только для призраков. Если мне вообще удастся привести ее в действие.
Снег прекратился, и Баттерс выключил дворники.
Каково это?
Что именно?
Быть это ну, вы понимаете.
Мертвым?
Он передернул плечом, пряча неловкость:
Призраком.
Я подумал немного, прежде чем ответить:
Все, что у меня болело все время, теперь в норме. Не испытываю ни голода, ни жажды. Во всех остальных отношениях это примерно так же, как при жизни за исключением того, что моя магия исчезла. И еще, видите ли, почти никто меня не видит и не слышит.
Так Значит, мир не меняется? спросил он.
Я поежился:
Нет. Он битком набит всякой странной жутью. Вы не поверите, сколько духов и призраков шатается сейчас по городу.
Говоря это, я повернул голову и увидел пару духов, скользивших над тротуаром. Я нахмурился:
Включая кого-то вроде тебя, Боб.
Боб-череп фыркнул:
Я не смертный. У меня нет души. Единственное, что может ожидать меня, когда я перестану существовать, это энтропия. Я не могу оставить после себя призрака.
Тогда как получилось, что я видел парящий в воздухе череп с синими глазами, помогавший штурмовать дом Морти Линдквиста вчера вечером?
Череп удивленно уставился на меня:
Ты уверен?
Я фыркнул.
Вряд ли в наших краях таких много, ответил я. Что тебе известно?
Я должен это обдумать, бросил он, и оранжевый свет в его глазах померк.
Мы с Баттерсом уставились на череп.
Ха! заметил Баттерс. Никогда еще не видел, чтобы он так просто затыкался.
Я только хмыкнул. Затем тихо признался:
Я вчера перепугался до чертиков, увидев синеглазый череп. Решил, что с Бобом что-то случилось.
С ним все в порядке, сказал Баттерс. Лучший сосед по комнате, какого можно пожелать.
Я рад, что вы заботитесь о нем. Одному ему пришлось бы туго.
Но ведь это не имеет особого значения.
Что именно?
Если по городу разгуливает Плохой Боб, ответил он. Я имею в виду Это же будет еще один зануда вроде этого? Только в черной шляпе?
Оранжевые огни мгновенно ожили.
Эй! возмутился Боб.
Баттерс Боб жутко силен, осторожно сказал я. Знание сила, приятель. А уж знаний у Боба более чем достаточно. Когда я по неосторожности щелкнул его переключателем на режим черной шляпы несколько лет назад, он в первую же минуту едва меня не убил.
Баттерс потрясенно заморгал. Несколько секунд он порывался сказать что-то, но поперхнулся, да и потом голос его звучал довольно жалко.
О пробормотал он, осторожно косясь на Боба.
Я не люблю раздувать из мухи слона, сахиб, беззаботно заметил Боб. Право, не в моем характере творить что-то в этом роде.
Я кивнул:
Его создали помощником и наставником. Было бы непрофессионально использовать его для других целей.
Чего сахиб и не делает, подчеркнул Боб. Скажем честно, в силу полного невежества, но не делает.
О повторил Баттерс. А как как мне быть уверенным, что я не переключу его на эту самую черную шляпу?
А у тебя и не получится, сообщил Боб. Гарри приказал мне забыть эту часть меня и никогда больше не вытаскивать на поверхность. Вот я оторвал ее и выбросил.
Тут настала моя очередь изумленно моргать.
Ты чего?
Эй! обиделся Боб. Ты же сам сказал, чтобы я никогда больше не вытаскивал ее. И подчеркнул еще: никогда. Пока я оставался при тебе, проблем с этим возникнуть не могло. Но следующий, к кому я попал бы, мог приказать мне и это Мало ли чего могло бы случиться! Вот я и сделал так, чтобы это никогда не повторилось. Можно подумать, есть из-за чего поднимать шум, Дрезден. Ой, порой ты хуже девчонки.
Я снова заморгал:
А?
Мама звонит мне дважды в неделю, пояснил Баттерс. А он подслушивает.
Знаешь, сахиб, а она права, как ни в чем не бывало сообщил Боб. Стоит тебе сделать что-нибудь с прической и приодеться получше, и ты стопудово найдешь себе женщину. Ты же доктор, в конце концов. Какая женщина не мечтает выйти замуж за доктора?
Мне кажется или у него сейчас произношение действительно слегка идишем отдает? спросил я у Баттерса.
Я слушаю это дважды в неделю, Боб! проворчал Баттерс. А теперь и ты туда же?
Должен же кто-то напоминать, возразил Боб. Я имею в виду, посмотри, что у тебя с волосами.
Баттерс заскрежетал зубами.
Так вот, Гарри начал Боб.
Знаю, перебил я его. Серое Привидение, должно быть, и есть та часть тебя, которую ты отрезал.
Верно, подтвердил он. Схватываешь на лету.
Можно сказать, это твой отпрыск.
Боб содрогнулся, из-за чего контейнер, где он сидел, закачался сильнее.
Если рассматривать это с точки зрения крайне ограниченной логики смертного, можно сказать и так.