Может и волки, стрельнула в него коротким взглядом девка, только больно странные эти волки-то. Зверь обычно следы после себя оставляет. А этот нет. Ты у охотников наших поспрошай, если интересно
С высадкой хлебов она уже закончила и теперь укутывала их в многослойный полог и рогожу.
Чудно! подтолкнул её к дальнейшему рассказу ведьмак.
Вот именно, что чудно! подхватила она. Не-ет, это не звери. Те нападают, от голода и, большей частью, тушу к себе утаскивают, если помеха есть. А пастухи наши с собаками стерегут или мальчишки целой ватагой. Учёные
Это-то понятно
Ну, да. Повариха засуетилась между плитой и столами со снедью. А этот или много их, кто разберёт? Скотину просто режут и на месте бросают. Пастушки кажут, страсть та ещё! Горло разодрано, а всё остальное не тронуто да, и крови мало.
Что ж, вы раньше тревогу не били?
Так, ведь, не наша скотинка была, а тиуна! Одарила его странным взглядом Генка. Если ему безразлично, то, какое право у горожан в это дело встревать?
И то, правда, согласился с ней собеседник.
Интересно было бы узнать некоторые детали, но вряд ли девчонка из постоялого двора, проводящая большую часть времени между печкой и уборкой, знает подробности.
Едва различимые, даже с его слухом, шаги, плеск воды, поскрипывание натянутых сермяжин и натужное дыхание во дворе, прервали его размышления. Он еле удержался, чтобы не повернуться раньше времени, и сделал это резко только после восклицания Генки.
Ну, наконец-то! Тебя, Финя, только за смертью посылать!
В двери, неуклюже переваливаясь, вошёл подросток в залатанных обносках с чужого плеча, тот самый, что вечером обретался возле лестницы. Он ловко двигался, неся два огромных ведра, более похожих на небольшие бочонки с ручками. Каждый из них вмещал, по меньшей мере, три обычных ведра. Селён!
Только было в его повадке нечто странное.
Ставь скорее на место, командовала Генка, не обращая внимания на попытки с его стороны, что-то сказать.
Ведьмак же, сузив глаза рассматривал пришельца. Он чувствовал то, что не заметил бы человек. От пацана несло кровью. Человеческой, свежей кровью, слегка разбавленной речной водой и росой. Не его кровью, чужой. На краях в бахрому истёртых рукавов, по низу рубахи и портов, виднелись размытые разводы. Но, явно, не замытые специально, а случившиеся сами собой от соприкосновения с мокрой травой или текущей водой.
Кровь была и на босых ступнях, и была она удивительно знакомой ведьмаку.
Там, та-ам хрипло выдал, наконец, парень. Каждое слово давалось ему с трудом, будто сквозь силу.
Что там? терпеливо, как к ребёнку, обернулась Генка.
дя-дя Финя снова запутался в звуках и словах, я я лу-уга Гря-зка мор-ный там!
Что? не поняла девчонка.
Зато ведьмак вскочил с места, развернул к себе лицом мальчишку и, напирая силой, потребовал.
Покажешь?
Да! с облегчением мотнул головой оборвыш.
Глава 4
У реки бил из земли ключ. Он был огорожен каменной кладкой в пару локтей высотой, создававшей нечто вроде широкого круглого колодца. Но воды в нём было так много, что она заполняла всё горло до самого верха и по жёлобу стекала вниз на каменное ложе и далее в речной поток.
Уже на выходе в луговину, огороженную от посягательств скотины загородкой из жердей, ведьмак учуял неладное. В густом тумане, всё ещё плотной завесой висевшим над рекой и краем берега, таилась опасность. Здесь всё застыло, словно в ожидании чего-то или кого-то. И если вокруг этого места уже кипела в звуках и движении жизнь. То там, в странной белёсой мути, воцарилась мёртвая тишина.
У самого забора они обогнали двух молодок, спешивших за водой.
Финя выскочил перед ними, замахал руками, замычал что-то неясное. Женщины рассмеялись и постарались обойти это несуразное препятствие. Одна даже замахнулась на него коромыслом, чтобы отвязался.
Уйди, уйди, каженный! Отвяжись, проклятый!
Но Видан, шедший чуть позади, развернул их обратно одним движением, перегородив дорожку. Его послушались, хотя и неохотно чужак. Уж очень непохож на здешних был вид сурового ведьмака. Впрочем, и силой слегка, дабы не заметно было, пришлось воспользоваться для убеждения.
Однако стоило поспешить, не равён час, ещё кто-нибудь притащится. И как только молодухи скрылись за ближайшим тыном, он двинулся в сторону родника.
Шелест песка под ногами нарушил покойную тишину. Завеса белёсого тумана, словно, тоже ждала чужака, дрогнула и стала быстро рассеиваться. Таинственный зверь, если и караулил что-то, лениво уходил, ускользал вслед за туманом, так и не проявив своей личины. Показалось, что глухо, как удары вёсел по воде, прозвучал шелест мощных крыльев, и серая тень пронеслась над водой.
М-м у-у указывал всей пятернёй Финя куда-то вперёд в сторону несущей опавшую листву и поломанные бурей ветки воды.
Там из куста тальника торчала человеческая рука.
Вытащить пытался? укоризненно пробурчал Видан. Зря. Никогда не трогай покойников, и даже не подходи ближе, чтобы не наследить. Не всегда такие как я, сведущие, первыми по зову придут. Поучал он пацана, осматривая всё вокруг. Ты же и виноват останешься
Хм, а вот это было очень интересно. Финя, конечно, был невероятно силён для своего возраста. И только поэтому, ему удалось вытянуть мужичка из воды, правда, не полностью, а лишь головой на берег. Коряга, на которую тот нанизался, как на крючок, не позволила сделать большего.
Ну-ка, малой, позвал он добровольного помощника, подмогни слегка. Покойников ты не боишься, посему, хватай его за руки и как скажу, тяни на берег.
И сам полез в воду освобождать труп из ловушки.
Что ж тебя занесло сюда-то? размышлял ведьмак, оглядывая изломанную фигуру мужика, чуть позже. Мне или себе вчера гулять предлагал?
Привычка разговаривать с жертвами неизвестных сил уже давно укоренилась в нём. Сейчас он будто извинялся перед осмеянным накануне Грязкой. Ведь, ничего не желал дурного, только посмеялся о том, что под ливень попадёт и на тебе, всё-таки сглазил!
Иногда ему казалось, что сама ведьминская сила издевается над ним, Виданом, что она отдельное разумное и своеобразное существо, неведомо как внедрённое в его тело и сознание. Потому и существует, хоть и вместе, но часто действует так, как ей вздумается.
Но рассуждать на эту застаревшую больную тему, Видану было особо некогда. Он осматривал выуженное тело.
Вид у трупа был такой, словно огромная собака схватила несчастного за шею со спины и долго трепала, как тряпичную куклу. Ведьмак задрал по очереди рукава и прилипшие к босым ступням штанины.
И где же ты, человече, свою обувку потерял? бормотал он при этом, ворочая покойника и, понятливо хмыкая. Знатно ты вчера погулял, нечего сказать О! И кто же это тебя так?..
За отворотом зипуна открылась премерзкая картина. И промокшая ткань с розовыми разводами нисколько не скрывала, а скорее указывала на причину смерти. Повинуясь своему какому-то внутреннему порыву, ведьмак задрал рубаху мертвеца, выпростав её из-под щегольского пояса.
Любопытно, любопытно
Видан поводил рукой над длинной сечёной раной в середине грудной клетки и нахмурился. Задумавшись, аккуратно вернул одежде прежний вид. Вгляделся в замершие мутные зрачки предмета своего исследования. После выпустил с ладони едва заметное сияние, запечатавшее веки жертвы чьей-то злой воли.
Слушай, малый, повернулся к молча наблюдавшему за его действиями Фине, а нет ли поблизости какого-либо капища?
М-м-мы попытался выдать тот, но ничего не вышло.
К сожалению, мысли читать не умею. Поделился своей «бедой» ведьмак. Надо было бы научиться, да только по молодости, не стал. Общаться он с парнишкой, сглаживая своё и его расстройство. Один раз грязных людских мыслишек хапнул и понял, что не хочу их больше знать а теперь, вот хотелось бы, иногда в работе сильно не достаёт, ан нет! поздно уже Ладно, с этим мы после разберёмся
Ещё раз осмотрелся, подтверждая свои мысли. От дождя трава, конечно, расправилась, поднялась ежом. Но даже слома нигде нет, ни натоптыша. Значит, убили не здесь. Надо найти это место. Обязательно.
Скорее всего, труп сюда принесли и отчего-то забросили в кусты, изображая попытку стащить в воду. Будто ичетик или шишига баловались. Да только всё не так не той породы нечисть и действует иначе. И рана эта убийственная нанесена опытной человеческой рукой.
Из-за крайних землянок, где уже собрались любопытные людишки жалкой испуганной кучкой, показались гридни. Значит, бабы уже панику подняли и до замка дошло. Счастье, что Финя оказался здесь пертым, а ещё лучше, что он, Видан, успел всё нужное осмотреть до того, как на место прибыли стражники. Три воя и начальник с ними. Проснулись, однако
Стойте там, приказал Видан таким тоном, какого ослушаться даже у десятника духу не хватило.
Кто таков? Грозно спросил старший, поправляя съехавшую железную шапку, то ли напяленную впопыхах, то ли вообще с чужой головы. Его подручные довольствовались стёгаными бумажными шапками. Сильно торопились.
А? Кто? прищурился на него ведьмак. Меньше пить в сторожке надо. У старинушки, что вчера к воротам подходил, спроси, коль не ведаешь.
А-а-а! сообразил старший стражник. Это тебя, знать, хозяин прислал.
Меня. Видан из Чернорыбицы, всё же представился ведьмак.
Всё это с твоих слов, буркнул десятник. Но кичиться не стал и сам назвался. Ёрш, меня зовут. И всё что ни случиться, мне расследовать. И указал на стражников. Это мои помощники: Идан и Заря.
Считай, что сегодня тебе повезло, Ёрш, обрадовал его Видан, пусть твои подручные толпу покараулят, а я тебе всё необходимое, сам расскажу. Поманил за собой. Очень интересный случай.
Ещё какое-то время, они, уже вдвоём, склонившись над трупом, тихо переговаривались. Слушая ведьмака, Ёрш всё взглядывал сурово, подозрительно на сжавшегося под его взглядом Финю, будто подозревал его в этом убийстве, а возможно, и ещё в чём-то. Видан не мог не замечать этого отношения, только уточнять в чём причина такого отношения в личной ли неприязни, в почти рабском ли положении мальчишки или в чём-то ином было не ко времени.
И часто у вас такие происшествия случаются? спросил он десятника, но тот только ещё больше насупился, отводя глаза. Ясно, значит, пока с тиуном не поговорю, будешь нем, как печка?
Страж только оправил пышные усы и кивнул.
У покойника семья есть? перешёл Видан к делу.
Есть, как не быть. Десятник был уже в годах, хмурил брови, соображая. Поэтому отвечал с растяжкой, медленно. И жёнка молодая есть на сносях и ребятишек пятеро одни девчонки родители. Лавошник он. Крупа там, мука, засыпа родня мельнику Хому.
Значит, воя и крика будет много, подвёл итог ведьмак. И поманил десятника ближе к себе. Сам смотри. Видишь? Дело нечисто. Нельзя его в земле хоронить. Кабы, не поднялся. Луна-то полная.
Страж испуганно сглотнул. Насупился. Но головой кивнул понятливо.
Хуже всего, что сердце из грудины вырвано. Иначе чем сжечь, его не упокоить.
Мог бы добавить, что не иначе, чёрный ритуал кто-то проводил. Только ни к чему служивому такое знать, по крайней мере, сейчас. Но тот и сам что-то себе смекнул.
Да, да согласился безропотно.
Я мог бы и сам здесь всё прибрать. Но надо же, родичам с ним попрощаться. Не по-людски как-то иначе продолжал внушать ведьмак.
Тот наблюдал за тем, как ведьмак привычно заправляет одежду покойника. Как срывается с его руки печать, впитываясь в холодное тело.
Проследи за всем сам, если вурдалаков в городке не хочешь получить. Эта дрянь, как чума плодится, стоит одному завестись. Мыть и обряжать будут, пригляди чтобы воду вылили в землю, одежду эту в погребальный костёр. К закату должен остаться только пепел. Иначе, беда!
Десятника передёрнуло от того, что придётся выслушать от родни Грязки, какой скандал ожидает, когда он станет заставлять срочно погребальную церемонию проводить, но и не верить присланному самим боярином ведьмаку основания не было.
Всё сделаю, как велишь, согласился он. Где-то землянками уже слышен был приближающийся женский крик с подвываниями. Только как им объяснить, что случилось? Вся спина пробита и рана эта
Скажешь, сощурился ведьмак, что во хмелю на кусты ракитника свалился. Ворочался, пытаясь выбраться, пока не захлебнулся. Не сильно будет от правды отличаться. Главное, народ не напугать.
Народ, да бабы и так наплетут, напридумают того, что похлеще любой правды будет. Глянул на приличную уже толпу горожан, оставивших все свои дела ради события. И осмелился просить. Тогда уж и ты, мил человек, тиуну ничего не рассказывай. Сам после доложу. Очень он странный последнее время
Видан кивнул соглашаясь.
Я сейчас в крепость наведаюсь. Посмотрим, что тиун скажет. В записке его много непонятного, недосказанного. Но боярин всполошился. И, наверное, от того что стражник показался ему достойным доверия, поделился. Худо у вас здесь совсем, чую. Удивлюсь, если только животина господская пропадает, как Трун говорит.
И отчего-то не сильно удивился откровением:
Так-то, оно так, только, зашептал Ёрш, не первый это мервяк.
Ну, ну, начал, так договаривай потребовал Видан.
Десятник покосился на Финю, всё ещё топтавшегося рядом. Ведьмак жестом приказал отойти мальчишке. И тот, недовольно засопев, отошёл на несколько шагов.
По весне от Рони бондаря, сбежали два кощея. Очень мастер по ним переживал. Деньги-то заплатил немалые рабы хорошие ныне дорого стоят, кашлянул в кулак и продолжил. Потому искали их на совесть. А они пропали, будто на крылах унеслись. Опосля, луны две прошло, одного из протоки вынули. Он за вершу Дронову зацепился. Откуда принесло его неведомо. У него тако же, сердца не было. Ну, так вся брюшина была рыбами разъедена. Голова сворочена. Не обратили особого внимания. Даже посмеялись, что вместо воли полную свободу получил. А теперь, вдруг, вспомнилось.
А второго, значит, не нашли протянул ведьмак.
Да. Решили, что ушёл. А, вдруг нет? Десятник оглянулся на женский вскрик, раздавшийся уже совсем близко. Дородная матрона пыталась пробиться сквозь, загородивших проход стражников. Вот и родня прискакала. Всё, пойду распоряжаться. Ёрш уже сделал пару шагов в сторону толпы, но обернулся. Только тебе я ничего про беглых не сказывал.
Согласен, кивнул Видан. Пойдём, Финя, у тебя работа есть. Да и мне пора к управляющему наведаться.
Глава 5
Тиун Вторышко Борзято Киселевич грузной тушей восседал за столом в широкой горнице. На его оплывшем от обильного ли возлияния или от неумеренного обжорства лице, отражалось море неудовольствия и скрытого раздражения, только не того панического почти животного страха, которые читались за строками им лично нацарапанного письма к боярину Хоромиру.
Рядом с ним на лавке сидела молодая жёнка и гладила мужа по плотному плечу, словно успокаивала, старалась казаться неприметной. Но что-то в этой чернявой красавице привлекало внимание помимо её собственной воли. Возможно, что она слишком старалась подчеркнуть свою принадлежность и малую значимость?
Вторышко пил квас из широкой чаши, словно на тризне, и поглядывал хмуро. Принимая послание боярина, он задержал неприязненный взгляд на Видане. И без слов стало понятно, что лёгким это расследование не будет:
Ведьмак, значит, тяжело процедил тиун, с полномочиями доверенного лица князя Милонега Родимовича. А к нам какими судьбами?
Хм, удивил, так удивил! А не сам ли, письмишко боярину сочинял? Но самого послания у ведьмака, конечно, нет предъявить было нечего.
Боярин Хоромир нанял проверить свои угодья, уклончиво ответил он.