Что ж, крякнул в кулак Вторышко, оправил длинные седые усы, коли требуется, то проверяй. Только у нас всё в порядке. Разбойников нет. Нечисть не шалит. Нежить не поднимается. Всё ладно, да складно
Очень хотелось бы сказать много чего сказать: и о происшествии на берегу, и о том, как вся ведьмачья натура кричит от ощущения дальнейших несчастий для жителей Верхних Дубов, с прошлой ночи уже точно не мирных. Но он промолчал в особенности ещё от того, как свою речь закончил надменный тиун.
правда Агатушка? И подобострастно заглянул своей жене в глаза, будто ребёнок, спрашивающий строгую мать.
Правда, милок мой, правда, ответила Агата, всё так же поглаживая мужа по плечу. И неожиданно с лукавым вызовом глянула на гостя. Короток был взгляд серых почти бесцветных глаз, но ёмок. Сказал он намного больше, чем могли выразить слова.
Перед Виданом была ведьма? нет, нет, нет, что-то не то таилось в глубине. Не просто ведьма. На него будто пахнуло тленом пекельного мира. Кто она?
Во взгляде читалось предупреждение: «Я здесь хозяйка!»
И правда со всей своей непритязательной простотой открылась ведьмаку. Агата подчинила себе и тиуна, и, наверное, всех, кого хотела из родников.
Вот, видишь расследовать здесь нечего, припечатал Вторышко, увесисто хлопнув пухлой ладонью по скатерти.
Просто так уехать не могу, развёл руками Видан. Мне после перед конклавом, да перед боярином Хоромиром ответ держать. А что я им скажу? Приехал, да уехал?
Это-то, да, невольно согласился тиун. Мой старший брат просто так всё не спустит. Слишком уж дотошный нрав
И поджал губы. Глянул на жену и распорядился:
Ну, коль, тебе надо, то осматривайся, продолжил, мешать не буду. Но, как дела закончишь, то не мешкай! Нечего народ смущать.
«Уезжай, ведьмак! Уезжай, если не хочешь худа» прошелестело в воздухе.
За стол боярского посланника так и не пригласили, показывая этим всё своё отношение к визиту тёмного воина, чему он был очень рад, ибо отказаться бы не посмел. Но травиться желания так же, не возникало, слишком хорошо он знал аромат дурманящих разум трав, которыми щедро приправили еду.
Видан поясно поклонился и вышел вон. Теперь, когда с представлением было закончено, можно было осмотреться более детально. Призрачный ворон уже заждался его, паря в вышине, и глянув его глазами на крепость, ведьмак, прежде всего, направился в сторону капища.
Индрик, больше для виду, привязанный у коновязи, вопросительно заржал. И ведьмак подошёл, погладил его по узкой морде, отвечая на немой вопрос:
Подожди, Громушка, скоро поскачем, отправился дальше.
Требище стояло на самой вершине холма, огороженное от мирской суеты частоколом на самом высоком месте крепости в удалении от всех построек в окружении бузины, в плетении хмеля, увившего забор.
Отведя от лица свешивающиеся побеги, образовавшие арку над входом, ведьмак ступил внутрь.
Божье место удивило своей заброшенностью. Древние идолы: Род и Макошь, Велес хмуро и, как показалось на первый взгляд ведьмаку, как-то виновато, взирали с высоты на гостя. Потускневшие от времени лики. Слишком чистые омытые ни одним ливнем жертвенники. Сорные травы, заполонившие всё пространство
Ведьмак прикинул, когда был последний праздник, который никак не мог пройти без подношений родовым богам совсем недавно. Значит, никого здесь не было из горожан.
В вышине надсадно закаркали, забеспокоились вороны, почуяв призрачного собрата, закружились в военном танце. Но что эти охранники из плоти и крови могли противопоставить своему бестелесному сопернику?
Снова, как вечером, выпустил свою силу на короткое время и несказанно удивился. Над святилищем мерцала чистая сила, столбом уходя в бездонную небесную глубину. Древние всё ещё стойко держали оборону от чёрной энергии, бившей из-под земли по всей территории замка.
Благодарю вас Светлые за то, что не оставляете род людской от своей защиты, приклонил колени перед суровыми божествами. Поднялся и, купаясь в чистых потоках, заговорил нараспев священные вирши.
Слова молитвы текли медленно и плавно, как и положено, перед принесением священных даров, пока кружил он по ходу солнца, обходя идолов. Принося требу не стоило спешить. Вынул из-за пазухи заранее приготовленный рушник, расстелил на жертвеннике, выложил подношение: хлеб, вино заморское вылил в широкую чашу.
После поднялся и отошёл на почтительное расстояние, чтобы узреть чудо. Колышущимся маревом накрыло его подношение, неосязаемый ветерок зашевелил, поднимая, края льняной ткани, словно невидимые длани собирали, сворачивали гостинцы. Растаяли дары, будто и не было. Жертва была принята так, как случалось редко.
За спиной послышались шарканье и покряхтывание. В ворота медленно вошёл старик, седой, как лунь, в линялой залатанной одёжке с узелком в руках, как-то по-воровски оглядываясь, будто боясь чего-то. Узрел Видана, и обомлел.
Что, отец, не ожидал здесь кого-либо встретить? Место, вроде бы намоленое
Старик отмер, решился приблизиться.
Давно здесь никого не видел, надсадно закашлялся, хватаясь свободной рукой за грудь. Уж, почитай, год, как кудесник наш помер, а хозяин в крепость простолюдинов пускать запретил. Так никто сюда и не наведывался стражники, если только, тайно.
По голосу Видан узнал в нём вечернего знакомца, и ему стало ещё более подозрительно, всё, что происходило в этом городище.
А ты, что же? спросил ведьмак. Господского гнева не боишься?
Стар я уже, чтобы смерти бояться, взглянул на него почти прозрачными серыми глазами дед. Мне больше ничего на этом свете не осталось. Пора в Пекельное царство перебираться.
За что ж, туда-то?
Каждому есть, за что ответ держать, грустно заметил он. А теперь оставь меня, чужак, надобно просьбу на требу выполнить. Если наша ведьма прознает, то худо не только мне будет
Видану ничего не оставалось, как уйти.
Ведьма, значит? Может и так И никаких сомнений не возникало о ком упомянул старина. Вряд ли здесь есть какая-то другая, кроме Агаты. Если все о её влиянии знают и молчат, то помощи не жди. Правды тоже никто не скажет побоятся.
Сутки ещё не прошли, как приехал, а уже голова кругом!
Если не знаешь с чего распутывать клубок событий, то стоит схватиться за тот конец, который оказался на виду. Пройдясь по крепости, ведьмак видел всё то же и не обнаружил практически ничего нового, что могло бы стать зацепкой.
Видимый мир занимался своими обыденными делами. Сторожа заняли свои места на стенах. И в обеих башенках у ворот появились охранники. Ратники, свободные от службы, занимались на стрельбище или рубились на мечах.
На него только косились, не задирались и спрашивали кто таков.
Прачки развешивали бельё на слегах, пользуясь солнечным днём. Гремели посудой на поварне. Суетилась челядь. С визгом носились хозяйские отпрыски вперемешку с детьми челяди. То и дело въезжали и выезжали телеги.
К обестине вернулся десятник в одиночестве. Подошёл прежде, чем идти к тиуну на доклад, и шепнул, что всё улажено. Староста торговцев уже закладывает краду.
Ведьмак, пройдясь по двору, поднялся на стену, огляделся. Весь городок был, как на ладони. А вокруг леса. Леса, леса и справа и слева, насколько хватало зрения. Леса сосновые и смешанные с пропалинами просек и отвоёванных у деревьев полей. Обмелевшее русло всё ещё широкой реки, слишком резко переходящее в заросли ивняка. Гнилое болото со странной туманной пеленой.
Ему никто не препятствовал в осмотре боярского хозяйства, разве что в женский терем ему вход был заказан. А если что-то и могло его заинтересовать, то находилось оно именно там, где жила Агата. Именно её откровенный лукавый вызывающий взгляд не оставлял даже толики сомнения в том, что все странности совершаются с её участием.
Обстоятельство с прошением к боярину Хоромиру ведьмак мог объяснить только каким-то странным стечением обстоятельств. Отчего-то Вторышко на время очухался от туманящих разум трав и сильно испугался увиденному, вот и состряпал, и отослал это сумбурное послание брату, взывая о помощи. И жёнушка отчего-то не стала ему мешать.
Интересно, почему?
Теперь же, всё было снова под контролем, что ему прямо и показала хозяйка замка. А ты, ведьмак, иди, смотри, ищи, где дозволено. Ты связан законом княжеским и уставом конклава ведьмаков, а я, Агата, никому никаких обязательств не давала. Творю, что хочу. Использование трав и зелий ещё нужно доказать. Засвидетельствовать вредоносное действие должны, как минимум двое.
А его-то этого действия воочую не видно. Так ничего особенного. Ну, пьянствует тиун частенько так с кем не бывает? Нервничает, злится из-за неурядиц и постоянного падежа скота, вот и гасит эту агрессию умная жена, чтобы спокойнее был и на людей не срывался. А что травки использует очень уж подозрительные так не учёная ведьма же! что посоветовали, то и даёт. Пойди, докажи.
Для вызова второго ведьмака нужны более серьёзные причины.
И она прекрасно понимала свою неуязвимость, а значит и не беспокоилась.
Видан сделал, пожалуй, всё, что мог на этот момент. Обошёл всю территорию, осмотрел постройки: амбары, конюшни, казарму и людские. Даже поднялся на сторожевые вышки, прогулялся по стенам ещё раз, но всё впустую.
Попытался пустить поисковик, но невидимый мир был заполнен тёмной энергией, которая отчего-то не пускала его силу, скрывала, искажала пространство, даже, несмотря, на родственность колдовства. Ему, как и всем, очень грамотно отводили глаза.
Не оставалось ничего делать, как выметаться из крепости.
Поэтому он решил, вначале распутать ночное происшествие, тем более что совершенно не сомневался в непосредственной связи всех событий.
Поисковая нить, пущенная от двери, где ведьмак столкнулся с наквасившимся мужичком, повела его вдоль по улице.
Уже через короткое время, Видан прекрасно представлял всё его путешествие, и то, что здесь случилось, словно, видел собственными глазами, словно следил. Вот Грязка идёт под ливнем, быстро, как может, передвигая ноги, постепенно трезвеет и, вдруг, замирает на месте
А потом? Потом поисковая нить растаяла, будто исчез человек посередь дороги. Колдовство было добротно наложено. Но у индрика было особое чутьё, недаром он одной парой ног всегда в нави, а другой в яви.
Чудесный конь фыркнул, мотнул головой и медленно двинулся вперёд. Он то и дело останавливался, но двигался в сторону пойменной луговины.
А Видан рассуждал о том, что же так могло подействовать на Грязко, заставив потерять себя?
Что-то его привлекло, поманило так, что он забыл обо всём. Шарахнулся в сторону. Побежал, как ни странно в сторону обратную своему дому, к которому стремился.
Индрик шёл по следу, брезгливо пофыркивая, что-то его нервировало и злило. Наверное, он видел и чуял значительно больше своего хозяина. И Видан, уже в который раз сожалел, что его верный помощник лишён дара речи.
Петляющая между палисадами нить провела краем господской разделяющей полосы вдоль течения реки, спустилась к излучине, густо заросшей ивняком, туда, где она мелела, постепенно превращаясь в болото. С этой стороны крепости не было жилищ, только изрезанный оврагами берег в узорах протоптанных стадами троп.
Отчаянно каркнул в вышине призрачный ворон, предупреждая об опасности.
На проплешине меж стройных стволов молодого березняка у чёрного ровного, как стол, камня топтался огромный белый волк, кружил, что-то вынюхивал на земле. Возвращался к протоптанной стёжке, ведшей через заросли и обратно к камню, вёл себя, как пёс, который внезапно потерял след.
Это было интересно. Белый волк и сам по себе большая редкость. А уж его поведение, совсем ни в какие рамки не входило, слишком разумное. Оборотень или просто волк-одиночка? О том, что это слуга Велеса думать не хотелось. Прошлая встреча с божеством лично ему не принесла ничего хорошего, лишь тревогу и печаль о будущем. Только и в случайные совпадения ведьмак не верил, скорее в закономерность следующих друг за другом событий.
Видан поторопил своего коня. Но, как бы мягко не ступал индрик, волк всё же насторожился, уловив приближение нежданных гостей. И когда они показались на полянке, заметить удалось, только светлую спину, мелькнувшую среди густой зелени подлеска.
Первой мыслью было догнать беглеца. Возможно, что перед ним был виновник расправы над тиунским стадом.
Открывшаяся во всех подробностях картина заставила отложить выяснение этого до следующего раза, если таковой представится.
Камень-стол был чёрен не по природе своей, а от того, что пропитался кровью, которую не мог уже смыть ни один ливень. Тёмно серый от природы он стал черновато бурым с потёками от обильных подношений.
У этого места был хозяин или хозяйка. Кудесник умело скрывал свою природу. А коли есть чёрный волхв, значит, должен быть и страж.
Видан спешился, пустив индрика рыскать свободно, а сам занялся обследованием находки. Но зверь чувствовал некую тревогу, нервно озирался, старался быть ближе к ведьмаку. И это было настолько необычно в его поведении, что пришлось выпустить немного силы, чтобы оградить себя от неожиданного вторжения.
Здесь было чисто. Никакой сорной травы, только низко выкошенный зелёный ковёр. Очищенная от вездесущих мхов и лишайников, всегда покрывающих камни в сырых местах, длинная плита из известняка с выбитыми бороздками и углублениями для стока крови.
Осознание, что он оказался на старинном капище, было неожиданным открытием. Камень был опосредованным алтарём и малым жертвенником Чернобога. Древним настолько, что значения некоторых рун, которые в изобилии покрывали обтёсанные бока камня, ведьмак не знал.
Нет, он не мог похвастаться тем, что за свой долгий век изучил все письмена не был книжником, больше практиком. Только редко что-либо могло его удивить настолько сильно. Все эти непонятные знаки так хитро вплетались в текст, что высеченное послание полностью теряло смысл, превращаясь в бесполезный набор слов.
Жертвенником пользовались регулярно, достаточно часто, чтобы навести на неприятные мысли и предположения пепельным ворохом прожитых лет закруживших в голове.
Он ещё раз обошёл алтарь. Солнечные лучи уже знатно облизали поверхность, высушили, сделав безликой. Только в самом низу возле земли таилась влага, окрасившая перчатку в сгустки свернувшейся крови.
Видан приблизил пальцы к носу. Металлический запах ударил по нервным окончаниям знакомым сочетанием.
Да, он не ошибся, именно здесь прошлой ночью свершилось убийство. Именно здесь закончил свои дни Грязко. Кровавая треба свободным человеком тёмному властелину.
Грязко пришёл сюда сам, одурманенный каким-то зовом. Ведьмак вспомнил безмятежное выражение лица покойника мужичок до самого конца так и не понял, что с ним собираются сотворить, так и ушёл в блаженном состоянии неведения.
Ведьмак снял бересту с нескольких наиболее массивных стволов и занялся копированием. То, что эта загадка имеет непосредственное отношение ко всему происходящему в округе, он не сомневался.
С тех самых пор, когда люди заключили с конклавом ведьмаков договор на защиту своих земель в лице удельных Князей и Совета волхвов, человеческие жертвы были запрещены. Слишком дорого для всех обошлась последняя война с тёмными силами. Прошло уже больше трёх столетий, но всё ещё, то там, то здесь кто-нибудь, да переходит грань дозволенного.