Громозда занервничал, стал каким-то дерганным, он быстро, тревожно стрекотал и суетливо озирался, словно опасаясь чего-то или кого-то.
Когда они подходили к фанерному разрисованному домику, стрекот оборвался.
Остановившись, Урвилл недоуменно обернулся.
А где Громозда? спросил он.
Ашма пожала плечами и поискала глазами Громозду среди контейнеров. Он как сквозь землю провалился.
Громозда! крикнул Урвилл.
Его голос потонул в глухой вате тумана.
Кого потерял? раздался суровый голос.
Из тумана выросли двое стражников. Один был худой, коренастый и смуглый с высокоточным самострелом последней модификации. На узком лице тонкий длинный нос, похожий на клюв. Глаза острые и колючие. Другой был ражый рыжий детина с туповатым выражением на молочно-белом лице, вооруженный молниевым самопалом.
Да так никого, смутился Урвилл и поправил заплечную сумку.
Как у тебя? Все пучком? спросил смуглый. А звали его Раз. Ему было за тридцать пять.
Да так Раз на раз не приходится, брякнул Урвилл.
Рыжий детина стал гыгыкать, белые круглые щеки заколыхались.
Раз бросил на него хмурый взгляд. Детина заткнулся и опустил глаза. Недавно Обросу стукнуло 34. Но казалось, ему нет и двадцати и солидный Раз лет на десять его старше.
Может тебя обыскать? Спросил Раз.
Урвилл в замешательстве посмотрел на стражника.
Ладно, ладно Проехали. А это что за клоун с тобой? Или это клоунесса? А может, это оно?
При слове «оно» Оброс встрепенулся, вскинул самопал и направил на бледную дрожащую Ашму.
Ашме становилось все хуже. Защитный панцирь трещал и утончался. Нечто налегало на него. Вот-вот разрушит и ворвется в самую душу.
Это моя племянница, побледневший Урвилл попытался улыбнуться. Получилось так себе.
Точно? Ты уверен, что это не нелюдь? Не чучело какое-нибудь с пустоши? Раз уставился на Ашму.
Да племяшка это моя. Разве не видно?
А как тебя зовут, красавица? спросил Раз.
А.. спохватившись, Ашма запнулась и растерянно посмотрела на Урвилла.
Амма, поспешно проговорил Урвилл.
А ну-ка, поди сюда, Амма, сказал Раз.
Ашма подошла. Еще немного и от нее не останется даже имени. От Прибабаха ее трясло и тошнило. Надо было срочно избавляться от демона.
Урвилл с беспокойством посмотрел на Ашму.
Что у тебя там, в котомке? спросил Раз
Ашма пожала плечами.
Ты не знаешь, что у тебя в котомке? Стражник подозрительно глядел в измятое прибабахом дергающееся лицо.
Давай-ка посмотрим. Может, найдем что-нибудь эдакое. А, Амма? Как думаешь, найдем мы там что-нибудь нехорошее?
Да нет у нее там ничего такого, сказал Урвилл, все еще пытаясь улыбаться. Его взгляд метался между стражником и Ашмой. Он со страхом наблюдал, как Ашма меняется прямо на глазах, как демон прибирает ее к рукам, подчиняет себе. Может быть, остались считанные минуты
На нет и суда нет. А если все-таки есть? Раз взял у Ашмы котомку и открыл ее. Цветные камешки, книга какая-то, глиняная фигурка Вроде бы никаких подозрительных шкатулок. Да, Урвилл?
Я же говорил
Кстати, насчет глиняных фигурок. Моя дочь недавно учудила
Раз, может мы того, пойдем уже? Перебил Урвилл, с беспокойством глядя на Ашму, которую все сильнее корежило и трясло.
Моя дочь недавно учудила, спокойно сказал Раз, словно не услышав Урвилла. Урвилл обреченно вздохнул. Она втихомолку уговорила поллитровую банку варенья. Жена разозлилась, спрашивает: «Тея, кто съел варенье из солнечных зайчиков?» А дочь округлила глаза, недоуменно пожала плечами и спокойно так: «Понятия не имею». А у самой в глазах прыгают солнечные зайцы.
Так и сказала? Оброс заколыхался, гыгыкая.
Так и сказала, Раз искоса поглядывал на дрожащую прибабахнутую Ашму. И добавила: «Да это, наверное, кукла какая-нибудь слопала. Негодница эдакая»
Юморная какая! Кукла слопала Надо же такое придумать, сказал Оброс, колыхаясь и гыгыкая.
Так это еще не все, продолжил Раз, испытующе глядя на Ашму.
Защитный панцирь истончался, трещал и осыпался. Чужая сущность рвалась в душу Ашмы.
Тея учинила куклам допрос с пристрастием. И выяснилось, что варенье съела некая Марта. Тея поставила ее в угол и предупредила, что еще раз она такое выкинет, то отправится прямиком в Лес.
При слове «Лес» Оброс нахмурился и поежился.
Это уже не смешно, буркнул он.
А кому смешно? сказал Раз. Тебе смешно, Урвилл?
Урвилл отрицательно покачал головой и опустил голову.
Вот и мне не смешно, сказал Раз. Ладно, вали, давай. А то твоя припадочная племянница того гляди, ласты откинет.
Он отдал Урвиллу котомку Ашмы. Урвилл схватил Ашму за руку и потянул за собой.
Кстати, со следующей недели пошлина повышается.
Урвилл остановился и растерянно посмотрел на Раза:
Так ведь уже повышали.
Все вопросы к Зарубу. Мое дело довести до сведения, таких, как ты сказал Раз. Была бы моя воля, я бы давно бы тебя закрыл лет так на десять.
Но пока не твоя воля, заметил Урвилл.
Пока не моя, сказал Раз и провел рукой по самострелу.
4
Держа за руку слабеющую дрожащую Ашму, Урвилл быстро-быстро прошел по узкой улочке, на которой теснились и наседали друг на друга домики из фанеры. Завернув за угол, Урвилл остановился и оглянулся. Стражников нигде не было. Он вздохнул.
Откуда не возьмись, появился Громозда, суетливо и виновато застрекотал. Урвилл с досадой отмахнулся от него. Урвилл сбросил с себя наплечный короб, достал из него зеленую бутылочку, откупорил и протянул Ашме:
Пей!
Ашма трясущейся рукой взяла противоядие. Она поднесла бутылочку ко рту. В этот момент по телу Ашмы пробежала судорога. Изголодавшаяся тьма вгрызалась в защитный панцирь, разрушая его. Бутылочка выскользнула из руки Ашмы, упала и разбилась о мшистый камень.
Урвилл выругался и, схватив Ашму за руку, сорвался с места, почти побежал по узкой улочке.
Они повернули вправо, потом влево, перебрались по мосткам через большую сточную канаву, над которой кружился рой черных мух.
Урвилл нырнул в густые заросли, которые штурмовали городскую стену Фанерную дверь заваливал хлам, и прикрывали ветки. Урвилл схватился за ржавое кольцо, дернул и открыл дверь. Из темной дыры дохнуло сыростью. Ашма в нерешительности остановилась.
Это самый короткий путь к твоему отцу, сказал Урвилл и подтолкнул дрожащую Ашму в зябкий полумрак подземелья. Пригнувшись, последовал за ней.
Громозда тоже хотел залезть в дыру, но Урвилл его остановил, оттолкнул.
Тебя еще здесь не хватало. Жди здесь.
Громозда торопливо застрекотал, словно пытаясь уговорить Урвилла, но тот сказал:
Жди здесь.
Громозда отошел в сторону, обиженно стрекоча.
Поругайся у меня еще, Урвилл погрозил Громозде пальцем и закрыл дверь.
5
В подземелье было темно и зябко. Усеянные светляками стены и сводчатый потолок источали тусклый зеленоватый мерцающий свет.
Урвилл достал из кармана штанов фонарик с искрой от упавшей месяц назад звезды, включил на нем режим дальнего света и ринулся по тоннелю.
Скорей, скорей, поторапливал он Ашму, которая с трудом волочила ноги.
Она была ни жива, ни мертва, и уже не совсем Ашма. Она с тошнотворным ужасом ждала, когда она станет уже совсем не Ашмой. Стены и сводчатый потолок тряслись и дрожали, точно Прибабах и до них добрался. Ашму так и подмывало сделать, что-нибудь несусветно глупое, выкинуть какой-нибудь номер. Но это означало бы, что Прибабах окончательно и бесповоротно подчинил ее себе.
Она чувствовала, что если поддастся искушению и перестанет себя контролировать, то окончательно и бесповоротно потеряет себя. И потому она из последних сил крепилась, сопротивляясь накатам веселого безумия.
В полумраке шныряли большие крысы, копошились похожие на лемуров зверьки с выпуклыми белесыми глазами. С потолка свешивалось нечто похожее на стаю летучих мышей. Темнота настороженно застрекотала. Синий свет фонарика метнулся и выхватил ушастого антропоморфа с кроличьей мордой на затылке. Существо кинулось прочь, растворилось в темноте.
Урвилл выругался
Вроде бы здесь сказал он, остановившись перед узкими земляными ступеньками, которые круто устремлялись вверх к испещренной разноцветными рисунками и надписями двери. Урвилл взбежал по земляной лестнице и толкнулся в веселую дверь. Она приоткрылась.
Урвилл помог Ашме подняться. Они оказались в заброшенном сумрачном погребе, где стоял затхлый кислый запах, повсюду клубилась пыль и, подрагивая, висела паутина. Погреб был загроможден рухлядью, старыми вещами, кипами пожелтевшей исписанной бумаги, стопками тетрадей, блокнотов и книг. Каменная лестница оканчивалась обшарпанной дверью.
Держись, мы уже пришли, сказал Урвилл.
Ашма с трудом поднялась по ступенькам, привалившись к Урвиллу, опираясь на него.
Урвилл постучал в дверь кулаком. Никто не отозвался. Урвилл ударил по двери ногой. Замок лениво и нехотя: лязг-лязг Дверь открылась. За ней стоял рыхлый лысоватый мужчина с обрюзглым пористым лицом. В темных провалах ошалело сверкали глаза. Курнут расплывался в улыбке, показывая крупные лошадиные зубы.
На ловца и зверь бежит! Курнут весело заржал, придерживая рукой плотный занавес, за которым открывалась неприбранная, захламленная каморка.
А это что еще за чудо-юдо? Курнут вытаращился на Ашму.
Дочь твоя, Урвилл оттолкнул Курнута и ворвался в каморку.
Дочь?! Ха-ха-ха! Курнута переполняло лихорадочное веселье. Он был во власти демона эйфории. Смешно, смешно.
А мне нет. Где у тебя АД? Урвилл быстро обшаривал глазами тесную комнату.
Везде. Куда не глянь и не кинь.
Я о противоядии, придурок. Где оно?
Может, в другой комнате на полке? Неуверенно сказал Курнут и, глянув на Ашму, засмеялся: Цирк, да и только!
Ашма ненароком взглянула в пыльное овальное зеркало и ужаснулась. На нее вытаращилось бледное существо с ярко- рыжими всклокоченными волосами, громадными стрекозиными глазами и красным тонким ртом. Треугольное лицо дергалось и перекашивалось, словно Ашма строила рожи, кривлялась перед зеркалом. Ашма закричала, отшатнулась от зеркала и спрятала лицо в ладони.
Урвилл тряхнул Ашму за плечо и протянул бутылочку:
Пей!
Ашма схватила ее и сделала четыре больших судорожных глотка.
Хватит, Урвилл отобрал у Ашмы бутылочку.
Ашму словно тряпичную куклу стало швырять из стороны в сторону. Потом она замерла, пошатнулась, рухнула на пол и забилась в конвульсиях.
Курнут захлопал в ладоши и расхохотался, как на цирковом представлении. Урвилл бросил сердитый взгляд на одержимого, бывшего не в себе Курнута, вынул из рюкзака шкатулку, положил на стол и открыл.
Прибабах, выходи!
Выходи, подлый трус! Курнут загоготал.
По телу Ашмы пробежала судорога, в глазах потемнело, как будто бы она опять оказалась в подземелье. Она потеряла сознание. Ашма мучительно отчаянно долго искала его в глубине сумрачного Леса среди черных окоченелых деревьев Все-таки нашла.
6
Ашма пришла в себя душной тесной каморке. Ашма лежала на старой широкой кровати с темными деревянными изножьем и изголовьем. Пружины продавленного матраца пытались врасти в позвоночник. На полках пылились книги и рукописи.
Из соседней комнаты доносились голоса Урвилла и папани.
Да откуда я знал, что это она, виноватым голосом оправдывался отец. Она же ведь сама на себя была не похожа.
А ты я смотрю, совсем в сумрак ушел, заметил Урвилл.
Ты это о чем?
Противоядием совсем перестал пользоваться. АДа сколько было, столько и осталось. Выглядишь так, словно по тебе каток проехался. Смотри, доиграешься
Смотрю, Курнут вздохнул. У тебя что-нибудь есть для меня?
Притормозил бы ты. А то совсем уже
Так есть или нет? С глухим раздражением перебил Курнут.
К тому же ты исчерпал кредит. Я же все-таки не благотворительная организация
У меня ничего не осталось. Все что у меня было, то сплыло и ушло Бывшей. Сам видишь, как я живу. Не живу, а существую.
У тебя все еще впереди, Урвилл усмехнулся.
Смеешься Ну-ну Забирай, что хочешь, только дай мне какую-нибудь забористую шкатулку с демоном повеселее. Чтобы хорошо унесло и вставило, так вставило.
Да они все весельчаки и юмористы.
Может, возьмешь в залог рукопись моего нового романа?
Накой ляд мне твои рукописи? Их даже старьевщику не сбагришь. Только на растопку и годятся.
Да-да Только на растопку. Особенно вторую часть. Может у кого-то рукописи и не горят. А мои горят. И еще как.
Голос отца звучал лихорадочно, отрывисто. Отец как будто бы говорил на бегу, задыхался, захлебывался, всхрапывая, точно загнанная лошадь:
Тогда забирай вот эту котомку. Откуда она взялась?
Это котомка твоей дочери
Да-да, точно Какая-то книга.
Ашма услышала шелест перелистываемых страниц.
Какие-то странные рисунки, письмена. Это на каком-то древнем и мертвом что ли? А еще фигурка глиняная, разноцветные камешки Откуда это у нее?
Из Леса вестимо, сказал Урвилл.
Да-да, проклятый Лес! От него одна беда.
Прикуси язык и не гневи Лес. А то ведь дождешься.
А что мне терять? Что? Я все, что можно и нельзя уже потерял, с тихим грустным смехом проговорил папаня. Я же на самом дне. Посмотри на меня. И что вокруг меня посмотри. Днище. И ничего более.
Смотри, постучат как-нибудь
Кто настучит?
Снизу. Всегда есть куда падать. Всегда может быть еще хуже.
Ты думаешь?
Я знаю, сказал Урвилл. И не так все плохо и однозначно, раз Лес отпустил Ашму.
А он ее отпустил? Ты думаешь это все-таки она?
Услышав такое от папани, Ашма вся сжалась и похолодела. И, правда, а вдруг она уже и не она вовсе? Ей захотелось вскочить с кровати, метнуться к настенному зеркалу, чтобы убедиться, что беда миновала.
Но страх парализовал ее, придавил, и она осталась лежать на кровати, врастая позвонками в пружины матраса.
Она это? Да? Глухой голос Курнута дрогнул.
Урвилл помолчал и потом сказал:
Лес ее знает.
То-то и оно, Курнут тяжело вздохнул.
Ну, так что же насчет шкатулки с «хорошо уносящей».
Урвилл опять помолчал, вздохнул и сказал:
Ладно Отнесу книгу старьевщику-крохобору вместе с этими камешками и фигуркой.
Он засунул книгу, камни и фигурку в коробчатый рюкзак.
Отнеси-отнеси Курнут хлопнул в ладоши, потер их и придвинулся на стуле ближе к Урвиллу, который стал рыться в заплечной сумке. Что у тебя там Ну же не томи
А ты не гони лошадей, а то вообще ничего не получишь Одернул Урвилл.
А я чего? Я молчу.
Вот и молчи.
Вот и молчу Ну? Ну? Ну же? Простонал Курнут дрожащим от нетерпения и предвкушения голосом.
Урвилл достал из короба-сумки маленькую черную шкатулку и положил ее на край стола.
Ну, наконец-то Это та самая? Та самая, да?
Та самая, сказал Урвилл. Ты хоть помнишь что говорить? и усмехнулся.
Обижаешь, начальник.
Урвилл протянул Курнуту бутылку с противоядием. Курнут схватил бутылку и хлебнул, обросший щетиной кадык два раза дернулся.
Еще два, сказал Урвилл.
Зануда, проворчал Курнут и, поморщившись, сделал еще два глотка.
Урвилл удовлетворенно кивнул и открыл шкатулку.
Иходыв ошорох яащусен! Срывающимся дрожащим от возбуждения голосом проговорил Курнут.
После этой абракадабры он дернулся назад, словно что-то толкнуло его в грудь, качнулся вместе со стулом и грохнулся бы на пол, но Урвилл схватил его за рукав фланелевой рубашки и удержал. По телу Курнута пробежала судорога, потом плечи его распрямились, лицо расплылось в блаженной улыбке. Его как будто бы подменили. Он весь прояснился и заискрился от радости и восторга.
Как хорошо на свете жить, собаку бить, жену любить! Пропел он густым сильным баритоном. Дай-ка я расцелую тебя, друг ты мой сердечный! Смех и радость ты приносишь людям! Он обхватил Урвилла и залепил ему поцелуй в ухо.
Оглохну же, поморщился Урвилл, вырываясь из объятий одержимого демоном эйфории. Или буквально «хорошо несущей».