Разве?
Кто ты?
Ой. Элейн, представилась я, а потом спо-хватилась и присела в неглубоком реверансе. Я поднялась, покачиваясь.
В голове снова раздался голос матери: «Спину прямо, держи голову, изящней!» Но тело мое не особо ее слушалось.
Очень неплохо, заметила девушка.
И пусть она не казалась искренней, но и не смеялась надо мной. Она смеялась вместе со мной, словно мы вспомнили нашу давнюю штуку. И я улыбнулась, хоть и, кажется, не особо эту шутку и поняла.
Она тоже присела в поклоне, низком, но в то же время быстром. Как ей это удалось? Она ведь даже не покачнулась!
Меня зовут Моргана. Она поднялась. Значит, Моргауза причиняет тебе беспокойство? Она всегда такой была.
Я нахмурилась. Конечно, с жестокостью Моргаузы я была знакома не понаслышке, но Моргана ведь совсем на меня не походила. Не походила на ту, кого так легко вывести из равновесия.
Какой «такой»? выпало из моего рта.
Моргана заколебалась, а потом на ее лице промелькнуло темное выражение. Промелькнуло так быстро, словно его и вовсе не было.
Когда мы были детьми, она запирала меня в шкафах, где я и сидела, пока меня не находила няня. Иногда я часами плакала в темноте. Мне было ужасно страшно. Она развернулась так, чтобы я увидела толстый шрам, пробегающий по всей ее ладони, от основания до конца мизинца, и провела по нему пальцем. Когда нам было по шесть, она разозлилась из-за того, что я съела последний кусок пирога с корицей, дождалась, когда мы будем в поле одни, взяла острый камень и ударила.
Моргана сжала ладонь.
Она до жути меня пугала.
Меня она тоже пугает, отозвалась я.
Моргана замялась.
Тебе стоит понять: Моргауза не любит людей, которых считает другими. Меня она ненавидела именно за это.
Ненавидела?
Она пожала плечами.
За время вдали отсюда я поняла, что Моргауза ненавидела меня из страха. И теперь я решила: пусть уж лучше она боится меня. Так для ненависти у нее просто не хватит времени.
И почему же ей стоит тебя бояться?
Моргауза была ужасной, но Моргана что-то я разглядела в ней, еще не узнав ее имя и не увидев ее шрам. Мне было не по себе, это так, но я не боялась. Уж точно не так, как Моргаузу.
Моргана ответила не сразу. Взгляд ее задержался на гобелене, и она задумчиво склонила голову к плечу.
Тебе нравится этот гобелен?
Я посмотрела на работу, в которую вкладывалась последний месяц, и поняла, что ничуть она мне не нравилась. Да, сделано было неплохо, но, когда я смотрела на гобелен, я видела часы плетения и весело щебечущих вокруг меня девочек. Для меня он отражал одиночество.
Его делают не для меня, а для принца Артура, уклончиво ответила я.
Это был ожидаемый ответ. Правильный. Но Моргана только рассмеялась.
Артур в ужас придет, когда увидит его, саркастично заметила она. Если хочешь привлечь его внимание, лучше подарить ему книгу или древний свиток. Ты ведь знаешь, что единорог символизирует женскую невинность?
Добродетель, поправила я.
Моргана фыркнула.
Ну да, добродетель лучше звучит в повсе-дневном разговоре. Этим словом прикрываются породистые мужчины, словно на самом деле им нет дела до того, что там творится у девушки между ног. Не хотелось бы рушить твои иллюзии, но всем плевать на то, насколько чистое у тебя сердце. Им важно, насколько чистое у тебя тело, поэтому «женская невинность» звучит честнее.
Она не стала ждать моего ответа, подошла к столу и провела пальцами по стежкам.
И если единорог это невинность, то что же мы можем сказать про этого доблестного молодого рыцаря полагаю, это Артур, хотя тот ростом поменьше будет, который едет верхом?
Смысл сказанного дошел до меня не сразу, но потом по коже побежали мурашки, а шея и щеки вспыхнули. Я снова оглядела комнату, чтобы удостовериться: никто не услышал этих похабных намеков.
Ты хотя бы не настолько наивна, сразу поняла, о чем я, засмеялась Моргана, но на меня так и не посмотрела все ее внимание было приковано к гобелену.
Она кружила вокруг него, как хищник вокруг добычи.
Я проследила за ее взглядом и увидела, как от рога единорога поднимается тонкая струйка дыма. Поначалу я подумала, что мне показалось здесь ведь было не так уж светло. Но дым становился все гуще, и
Я хорошо помню момент, когда поняла, что происходит: передо мной словно расступился туман. Моргана колдовала.
И как только я это осознала, то сразу же почувствовала в воздухе магию еле различимые ароматы, который в последующие годы я буду ассоциировать именно с Морганой. Жасмин и свеженарезанные апельсины.
Я учую эти ароматы, когда Моргана сварит зелье, которое поможет Гвиневре сосредоточиться; когда починит любимую книгу Артура, зачитанную до дыр; когда собьет спесь со слишком загордившегося Ланселота прямо посреди поединка. И в будущем он тоже будет со мной когда Моргана приготовит яд для Артура и в бесчисленные вечера после.
Раздался хлопок, и над гобеленом взвилось пламя. Я подпрыгнула и завизжала, повернулась к Моргане та спокойно смотрела на огонь, пока он разрастался и поглощал единорожью голову.
Ты начала было я, но не смогла найти подходящих слов.
Магию запретили в Альбионе с тех пор, как закончилась Война фейри. Я тогда еще была совсем ребенком.
Я, конечно, слышала, как о ней шептались, будто даже разговоры могли привести людей на плаху, но сама никогда не видела магию в деле. Единственным человеком, которому в этой стране позволяли колдовать, был Мерлин, королевский волшебник. И его сила служила только Камелоту и миру для трюкачества она не годилась.
Однако Моргана призвала огонь так легко, словно просто сделала вдох. Словно магия и пламя были частью ее самой частью, от которой нельзя отмахнуться. Словно это маленькое представление не могло привести ее к смерти казалось, что она умрет, если не будет колдовать.
Пожалуй, тебе пора домой, Элейн. Слова Морганы вывели меня из ступора. Похоже, ваше маленькое швейное собрание на сегодня отменяется, и лучше тебе здесь не задерживаться, пока огонь ползет себе дальше. Ведь так?
К вечеру все только и говорили, что о Моргане.
Я вышла на прогулку по замку, чтобы размять ноги, и ее имя преследовало меня повсюду: люди обсуждали ее тем же тоном, каким говорили о заполонивших улицы крысах или о чуме, разгоравшейся за городом каждые несколько лет.
Слышала, что ее видели в восточном крыле за миг до того, как комната загорелась, шептала графиня Ланкастера своему мужу, кривя губы.
Говорят, она и монастырь подожгла, бормотал граф Бернсвика своему компаньону, лорду Ньюкаслу. Так она и сбежала.
Настоятельницу нашли с ножом в сердце, ответил тот, и глаза его засияли. Конечно, никто не в силах доказать причастность ко всему этому леди Морганы, но
А я слышала, что она расправилась с принцем Артуром, поделилась девочка младше меня, дочь лорда, имя которой вылетело у меня из головы. Она хочет сесть на трон как будто ей это удастся.
Этот слух, похоже, переходил какую-то грань, потому что ее старшая сестра тут же ущипнула ее, и она вскрикнула от боли.
Льюэлла, не выдумывай! рявкнула девушка. Если бы она убила принца Артура, разве король позволил бы ей приехать?
Льюэлла потерла руку и подняла на сестру сердитый взгляд.
Конечно, позволил бы, если б не хотел, чтобы все об этом узнали, объяснила она.
Тише, не то матери все расскажу.
Слухи становились все невероятнее, изображая Моргану чудовищем в платье без корсета, а я не могла забыть ту Моргану, с которой познакомилась, яростную и пугающую, да, но при этом обычную девчонку. Тогда я задавалась вопросом, почему все относятся к той, о ком ничего не знают, с гневом и злобой. Но теперь я знаю: для жителей Камелота не было ничего более пугающего, чем девочка, которая отказывалась играть по правилам.
Я завернула за угол, к башне, на ужин с матерью, и чуть не врезалась в пару, шедшую рука об руку.
Мальчика я не знала, хотя позже его лицо явится ко мне в кошмарах как в видениях, так и в тех, которые никогда не сбудутся. Он был высоким, с угловатым лицом и крючковатым носом, очень короткими светлыми волосами и серыми блестящими сталью глазами. Когда наши взгляды встретились, меня пробрало дрожью, и я долго не могла от нее избавиться. Он так меня огорошил, что я не сразу обратила внимание на девочку, шедшую рядом с ним.
На этот раз я легко узнала Моргаузу: только она так кривила губы, только она держалась так гордо, словно на макушке у нее красовалась тяжелая корона.
Безумная Элейн, промурлыкала она угрожающе.
Впрочем, все, что говорила Моргауза, звучало для меня как угроза.
Леди Моргауза, отозвалась я, стараясь обойти их, но Моргауза преградила мне путь.
Какая удача! произнесла она. Мы как раз говорили о тебе.
То, что считала удачей Моргауза, не было таковым для меня. Но я выдавила из себя улыбку и замерла в ожидании неизбежной атаки.
Правда?
Моргауза кинула взгляд на своего спутника, а потом вновь сосредоточилась на мне.
Говорят, ты была в восточном крыле, когда моя сестрица устроила там пожар, проговорила она, осторожно подбирая слова. Более того, тебя видели выбегающей из комнаты, откуда повалил дым.
Я выдавила из себя смешок, но он прозвучал неубедительно даже для моих ушей.
Мне ничего об этом не известно, ответила я. Я как раз направлялась туда, когда мне сообщили о пожаре. Даже не успела добраться до восточного крыла.
Я весь день практиковала эту отговорку про себя, но прозвучала она так себе.
Ты не умеешь врать. Лицо Моргаузы смягчилось, и она улыбнулась.
Я тысячу раз видела ее жестокие усмешки, ее клыки, ее ухмылки но такой улыбки никогда. На первый взгляд она казалась почти сочувственной.
Моргана ужасное создание, не правда ли? пробормотала Моргауза. Я не виню тебя в том, что ты испугалась. Но если расскажешь нам о случившемся, мы проследим, чтобы она получила по заслугам.
По заслугам. Да, конечно, пожар был преступлением, но то, с каким весом Моргауза это произнесла Она знала о магии Морганы. И желала своей сестре смерти.
Меня пробрала дрожь.
И мне захотелось все ей рассказать. Очень захотелось, но я не могла в этом признаться. Я бы поступила верно, разве не так? Я рассказала бы правду. Магию запретили не просто так. Она была опасна. Моргана была опасна. И законы, по которым мы жили, говорили, что преступление ее должно караться смертью. Разве я могла им противоречить? И если я расскажу все как есть, может, Моргауза смягчится? Станет менее жестокой?
Но Моргана отнеслась ко мне по-доброму, хотя у нее не было на это причин. Пусть она виновна в колдовстве, в использовании магии фейри, но разве она заслуживала смерти? Если так, то смерти заслуживала и я. И я не могла отдать Моргану на растерзание Моргаузы ради пары добрых слов, которые казались мне ловушкой.
Не знаю, о чем ты, Моргауза. Я с трудом подняла на нее взгляд, готовая поникнуть перед ней, как жаждущий влаги папоротник.
Я представила, как Моргана говорит со своей сестрой. Мгновение Моргауза просто смотрела на меня, сощурившись и скривив рот. А потом она отвела взгляд и повернулась к своему спутнику.
Я ведь говорила, что она сумасшедшая, Мордред, вздохнула она. Но кто-то ведь должен был все увидеть.
Тогда я впервые услышала это имя. Мордред.
Позже я узнаю, что он был бастардом короля и жаждал власти даже больше, чем Моргауза. Узнаю, что в юности он пытался создать себе положение при дворе, обещал всем вещи, которые совсем не имел права обещать, искал союзников среди тех, кто его не презирал. Позже я научусь его бояться. Увижу разрушения на его пути и угрозу, которую он представляет не только для меня, но и для дорогих мне людей. Но в тот день я лишь опасливо его осмотрела как и любого, с кем дружила Моргауза. Он тоже наградил меня оценивающим взглядом.
Может, и так, медленно проговорил он. Как бы то ни было, совсем скоро ее здесь не будет.
Они прошли дальше, оставив меня одну, но слова Мордреда продолжали звучать в моей голове.
«Совсем скоро ее здесь не будет».
Это тоже было правдой, Моргана сама так сказала. Она приехала в Камелот всего на несколько дней и скоро отправится назад. Она даже хотела поскорее уехать. Но то, как Мордред это произнес походило на угрозу. И я не могла перестать об этом думать.
5
Моргане смириться с новостями сложнее всего.
Нимуэ собрала всех нас после ужина, чтобы их сообщить. Даже Артур, у которого умер отец, не устраивает сцены. Но Моргана не скорбит по Утеру она о нем и не думает. Моргана скорбит по Авалону, единственному месту, которое она может назвать домом. Когда-то она призналась мне в том, что не покинет этот остров, даже когда ее тело остынет.
Я не поеду, сообщает она Нимуэ, и в ее фиолетовых глазах плещется решимость.
Ей уже почти двадцать пять, но сейчас она походит на ребенка, который вот-вот закатит истерику. Под слоем напускной храбрости скрывается страх. Это я понимаю как никто.
Потому что я помню, как с ней обращались в Камелоте: ее ненавидели, потому что она казалась странной. Тогда я думала, что она не обращала внимания на шепотки и косые взгляды, на людей, обходивших ее стороной, словно даже воздух вокруг нее был смертельным. Но тогда я просто не умела ее читать.
Авалон мой дом, продолжает она, каждое слово сталь. Дева, Мать и Старуха указали мне путь, и я имею право здесь находиться. Такое же, как и все остальные.
На Нимуэ эта вспышка впечатления не произвела. Полагаю, она уже успела к ним привыкнуть: она ведь знала Моргану знала всех нас с тех пор, как мы были детьми.
Даже если бы Нимуэ не обладала даром предвидения, вряд ли кто-то из нас мог ее удивить. Вспоминаю свою мать: она воспитывала меня тринадцать лет, но все остальные жили с Нимуэ с самого детства. Для них она и была матерью.
Пока Дева, Мать и Старуха не решат спуститься к нам, мне, как Леди Озера, положено излагать их волю по своему разумению, спокойно напоминает Нимуэ, устало потирая виски и откидываясь в кресле. Думаю, чай поможет тебе успокоиться.
Не хочу я никакой чай! рявкает Моргана. Я требую объяснений!
Глаза Нимуэ на долю секунды останавливаются на мне, а потом взгляд ее сосредотачивается на Моргане.
Я объяснила уже дважды, но хорошо, она вздыхает. Артур теперь король.
Нимуэ кивает в его сторону: Артур замер рядом с Гвиневрой. Он не произнес ни слова с тех пор, как ему сообщили о смерти отца. Сейчас он совсем не похож на короля. Он выглядит мальчишкой, под ногами которого разверзлась земля. Мальчишкой, который больше ни в чем не уверен. Ему двадцать три он давно уже вырос, он не самый молодой король Камелота. Но для меня он навсегда останется мальчишкой, которого я встретила полжизни назад.
Гвиневра держит его за руку: она редко проявляет внимание таким образом, и это подчеркивает всю серьезность происходящего. Не сомневаюсь, она сделала бы это для любого из нас, но в их с Артуром отношениях много подводных течений: в том смысле, что они будто стоят одной ногой в этом мире, а второй в их собственном. Созданном только для них.
Нимуэ продолжает:
Он вернется в Камелот, чтобы занять трон, и будет править. И всем вам нужно отправиться с ним.
Я не отрываю взгляда от Артура, пока Нимуэ расписывает его будущее. Будущее, о котором он всегда знал. Выражение лица его почти не меняется, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы заметить проблеск неуверенности в янтарных глазах.
Хороший знак. Значит, Артур понимает, какая ответственность ложится на его плечи. Корона для него не просто слова.
Зачем? голос Морганы дрожит.