и дубов-колдунов, закончила я его мысль, вспомнив песню из старой кинокомедии.
Вот именно, сказал волшебный пень. А подсказывать тебе Не уверен, что это разрешено. А проверять экспериментальным путем как-то не хочется. Вдруг ты тоже превратишься во что-то безрукое и не сможешь меня откопать.
Какой ты все-таки эгоист, сказала я. Все о себе да о себе.
О каком же себе, если я за твои руки волнуюсь? прикинулся пень шлангом.
Вот давай не будем делать из меня олениху!
У оленей как раз рук нет, сказал Юстер Литц. Так что давай и правда не будем. Или это была метафора?
Ладно. Это не так важно, отмахнулась я. Давай повторять заклинание.
Долго ли коротко ли, но я эту зубодробительную бессмыслицу выучила. Вам даже ее пересказывать не буду. Скажу лишь, что начиналось заклятие следующим набором звуков: «Улипа́ка-сиуси́у-дыдыды́-буркы́х-х-хх!..» Ну как, круто? А там таких строчек было с десяток. Вот только не надо говорить, что при хорошей памяти выучить десять строк любой мути как нефиг делать. Я бы посмотрела, как бы вы это сделали, особенно если учесть, что ошибка в одной букве могла стоить да чего угодно! Может быть, я сама превратилась бы в ту лопату, которая в результате колдовства получилась.
Я взяла в руки творение своего искусства и, честно говоря, немножко собой загордилась. Ну да, мне помог Юстер Литц, но все равно это сделала я, пусть и с его помощью. Лопата вышла что надо: штыковая, черная, с блестящей заостренной кромкой. Черенок лежал в руках удобно, был гладким, длиной как раз под меня. Супер!
Правда, один вопрос у меня в голове все-таки зародился.
Юстер, сказала я, а почему мы намагичили именно лопату?
Потому что пилой неудобно копать, сказал деревянный шутник.
Я даже не стала на это реагировать. И все же пояснила мысль:
Почему мы не намагичили так, чтобы ты сам откопался, чтобы земля просто бэм-с! и слетела с твоих корней?
Ну-у протянул шнырятель. Наверное потому, что я опасался. Нет-нет, ты не подумай дурного, но согласись, если бы ошиблась хотя бы в одном слове, я мог бы, например, не откопаться, а закопаться глубоко-глубоко. Или не земля бы с корней слетела, а я сам улетел неведомо куда.
Ну да, вздохнула я. Опять: я, я, я. А Ола копай.
Это нетрудно, правда! У меня короткие корни. Так мне кажется.
Корни у пня оказались и правда не особенно длинными. Но их было много, они переплетались друг с другом и с другими корнями-корешками, так что мне пришлось повозиться. Иногда хотелось просто разрубить лопатой какое-нибудь сплетение, но стоило представить Литца в облике человека с обрубленными пальцами, носом, ушами, еще с чем-нибудь не менее важным, как желание тут же пропадало, и я кропотливо разбирала голыми руками проблемные места.
Но все когда-нибудь кончается, откопала и я этот пень. Он, кстати, когда я его переносила на травку, оказался совсем не тяжелым, что вселило в меня радость, ведь тащить его на себе дальше предстояло тоже мне.
Однако и Юстер Литц меня обрадовал, сказал, что особо далеко этого делать не придется.
А что, королевский дворец где-то рядом? спросила я.
Да, недалеко. Километров двадцать. Может, чуть больше. Но это если по прямой
Погоди, остановила его я. Крутилово-закрутилово! Топать двадцать, а то и больше кэмэ по лесам-перелескам с корягой в руках? Я думала километра два и то переживала, но двадцать! Ничего себе, недалеко!
Но ведь сто, например, было бы гораздо дальше, решил поспорить Литц. Или тысяча.
Или стопицот миллионов, сказала я. Какая радость, что подохнет наша Олушка всего на двадцати.
А потом, проскрипел пень, зачем тебе топать все эти километры? Мы просто перенесемся туда и все дела.
Не-не-не! закрутила я головой. Наслышана, как перемещается великий межмировой шнырятель Юстер Литц. Никогда не знает, где в следующий раз окажется. Сейчас мы хотя бы в двадцати километрах от цели, а ты переместишь как раз на стопицот. Пусть даже не миллионов. Крутилово-закрутилово, вот радость-то будет!
Не знаю, где ты берешь свои сведения, обиженно скрипнул шнырятель, но я попадаю в случайные места, лишь когда перемещаюсь между мирами. И то, в изначальную точку, откуда начал перемещения, я могу вообще вернуться в любое мгновение. А в пределах одного мира попадаю в цель всегда, ошибок еще не было.
Ну хорошо, а как мы будем перемещаться? Опять придется отгрызать от тебя куски и учить непроизносимые тексты?
Отгрызать не придется, все еще обиженно произнес Литц. Нужно будет наскрести с меня немного трухи и посыпать себе голову.
Прикалываешься?
Ничуть. Это будет нужно для того, чтобы я вернул тебе право Литца.
А-а-а! дошло до меня. А потом мы просто провалимся!
Лично я называю это другими терминами, но суть ты уловила верно.
Вот зря я сказала про «отгрызать», потому что от этого копания реально захотелось что-нибудь погрызть. Но не пень, а например, колбаски. Тут я хлопнула по лбу: Олена, у тебя же пакет как раз с колбасой! Ну да, он так и стоял возле кустика, куда я его поставила. И колбаса показалась мне такой вкусной, что я чуть было не съела ее всю. Еще и уронила один кружок, прямо на разрытую землю. Ладно, зверушки съедят. А пенек между тем начал нетерпеливо поскрипывать.
Да все, все, сказала я, поставив пакет. Просто слегка подкрепилась, я ведь не деревянная.
Дальше было так. Я наскребла трухи, посыпала голову, хотя мне и было стремно, так и порывалась поржать. Потом пень сказал, чтобы я подняла его и покрутила над головой. Это было не так легко, как я думала. Одно дело поднять его на руки и просто куда-то нести; совсем другое поднять над головой, да еще и крутить. Я все-таки не силачка, по фитнес-клубам не ходок, обычная, можно даже сказать, хрупкая девушка. Но я все-таки подняла этот пень и пару раз его вокруг головы крутанула. А он при этом скрипнул:
Возвращаю тебе право Литца!
По правде говоря, я ничего не почувствовала. О чем и сказала пню.
Поставь меня, буркнул тот.
Я поставила. Благодаря ветвистым корням он встал надежно, устойчиво, как будто так и было задумано. Мелькнула мысль: а нельзя ли наколдовать, чтобы он мог передвигать корнями? Тогда бы и носить его не пришлось. Это я ему тоже сказала. Пень запыхтел. То есть, он на самом деле поскрипывал, но казалось, будто реально пыхтел. Как выразился бы умный Ванечка: по контексту.
Во-первых, начал возмущенный Литц, если ты ничего не почувствовала, значит, я лгу?
В мыслях не было, приложила я к сердцу руки.
Во-вторых, если я буду перемещаться сам, как, думаешь, отреагируют на это жители столицы?
Нормально отреагируют. Они же в магическом королевстве живут, а не в Антарктиде.
Что это за страна? Там запрещены пни?
Там их в принципе нет.
Я и говорю: запрещены. Их уничтожили, выкорчевали! Безобразие. Пеньевой геноцид! Отвратительная страна.
Уймись, Юстер, нахмурилась я. В Антарктиде нет пней, потому что там нет деревьев. Там один только снег. И лед.
Что это такое? А-а! Замороженная вода! Но ее ведь не может быть в таком количестве, зачем ты надо мной издеваешься?
Крутилово-закрутилово! заорала я. Это ты надо мной издеваешься! Зачем я тебя вообще выкапывала? Значит так, давай расстанемся по-хорошему. Скажи мне, в какой стороне королевский дворец, и я пошла.
Погоди! испугался Литц. Нет-нет-нет, не сердись. Если я чего лишнего и наговорил, то войди в мое положение не очень приятно торчать пнем. Только и ты признайся, что наврала с Антарктидой.
Я не наврала! Хочешь, переместимся туда? Потом, когда спасем Аню.
Не хочу. Хотя Если это правда Очень любопытно! Я еще никогда не видел сразу много замороженной воды.
Ну, много замороженной воды ты и у нас наглядишься.
У вас? качнулся пень. А почему я у вас вообще буду что-то глядеть?
Да, смутилась я. Это я и правда поспешила. Может, она у тебя захочет остаться. Хотя у тебя же ни кола, ни двора, так что
Не понимаю, о чем ты вообще бормочешь? засуетился пень. Кто у кого захочет остаться? И почему это у меня ничего нет? У меня, между прочим, замок у моря. В провинции, правда. И не такой шикарный, как у Атевсии, но все-таки. Красивый, на краю высокой скалы, о которую разбиваются волны.
Круто, сказала я. Ласточкино гнездо практически.
Это мое гнездо. Вот зачем ты вспомнила? У меня ностальгия, я домой захотел.
Никаких «домой»! испугалась я. Ничего себе заявочки Сначала спасем Анну. Ишь!..
Так это само собой разумеется. Как я домой в таком виде? Мною тут же слуги камин растопят.
Слуги? нахмурилась я. Так ты еще и буржуй? Ну ничего, Аня разберется.
Вот именно! Давай переместимся к ней, пусть скорей разберется и сделает меня человеком.
На это у нее, похоже, уйдет не один год, шепнула я под нос. Литц вроде бы не услышал.
Потом ставший очень серьезным пень снова велел взять его на руки. Я взяла сначала пакет с едой, а потом уже пень.
Крепче держи! строго сказал он.
Я прижала его к себе, как родного и даже пару раз инстинктивно покачала. Подумала, что если бы кто-то видел это со стороны, поржал бы изрядно: стоит в лесу девчонка в цветастом платье и баюкает пенек. У меня даже слова песенки в голове зазвучали:
Копала я пенечек,
Корней уж много очень,
Но все-таки сумела
Я Литца откопать.
Его теперь качаю я
И всей душой мечтаю я,
Что Анечку пропавшую
Мы сможем отыскать!
Оказывается, я промурлыкала песенку вслух.
Это что, заклинание? недоуменно спросил пень.
Типа того, сказала я. Будешь сильно вредничать, станешь опять лялечкой. Я отдам тебя Ане, пусть нянчится, пока не вырастешь. Может, что-то дельное воспитает. Как раз и сделает тебя человеком, как ты хотел.
Ты этого не умеешь, сказал Литц, но уверенности в его тоне я не услышала.
А ты проверь, хмыкнула я. Но сама на себя разозлилась: Ладно, хватит лирики! Говори, что нужно делать. Или ты сам все сделаешь?
Я же сказал, нудно заскрипел пень, что заклинания должен говорить человек
Ну так учи своему заклинанию, тяжело вздохнула я, вспомнив, как только что зубрила бессмысленные строки, и приготовившись к новой зубрежке.
Ты и так его знаешь. Вы же благодаря ему в прошлый раз сюда попали.
Ты имеешь в виду «чтоб мне прова», начала я, но Юстер выкрикнул:
Погоди! Я должен представить место, куда нам нужно попасть. И тебе не обязательно говорить все эти «чтоб мне» и все такое. Просто скажи про мое право.
Нет уж, покачала я головой. Скажу то, что проверено и точно работает. Ты готов?
Пенек какое-то время молчал, потом скрипнул:
Готов.
Я набрала в грудь воздуха и провозгласила:
Чтоб мне провалиться!
Что я могу сказать? Мы провалились! Честное слово бэм-с! были здесь, а стали там. Или наоборот, теперь уже здесь стали, а там только что были. Не суть. Мы очутились в другом месте! Ну, разумеется, сначала было темно и трудно дышать, все уже знакомое и привычное. А вот то самое другое место было как раз незнакомым.
Сначала я слегка испугалась: а вдруг Юстер Литц не смог переместиться, куда хотел, и мы теперь невесть где, откуда неизвестно как выбраться, но пенек в моих руках скрипнул:
Видишь там башенки с флагами? Это и есть королевский дворец.
Я осмотрелась. Мы стояли среди редких деревьев, а чуть дальше простирался город. Не обманно сверкающий, как тот, что мы с Анной видели в Сизелоне, и не он же, грязный и обшарпанный изнутри, а обычный почти средневековый город, как на рисунках в исторических романах и таких же фильмах. Только здесь было еще более мрачно, чем в средневековье, потому что над городом нависало низкое темное небо, что сняло мои последние сомнения: да, это все еще был Темон. И где-то кварталах в пяти-шести от нас над невысокими, в основном двух- трехэтажными домами возвышались белые каменные башни с развевающимися черно-белыми, в шашечку, флагами.
Как он называется? кивнула я на город.
Темница, сказал пень. Сокращенно от «Темон» и «столица».
И этого остряка-сокращателя не казнили?
За что? Хорошее ведь название.
Допустим. А как, в таком случае, называют здешнюю тюрьму? Светлица?
Почему? Тюрьмой и называют. Но редко. Кому хочется ее вообще называть?
И то верно, согласилась я. А почему у этого города нет крепостной стены?
Как же нет? Есть, сказал Юстер Литц. Только я представил место уже внутри города, а то тебя могли не пустить стражники.
Это почему же? почувствовала я укол обиды.
Потому что у тебя в руках большая дубина. Это могло их насторожить.
Так и говори, что это тебя могли не пустить, а не меня.
Давай не будем спорить о несущественном и уже не имеющем значения, сказал пень. Пойдем искать Анну!
Пень сказал дело. Мне даже стало немного стыдно: Анютка в беде, а я страдаю фигней! Крутилово-закрутилово, как все-таки неблаготворно влияют эти перемещения на работу мозга!
А куда мы пойдем? завертела я головой. Было похоже, что мы переместились в какой-то заброшенный парк посреди города. Молодец все же Литц, удачное вспомнил место. Где живут королевские маги?
Нам сейчас не столько нужно знать, где они живут, а где бы их стала искать Анна. Ведь нам-то не сами маги нужны, а она.
И опять Литц был прав! А мне со своей головой, будет свободное время, следует разобраться. Задачки какие-нибудь порешать, ребусы, шарады. Правда, я забыла, что такое шарады еще одно доказательство сбоев работы мозга.
Но я решила реабилитироваться и поставила себя на место подруги. Посмотрела на город Аниными глазами, опять зацепилась взглядом за башенки с флагами и сказала:
Анютка бы пошла ко дворцу.
Ну-у протянул пень. Не факт. Возможно, она стала бы искать гильдию магов
Может быть. Но не забывай, что она не перемещалась, а топала сюда пешком. Она устала, изнервничалась, хотела есть и спать Я даже шмыгнула носом, так мне стало жалко нашу ведьмочку. И вот она дотащилась, сбив до мозолей ноги, обвела вокруг изнеможденным взглядом, а тут бэм-с! какое-то светлое пятно. Да еще с шахматными флажками. У Анечки сработала ассоциация: башни дворец, дворец король; шахматы мудрецы, мудрецы маги; король маги. Итог: королевские маги. Мне туда! И почапала во дворец.
Не знаю, что такое шахматы, проскрипел пень. И я потерял нить твоей логики.
А это не моя логика, Анина. Так что пошли-ка тоже во дворец.
И вот надо же такому случиться! Говорят, случайностей не бывает, что все предопределено. Я в это не верю, но угадайте с трех раз на что мы наткнулись, не доходя полквартала до дворца? Нет, не на пивбар, туда все равно с пнями не пускают, деревянными уже внутри становятся. Нет, не на Анну, она вообще «кто», а не «что», во всяком случае я сильно на это надеялась. Ладно, сдаетесь? Мы наткнулись на гильдию королевских магов! Вот прям настоящий рояль в кустах, прочитала бы такое в книге, сказала бы: «Фе!»
Вообще-то нечто подобное произнес Юстер Литц, когда увидел этот приземистый, серый и длинный, как три вагона, одноэтажный дом. Только его «фе» было больше похоже на «скрфе», но я все равно насторожилась и спросила:
Что?
Вот тогда-то пень и сказал, что это гильдия королевских магов, что это он вроде как почуял, потому что сам маг. Я ему не сразу поверила, потому что никакой вывески на доме не было, но тут из его дверей вышел тощий высокий человек в черном плаще, и я уже по его внешнему виду догадалась, что это и правда маг, но решила убедиться ведь мало ли кто бывает тощим и в плаще, даже некоторые извращенцы или наоборот, местные судьи какие-нибудь
Поэтому я подошла к незнакомцу и прямо спросила:
А вы кто, милейший?
Тот шарахнулся так, словно у меня рога выросли! Да, я Олена, скоро еще и Лосевой стану, но внешне-то ведь это не отражается. Или отражается? Магический мир, все-таки. Я потрогала голову рогов не было. И чего он тогда? Я же не денег попросила.
Между тем тощий дядька в плаще растворился в воздухе.