Там на обтянутом красной кожей диванчике с изящными позолоченными ручками полусидела-полулежала охваченная алой дымкой госпожа Мартинез одна из лучших писательниц Либрума, четвёртое место в неофициальном топ-100 Пантеона, если ничего не изменилось за моё отсутствие. Она прославилась тем, что создавала устройства для взрослых забав.
В фиолетовом эфириусном платье, строгом, без выреза, с плывущими по воздуху «греческими» рукавами чёрными крыльями, как у летучей мыши, Лана производила сильное впечатление. Длинные чёрные волосы струились по плечам, в голубых глазах пылал то ли азарт, то ли безумие, тонкие губы, подведённые рубиновой помадой, кривились в сардонической ухмылке А узкий кинжал, умело скользивший в её руках, мерцал.
Вот незадача! Кого-кого, а госпожу Мартинез с её вездесущими сумеречными копиями видеть мне не хотелось.
Вокруг писательницы то и дело мелькали вспышки фотокамер, но люди выглядели напряжёнными. Говорили тише, не отвлекались, старались закончить быстрее Неужели так её тени на всех действовали?
Ах, Лана Её прототипы в рекламе и не нуждаются. Но с такой внешностью ей достаточно просто появиться в кадре и снимки будут великолепными! Хотя декольте здесь не помешало бы задумчиво добавил господин Карелтон.
Вот ещё! усмехнулась писательница, расслышав это высказывание, хотя мы стояли далеко от неё. Я покрутила головой по сторонам, ища лишние «уши», и обнаружила по соседству с нашими ещё одну тень Пусть лучше мои творения обнажают людские пороки, чем я своё тело!
Господин Карелтон расхохотался:
Метко подмечено, моя дорогая! Дешёвые уловки вам ни к чему! Но, Лана, красавица, я всего лишь мужчина! Пожалейте таких же несчастных, как ваш покорный слуга!
Она усмехнулась. Острый взгляд голубых глаз остановился на мне, и писательница одним грациозным гибким движением спрыгнула с диванчика и направилась к нам.
Госпожа Мартинез, мы не закончили! полетело ей в спину.
Мне надоело. Довольствуйтесь тем, что есть, бросила она издевательски. В конце концов, мои прототипы в рекламе и не нуждаются! Так, Маркус?
Добрый день, Лана. Не ожидал, что стану причиной срыва вашей фотосессии, шутливо произнёс он, целуя ей руки.
В этой жизни нужно быть готовым ко всему. Смотрю, вы пришли сюда с нашей очаровательной звёздочкой. Как поживаешь, Кара?
Отлично, сухо сказала я.
Сложно спокойно смотреть в лицо человеку, который украл твой проект. А ведь расследование я так и не успела инициировать Но сейчас меня больше волновало, как много она успела подслушать из нашего с Маркусом разговора.
Рада вас тоже видеть, Лана.
Они ещё немного поболтали, но господину Карелтону удалось убедить своенравную писательницу продолжить съёмки, и мы с ним отправились в смежную комнату. Там за круглым сенсорным столом уже сидела его творческая группа. После обмена приветствиями мы приступили к делу.
Итак, Кара, произнёс Маркус, открыв какую-то 3D-презентацию, пиар-компанию зеркального пространства можно считать более, чем успешной. Вы о себе заявили, как писатель. Ваше имя теперь у всех на устах, и когда люди познакомятся с вашим творением на практике, они захотят узнать как можно больше о вас. Чем вы интересуетесь? Какую музыку любите? Какую предпочитаете еду? Как проводите свободное время?.. Тут он тихонько усмехнулся, видимо, вспомнив дикие сплетни. Впрочем, не всё им надо рассказывать
Я открыла рот и тут же закрыла. Пусть думают, что хотят. Всё равно я не могу никому сообщить правду.
Главное, дать понять, что вы из себя представляете, как человек? «Соседская» девчонка? Роковая обольстительница, вскружившая не одну голову? Или дерзкая выскочка? Так вот, Маркус перелистнул презентацию, и над столом появилась голограмма с каким-то графиком, согласно нашим опросам, пятьдесят один процент респондентов считают вас «милой», «доброжелательной», «искренней», тридцать «забавной» и девятнадцать гм, «секси». Отличные показатели! Но мы хотим в новой пиар-компании раскрыть ваш внутренний мир, показать, что за образом смеющейся девчонки скрывается интересная личность, дать людям ответ на вопрос, кто вы Кто же вы, госпожа Грант? Расскажите нам!
Мне не хотелось играть в их игры, не сейчас, когда всё казалось искажённым, неправильным, диким, и я пожала плечами.
Не знаю. Просто Карина.
Они рассмеялись.
Хорошо. Мы ещё над этим поработаем.
После этого небольшого совещания я отправилась в гримёрку готовиться к фотосессии. Маркус пообещал, что в связи с новым сложным проектом не станет меня нагружать. Две фотосессии, пробная и основная, плюс всего один ролик. Неплохо, лишь бы удалось со всем справиться без ущерба работе. Мне сделали лёгкий дневной макияж и проводили на съёмочную площадку.
Отлично! Вот это взгляд! Пробирает до самых костей! выкрикивал фотограф, порхая вокруг меня. Не двигайтесь. Нет, и не улыбайтесь. Просто продолжайте рассказывать глазами историю о вашем шатре! Да, вот так! Замечательно!
Я ничего не делала. Молча сидела, смотрела на съёмочную группу и думала о том, как можно было общаться с обитателями Пантеона, пользоваться их творениями, рекламировать их и не обращать внимания на то, что в один прекрасный день те, кем они так сильно восхищались, неожиданно исчезали, уходили в никуда, не возвращались.
Но ни у кого такое положение дел вопросов не вызывало. А ведь с момента открытия эфириуса в Лету канули десятки, сотни, а может, и тысячи писателей.
Великолепно! Закончили! Госпожа Грант, вы меня сразили. Фотограф галантно протянул мне руку, помогая спуститься с постамента, и проводил к Маркусу.
Мы с ним попрощались, я вызвала таксолёт и неспешно направилась к парковке. Но на выходе из павильона, в тёмном широком коридоре, меня перехватила госпожа Мартинез.
Кара, тебя подвезти? кровожадно улыбаясь, предложила она, выступив из дорогой её сердцу тени.
Лана стояла в тёмных солнцезащитных очках и демонстративно поигрывала ключами с брелоком. Повсюду шныряли её любопытные сумеречные клоны.
Я нахмурилась.
Нет.
Как категорично, Кара протянула она с притворным укором. Что так? Ты разве забыла, что мы с тобой лучшие подружки? Лана сверкнула зубами, куражась.
Её двуличность меня сразила.
Мы с вами не друзья, Лана, тихо ответила я, и никогда ими не были.
Как грубо. Я ведь могу и обидеться В её голосе отчётливо промелькнула угроза. Расслабься, Кара, ты так напряжена
В этот момент одна из теней госпожи Мартинез подлетела ко мне и принялась, будто бы невзначай массировать мои плечи. Я посмотрела на это бессовестное создание оно мне улыбнулось. Перевела взгляд на Лану. Поймала своё отражение в чёрных линзах её очков глухая стена.
Серьёзно? я вскинула брови.
Кара, дорогая, мои тени живут сами по себе, и я их толком не контролирую Она притворно виновато развела руки в стороны, показывая, мол, бессильна.
Это неправда. Я это точно знаю.
Госпожа Мартинез молча изобразила недоумение, но тень, как по команде, исчезла.
Прощайте, Лана, бросила напоследок я и направилась к таксолёту, который как раз подлетел.
Писательница звонко расхохоталась.
Нечего злиться, Кара! Я просто хотела немного поболтать! Может, как-нибудь сыграем в покер? На интерес?
Точнее на информацию. Из-за её вездесущих шпионов-теней, Лане было запрещено посещать все казино ФФЗ. Но она, чтобы не потерять форму, периодически устраивала с Шоном карточные вечера, во время которых они обменивались секретами.
В покер я играть не умела, и госпоже Мартинез было прекрасно об этом известно. Интересно, что ей от меня понадобилось?.. Какие-то сведения или очередной прототип?
С этими мыслями я листала книги технической тематики в букинистическом магазине, рассматривала схемы машин. Механика Как же всё это было сложно! А день, считай, прошёл зря. То время, что я потратила на обсуждение рекламной кампании, можно было бы использовать для исследований.
Хорошо хоть следующая фотосессия будет через два дня, а кастинг актёров, которые должны были сниматься в роликах моего шатра, ещё ведётся.
Я тяжело выдохнула. Купила столько книг, сколько смогла унести, и полетела домой.
Глава 3 Скрытые угрозы
До поздней ночи читала об экскаваторах, прикидывая, с какой стороны подступиться к проекту, а утром Даниэль опять отвёз меня в Пантеон.
В голове мелькала крамольная мысль: «Что, если я ошиблась? А в Эдеме убивают не всех писателей-пришельцев?»
Мне надо было убедиться. Поэтому попрощалась с другом и, набравшись смелости, решила отправиться в галерею. Смотреть на портрет Томми было невыносимо, и я забралась на этаж повыше.
Прошла пару метров от лифта, как увидела с противоположной стороны Фредерика Штольцберга. Как всегда, в белоснежном костюме, властный и нарочито доброжелательный, он проводил экскурсию по храму творцов для новой сотрудницы прекрасной юной блондинки в коротеньком золотистом платье. Она с любопытством озиралась по сторонам и улыбалась так искренне, что хотелось ей улыбнуться в ответ. Наверное, я выглядела так же в день попадания в Эдем.
Хмуро посмотрела на девушку. На вид ей было не больше, чем Элли дочери Штольцберга. Мне стало жутко. Он ведь знал, что она угодила в чудовищную ловушку и, скорее всего, обречена, но добродушно улыбался, глядя ей прямо в глаза, лицемерил.
Я ощутила укол совести.
Они всё молодеют и молодеют долетел до меня откуда-то справа задумчивый голос госпожи Мариам. Одной из лучших писательниц Либрума.
Я перевела взгляд на неё.
Дориан была одета в пышное тёмно-синее эфириусное платье, по которому текли иллюзорные струйки крови, оставляя за собой на белоснежном полу алый след. Она любила шокировать людей, тем самым поддерживая репутацию писателя дарк фэнтези. Но на самом деле госпожа Мариам не могла свыкнуться со своей смертью, и это событие отпечаталось на её личности.
Тебя это тревожит, Дориан? безразлично спросил господин Клай, на котором красовался эфириусный костюм стального цвета. Своими кроем и фактурой он напоминал доспехи рыцаря. Беспокоишься, что юные и энергичные смогут тебя потеснить?
Разумеется, спокойно сказала она. Как и ты, мой дорогой Торнтон.
Их взгляды, как по команде, устремились ко мне. Я отвернулась и увидела, что Фредерик Штольцберг тоже внимательно смотрел в мою сторону. В груди разлилась тревога.
Он меня подозревает!
Верховный архонт что-то прошептал на ухо новой работнице, и она, согласно кивнув, отправилась бродить по галерее. А Штольцберг уверенной твёрдой походкой направился прямиком ко мне.
Каждый его шаг отбивался в груди барабанной дробью.
Пять
Четыре
Пульс зачастил. Дыхание сбилось.
Три
Два
Ладони вспотели. Вот бы куда-нибудь провалиться!
Один!
Доброе утро, Карина, с фальшивой улыбкой на губах произнёс он. С возвращением в Пантеон. Острый взгляд серых глаз метался по моему лицу.
С трудом заставила себя вежливо улыбнуться. Одно неверное слово или действие и он догадается, что я всё знаю. И тогда меня точно убьют.
Благодарю.
Пройдёмся? От этого предложения по коже пополз холодок, но мой голос прозвучал на удивление твёрдо:
Конечно.
Очаровательная идиотка с безграничным ресурсом. По словам Шона, он считал меня именно такой. И я решила сыграть эту роль. В ней было моё спасение.
Господин Штольцберг, мне жаль, что я подвела вас и весь Пантеон с тем проектом. Надо было предупредить стражей, что его следовало срочно отправить в техотдел, но я растерялась и обо всём забыла
Мой собеседник заметно расслабился.
Не беспокойтесь об этом, Карина, снисходительно произнёс он. Главное, что всё утряслось. Известие о вашем аресте произвело на меня сильное впечатление. Не ожидал, что вы с вашим потенциалом и желанием трудиться на благо Эдема окажетесь в такой неприятной ситуации
Он бросил косой взгляд на меня. Я потупилась.
Сожалею, что вас отправили работать на рудник. Но вы должны понимать, Карина, что так устроена система, а без специального образования мы просто не можем давать пришельцам из других миров выполнять высококвалифицированный труд.
Я всё понимаю, ответила тихо, отчаянно давя возмущение. Даже на том руднике от меня было мало пользы
Поэтому будем надеяться, что ничего подобного не повторится. Кстати, слышал, что вы взялись за новый амбициозный проект
Выходит, он и вправду за мной наблюдал.
Да. Я заставила себя снова изобразить лёгкое подобие улыбки. Когда мне стало ясно, насколько сложно работать шахтёрам в аномальных зонах, то идея нового прототипа пришла сама собой.
Штольцберг с притворным добродушием ухмыльнулся:
У вас поразительная способность, Карина, извлекать для себя выгоду даже из сложнейших ситуаций. Надеюсь, вы ещё не успели шокировать своих коллег страшными байками о рудниках, где выключается любая техника?
Внутренне вздрогнула, уловив угрозу в адрес друзей, покосилась на собеседника.
«Я их уничтожу. Так же, как и тебя, если только посмеешь кому-то обо всём рассказать», говорили его глаза.
Разумеется, нет, ответила я, сглотнув. Им об этом знать ни к чему. А я бы хотела как можно скорее забыть о случившемся.
Штольцберг удовлетворённо кивнул.
Хорошо. Если у вас всё получится, моя дорогая От этого обращения меня передёрнуло. то вы мгновенно войдёте в число лучших писателей Либрума и переедете в этот сектор. Он указал рукой на пропасть слева от нас, в которой парили белоснежные капсулы топа. Вы ведь именно об этом мечтали?
Сначала кнут, потом и пряник.
Да. Я буду очень сильно стараться, господин Штольцберг.
На том мы и распрощались. Верховный архонт ушёл, и только тогда я смогла выдохнуть с облегчением. Хотя пальцы по-прежнему продолжали дрожать.
Кажется, мне удалось усыпить его бдительность и отвести от себя и друзей угрозу. Временно. Только что делать дальше?
Систему невозможно сломать. Уж точно не мне и не в одиночку. А всё из-за эфириуса и человеческой алчности! Но я должна была придумать способ выжить самой и спасти жизни друзей! Хотя пока и не представляла, что можно предпринять, кроме как не заводить долгов.
Я устало потёрла ладонью лицо, и мой мимолётный взгляд скользнул по стенам галереи. Вздрогнула, заметив портрет писательницы, который когда-то внимательно разглядывала с Шоном. Тогда мне показалось, что изображённая на нём ослепительная блондинка с презрением смотрела в объектив камеры, но сейчас я увидела ненависть, разочарование и затаённую боль.
Марианна Штольцберг. Мать Элли.
Неужели Фредерик Штольцберг убил ещё и свою обожаемую жену, а дочери сказал, что она якобы от него сбежала? Но тогда и Элли в опасности! У неё ведь совсем недавно проснулся дар созидания!
Стоп! Нет!
Если бы Элли что-то грозило, на неё бы не надели сдерживающий ошейник и не выслали бы из Либрума в какой-то закрытый пансион. Штольцберг не станет её трогать. В конце концов, она его единственная дочь!
Однако моя рука сама собой потянулась к коммуникатору.
Элли, милая, как ты? встревоженно спросила я, едва услышала её голос.
Нормально недовольно пробурчала подруга. Но ужасно хочу домой
Я покусала губу, не зная, могу ли ей намекнуть, что в Либруме опасно. Штольцберг вполне мог поставить мой коммуникатор на прослушку. Но даже если и нет Судьба её матери не была мне доподлинно известна. А подливать масло в огонь отношений Элли с отцом, которого она всё же любила, определённо не стоило.