Может быть, я снова пожала плечами. Я не помню. Но точно знаю, какими должны быть Мейтт, Торн и Бойл. И, подхватив Мейтта и Бойла, я поднялась на ноги. Теперь я готова идти с вами.
Хвала Отцу, хмыкнул мой супруг и велел всем разом: Возвращаемся. Скоро поедем дальше.
Свое окончательное несогласие выразил только Ветер. Так и не дождавшись моего внимания, он зашипел мне в спину. После обогнал и преградил путь, демонстративно глядя на маленьких рырхов.
Стыдись, дорогой, это же дети, воззвала я к совести ревнивца. Не будь эгоистом, им просто нужна наша забота.
Ш-ш, ответил саул.
Иди вперед, отмахнулась я, и саул, оскорбленный в лучших чувствах, что ясно читалось по его морде, зашагал к месту привала. Правда, вперед не убегал и поглядывал время от времени, продолжая оберегать меня, пока я умилялась своим неожиданным подопечным.
Ростом они были где-то до середины моей голени, и вес их вроде бы и небольшой, но начал ощущаться довольно быстро. Удерживать их стало тяжело, а неудобное положение на моих руках вскоре разонравилось обоим рырхам, и они начали сучить лапами и выворачиваться. И вроде бы идти было не так уж и далеко, но на лице моем вскоре выступила испарина, и я начала ворчать, призывая детенышей успокоиться и не мешать заботиться о них.
Давай, Юглус протянул руки, предлагая мне передать ему рырхов.
Я жадничать не стала и вручила Бойла, с Мейттом отчего-то расставаться не хотелось. И потому, когда Берик тоже предложил свою помощь, я отрицательно покачала головой и удобнее перехватила свою ношу. Детеныш притих. Его взгляд остановился на моем лице. Я ответила улыбкой:
Всё будет хорошо, мальчик, обещаю.
Ашити, позвал меня Танияр. Я поглядела на него, и каан полюбопытствовал: Торн это женское имя?
Нет, ответила я. Это мужское имя.
Тогда надо придумать новое, потому что Торн это самка, усмехнулся каан. А остальные кто? Ты уверена, что они мальчики?
Отрицательно покачав головой, я ответила:
Значит, Торн теперь будет и женским именем. Она Торн. А Мейтт осторожно заглянув детенышу между задних лап, я деловито закончила: Это Мейтт. Он самец.
Бойл тоже самец, отозвался Юглус. Так окончательно определился пол юных рырхов, пусть и с некоторым запозданием.
Идиллия, едва воцарившаяся после ожесточенного спора, закончилась, едва мы достигли места привала. Ягиры, поначалу улыбнувшиеся при моем появлении, ознаменовавшем, что я жива и здорова и даже не похищена, уже через короткое мгновение выглядели озадаченными.
Каан, зачем вы забрали детенышей рырхов? спросил один из них.
Они едут с нами, невозмутимо ответил Танияр.
Но, каан, их мать будет нас преследовать. Она не успокоится, пока не перегрызет всем нам глотки или не сдохнет сама, заметил другой.
Их мать мертва, преследовать нас некому, сказал мой супруг и опустил Торн на землю, как только я вернулась на свой плащ, оставшийся расстеленным на траве. А потом снова поглядел на воинов: Их надо накормить.
Юглус, положивший рядом со мной Бойла, направился к почти опустевшему мешку, где находились взятые с собой припасы. Остальные так и не сдвинулись с места, продолжая сверлить каана взглядами. При мне это был первый случай открытого неповиновения и недоверия действиям главы тагана.
Вы, конечно же, скажете, что нет ничего удивительного в их бездействии, ведь Юглус уже отправился исполнять приказ каана. Какой смысл двум десяткам воинов бросаться кормить трех детенышей? И будете правы. Только вот мой телохранитель выполнил указание, потому что никто из ягиров не спешил делать то, что сказал их глава.
Я переводила встревоженный взгляд с мужа на воинов, но Танияр остался спокоен, даже равнодушен к этому молчаливому бунту.
Каан, прости, заговорил еще один воин, но куда ты хочешь отвезти рырхов? Кийрамам?
Супруг бросил на меня взгляд ему идея понравилась. Она была логична. Кто лучше позаботится об осиротевших детенышах, как не подопечные Хайнудара? Однако у меня имелись возражения, и я ответила вместо каана:
Они едут в Иртэген.
Нельзя в Иртэген! воскликнул самый молодой из воинов. Они вырастут
И станут Иртэгену защитой, закончил за него Танияр, кажется, окончательно смирившись с моим упрямством. Зимой они будут нам помощью в борьбе с голодными стаями. Рырхи умеют служить.
Пока их кормят, напомнил тот ягир, кто заговорил первым.
Три рырха не объедят нас, сказал каан. Мы вырастим их и обучим. Мы станем их стаей.
Ягиры ненадолго замолчали, осмысливая слова Танияра. Я тоже их осмысливала, и, признаться, они мне не понравились. Что могут сделать три зверя против голодной стаи? Пойти им на корм?! В негодовании я вскинула взгляд на мужа, но он к моему немому возмущению остался равнодушен.
Прости, каан, опять заговорил третий воин. Прошу не злись, но скажи это придумала твоя жена? Она захотела рырхов и ты убил их мать, чтобы забрать детенышей?
Обвинение было нелепым и возмутительным. Несколько ягиров посмотрели на товарища, и пусть в их глазах не было гнева, клокотавшего во мне, но недоумение читалось четко.
Это желание Хайнудара, произнес Танияр, глядя в глаза спросившего прямым острым взглядом, и тот опустил голову. Самка успела подраться с кем-то. Она подыхала и, чувствуя скорую смерть, вышла к Ашити. И привела к ним, каан кивнул на детенышей.
Она просила меня позаботиться о ее детях, доверилась мне, не выдержала я. Просьба умирающего свята.
А Хайнудар
Я поклонилась духам и обещала им, что мы не несем в себе зла ни лесу, ни животным, ответила я. После этого появилась самка.
И детеныши подпустили к себе Ашити и нас, заговорил Берик. Не прятались, не пытались укусить. Глядите, они и сейчас жмутся к каанше. Таково желание Хайнудара, я уверен.
И я, поддержал его Юглус и присел на корточки перед малышами.
Ягиры опять замолчали, а я с благодарностью посмотрела на моих телохранителей, в который раз оценив их отношение ко мне. Вроде только что они говорили то же самое, что и их товарищи, но едва понадобилась их помощь, и вот они уже встают плечом к плечу против общего мнения. Но главное, мой супруг поступает так же. Его защита и поддержка это самый великий дар, который я могла получить. И я перевела взгляд, наполненный нежностью и любовью, на каана.
Он не смотрел на меня по-прежнему, но это не имело никакого значения. Без слов и взглядов я точно знала, что он со мной и поддержит в любую минуту. И уже в который раз я изумилась тому чуду, что среди тысяч миров, которые непременно должны существовать, я оказалась именно здесь. В мире, где живет мужчина, о котором можно было только мечтать. Но по какому-то невероятному стечению обстоятельств мечта обрела плоть. Я любила самого лучшего мужчину во вселенной и была любима им с той же неистовой силой.
Ты прав, каан, слова воина, прежде возмутившего меня, прозвучали неожиданно, и я вскинула на него взгляд. Если рырхи покажут, что это их земля, стаи будут искать новое место охоты.
А мы им поможем показать свою силу, кивнул другой ягир, а после оба десятка прижали к груди сжатые кулаки и склонили голову:
Каан мудр. Прости за сомнения.
С нами милость Отца, ответил Танияр.
Мы обменялись с Юглусом быстрыми взглядами неприятный инцидент был улажен, и мои подопечные были признаны полезными и нужными. Что до детенышей, то им дела до человеческих споров не было. Они были заняты важным делом с ворчаньем вгрызались в вяленые куски мяса, которые принес им мой телохранитель, а всё остальное было несущественной мелочью. Гордые рырхи были выше любых мелочей.
А вскоре мы покинули место привала, где неподалеку осталась лежать заботливая и отважная самка, рискнувшая довериться человеку ради жизни своих детей. Признаться, я ощущала внутренний трепет и уважение к зверю, который заботился о потомстве до последнего вздоха. И я даже была уверена, что завыла она специально, так привлекая внимание моих спутников и положив конец моим сомнениям. Она попросту не оставила мне выбора, а потому я поклялась, что не обману оказанного мне доверия и буду оберегать своих подопечных так же истово, как и их мать.
Глава 5
Лохматая троица чувствовала себя на каанском подворье так, словно всегда тут жила. Всё обнюхав в день своего появления, малыши еще пару дней жались друг к другу и забавно порыкивали на всех, кто к ним приближался, кроме меня, Танияра и моих телохранителей. Нас юные рырхи уже приняли в свою стаю, к остальным относились с подозрением и недоверием.
Впрочем, уже на третий день их пришлось искать по всему подворью. Малыши разбрелись, осваивая новую территорию. И если Мейтт прибежал ко мне, как только услышал мой голос, да и Бойл не заставил себя ждать, быстро высунув нос из-за угла. То Торн вынудила нас побегать. Сурхэм, я, Эчиль с дочками и Берик сбились с ног, пытаясь найти, куда запропастилось юное зубастое создание. Даже пробежались по улице, думая, что она ускользнула за ворота, хоть ягиры, стоявшие сегодня на страже, и уверяли, что мимо них вообще незамеченным проскочить невозможно. И не знаю, сколько бы еще продолжались безуспешные попытки дозваться рырху, однако точку в наших метаниях поставил сам каан.
Он вернулся на подворье, окинул взглядом царивший здесь переполох и вдруг гаркнул:
Торн!
И самое удивительное, что почти сразу послышался писк. Пропажа, всё это время наблюдавшая наши суматошные метания из-за поленницы, выбралась наружу и направилась к Танияру. Мейтт, семенивший за мной, куда бы я ни направилась, зарычал на сестру. А маленькая негодница, добравшись до каана, уселась у его ног и воззрилась на него преданным взглядом. Каан некоторое время смотрел на рырху сверху вниз, после присел и встрепал ей шерсть на загривке.
Так не пойдет, сказал Танияр. Это баловство, а не воспитание. Если продолжишь так и дальше, то к зиме у нас будет неуправляемая стая, которую придется держать взаперти и кормить на убой, чтобы на вред не осталось ни сил, ни желания.
Они же еще маленькие начала было я, но супруг остановил меня жестом.
Он распрямился и притянул меня к себе.
У тебя добрая душа, Ашити, произнес каан. И ты видишь в них детей, только это не дети, это детеныши, и вырастут из них не люди, а опасные звери. Скоро приедут кийрамы, они лучше понимают зверье и их обычаи. Пусть объяснят, как надо воспитывать рырхов. Нам нужна послушная и преданная стая, а не три дурня, которые будут творить что вздумается. Если ты хочешь, чтобы они прожили не только это лето, но и всю свою жизнь, придется и тебе учиться быть рырхом.
Вздохнув, я признала его правоту и свои заблуждения. У нас на подворье поселились не милые щенки, и вырастут из них не комнатные собачки, которым можно повязать бантик и умиляться их выходкам.
Хорошо, пусть кийрамы научат, согласилась я. Но я стрельнула в мужа глазами, пока они не приехали, я еще немного побалую малышей. И показала пальцами: Вот столько, капельку.
Танияр, усмехнувшись, покачал головой и кивнул:
Только капельку. Одну. Маленькую.
Побольше?..
Нет, ответил супруг, и я, вздохнув, согласилась.
О, наверное, вас изумляет, отчего я так быстро перешла к дням после возвращения из нашей поездки? Должно быть, кто-то ожидал долгий и подробный рассказ о событиях, произошедших в Огчи. Но я уже успела рассказать о самом ярком событии. Признаться, я ожидала нечто новое, необычное, где-то даже мистическое из-за наших подозрений и нахождения неподалеку Каменного леса, о котором ходило больше мифов, чем достоверных сведений.
Но нас встретило самое заурядное поселение с домами, похожими на дома в других таких же поселениях. Любопытные простодушные люди в знакомой одежде, отличавшейся лишь элементом орнамента, принадлежавшего этому месту. И всё здесь было знакомым и обыденным. Даже интерес к моим глазам и набивший оскомину вопрос «Пагчи или не пагчи?».
Каана встретили с почтением, на ягиров косились с любопытством, но без всякой опаски, что ясно говорило людям здесь переживать не из-за чего. Мои рырхи вызвали изумление, но известие, что их мать мертва, успокоило, и малышам принесли свежего мяса, еще сочившегося кровью. Лохматая троица подношение оценила и отказываться не стала.
Не вызвала удивления и протеста у людей и новость о том, что в Огчи останется десяток ягиров, их тут же разобрали на постой обитатели Огчи. Заполучить в гости ягира было почетно и невероятно любопытно. Что до оглашенной причины этого новшества, то люди пожала плечами. Каменный лес никого из местных не беспокоил, они настолько привыкли к его соседству, что уже особо и не замечали. Но пояснение каана о том, что он хочет защитить свой народ, приняли одобрительными кивками и на повеление помочь в строительстве новых укреплений тоже закивали с готовностью.
Вроде бы и придраться было не к чему. Ничего, что указало бы на смену веры, в Огчи не было, и значит, отступников среди жителей этого поселения не имелось. Юглус заглянул и в дом того мастера, куда ездил Иргус. А когда вернулся, рассказал, что ничего подозрительного не обнаружил.
А дочка у него и вправду хороша, заметил ягир.
Совсем ничего странного? спросил Танияр.
Ничего, ответил Юглус. И особенного ничего, зачем стоило бы уезжать из Иртэгена. Разве что только ради дочери.
Какого она возраста? спросила я.
Да уж раза три-четыре точно должна была лето у костра встречать. Иргус мог бы ее в жены взять, а не ездить в Огчи за всякой мелочью. Только это и странно. Да, странно.
Что?
Что не замужем еще, ответил мой телохранитель. Очень красивая.
Ничего странного, пожал плечами Берик. Женщина сама выбирает, чей тархам принять. Может, еще никто по сердцу не пришелся.
Может, согласились мы, и обсуждение зазнобы Иргуса прекратилось. Дальше наблюдать и делать выводы будут ягиры, которые останутся в Огчи.
Вы спросите меня: «А как же Каменный лес?» Видела ли я его? О да! Я его видела почти. Если уж говорить более точно, то я видела его местонахождение. Никто не собирался везти меня туда, где могла поджидать опасность, а я не стала настаивать, хоть и хотелось посмотреть поближе, но спорить с мужем желания не было. И еще менее я желала поставить его авторитет под сомнение. То, что ягиры заподозрили в появлении у нас рырхов мой каприз и потворство Танияра, заставило быть осторожнее в высказываниях. Потому, услышав, что ближе к лесу мы не подъедем, я только согласно кивнула.
Так что всё, что предстало моему взору, это обычный лес, из-за макушек деревьев которого местами можно было разглядеть высокие каменные столбы.
Чем ближе к Каменному лесу, тем меньше деревьев, рассказывал Танияр, пока мы проезжали мимо. Они чахлые и кривые. Говорят, у этих деревьев больная душа, она отравлена дыханием болот.
Ты бывал там? спросила я.
Только на границе, ответил каан. Там нехорошо. Гиблое место, тяжелое. Будто разом душу высасывает.
Бр-р, я передернула плечами и погладила потревоженного резким движением Мейтта.
С тех пор прошло семь дней, неделя, за которую жизнь продолжалась в своем привычном порядке. И сегодня мы ожидали гостей кийрамов, которые должны были прибыть с ответным визитом. Это знаменовало окончание вольной жизни для моих рырхов и начало нашего с ними воспитания. А пока наши учителя не появились, я заканчивала намеченные на утро дела, а мои питомцы хулиганили на подворье, приводя в отчаяние Сурхэм и забавляя дочерей Эчиль. В общем, наслаждались последними часами вольной беззаботной жизни, какая положена всем детям, даже если они детеныши.
Но вернемся ко мне и моим делам, о которых я успела упомянуть. Мое сегодняшнее утро началось в мастерской Керчуна, а продолжилось на курзыме, где начали устанавливать прилавки добротные и широкие, под которыми имелись даже полочки, куда можно было сложить часть товара. И, как и ювелир Урзалы, Керчун добавил в простую геометрию, которую я предлагала, свое видение и украсил прилавки нехитрой, но примечательной резьбой. Примечательность эта состояла в некой гипнотичности. Вот вроде бы завитушка, рядом еще одна, но они так затейливо переплетались между собой, что отвести зачарованный орнаментом взор было почти невозможно.