Затуманенный взгляд Ашера скользнул по полу. Хотя мне было все равно, стоила ли моя вспышка гнева всех моих перьев, я посмотрела вниз. И не обнаружила ничего фиолетового.
Мои глаза защипало. Нос и лицо тоже. Жар. Меня опалял жар. И я в ярости. Сжав руки в кулаки, чтобы они не дрожали, я обошла островок по направлению к ряду высоких стульев в поисках сумки. Мне нужно выбраться отсюда. Прочь от эгоистичного и упрямого архангела, который никак не принимал ответ «нет».
Где моя сумка?
В гостиной, мягко ответил он, будто чувствовал, что если заговорит громче, то выведет меня из себя.
Сжав кулаки, я шагнула к нему. Ашер не отодвинулся, но подтянул крылья. Не прижмись я к стене, я бы соприкоснулась с его перьями.
Подвинься.
Ангел-переросток не шелохнулся.
То, что ты сказала, правда. Несправедливо, что гибриды лишены тех возможностей, которые есть у истинных.
Рада, что мы хоть в чем-то согласны. А теперь подвинься.
Вознесись и стань голосом гибридов.
Не интересует. А теперь можешь, пожалуйста Я отпихнула его крыло.
Он убрал его, но слишком поздно. Я совершила запретное действие коснулась крыльев другого ангела. И не просто ангела, а архангела. Вероятно, он вправе наказать меня за это. Позволить ишимам вырвать мне кости крыльев.
Я схватила сумку с курткой и вернулась в коридор. Ашер все еще стоял там, но он сложил крылья, вероятно, опасаясь, что еще сильнее испачкает свое прекрасное оперенье о мою гибридную кожу.
Никто никогда не прикасался к моим крыльям. Его тон снова стал суровым. Не без моего согласия.
Если не желаешь, чтобы к чему-то прикасались, не оставляй это болтаться в воздухе.
На этот раз, когда я прошла мимо, у серафима хватило здравого смысла увеличить пространство между нашими телами.
Надеюсь, было мучительно неприятно. Я медленно выдохнула, когда ишимы наконец наказали меня, и постаралась скрыть реакцию на пронзительную боль от еще одного потерянного пера.
Я видел твои воспоминания, Селеста. Ты не такая.
Говорил ли он о том перышке, которое подобрал в гильдии в ту ночь, когда объявил о желании найти супругу? Или он нашел другие?
Это не имело значения.
Перекинув сумку через плечо, я сказала:
Тогда я была песком. Ангельский огонь, которым ты сжег крылья Лей, коснулся и меня, Сераф, и преобразил.
Последние слова Мими наконец-то обрели смысл. Я была песком, а теперь стала стеклом. Острым и хрупким, но более не аморфным и податливым.
Отступив, я оставила крылатого диктатора обдумывать эту мысль в компании моего уродливого фиолетового пера.
Глава 11
Потребовалась целая поездка на метро до окраины города, чтобы мои кости перестали ныть. Поднявшись на поверхность, я задумалась, не повернуть ли назад. Джейс не заслуживал того, чтобы становиться жертвой моего безобразного нрава. Возможно, он и привык к моим перепадам настроения, но никогда еще оно не менялось так резко. Я достала телефон, чтобы отменить обед, но затем спрятала его обратно в карман. Мне следовало извиниться за то, что отчитала его перед тем, как потеряла сознание.
Я добралась до «Трэпа» раньше Джейса и скользнула в дальнюю кабинку, которую Алисия приберегла для нас, ту, что под крылатой свиньей. Вместо того чтобы доставить мне радость, ее вид испоганил мне настроение. У меня возникло искушение попросить другой столик, но в заведении было полно студентов, которые наслаждались фирменными бургерами Леона с дымком и картошкой фри, поэтому я прислонилась к матовой цементной стене и сделала вид, что свиньи нет.
В ожидании Джейса я ответила на письмо своего консультанта, затем на сообщения мистера Олдермана, подтвердив, что получила прах Мими, а потом отказалась от предложения заказать мне билет в Париж, заявив, что в нужный момент сделаю это сама.
Алисия принесла корзинку начос, гуакамоле и кофе со льдом.
Комплимент от шеф-повара.
Я улыбнулась ей.
Передай шеф-повару, что он только что сделал мой день.
Передам, дорогая. Хочешь что-нибудь еще, пока ждешь? Неоновый баклажан над дверью в туалет оттенял ее темную кожу и платиновые волосы, которые девушка выбривала с одной стороны и заплетала с другой. Она перешла к этому стилю после третьего разрыва с Леоном и сохраняла его на протяжении четвертого и пятого.
Мне достаточно. Спасибо.
Когда она ушла, я открыла приложение для путешествий и принялась искать рейсы до Парижа. Я уже собиралась ввести номер кредитки, когда Джейс вошел в бар в своей привычной повседневной одежде спортивных штанах, футболке и бейсболке.
Он сел напротив меня и развернул бейсболку.
Прости. Профессор Уильямс попросила меня остаться после занятий. Хотела обсудить дыхание во время публичных выступлений. Очевидно, я не очень хорошо справляюсь. Он криво усмехнулся. Кстати, она спросила, где ты. Я сказал, что у тебя семейные дела.
Семейные дела. Будто ножом по сердцу
Прядь его темных волос выскользнула из-под бейсболки и закрыла край приподнятой брови.
Кто был тот парень вчера?
Разве нельзя мне хотя бы час провести без Ашера? Хотя бы один? Неужели я о многом прошу?
Кое-кто из моего прошлого. Стена за моими напряженными лопатками казалась еще тверже и прохладнее.
Вроде парня?
Нет. Противоположность парня.
Не уверен, что понимаю, кто является противоположностью.
Человек, к которому у тебя нет привязанности.
К нашему столику подошла Алисия, записала заказ как обычно и ушла.
Джейс оперся татуированными руками на стол, мускулы напряглись под декоративными чернилами.
Он причинил тебе боль?
Не физически.
Так и знал, что Аберкромби мерзавец. В голосе Джейса чувствовалась враждебность. Мне не стоило позволять ему забирать тебя.
Аберкромби? Я потянулась за начос и зачерпнула немного гуакамоле.
Не мог вспомнить его имя, поэтому дал ему другое.
Я не стала называть Джейсу имя Ашера. После моей непочтительности архангел наверняка от меня отказался. Возможно, он уже наверху, в Элизиуме, восседает на кварцевом троне с прямой спиной, поскольку не склонен к сутулости, и обсуждает с ишимами, как быстро сможет избавиться от моих оставшихся перьев. Сколько их у меня осталось? Триста пятнадцать? Триста двадцать?
Мысль о том, что он действительно собирался помочь мне заработать шестьсот с лишним перьев до конца года, показалась до абсурдного забавной.
Почему ты улыбаешься?
Дожевав начос, я запила его кофе.
Мне нравится прозвище. Аберкромби. Хотя Ашер и не типичный американский подросток-качок, оно прекрасно подходило этому высокомерному мускулистому ангелу.
Что он тебе сделал, Селеста?
Я выждала пару мгновений, чтобы придумать правдоподобный ответ, потянула за соломинку и наполнила желудок ледяной жидкостью.
Помнишь ту девушку, о которой я тебе рассказывала? Ту, которая была мне как сестра?
Лейтон?
Лей. Перед смертью она жила с ним.
Джейс нахмурился.
Они были женаты?
Не совсем. Скорее, он хотел на ней жениться, но она этого не желала. В общем, он ее выгнал.
Карие глаза Джейса вспыхнули отвращением.
Кто, черт возьми, способен выгнать женщину на улицу?
Наверное, мне следовало добавить ту часть, где она умоляла позволить ей уйти, но это казалось неуместным, поскольку она никогда и не просилась в Элизиум.
Сильная шея Джейса напряглась.
Мне очень жаль, что я позволил ему забрать тебя вчера.
Все нормально. Как я уже сказала, он не опасен. Он просто
Подонок? уточнил Джейс.
Я кивнула. А потом ждала, что почувствую укол, но ни одно перышко не упало, возможно, потому что не я произнесла это слово.
Что он делал в кампусе?
Он знает Мими. Ее имя вызвало ужасную вспышку боли за ребрами. Знал ее.
Значит, приехал на похороны.
Поскольку это не был вопрос, я не ответила.
Он уехал?
Надеюсь. Я взглянула в сторону двери, словно ожидая увидеть его там, в подземном заведении Леона в разноцветных лучах неонового света.
К счастью, Ашера там не оказалось.
Нам принесли еду, и я буквально проглотила ее, хотя мой желудок болел и протестовал, сжавшись после нескольких дней незапланированного голодания. Когда появилась Алисия с тарелками сочных, жирных гамбургеров, я увела разговор от Ашера и не упоминала о нем до конца обеда.
Покинув заведение, Джейс перевернул бейсболку обратно, чтобы закрыть глаза от яркого солнца.
Ты сегодня придешь на занятия Голдштейна?
Я не планировала, но почему бы и нет? Единственное место, куда мне еще нужно попасть, это Париж.
В конечном счете.
В итоге я вернулась в кампус вместе со своим соседом по квартире. В какой-то момент он переплел наши пальцы, и, хотя я позволила ему взять меня за руку, я ослабила хватку, потому что не хотела, чтобы он неверно истолковал наши отношения.
* * *
Вместо того чтобы вернуться в нашу квартиру в кампусе после занятий, я заявила, что мне нужно собрать вещи Мими. Хотя это было правдой, настоящей причиной, по которой я хотела уехать обратно, стало наше держание за руки.
Тепло его кожи задержалось на моей, словно паутинные нити, и зародило во мне глубокое беспокойство.
Увидимся позже в «Трэпе»? спросил Джейс, провожая меня до метро.
Не сегодня. Мне нужно привести в порядок некоторые дела дома, а потом улететь в Париж. Мюриэль хотела, чтобы ее похоронили там.
Мне не нравилось использовать Мими, чтобы избежать этой неловкой ситуации. Нам с Джейсом следовало сесть и пройтись толстым перманентным маркером по тем линиям дружбы, которые нельзя пересекать. Мы не дети. Мы взрослые. И взрослые поступки предполагают честность.
Я повзрослею после поездки.
Хочешь, поеду с тобой?
В Париж?
Он пожал плечами.
Или в твою квартиру. Могу помочь упаковать вещи в коробки. Когда я закусила губу, он добавил: Я умею обращаться с картоном.
Мне следовало ответить на его улыбку или, по крайней мере, сжать его руку и поблагодарить. Вместо этого я сказала:
Сегодня четверг. Твоя самая занятая ночь.
Мне не обязательно идти на работу. Только не когда ты во мне нуждаешься. Его изучающий взгляд встретился с моим. Ты нуждаешься во мне?
Эм Я еще сильнее закусила нижнюю губу.
Моя отчужденность омрачила выражение лица Джейса и в конце концов убила его энтузиазм.
Думаю, нет.
Джейс.
Он начал пятиться.
Джейс, ты же знаешь меня. Мне нравится разделять части моей жизни. Это я и делаю. Всегда так поступала.
Поэтому ты так и не представила меня ей? Чтобы сохранить порядок в жизни? Или потому, что ты меня стыдилась?
Стыдилась тебя? Почему я должна тебя стыдиться?
Потому что я стипендиат, а мой брат бывший заключенный.
Джейс, я не стыжусь ни тебя, ни твоего брата. Я восхищаюсь вами обоими.
Он перестал отступать, но сохранил дистанцию между нами.
Тогда почему?
Потому что так и не представилось подходящего времени. А Мими была затворницей. И Я растерянно взмахнула рукой, мои кольца сверкнули в лучах полуденного солнца. Отлично. Пойдем со мной! Я покажу тебе, куда ездила по выходным.
Он глубокомысленно фыркнул.
Пас.
Моя рука вновь опустилась. Его отказ меня одновременно и ошеломил, и нет. Я бы тоже не приняла собственное предложение.
Это вышло
Не знаю, какие секреты ты пытаешься утаить, но мне грустно, что ты чувствуешь необходимость скрывать что-то от меня. С этими словами Джейс развернулся и пошел по кварталу, обойдя мать, одетую так же чопорно, как и ее малыш.
У меня заныло в груди, и я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Возможно, мне следовало сделать настоящее приглашение, а не отмахнуться простым сообщением. Просто чтобы Джейс увидел, что мне нечего скрывать. Прежде чем отправиться в промозглый и темный район Нью-Йорка, я послала ему сообщение, в котором была всего одна строчка: мой адрес на юге Парк-авеню и номер квартиры. У меня имелись секреты, но не в доме, который я делила с Мими. Мои секреты похоронены в Мюррей-Хилл, в кварцевой резиденции, спрятанной за узкой зеленой дверью.
Джейс, вероятно, слишком горд, чтобы приехать прямо сейчас, но на случай, если он передумает, все в его руках.
Глава 12
Джейс так и не приехал после смены. Не то чтобы я действительно ожидала его появления. Я ждала сообщения, но последние слова в нашем чате сказаны мной. На следующее утро, несмотря на то что мое тело весило не меньше грузовика, а настроение по консистенции и цвету напоминало небо мрачное, угрюмое, серое, я вытащила себя из постели.
Пока пила кофе и жевала крекеры, от которых болели зубы, я осмотрела коридор, где вчера потеряла перо. Его нигде не было видно, что могло означать только одно: Ашер к нему прикоснулся. Если только он не подобрал перо кухонными щипцами и не выбросил в мусорное ведро, что вполне реально, учитывая, как архангел злился.
Я вытащила еще один крекер, пластиковая упаковка хрустнула, и я снова уставилась на урну, золотистую каплю на темном каменном островке. Жестокое напоминание о женщине, которую я потеряла.
Дрожь охватила мои запястья и пальцы. Чашка выскользнула и разбилась на мелкие осколки в горошек возле моих ног в носках. Синие точки танцевали поверх белого. Вместо того чтобы пригнуться и собрать осколки, я просто стояла на месте.
Мою грудь сотрясала дрожь, она расширилась, а затем сжалась так сильно, что я вздрогнула.
Это чашка, Селеста, пробормотала я себе под нос.
Но это не просто чашка. Как и прах, фарфоровый чайный сервиз был частью женщины, которую я любила.
Не знаю точно, сколько времени я так простояла, окруженная осколками фарфора, которые торчали, словно корпус яхты, потерпевшей кораблекрушение. Мелкая лужица кофе растянулась и впиталась в мои носки, и вскоре теплая жидкость стала прохладной, а затем холодной.
Мне нужно лететь в Париж. Положить останки земного тела Мими рядом с мальчиком, которого она лелеяла, даже если их это и не воссоединит. Я попятилась, оставляя мокрые следы по всей квартире. Дойдя до своей спальни, сняла носки и бросила их в корзину для белья, затем стянула остальную одежду и пошла в душ. Вскоре меня окутал густой белый пар единственное облако, к которому я когда-либо прикасалась. Вытирая полотенцем порозовевшую от жара кожу, я забронировала билет первого класса на вечерний рейс в Париж, затем снова проверила сообщения, чтобы узнать, не написал ли Джейс ответ.
Пусто.
Надев черную рубашку с длинными рукавами и привычные кожаные легинсы, я принялась рыться в ящиках стола в поисках паспорта. Единственное, что я нашла, полоска фотоснимков, от которых у меня перехватило дыхание. Лей повела меня в кинотеатр в тот день, когда я заработала первое перо. Не помню, какой фильм мы смотрели, но помню, как затащила ее в фотобудку, чтобы увековечить нас на глянцевой бумаге. Мне было десять, я была еще ребенком, а ей пятнадцать, она уже превратилась в женщину с персиковыми волосами и мягкими изгибами, которые она так ненавидела, но которые в моих глазах, в глазах Джареда, а также Ашера, с тех пор как он перед ней распушился, делали ее великолепной.
Прошедшее десятилетие подточило мои скулы, а гнев обострил выражение лица, но, несмотря на это, я все еще напоминала ту девочку с фотографии веснушчатую, с ямочками, с волосами и глазами одинакового оттенка красновато-коричневого. Непримечательную. Мне не нужно демонстрировать крылья, чтобы показать свое гибридное наследие. Во мне ничего не сверкало.
Проведя большим пальцем по лицу Лей, я задалась вопросом: что Джейс увидел в моем неженственном теле? Оно не могло его привлечь. Как и мой ужасный характер.