Тот широко улыбнулся.
Я всегда говорил, что ты самый умный.
С одной стороны, было ужасно смотреть, как он готовит антураж для ужина, пока мы с Оуэном режем начинку для тако, но, с другой стороны, я была вполне довольна. Чем? Тем, что он смотрел на меня, когда целовался с Арти на ярмарке! То, что он делал сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем взглядом. Но это была моя маленькая месть.
Готово, я уже ухожу, возвестил он, закончив возиться с простыней и свечами.
Адрик направился прямиком к двери с явным намерением смыться, но тут хитрый Оуэн сцапал его за рукав.
Постой, не уходи. Сначала помоги нарезать салат, велел он, указывая на листья салата, лежащие на столе.
Не могу, отпирался Адрик, забирая ключи.
Нет, можешь, настаивал Оуэн.
Руки не слушаются, саркастически заявил тот. После тяжелой работы.
Адрик угрожающе произнес Оуэн таким тоном, словно знал о нем что-то нехорошее, после чего спокойно добавил: Ничего с тобой не случится, если ты нам поможешь.
Удивительно, но именно это его остановило. Адрик застыл у двери с ключами в руке. Несколько секунд он смотрел на нас, и на лице у него явственно читалось: «Господи, за что мне все это?».
Ладно, согласился он.
После этого мы стали молча готовить ужин. Хотя Оуэн не молчал, без конца обсуждая, какие тако любит Эган, как он будет наслаждаться ужином и какая гениальная идея пришла мне в голову
Когда все было готово, Оуэн остался доволен.
Он пожелал мне удачи и, волоча за собой уже умытого Александра, удалился.
На минуту мы с Адриком остались одни. Он подошел к окну, достал сигарету и с нарочитым спокойствием закурил. Атмосфера в комнате совершенно изменилась. Между нами повисло напряженное молчание.
А у тебя настоящий талант устраивать романтические ужины, спокойно заметил он. Я впечатлен.
У меня вовсе не было таких талантов. Я никогда не устраивала романтических ужинов. Меня просто вынудили, а я не могла об этом сказать.
Он же мой парень, и я должна постараться.
Твой парень произнес он, не глядя на меня, словно оценивал мои слова.
Именно так, подтвердила я.
Он отошел от окна и направился прямо ко мне. Это было так неожиданно, что я не знала, что и делать, хотя мое замешательство было чем-то большим, чем глупая слабость, которую он всегда вызывал у меня, вводя в ступор, лишая способности думать или двигаться.
При виде моей растерянности правый уголок его губ зловеще приподнялся.
Так это из-за него ты так нервничаешь? спросил он, приближаясь.
В растерянности и действительно нервничая, я неловко попыталась отступить.
Что ты д-делаешь?
Это из-за него ты стала заикаться?
Он медленно приближался ко мне с самыми очевидными намерениями.
Адрик
И ты произносишь его имя с тем же придыханием, как и мое?
Я прижалась спиной к холодильнику. Дальше отступать было некуда. Он остановился совсем рядом, и мое сердце бешено забилось, выдавая все чувства, которые следовало подавить. У меня перехватило дыхание. Даже хуже того: на моем лице отразились все чувства. Мои губы слегка раскрылись, глаза широко распахнулись
Адрик с минуту смотрел на меня, весело и одновременно злобно. Я не могла произнести ни слова, пусть и старалась всеми силами хоть что-то выдавить.
Так я и думал, произнес он через минуту, и его лицо вновь стало бесстрастным. Ну, что ж, приятного вам ужина, добавил он.
Он развернулся ко мне спиной и безжалостно удалился.
Я так и осталась стоять, вся дрожа и прижавшись спиной к холодильнику. В глубине души я была расстроена случившимся, но подавила это чувство.
Никакого больше Адрика! Не смей даже думать о нем! Центром моей ложной вселенной должен стать Эган. Этот вечер для него.
Я уже поверила, что все пройдет как надо.
Да, поверила.
Эган появился через час. Он вошел в квартиру как римский император, прибывший решать проблему, которую только он и способен разрешить. На нем были серые брюки до щиколоток и белая рубашка с засученными до локтей рукавами. В стиле пятидесятых годов, но ему шло. Он выглядел сильным, как главарь университетской мафии, при виде которого все девчонки должны таять в оргазме. Ну, положим, я преувеличиваю, просто стараюсь придать своему описанию поэтичности.
Е-мое! только и выпалил он при виде меня, сидящей с улыбкой на лице на краю простыни, расстеленной на полу у окна.
Эта картина явно застала его врасплох. Нахмурившись, он все же осмотрел меня с явным удовольствием, после чего поглядел снисходительно, как на врага, преклонившего перед ним колени. Все это явно казалось ему странным: и простыня, и свечи, и мой вид, однако он улыбнулся. Улыбнулся неотразимо очаровательно.
Привет, поздоровалась я карамельным голоском.
Это еще что такое? недоверчиво спросил он.
Я приготовила для тебя нечто особенное.
Ты? вздрогнул он, не веря своим глазам.
Ага, кивнула я и указала на простыню, расстеленную на полу. Прошу.
Зачем это? удивился он.
О боже, ну почему он задает такие глупые вопросы, если все и так очевидно? Я изо всех сил старалась не потерять терпение.
Будем вместе ужинать, объяснила я.
Где остальные? спросил он.
Мы одни.
То есть как?
А вот так, черт побери! раздраженно выпалила я, но тут же вновь приняла позу кроткой невесты и натянула на лицо приятную улыбку. Я лишь приглашаю тебя сесть и поужинать со мной.
Он шагнул вперед, изумленно выгнув брови и пристально оглядывая комнату.
Уж не заложила ли ты мину под столом или где-нибудь еще? фыркнул он.
Нет, дурачок, глупо хихикнула я. Мы просто посидим.
Он сел напротив меня. Я тоже села, целомудренно скрестив ноги и приняв такую позу, чтобы короткое платье открывало как можно больше, но в то же время чтобы не было видно нижнего белья. Я взяла бокал вина и отпила глоток. Мне вдруг стало смешно; я чувствовала себя как на съемках порнофильма, хотя, конечно, ничем таким заниматься не собиралась
Сегодня у нас на ужин твое любимое блюдо, объявила я, отпивая еще глоток. А именно тако.
Он посмотрел с легким подозрением.
Мы привыкли к этой странной, но жестокой игре в жениха и невесту, в искренность которой не верил ни один из нас, но сейчас я ничем не выдавала своих двойных намерений, а вела себя просто как девушка, которой он и впрямь нравится.
Я удивлен, признался Эган.
Я с гордостью кивнула, поднесла бокал ко рту и снова отпила. Это движение было таким нарочито медленным, изящным и чувственным, что я сама не поняла, откуда что взялось. На миг я испугалась, что выгляжу насквозь фальшивой, как крокодил в балетной пачке, но Эган не сводил взгляда с моих губ. Затем, смутившись, посмотрел мне в глаза.
Согласись, я неплохо выгляжу, правда? сказала я, самонадеянно улыбаясь.
Ты всегда выглядишь одинаково.
Он взял бокал и сделал долгий глоток. Затем поставил бокал на тарелку и облизал губы. Я сделала то же самое, слегка наклонившись вперед, чтобы оказаться к нему поближе. Он снова нахмурился, словно его раздражало каждое мое слово или движение. Из-под угольно-черных бровей на меня смотрели светлые глаза, полные ярости.
Мы никогда не остаемся наедине, сказала я. Нам никогда не удается поговорить.
Да о чем нам говорить? перебил он таким тоном, словно вопрос и ответ были одинаково глупыми.
Итак, вы готовы к представлению? Готовы увидеть самое эпичное зрелище в жизни?
Три два один
Мотор!
Послушай. Я притворилась, будто судорожно вздохнула, словно собиралась сказать нечто волнующее.
Я пристально посмотрела ему в глаза. Это было важно. Я не хотела, чтобы у него остались какие-то сомнения относительно моих чувств.
Я знаю, что я для тебя игрушка на три месяца. Знаю, что ты выбрал меня лишь для того, чтобы отомстить за свой проигрыш в тот вечер. Знаю, что на самом деле никогда тебе не нравилась, но я приняла все это, потому что сначала считала тебя идиотом и тоже искала способ досадить тебе. Но потом потом все пошло не так, как я ожидала.
Нахмуренные брови Эгана слегка расслабились. Осторожность и подозрительность оказались бессильны. Казалось, ему предложили математическую задачу, а он, вместо того чтобы подумать, вконец растерялся от безуспешных попыток понять ее и решить. Он снова потянулся к бокалу быть может, чтобы промочить горло или потому что хотел залить растерянность. Так или иначе я воспользовалась моментом.
И в конце концов мне это понравилось.
Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Он не стал пить. Снова нахмурившись, пристально посмотрел на меня. Возможно, он подумал: «Я точно не ослышался?».
Эган поставил бокал на место, изучая мое лицо, словно пытался засечь какую-нибудь ошибку, чтобы победно закричать: «Я поймал тебя, врушка несчастная!».
Я же продолжала играть свою роль, сосредоточившись на обмане, словно в меня вселился дух Мерил Стрип.
Что ты имеешь в виду под словом «это»? спросил он, быть может, чтобы убедиться в правильности своих догадок.
Тебя.
Я воспользовалась его минутным оцепенением, чтобы провести некий маневр. Я протянула руку и, прежде чем он успел оттолкнуть ее, коснулась его щеки и заставила посмотреть на себя.
Я не сказала, что люблю тебя, и не прошу ничего такого, что ты не готов мне дать, добавила я еще более мягким и вкрадчивым тоном. Я имею в виду, что у нас нет причин ненавидеть друг друга. Мы могли бы даже не знаю о чем-нибудь договориться.
И о чем же? спросил он.
О чем хочешь.
Каждое слово я произносила с расстановкой, с легкой игривой улыбкой. Все яснее ясного, не правда ли? Я давала ему зеленый свет, побуждая к активным действиям, и, чтобы у него не осталось сомнений, коснулась рукой его щеки, а затем опустила руку ему на колено. После этого жеста все для него стало ясно. Замешательство исчезло с его лица; он смерил меня хищным кошачьим взглядом. Его губы искривились в дьявольской усмешке. Когда он наклонился ко мне, я сдалась. Я позволила ему делать все, что он захочет, мысленно повторяя: «Он красивый, от него хорошо пахнет, он хорошо целуется, он знает свое дело, ты хорошо проведешь время. Да, он жесток, но это даже хорошо. Просто закрой глаза и представь».
Его губы коснулись моих. Прикосновение было мягким, провоцирующим. Меня обожгло его дыхание, свежее и горячее. Затем он с какой-то даже нежностью поцеловал правый уголок моих губ, а потом щеку. Его губы двинулись к моей шее. Мы были одни и могли позволить себе все что угодно. Если бы Эган захотел, он мог бы тут же сорвать с меня одежду, и никто бы ему не помешал. Поэтому я закрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях: на его поцелуях, на его руках, обхвативших мое лицо, чтобы притянуть к себе. Чтобы поощрить его, я даже прижалась бедром к его ноге, которую продолжала гладить. Потом он коснулся губами мочки уха, и я уже совсем было поверила, что мой трюк удался
Почему я должен тебе верить? вдруг прошипел он мне на ухо методичным тоном, каким разговаривал с врагами, и по моей спине пробежал холодок.
Я изо всех сил сдерживала дрожь, чтобы не выдать себя, но что-то у меня внутри отчаянно протестовало.
«Опасность! кричал внутренний голос. Будь осторожна!»
Я вновь заговорила, обдумывая и взвешивая каждое слово.
Неужели я совсем тебе не нравлюсь, Эган? Ну хоть немножко?
Губы Эгана исказила зловещая усмешка.
Ты в самом деле считаешь, что можешь мне нравиться, пусть даже немножко? мягко и вкрадчиво повторил он. Ты? Девчонка, явившаяся неизвестно откуда, которая оскорбила меня, унизила, всеми способами бесила, целовалась с моим братом, потом поверила, что я что-то сделал со своей бывшей, а в довершение всего подсунула мне слабительное вместо лекарства, чтобы выставить меня на посмешище?
Я окаменела от неожиданности, но не позволила замешательству отразиться на моем лице, изо всех сил сохраняя невозмутимость.
В любом случае я упустила момент. Я смогла лишь отстраниться и вернуться на место.
Я, как могла, попыталась ему объяснить.
Я не имею отношения к тому, что с тобой случилось, а что касается Адрика
Так этим ты хотела дать мне понять, что он лучше меня? перебил он.
Нет, конечно
Потому что ты ничего не знаешь, Джуд, заявил он. Вот просто ничего.
Я почувствовала себя припертой к стенке и выпалила первое, что пришло в голову:
Пойду принесу тако.
Я быстро встала, но Эган остановил меня, схватив за запястье, и посмотрел мне в глаза. Он больше не улыбался и не казался счастливым; лицо его помрачнело, приняв суровое и даже жутковатое выражение.
Сядь, Джуд, сухо произнес он, и я не смогла понять, угроза ли это, предупреждение, приказ или требование. Казалось, все вместе в одно и то же время.
Я послушно села. Он принялся задавать мне вопросы, отвечать на которые приходилось четко и быстро.
Кто надоумил тебя приготовить ужин? спросил он.
Сама догадалась, ответила я.
А кто тебе сказал, что тако мое любимое блюдо?
Я спросила у Александра. Да, я совершила ошибку, связавшись с Адриком, но я злилась на тебя за то, что ты был так жесток со мной все это время
Он фыркнул, перебивая.
Видимо, я тебе нравлюсь, но не нравится мой характер?
Эган, я хочу сказать, что
Что, разозлившись на меня, ты решила целоваться с моим братом, а не поговорить со мной?
Так ты же не давал мне и слова сказать! воскликнула я, теряя терпение. Я думала, поцелуй с Адриком уже не имеет значения, ты ведь сам сказал, что вы это обсудили.
Значит, стоило подумать получше, хоть для тебя это и слишком сложно. Я уже потерял терпение.
Почему ты говоришь так, словно считаешь себя жертвой? спросила я.
Потому что я и есть жертва, ответил он тем тоном фальшивой кротости, который так меня бесил.
Нет, ты не жертва, возразила я. Единственное, что тебе не дает покоя если кто-то посмел бросить тебе вызов. В остальном я вряд ли смогла бы задеть твои чувства. И я это знаю, очень хорошо знаю, потому что ты ни за что не выбрал бы меня своей девушкой только потому, что я тебе понравилась.
Я попыталась изобразить веселую улыбку, но у меня не получилось.
Может быть, это и правда, задумчиво протянул он. А быть может, и нет. Но это неважно, потому что я могу сделать все по-своему, а я хочу, чтобы ты увидела, какая ты дрянь. Именно этого я и хочу с первого дня, когда тебя выбрал.
Меня охватил опасный приступ ярости, ведь я всегда знала, что его образ благородного кабальеро всего лишь маска, и это признание еще больше разожгло мой гнев.
Он решительно поднялся с пола и собрался уходить, но я не могла ему этого позволить ради Ригана, его приказов и собственных планов.
Эган, Адрик роли не играет. Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, наступая на глотку своей гордости и гневу. Я с тобой, хочу оставаться с тобой и дальше, и я люблю тебя, хоть ты и обращаешься со мной вот так.
Он остановился рядом со мной. Я уже было подумала, что победила, потому что он повернулся ко мне и наклонился. Его лицо оказалось на одном уровне с моим, он щелкнул языком и растянул губы в фальшивой улыбке. А потом сделал вид, будто его от меня тошнит, и даже преувеличил симптомы.
Можешь пытаться дальше, глядишь поверю!
Неожиданно он сжал пальцами мой подбородок.
Никогда я не презирала его так, как в эту минуту, но возненавидела его всем своим существом, когда он пропел мне на ухо с прежней снисходительной жалостью:
А теперь отправляйся к себе, сними это идиотское платье и заруби себе на носу: «Я должна держаться подальше от этого придурка Эгана, потому что не умею играть с ним, зато он может играть со мной».
С этими словами он скрылся в конце коридора, и вскоре я услышала, как с силой хлопнула дверь его комнаты, однозначно давая понять, что он не собирается со мной ужинать.
Мне захотелось вскочить, броситься к этой клятой двери, заколотить в нее со всей дури и заорать что-нибудь вроде: «Никто тебя на самом деле не любит, Эган Кэш!». Но у меня уже не было времени делать глупости или оплакивать свой провал, потому что в кармане завибрировал телефон.