Это не глупо. Тебе следует окончить школу. Даже пойти в колледж. Так чертовски трудно выбраться из ямы, если в прошлом совершал неправильные поступки. Порой выбраться вообще не получается. Поверь, у меня есть такой опыт.
У меня такое чувство, будто я уже одной ногой в этой яме.
Вот почему я пытаюсь тебе помочь.
Поигрывая соломинкой в своей кружке, я через стол разглядываю Джуда и пытаюсь понять, что же с ним произошло. Почему он живет здесь один? Разве симпатичный парень его возраста не должен быть уже женат? Почему он не продал этот большой дом и не купил что-нибудь поменьше? Почему он не хочет перекрасить ту розовую комнату? И почему, почему, почему он хочет помочь мне?!
Я нервно облизываю губы.
Я все еще не понимаю, почему ты хочешь мне помочь. Я же никто.
Услышав последние слова, Джуд отшатывается.
Ты не никто.
Но ты даже не знаешь меня По-настоящему не знаешь.
И что? Люди помогают друг другу каждый день, не зная друг друга по-настоящему, не так ли? Джуд опирается локтями на стол, его напряженные серые глаза пристально смотрят на меня. Врачи помогают пациентам. Мужчины помогают женщинам и старикам нести тяжелые сумки в магазине. Некоторые жертвуют деньги незнакомым людям. Кто-то останавливается, чтобы помочь, если чья-то машина застряла на обочине дороги. В мире есть хорошие люди, Скайлар. Люди, которые ничего не хотят взамен, им достаточно знать, что они помогли кому-то другому. У меня было дерьмовое прошлое. Я совершал дерьмовые поступки. Возможно, я просто хочу получить шанс хоть раз сделать что-то хорошее. Неужели это так плохо?
С трудом сглатываю, столкнувшись с напором неприкрытой искренности Джуда. Не думаю, что кто-либо когда-либо был так глубоко честен со мной прежде. Я все еще подозреваю, что существует какая-то скрытая причина, по которой Джуд хочет мне помочь, но мне больше не кажется, что это может быть что-то сомнительное.
И это все, что тебе нужно? Просто сделать доброе дело для незнакомки?
Джуд снова откидывается на спинку стула и закатывает рукава на предплечьях.
Ага. Это все, что нужно.
Но его нарочито грубый голос не скрывает того, что говорят его глаза, этот акт доброты значит для него нечто большее.
Что ж, тогда, наверное, я счастливица, не так ли, Лаки? я стараюсь поднять настроение улыбкой.
Ну разве что немного, отвечает он мне дерзкой ухмылкой.
Сделав глубокий вдох, я ставлю кружку на стол и отодвигаю ее чуть дальше от себя.
Итак, если мы сделаем это как все будет? Каков наш следующий шаг?
Мириады свадебных сцен из фильмов проносятся у меня в голове.
Ты уверена, что хочешь поговорить об этом сегодня? Не хочешь подождать, пока тебе станет лучше?
Я уже в порядке. Думаю, мы должны поговорить об этом сейчас, чтобы я могла принять окончательное решение.
Джуд кивает и откидывает назад быстрым движением головы волосы, которые упали ему на лицо.
Ладно. Пожалуй, для начала я попрошу своего адвоката составить брачный контракт с описанием условий, что при разводе ты не имеешь права ни на мое имущество, ни на алименты. Не пытаюсь быть мудаком, но я вынужден защитить свой бизнес и свой дом.
Абсолютно тебя понимаю.
Если хочешь внести какие-то свои условия в контракт, дай мне знать.
Например, какие?
Ну, не знаю. Например, что я не могу претендовать на половину твоего имущества.
Какого имущества? фыркаю я. На половину моей развалюхи-машины и половину моей кошки?
Ага. Вот что я тебе скажу Просто чтобы все было честно, я хочу, чтобы в контракте было указано, что ни один из нас не может претендовать на имущество другого или на что-либо, что мы приобретем в браке. Все наши доходы останутся раздельными. Я оплачу все, что нужно, чтобы включить тебя в мою страховку, но остальные расходы придется тебе нести самой.
Меня это устраивает, отвечаю я, внутренне надеясь, что смогу позволить себе покрыть другие расходы. А что насчет арендной платы?
Я не собираюсь брать с тебя арендную плату, Скайлар. Я владелец этого дома.
Ну, я не могу просто жить здесь бесплатно. Даже дома я оплачиваю некоторые счета. Я не хочу сидеть на твоей шее, Джуд.
Он вздыхает и проводит рукой по волосам.
Вполне справедливо. Как насчет того, что ты будешь ходить за покупками и оплачивать продукты? Я ненавижу ходить по магазинам, так что это будет для меня большим подспорьем, его взгляд блуждает по комнате. И ты можешь расчесывать собаку.
Могу ли я поливать растения и убирать в доме?
Ты не горничная. Я не хочу и не ожидаю этого.
Но мне хочется это делать.
Ты можешь делать это, если хочешь, но заставлять я не буду. Мне ничего от тебя не нужно.
Я знаю. Мне просто хочется чувствовать себя полезной. Иначе совесть замучает. Но я не буду заходить в твою комнату или ванную.
Договорились. Затем, я полагаю, мы выберем дату, получим разрешение на брак и договоримся о священнике. На церемонии не будет ни гостей, ни свидетелей, только мы.
Ладно.
В детстве я никогда не мечтала о свадьбе принцессы и развевающемся белом платье, поэтому не удивляюсь тому, как спокойно звучит мой голос, как будто это совершенно обычный разговор, а не самое безумное решение, которое когда-либо приходилось принимать моему мозгу.
И это говорит о многом.
Ты куришь? Выпиваешь? спрашивает Джуд.
Эти внезапные вопросы меня ошеломили.
Я недостаточно взрослая, чтобы пить.
Ой, уголок его рта опускается. Прости. Я и забыл, что тебе всего восемнадцать.
Я бы не стала пить, даже если бы была достаточно взрослой. И я никогда не курила.
Как ты уже поняла, я курю, но никогда не делаю этого в доме. Время от времени я люблю опрокинуть баночку пива. После работы я каждый вечер валяюсь на диване с собакой. Просто чтобы ты знала, я не устраиваю здесь вечеринок. Здесь всегда тихо.
Учитывая его длинные волосы, бесконечные татуировки и брутальную, сексуальную внешность, я бы никогда не подумала, что Джуд окажется тихим и домашним. Мне казалось, что он любит зависать в барах или стрип-клубах.
Я испытываю облегчение, узнав, что ошибалась.
Я тоже люблю тишину, говорю я. Как и Пусси. Мы не будем тебя беспокоить. Я ни с кем не встречаюсь. Мы с Меган обычно тусуемся у нее дома. Все, чего я хочу, это вылечиться, съехать из дома матери, получить образование и наладить свою жизнь. Я не устраиваю вечеринки. Обычно я ложусь спать к десяти вечера.
Джуд подмигивает мне, и мое сердце бросается в странный лошадиный галоп.
Неудивительно, что ты ни с кем не встречаешься.
Спасибо, придурок, я игриво пинаю его под столом.
Шучу, шучу! Я и не думал, что ты ярая тусовщица. Ты кажешься слишком здравомыслящей.
Это начинает казаться очень странным допросом.
Усмехнувшись, Джуд слегка откидывает голову назад, обнажая татуировки на шее. Мне очень нравится маленький зеленый четырехлистный клевер прямо под его ухом.
Обещаю, больше никаких странностей. Я не собираюсь доставлять тебе неприятности.
А я не собираюсь сводить тебя с ума или делать глупости, обещаю я. Ты даже не заметишь моего присутствия. Я буду сидеть в своей комнате.
Тебе не обязательно сидеть в своей комнате. Можешь находиться там, где захочешь. Это большой дом. Ты и так слишком долго сидела взаперти в одной комнате.
Я медленно киваю, не веря своим ушам.
Не могу поверить, что мы действительно собираемся это сделать. Это безумие, верно?
Так и есть. Не буду врать. Но насколько это будет безумно зависит от нас. Если мы отнесемся к этому спокойно, все будет хорошо. Просто два человека живут вместе и состоят в липовом браке, чтобы ты могла обратиться к врачу и выбраться из своего ужасного дома. Ничего особенного.
Я позволяю этим словам проникнуть в мой разум. В этом нет ничего особенного.
Ладно. Ты прав.
Но у меня есть одна обязательная просьба, говорит Джуд, складывая руки перед собой. Мой взгляд так и возвращается к рисункам и буквам, вытатуированным на них. Она нарушает условия сделки.
О-о-о! я прищуриваюсь, глядя на него. Что за просьба?
Мне нужно встретиться с твоей матерью. Я должен сам рассказать ей, что мы делаем и почему.
Мой желудок сжимается от беспокойства.
Джуд, не
Скайлар, я должен. Это правильный поступок. Она твоя мать.
Да ей насрать, что я делаю! Ей всегда было плевать, я смутно помню, как моя мама была любящей и внимательной в мои ранние детские годы, но эти воспоминания очень глубоко затерялись в моем сознании.
Может быть, а может, и нет. Не имеет значения. Пускай тебе и восемнадцать, но ты все еще ее ребенок, и я не могу просто позволить тебе переехать ко мне и выйти за меня замуж, не встретившись с твоей матерью.
Мне это совсем не нравится. Я не могу представить Джуда сидящим на диване среди гор мусора и болтающим с моей матерью о женитьбе на мне. Она полностью отказалась от родительских обязанностей много лет назад. Эта встреча лицом к лицу будет катастрофично унизительной и неловкой.
Какого черта, Джуд? я хмурюсь. А ты не можешь просто позвонить ей? Устроить видеочат?
Даже я не помню, когда в последний раз лицом к лицу разговаривала с матерью. Так повелось с тех пор, как горы вещей стали слишком высокими, чтобы я могла перелезть через них.
Он качает головой.
Нет. Я должен сделать это правильно.
Ты сам сказал, что это даже не настоящий брак!
Но это законный брак. Это не подлежит обсуждению, Скайлар.
Несколько минут мы смотрим друг на друга, и становится ясно, что Джуд не намерен отступать. Я чувствую, что утопаю в его серых глазах, загипнотизированная серебристыми искорками, и мне приходится отвести взгляд.
Мне можно присутствовать на этой встрече?
Конечно.
Если Джуд думает, что моя мать схватится за сердце и закричит: «О нет не забирай мою малышку!» то он выжил из ума. В лучшем случае она попросит у него денег.
Ладно. Ты победил. Надеюсь, ты со своими широкими плечами втиснешься в мой дом.
Шутница, его ухмылка становится шире. Если мы придумаем что-нибудь еще, мы добавим это к брачному контракту. Мне следует подготовить его на этой неделе, тогда мы сможем двигаться дальше.
Я встаю и придвигаю свой стул.
У меня есть одно важное условие, говорю я, улыбаясь ему. Не целовать невесту на церемонии.
Джуд тоже встает и с важным видом пересекает комнату, чтобы поставить мою кружку в посудомоечную машину.
Это само собой разумеется. Могу обещать тебе, Искорка, что никогда не буду пытаться поцеловать тебя.
Я игнорирую крошечный укол разочарования в моем сердце.
Глава 12
Джуд
Скайлар не шутила.
Несмотря на ее предупреждение, я испытываю шок, когда она открывает входную дверь своего дома, и мы заходим внутрь.
Повсюду сплошная мешанина всякого дерьма, наваленная от пола до потолка. Часть вещей хранится в коробках и пакетах, часть просто россыпью. Одежда, сумки, консервы, журналы, книги и одеяла. Бутылочки с лосьоном и шампунем. Случайные предметы декора, просто брошенные где попало. Здесь словно взорвался магазин «Все за доллар», и эта женщина решила поставить диван и телевизор поверх беспорядка.
Мама! громко зовет Скайлар, когда мы протискиваемся по узким проходам и перелезаем через кучи поменьше. Мы пришли.
Очевидно, она предупредила мать, что я приду, но не объяснила причину визита.
О, хорошо! отвечает ее мать совершенно нормальным, жизнерадостным голосом, который только усиливает ее образ сумасшедшей, учитывая тот факт, что два человека буквально пробираются в ее гостиную.
Когда мы, наконец, добираемся до дальнего конца комнаты, я вижу небольшое пространство вокруг дивана, достаточно свободное, чтобы мы могли здесь стоять. Краем глаза я замечаю, как под диваном шныряет то ли большой таракан, то ли маленькая мышь.
Что за фигня?!
Все, что я хочу сделать, это подхватить Скайлар на руки и унести ее к черту из этого места.
Мам, это мой друг, Джуд, смущенно произносит Скайлар, отмахиваясь от мухи. Джуд, это моя мама, Николь.
Отвращение скручивается во мне кольцами, как кобра, когда я понимаю, что женщина, сидящая на зеленом велюровом диване, всего на несколько лет старше меня. Она не та пожилая женщина с седеющими волосами, на закате жизни родившая дочь, которую рисовало мое воображение.
Очевидно, что когда-то она была хорошенькой более взрослая версия своей дочери, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. Но что-то, будь то трудные времена, алкоголь, наркотики или психическое заболевание, придало ей потрепанный и усталый вид. Ее волосы и кожа тусклые, ногти слишком длинные. На маленьком столике рядом с ней стоит ведерко с песком, которое она использует в качестве пепельницы. Я замечаю в ведре два бычка. Не живых существ, а окурки от косяков.
Садитесь Николь делает движение вправо, сталкивая пакеты с чипсами и крендельками с дивана на пол.
Скайлар хватает меня за руку, прежде чем я успел пошевелиться.
Нет, возражает она. Мы постоим. Мы здесь ненадолго.
Дискомфорт Скайлар ощутим, и я ее не виню. Это все равно, что стоять посреди свалки опасных отходов.
Проигнорировав ее порыв, я сажусь на диван рядом с ее матерью. Я уверен, что сиживал в местах и похуже, когда был моложе и веселился в убогих номерах мотеля с незнакомцами.
Скрестив руки на груди, Скайлар остается стоять, ее глаза потемнели от нетерпения, губы плотно сжаты. Я почти уверен, что она прикусила язык.
Старая диванная подушка прогибается под моим весом, и я ударяюсь затылком обо что-то твердое. Поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с четырехфутовой статуей жирафа, чья шея свисает со спинки дивана.
Что это, собственно, такое? спрашиваю я, проводя рукой по его черному войлочному носу.
Это жираф, отвечает Николь.
Но почему он здесь?
Мне нужно как-то попытаться понять логику этой женщины. Возможно, у нее есть веская причина собирать все эти вещи. Кто знает может быть, в ее голове зреет некий план, в который Скайлар не посвящена.
Николь смотрит на статую с таким восхищением, что мне кажется, будто я подглядываю за интимным моментом.
Потому что он красивый и стоил всего двести долларов, и у меня нет других жирафов, отвечает она.
Нет. Здесь нет никакой логики. По крайней мере, доступной мне.
Кивнув, я бросаю на жирафа еще один взгляд и пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы объяснить этой женщине, почему я попросил ее дочь выйти за меня замуж, чтобы затем я мог наконец-то убраться отсюда к чертовой матери.
Мам, мы пришли сюда, чтобы сообщить тебе, что мы женимся и я съезжаю, опережает меня Скайлар.
Ты беременна? обвиняющим тоном спрашивает Николь, ее взгляд прикован к животу дочери.
Нет! говорим мы оба одновременно.
Тогда почему ты выходишь замуж? говорит она Скайлар, затем поворачивается ко мне. За тебя?
Я киваю.
Потому что
Сколько тебе лет? перебивает меня Николь.
Мне тридцать четыре, но
Тебе тридцать четыре?! пищит Скайлар, выпучив глаза. Я не знала, что ты такой старый.
Эй, я не такой старый! защищаюсь я. У меня под рубашкой, черт возьми, шесть кубиков пресса, а не пивной живот.
Ну, мне тридцать восемь, как ни в чем не бывало заявляет ее мать. Ты достаточно старый, чтобы годиться ей в отцы
Да, если бы я был настолько глуп, чтобы в шестнадцать лет оплодотворить кого-то. Но я таким не был.
Мы можем притормозить на секунду? вскидываю я руки.
Не имеет значения, сколько тебе лет. Это не настоящий брак, мама, вмешивается Скайлар.
Да, подхватываю я. То есть, это настоящий, законный брак. Но мы не вместе. Я не сплю с вашей дочерью.
Николь прижимает пальцы к вискам и закрывает глаза, как будто от этого разговора у нее болит голова. У меня-то она точно уже болит.
Все это очень непонятно, жалуется она.
Я не хотел, чтобы это было так, отвечаю я. Мы женимся только для того, чтобы я мог включить Скайлар в свою медицинскую страховку и предоставить ей жилье. Она больна, и ей нужно обратиться к врачу. Ей нужны терапия и лекарства.